Тоши угловатыми движениями крутилась рядом с зеркалом, критично разглядывая свое отражение, в котором виднелась новая форма, представляющая собой белоснежный комплект на манер одежды арранкаров. Ботфорты и шорты остались практически неизменны, зато верх стал более эксцентричным. Вместо корсета — накидка, закрывающая декольте почти до горла, плавно переходящая вниз, открывая область на животе и превращаясь в подобие плаща. Рукава заменяли длинные перчатки, под которыми пряталась тоши-пушка.
— С каких это пор ты сделался модельером? – съязвила Орикава, расстегивая верхние пуговицы и обнажая шею.
Заэль многозначительно закатил глаза. Ученый стоял рядом, не менее критично осматривая новый наряд.
— Эти вещи модифицированы, в отличие от обычной одежды. Когда используешь свои силы – поймешь, — блеснув хитрой усмешкой, Гранц поправил очки.
— Типа у меня из перчаток вырастет катана или я начну пулять серо? Ну, серьезно, что ты с ними сделал?
— Я бы позволил проверить тебе силу, но этот костюм не тестированный, не хочу, чтобы ты разнесла мою лабораторию.
— Ну, спасибо, я, значит, подопытный кролик?
Заэль явно решил, что это был риторический вопрос, так как ответом синигами не удостоил. Вместо этого он молча прошел к стеклянному шкафчику, достав пульт, точно такой же, какой передал Гриммджоу. Вот только когда он протянул его, Тоши отрицательно взмахнула рукой.
— Он мне больше не нужен.
Заэль удивленно изогнул бровь. Его взгляд скользнул к губам девушки, на которых засохла кровяная корка.
— В Лесе Меносов не было проблем? — не настаивая на «награде», ради которой-то Тоши туда и пошла, Гранц убрал прибор обратно, но заметил, как побледнела синигами.
Очнулась она после того, как потеряла сознание в пещере, у себя в покоях. Рюкзак лежал не нужной вещью на полу. Грудную клетку еще ломало после удара щупальца. Но что самое главное, Тоши дотронулась до губ, все еще чувствуя болезненный укус.
Но сейчас, стоя в лаборатории, непонимающе пожала плечами.
— Никаких проблем.
После этих слов, даже не доставая просьбами вновь покопаться у себя в мозгах, Тоши ушла.
Леденящий душ неплохо взбодрил после не совсем обычной прогулки в Лесу Меносов. Крупинки воды стекали по уставшему телу, казалось, Тоши забылась на какое-то время, а придя в себя, быстро выключила воду, подхватив полотенце.
Орикава вышла из ванной и тут же застыла с полотенцем в зубах, что прикрывало её прелести, правда, оно едва не выпало из зубов. На кровати вальяжно расселся Гриммджоу и, судя по постепенно растягивающейся ухмылке, он был очень доволен, что застал ученую в неглиже.
— Дверь! – не то промычала, не то прорычала синигами.
— Я не слышу, что ты там мычишь, — с издевкой фыркнул Секста.
— Выйди. За. Дверь. — чеканя каждое слово, Тоши выпустила наконец несчастную материю из зубов и прижала ту к телу.
— Никуда я не выйду, пока не получу то, что мне причитается. – Джагерджак резко поднялся и грациозно, подобно хищнику, приблизился к своей жертве.
Тоши в первый раз почувствовала, как горят её уши, а о том, что она покраснела, уже и говорить не стоило.
— И видок у тебя как раз подходящий, не находишь, синигами?
Тоши чувствовала жар его тела, но взгляда не поднимала, продумывая в уме все варианты развития сюжета.
— Хочу заметить, что когда-то ты сказал, что тебя стошнит от одного моего прикосновения, — ехидно заметила девушка и, отойдя чуть назад, принялась осторожно заматываться в полотенце.
— Думаю, если ты у меня просто отсосешь, я как-нибудь переживу это.
— О, ну что ты, не смею тебя обременять!
— Я не понял, ты на попятную пошла? Я отдал тебе аппарат, и ко всему прочему спас от пустого, принес сюда. Не находишь, что ты у меня в двойном и даже тройном долгу? А долг – святое, или твоей ученой голове эта простая аксиома не знакома?
Орикава, наконец, покончив с сооружением прикрытия тела с помощью несчастного полотенца, острым взглядом уставилась на эспадовца. Его довольный и хищный вид как бы намекал, что уходить он не собирается. Но на губах девушки, вопреки сложившейся ситуации, всплыла безумная улыбка, а глаза засветились азартом. Гриммджоу на такую неординарную реакцию изумленно приподнял бровь, у этой синигами точно не все дома. То орет, то счастливо лыбится.
Тоши переместилась к столу, схватив кинжал, пропитанный ядом, Гриммджоу одним хлопком сонидо переместился к ней, перехватив занесенный удар, и, выбив оружие, одним легким ударом отправил Орикаву на кровать. Девушка, облокотившись, попыталась нанести удар в пах, но он перехватил её ноги, придвинув к себе и забираясь на кровать.
— Серьезно, может, еще покричишь «Спасите, насилуют?».
Секста наклонился над продрогшим телом, сжав горло Тоши и прижав к кровати. Но та, несмотря на недавние попытки оказать сопротивление, успокоилась, из-под полуоткрытых ресниц изучая лицо эспадовца и положив руку на его ладонь.
— Я и не собиралась кричать. Всего лишь как приличная девушка решила немного оказать сопротивление. Ведь если кто-то следит за нами через камеру-слежения, должно же быть у меня алиби.
Секста проскрипел зубами, нервно рассмеявшись и наклонившись над лицом Тоши, и тяжело дыша ей в губы, прорычал:
— Можно подумать, ты бы позволила этим камерам работать исправно?
Тоши сдавленно промычала, когда Секста языком провел по её скуле к губам, продолжая сжимать шею, из-за чего в попытке захватить кислород раскрыла губы, в которые Гриммджоу болезненно впился. Грубо играясь с её языком, Секста скользнул по бедру забираясь под полотенце, болезненно сжав ягодицу, от чего Тоши прошипела сквозь поцелуй. Орикава выгнулась в спине, отвечая на грубый развязный поцелуй. Когда эспадовец ослабил хватку, чтобы не задушить Тоши, Орикава перевела руку на грудь арранкара, очерчивая мускулу. Но как только синигами потянулась к его торсу, щекочуще проведя пальцами вниз, Секста резко поддался назад, потянув за собой и Тоши.
Когда тяжело дышащую Тоши привели в сидячее положение на краю кровати, Гриммджоу приподнял её лицо за подбородок.
— Думаю, что делать, ты и так знаешь.
Орикава чуть затуманенными и искрящимися глазами, явно не похожая на жертву, натянуто улыбнулась.
— Теоретически — да. Но у меня встречный вопрос: у тебя эти инстинкты на уровне звериных или есть какие-то воспоминания о процессе из жизни мира живых?
Гриммджоу готов был уже размазать это чудо в перьях о стенку, но лишь злостно проскрипел зубами. В то время как Тоши жалела, что сразу не прихватила с собой блокнот с ручкой, перебирая в голове различные вопросы, начиная от «У арранкаров сперма на вкус как у всех, или особенная»? и заканчивая «А эрекция сколько может продержаться»?
— Ладно, не хочешь — не отвечай.
Тоши осторожно, словно работая с незнакомым, но интересным материалом, положила чуть дрожащую от волнения ладонь на область паха, отметив для себя, что половой орган арранкара был уже в возбуждённом состоянии.
Руки опустились на края хакама, неуверенно потянув белоснежную ткань вниз. Освободив мужское естество, Тоши легонько провела рукой по основанию. По сравнению с обычным телесным покровом арранкаров, орган оказался почти горячим, что вызвало лишь еще больше любопытство. Орикава скрупулёзно, но нежно проводила пальцами по плоти.
— Насмотрелась? Я тебе не подопытный кролик, – немного раздражённо, но чуть с придыханием спросил Секста.
Тоши подняла взгляд и лукаво улыбнулась.
— Ну, уж извини, не каждый день предоставляется возможность изучить анатомические подробности арранкара… по крайней мере живого.
Гриммджоу устало закатил глаза и больно схватил горе-ученую за еще влажные локоны, притянув ближе. Тоши выпустила член из рук, и скользкая головка уткнулась в губы. Скользнув языком по головке, Орикава приоткрыла рот, пропуская член внутрь. От очередного резкого движения девушка едва не поперхнулась и уперлась в бедра эспадовца, выпуская естество.
— Я лучше сама!
Тоши попыталась взять инициативу в свои руки, постепенно облизывая ствол, спускаясь к яичкам и поднимаясь обратно к головке, медленно насаживаясь обратно, однако, в конце концов, смирилась с тем, что арранкара уже не интересует её состояние. Он грубо проникал в её рот, периодически рыча. Жилистая ладонь легла на затылок, большим пальцем он очертил контур её скулы, войдя полностью и прорычав подобно зверю, он достиг высшей точки. От неожиданности синигами попыталась отстраниться, но эспадовец крепко держал её, и хриплым голосом лишь приказал:
— Глотай – иначе сверну шею.
Против такого весомого аргумента Тоши не посмела возразить и, чуть скривившись и зажмурив глаза, проглотила сперму. Гриммджоу медленно покинул её рот, оставшаяся белая струйка стекла по подбородку. Тоши тут же собрала её пальцем и с видом знатока принялась разглядывать.
— Интересно.
— Давай ты хотя бы не будешь комментировать мою сперму.
Джагерджак довольно осклабился, натянув хакама на место. Орикава решив, что дело сделано и от неё больше ничего требовать не будут, направилась в ванную, привести себя в порядок. Избавившись от последних следов на лице, она вернулась обратно. Одна Секста никуда не пропал, а даже наоборот нагло оккупировал её кровать, развалившись поперек, закинув руки за голову.
— Я вот сейчас не совсем поняла. Я вроде как «двойной долг» свой отдала, так какого хрена ты оккупировал мою кровать?
— Считай, что я пометил твою территорию и теперь делаю здесь все, что хочу.
Орикава безмолвно открыла рот от возмущения, не зная, что ответить на подобную дерзость. А Гриммджоу лишь безумнее улыбнулся, подобно насытившемуся коту.
— Просто замечательно!
Орикава скрепя сердцем, достала блокнот, усевшись за столик и погрузившись в процесс фиксации эксперимента, принялась быстро записывать полученные данные.
— Эй, синигами, ты что там пишешь?
Но в ответ тишина.
Джагерджак раздраженно принял сидячее положение, с интересом наблюдая, как обезумевшая блондинка что-то яро пишет, тихо комментируя себе под нос. Кошачьим шагом, зайдя со спины, Секста заглянул через плечо на писанину, которая вызвала у него отнюдь не положительную реакцию — нервный тик и вздувшаяся жилка на шее.
— Ты охренела совсем мою сперму описывать?
Гриммджоу вырвал блокнот из рук воскликнувшей от неожиданности блондинки.
— Эй, отдай, пока мысль не ушла!
Джагерджак издевательски поднял руку вверх, Тоши была ему ниже плеча, поэтому, даже потянувшись на носочках, не смогла дотянуться. Тогда синигами запрыгнула на пуфик и попыталась перехватить блокнот, но Секста юркнул в сторону, и синигами полетела вниз, однако Гриммджоу перехватил её одной рукой, и ученая так и повисла под мышкой.
— А после Айзена ты тоже отчеты в блокнот записываешь?
— Айзен на данном этапе не представляет для меня научного интереса в отличие от тебя.
— Так-так, дай-ка посмотрю, что ты тут написала.
Гриммджоу кинул синигами на кровать, а сам сел на край. Орикава попыталась вновь перехватить свою вещь, сев со спины Гриммджоу и прижавшись телом, но Секста уворачивался от её назойливых рук как от мухи.
— Гриммджоу, пожалуйста, верни обратно!
— О, а вот здесь про сантиметры очень даже польстило.
— Гриммджоу!
Тоши получила легкий удар тыльной стороной руки по носу и завалилась на кровать. Блокнот тут же приземлился на лицо.
Орикава стянула блокнот с лица и перевернулась на живот, наблюдая, как Секста уже закрывает дверь.
— И вот так просто сваливаешь, значит?
— Уж извиняй, обойдешься без отчета о своих способностях.
Дверь громко захлопнулась, и Тоши уткнулась носом в постель.
— Мог бы оценить, для меня это было все-таки в первый раз. Боже, мне нужно срочно излить душу.
В голову тут же пришла Неллиель, на поиски которой Орикава, приведя себя в порядок, и отправилась.
***
— Неллиель, — три мягких слога, что ударились о нёбо, вырвавшись из приоткрытых потрескавшихся губ. Три слога, что эхом разнеслись по пустым стенам, ответив отблеском собственного голоса, который сейчас казался таким отчужденным и незнакомым.
Тоши стояла посреди покоев Трес Эспады, пытаясь привести в норму сбивчивое дыхание. Уже целый день она не может найти свою подругу. Да, именно сейчас Орикава позволила себе, наконец, назвать её подругой. Ведь дружба синигами и арранкара слишком противоестественна и кощунственна по отношению к богом забытым законам природы. В этом тоже забытом месте. Неллиель сильнейшая женщина в Лас Ночес, единственная в Эспаде, она не могла позволить себя убить. Нет, это слишком глупо. Но ни её реяцу, ни фракции Трес не было в пределах замках.
Тоши перерыла все записи наблюдений, но тщетно. И сейчас, на трясущихся ногах, сжимая кулаки до хруста, Орикава посмела явиться посреди собрания Эспады. Место Трес пустовало.
Но больше всего сковывало ледяными тисками иголок не от пустующего места, а от его незаметности для окружающих. Орикава понимала, что теряет присущий себе объективизм и позволяет треклятым эмоциям взять верх. Дрогнувший, немного грубоватый голос лишь подтвердил это, когда она посмела нарушить речь Айзена.
— Неллиель пропала.
Повисла тишина, Эспада тут же одарила ворвавшуюся блондинку вниманием, больше из интереса, какая судьба ожидает синигами, что позволила прервать самопровозглашённого бога.
Тоши невольно сжалась, когда Соуске чуть повернулся в пол-оборота в её сторону. Они все это время не виделись с тех пор, как она обнаружила тело Кларенца. Она искусно избегала с ним встречи все это время.
Айзен лишь позволил себе мимолетный взгляд в сторону рядом стоявшей ученой.
— Мы поговорим об этом позже, — словно синигами не поведала ничего важного, без присущей теплоты ответил Владыка.
— Позже? – взорвалась Тоши, чувствуя, как кровь ударила в голову. — Трес Эспады пропала у тебя под носом, а тебе все равно! Она одна из сильнейших, нельзя…
Тоши пришлось замолчать, когда на её плечо легла рука Гина, что поспешил попытаться увести атомную бомбу, что готова была взорваться в любой момент. Со стороны Эспады донесся лишь один надменный смешок, который Тоши не могла не уловить. Ехидный звук был как ножом по стеклу, а противная натянувшаяся ухмылка вонзилась в грудь холодной сталью.
Ннойтора едва сдерживал смех. Глаза светились, словно бледное пламя.
— Значит, не такая она уж была и сильнейшая, если позволила себя грохнуть, — разнесся эхом голос Джилги.
Орикаве казалось, что он произносил эту фразу вечность, как в замедленной съемке она видела, как скрещиваются его пальцы и тянется улыбка, а наглый глаз едко щурится.
Тоши больше не слышала ничего, она лишь видела его ухмыляющееся лицо своей целью. Ичимару не успел поймать резко вырвавшуюся Орикаву, что переместилась в стремительном сюнпо, оказавшись уже рядом с креслом Джилги. Ннойтора лишь издал удивленный возглас, не успев среагировать, как в руке Тоши загорелось голубое свечение, пальцы лезвием пронзили его грудь, направив удар реяцу, чей свет озарил искрящиеся ненавистью голубые глаза.
Взрыв заставил переместиться соседей Джилги от греха подальше, самого октаву отбросило в сторону.
— Ублюдок, я знаю, что это ты виноват! Что ты сделал с ней?
Тоши отчаянно вытянула руки вперед, пытаясь вцепиться в арранкара, но её тело отдалялось от Джуруги, что сверлил её испепеляющим взглядом, он дотронулся до кровоточащей раны, напыщенно фыркнув от подобной царапины.
— Уведи её, — приказал Айзен так спокойно, словно подобные разборки были обычной бытовой проблемой.
Ичимару же и без приказа тащил вырывающуюся и извергающую угрозы синигами на выход. Последнее проклятье, и удар дверью прозвучал молотом судьи.
— Это что, было серо? – изумился один из Эспады.
Айзену тоже не понравилось то, что он увидел. Скорость слишком возросла для сюнпо, не говоря уже о близкой атаке Тоши-пушки.
Гриммджоу, переведя взгляд с захлопнувшейся двери на Ннойтору, едва сдержал циничную усмешку.
Тоши безвольно упала в объятья кровати, только сейчас заметив, что её принесли в покои; голос, пока она кричала, чтобы её отпустили, окончательно сорвался. От бессилия она прокусила до крови руку, едва сдерживая жгучие слезы. Прошло уже, наверное, больше часа, а она все еще глотала соленую кровь, пытаясь успокоиться. Лишь когда кровать прогнулась под тяжестью, она стерла окровавленной рукой влагу с щеки.
— Сначала ты лишил меня Кларенца, а теперь еще и Нелл, — охрипшим голосом прошептала Тоши.
Айзен дотронулся до испачканной кровью щеки, но Тоши отбила его ладонь.
— Не трогай меня!
Соуске претенциозно хмыкнул и поднялся с кровати, с неким наслаждением наблюдая за картиной, такой Орикаву он не видел еще никогда. Злость, обида, унижение – все отражалось в злых глазах.
— Она была арранкаром, но ты льешь слезы, словно по собственной сестре. Я бы назвал это противоестественным.
Тоши резко села, дрожа всем телом.
— Она Трес Эспада, одна из лучших твоих воинов и созданий, а тебе все равно?
— Возможно, Ннойтора прав, и она оказалась не достаточно сильной. Естественный отбор, Тоши. Сильный пожирает слабого, так рождаются арранкары.
— Как ты можешь так говорить, ты ведь их бог и ты в ответе за свои создания! – голос прорвался, Тоши сжимала ткань одеяла, чтобы не сорваться.
— Не смей повышать на меня голос, — в карих глазах промелькнула опасная надменная искра, которую Орикава проигнорировала.
— Если ты так относишься к собственным созданиям, не удивлюсь, что ты не заметишь и мою смерть! Хотя, думаю мое нынешнее отсутствие точно не было замечено. Так может, мне стоит поменять приоритеты и уйти? Наверное, пустые и то чувств имеют больше, чем ты!
Тоши оглушила жгучая пощечина. Она услышала хруст в собственной шее, когда голову отвело в сторону ударом, кожу жгло от соприкосновения реяцу. Во рту стоял металлический вкус крови, глаза резало.
Тоши дотронулась до щеки и провела пальцами по разбитой губе, собрав несколько капель крови. Сдерживая слезы, она ошарашенно взглянула на владыку, что надменно смотрел на неё сверху вниз.
— Я предупреждал тебя, — искусственно-ласковым голосом проговорил он, дотронувшись до её подбородка, заботливо стирая струйку крови. — Если ты еще раз отвлечешь меня по пустякам, боюсь, мне придется обучить тебя хорошим манерам.
В груди все похолодело от чужого взгляда и реяцу, что шипами окутала все тело, не позволяя не то что пошевелиться — произнести хоть слово.
— Ты поняла меня?
Тоши не ответила, небесный цвет потух на дрожащих глазах. Айзен нахмурился, проведя пальцами до нижней губы на оставленный эспадовцем укус, но вопреки ожиданиям Тоши, он удовлетворённо улыбнулся и выпустил лицо девушки из властных пальцев, покинув комнату. Как только дверь захлопнулась, по покрасневшей щеке скатилась одинокая слеза, но Тоши, сама не отдавая себе отчета, смотрела вслед владыке не со страхом, а с горящей в глазах ненавистью.
***
Заэль, почувствовав чужое присутствие, отвлекся от работы, и словно не удивившись появлению Сексты Эспады, будничным тоном лишь проговорил:
— В чем дело, Гриммджоу? Я думал, что мы все трое уже разбрелись по своим углам, ведь все получили, что хотели.
— Ты сделал что-то с её формой, не так ли?
Секста надменным взглядом буквально пригвоздил бывшего эспадовца.
— Логично же предположить, что следующей жертвой Ннойторы будет Тоши. А мне бы не хотелось пока что терять такой интересный материал для исследования.
— Айзен рано или поздно узнает, что ты копаешься в её мозгах. Не находишь, что ты не в лучшем положении?
— Это пока что не в лучшем, но скоро все изменится, — глаза Гранца блеснули азартом. — Да и к тому же я, по крайней мере, капаюсь только в мозгах.
Реяцу Сексты резко потяжелела, не говоря уже о стальном взгляде, что буквально пропитался гневом.
— На что ты намекаешь?
— Ни на что, но Тоши отказалась от прибора для гарганты, что я сделал для неё. И все после вашей небольшой прогулки в Лесе Меносов. Кстати, с ней ничего странного не происходило?
— Ничего, — раздражённым тоном процедил Гриммджоу.
— Жаль, я думал, стрессовая ситуация изменит её реяцу и проявит что-то необычное.
— Что за чертовщина с её реяцу? Твоих рук дело?
— Нет, — протянул ученый, развернувшись на кресле. – Но я рад, то ты все-таки заметил.
— Заметил? Ты издеваешься? Такое чувство, что в одну оболочку напичкали кучу мертвых душ, — оскалив перекошенную ухмылку, Секста проскрипел зубами, будто и сейчас ощущал это.
— Возможно, ты прав. Я немного виноват, что это состояние стало более ощутимым. Для синигами вряд ли есть какая-либо разница, это то же самое, что не знать запах собственного тела. Но вот других... В любом случае, давай просто ты забудешь о том, что я попросил тебя приглядеть за ней в Лесе Меносов, пока Нннойтора избавлялся от Нелл, а я забуду о том, что сделал аппарат, открывающий гарганту. Да и все остальное.
Гриммджоу напыщенно цокнул языком и, не удостоив Гранца положительным ответом, направился на выход, едва сдерживая смех.
— Сама значит, отказалась от халявного прибора, недотрога?
