***
В камере стояла жуткая сырость. Кейко босыми ногами на цыпочках топталась на месте, чтобы хоть как-то размять кости, в «спальном» корпусе, как называл его безумный ученый, уже стояла тишина. Сквозь решетки вверху стены, что заменяли окно, мерцала полная луна, служившая источником света в треклятом месте, которое стало для девушки «домом». Она не знала, сколько прошло времени: год, два, а может, и того больше. Иногда Куротсучи ставил на ней эксперименты ночью, неделями, а иногда не появлялся целую вечность. Что с ней уже только ни делали, Кейко дивилась, как она вообще еще способна стоять на ногах, дышать и мыслить после всех жутких пыток-экспериментов. Она облокотилась о решетку спиной, рухнув на пол. Сколько еще будет продолжаться этот ад? Кейко прикрыла глаза, прислушиваясь к тихому шороху и появившимся шагам. Реяцу едва чувствовалась, кто-то явно пытался её скрыть. Девушка повернулась, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в темноте, в дальнем углу мелькнула тень. Неужели её опять поведут в жуткую лабораторию, и все пытки начнутся сначала? Но никто не приходил, тогда Кейко, сама не отдавая себе отчета, хрипло-осипшим голосом крикнула: — Здесь есть кто-нибудь? Шаги тут же стихли. — Эй, мне нужна помощь! Шаги стали приближаться. Кейко вцепилась в решетку, проклиная себя. Естественно, кроме сотрудников бюро здесь никого быть не может. В крайнем случае, скажет, что ей стало плохо и ей нужен воздух. Вдруг сможет сбежать. Однако ожидания не оправдались, фигура, что появилась из-за угла, была облачена в капитанское хаори, но не двенадцатого отряда. Чтобы разглядеть неожиданного гостя, брюнетке пришлось прищуриться, но лунный свет упал на ночного гостя, и Кейко, задрожав от появившейся надежды, вцепилась в решетки, возбужденно воскликнув: — Вы ведь лейтенант пятого отряда! Айзен Соуске! Боже, как мне повезло! Мужчина, удивлённо изогнув бровь, изучил девушку взглядом, что обессиленно полулежала, и вновь взглянул в коридор, откуда появился. — Мы знакомы? — Д-да, то есть не совсем. Я начинала служить в пятом отряде, до того как попала сюда! Это какое-то недоразумение! Я не знаю, что этот безумец хочет от меня! Прошу, вытащите меня отсюда! — Как давно ты служила? — Кажется, с 1909… а попала сюда через год. Мужчина присел на корточки, странно изучая девушку, словно пытаясь то ли припомнить её, то ли с кем-то сравнить. — Выходит, ты здесь уже десять лет. — Десять лет? – Кейко не поверила своим ушам. — Пожалуйста, передайте Капитану Хирако... — Капитан Хирако бежал десять лет назад, сейчас я возглавляю отряд. Не волнуйся, я сделаю все, что в моих силах. Но ты не могла бы сказать, как ты здесь очутилась? — Спасибо большое! Понятия не имею, я помню, как возвращалась в бараки, а потом потеряла сознание и уже очнулась на операционном столе. — Когда это было? — Точно не помню. Но это было весной. Айзен резко помрачнел, на губах всплыла странная усмешка. — Не волнуйся, я вытащу тебя. Капитан поднялся и направился обратно. Счастливая Кейко, завалившись набок, даже не спросила себя, что капитан делал в лаборатории Куротсучи.***
— Агурия Кейко? – с возмущением переспросил Куротсучи, смерив претенциозным взглядом Капитана Айзена, и, погладив подбородок, вновь повернулся к экрану монитора. — Хм, да, она находится здесь уже десять лет. — Я могу узнать более точную дату и причину, по которой один из рядовых моего отряда незаконно подвергся исследованиям. — Пытаешься запугать меня? – фыркнул Маюри, зло сощурив глаза. — Ни в коем случае, — поспешил успокоить Соуске, подойдя ближе. — Из достоверных источников до меня дошли слухи о её местонахождении. Боюсь, мне придётся предать информацию огласке. — Можешь забирать её, — махнув рукой, хмыкнул Куротсучи. — Все равно я так и не смог выяснить, что хотел, и она мне больше не интересна. — Могу я узнать род исследования? — Это конфиденциальная информация, которой владею только я. Айзен чуть криво улыбнулся. Выбить информацию из Маюри было за пределами возможного, но вот вызволить девушку все же удалось. Истощавшая брюнетка едва держалась на ногах, поэтому пришлось вести её за руку, ибо Кейко то и дело намеревалась свалиться ничком. Она все твердила слова благодарности, но Соуске её даже не слушал до тех пор, пока в разговоре не мелькнуло имя «Урахара». — Урахара? – переспросил Капитан, переведя взгляд на бледное лицо. — Да, он что-то все время спрашивал об Урахаре. Почему тот меня хранил где-то, но из-за наркотиков, которые мне кололи, я плохо помню. В глазах Айзена впервые за весь день загорелась искорка. Кажется, он нашел новый интересный материал, оставленный Урахарой. И от такого подарка отказываться как минимум невежливо. Пока Айзен лелеял предвкушение чего-то нового, к ним подбежал один из сотрудников научного центра, протянув Кейко занпакто: — Этот занпакто лежал рядом с объектом, где вы покоились. Вероятно, он ваш. Слишком уставшая и измождённая Агурия на автомате кивнула и приняла протянутый меч.***
С каждым пройденным годом Айзен удивлялся подобно Куротсучи, что именно могло заинтересовать Урахару в этой пустоголовой пижонке, иначе по-другому назвать Кейко он не мог. Самая что ни на есть посредственность, со среднестатистической силой синигами, которая дальше достигнутого уровня не видит и видеть не хочет, хотя бы потому, что глаза ей застелили все возможные побрякушки, которые брюнетка вешала на себя подобно сороке. На вид она была очень даже привлекательная: постепенно складывающиеся пышные формы, сердцевидной формы лицо, обрамлённое густыми чёрными волосами, большие томные серые глаза, но что касается остального – хотелось Агурии воткнуть в рот очередную блестяшку, лишь бы она его не открывала. Фамильярная кокетка, излишне наглая, с каждым годом становящаяся еще и надменной, и все из-за того, что капитан в ней «души не чаял». Наивная девочка. Бездарность, не способная пробудить собственный занпакто. Соуске до сих пор оправдывал её существование рядом с собой лишь по одной причине – беспрекословное повиновение. Наверное, если он прикажет совершить ей сэппуку, она даже не задумается, прежде чем воткнуть себе нож в живот. И это было в какой-то степени идеально. Но в один день Агурия перешла все рамки дозволенного. Как обычно нацепив на себя безвкусный бант, скрепляющий конский хвост, в форме с глубоким декольте она маячила в его кабинете, заискивая и подлизываясь, начиная от «Капитан Айзен, можно я помогу с отчетами» и заканчивая «Капитан Айзен, вы такой напряжённый, давайте я сделаю массаж плеч». И, как правило, разрешения не дожидалась, принимая молчание за согласие, а Айзен уже продумывал, как же она умрёт, принеся ему пользу, пока шаловливые руки в дешёвых кольцах блуждали по его плечам. Кейко пропустила руки вперед, медленно спускаясь к широкой груди, а сама пристроила голову на плече Соуске, томно-сладким голосом спросив: — Капитан Айзен, а я вам нравлюсь? И надо же было Соуске в этот момент отвлечься своими мыслями и просто автоматически, как он это делал, вежливым тоном ответить: «Да-да, конечно», тем самым взвалив на себя еще большую обузу. Потому что осознание того, что произошло, пришло только тогда, когда в конец разбившая все рамки приличия офицер уже юркнула к нему на колени, присосавшись пиявкой сладкими, вымазанными каким-то блеском губами. Айзен рукой потянулся к занпакто, разрываясь между мыслью перерезать ей глотку или использовать Кьеку. И, в конце концов, решил, что свежий труп в его кабинете будет смотреться не самым лучшим образом. Поэтому уже через минуту Капитан тихонько закрывал дверь, в то время как Кейко вовсю резвилась с его иллюзией. Айзен по инерции стер с губ её прикосновения и недовольно поморщился. Кейко сама себе сокращает жизнь, а ведь она такая хорошая пешка. — Капитан Айзен, что, снова от Кейко-тян сбежали? – Ичимару тихой кошачьей поступью плавно направлялся к своему капитану, неся очередную стопку документов, но Айзен дал знак, что в кабинет заходить сейчас не стоит, или картинка, что там сейчас предстояла может травмировать его хрупкую психику. — Гин, ты достал ключ от её бараков? — Да, там всё завалено, правда. Капитан Сой Фонг решила избавиться от пережитков прошлого. Но все же. – Рука Гина юркнула за полы формы и вытащила ключ, который кинул Капитану. — Отлично. Отчёты разберёте с Кейко. — Ну, Капитан Айзен, не оставляйте меня с этой фурией, вдруг она меня обесчестит, — театрально-мученически простонал Гин. Вокруг и вправду стояла разруха. Казалось, что заброшенные бараки крушили несколько дней в припадке гнева, пытаясь стереть все на своем пути. Но кое-что здесь все же сохранилось. Разобрав обломки и сдув пыль, Соуске открыл ларец, в котором хранились личные вещи бывшего Лейтенанта второго отряда – Мэй Тауры. Имущество было не таким большим, в основном форма синигами, форма ассасина, кое-что из оружия, порядком запылившееся, а на дне блеснула красная ткань. Соуске вытянул спрятанное кимоно и, пропустив мягкую шелковую ткань между пальцев, грустно улыбнулся. Он стянул очки, протерев глаза, и приложил щелк к губам, ощущая отдалённый знакомый аромат, такой, какой имела Таура – терпкий, напоминающий мускус и абрикос. Капитан захлопнул ларец, но не убрал кимоно, забрав его собой. Между ног пробежала зашипевшая черная кошка, скрывшаяся за окном. Кейко, довольная собой, заплетала пышную косу, сидя на подоконнике капитанского кабинета, оккупированного сей персоной в очень плотную паутину. — Мяу! Офицер отвлеклась от своей скрупулёзной работы и перевела внимание на ветку дерева, на которой сидела чёрная кошка, чьи яркие жёлтые глаза горели звёздочками. Кейко глупым ребяческим жестом протянула руку, пытаясь заманить кошку, но та продолжала сидеть на ветке, виляя хвостиком. — Кейко, — позвал Лейтенант. — Иду уже! И Кейко, спрыгнув с подоконника на улицу, пустилась в бег. Чёрная кошка проследила за офицером и спрыгнула с дерева на крышу. — Что же, Киске, кажется, ты был прав. Тауры больше нет.***
В праздном состоянии духа, Кейко вольготно расположилась на подушках, пытаясь остудить взмокшую кожу небольшим веером. В Серетее стояла жуткая жара, и хотелось скинуть с себя все шмотки. Но как назло сегодня нагрузили работой. Ей нужно было отправиться в руконгай, проверить один из районов на наличие пустых, но перед этим еще нужно было заскочить к Капитану и отчитаться о старой работе, что Агурия и сделала. Распинаясь перед столом Айзена, кокетливо наматывая темный локон на палец, офицер закончила отчёт. — Хорошо, можешь идти, — тепло улыбнулся Капитан, но так и не бросив на нее взгляда. Соуске уже знал, что Кейко так просто не выгнать из кабинета. Она все равно пробралась к нему и, состроив страдальческое выражения лица, принялась жаловаться на тяжёлую жизнь: — Я сегодня себя плохо чувствую, можно я не пойду на задание? Совсем как нерадивая ученица, которая отпрашивается с занятий, прикидываясь заболевшей. Айзен отложил отчёт и откинувшись на спинку, наконец соблаговолил взглянуть на хаотично поправляющую чёрные, немного накрученные локоны, откинутые на один бок. — Хорошо, но тогда тебе придётся выполнить другое занятие. Айзену стало смешно с самого себя. То ли от скуки, то ли из любопытства узнать, что собой представляет эта назойливая стрекоза, но он все же сам повалил её на рядом стоящий диван и, не позволив сказать ни слова, впился в полные губы. А она даже не стала сопротивляться для приличия, сама раздвинула свои юркие ножки и податливо застонала, стоило ему немного подарить ласки подрагивающему телу. Но как Соуске и подумал, Кейко была наглой не только на словах, но и в постели. Чего стоил только её шаловливый язычок, который вытворял фантастические пируэты на его теле. Тогда Айзен решил, что найдет ей применение не только в мелких партиях. Но больше всего Айзена бесило то, что он сравнивал её с Таурой, чёртовой змеёй, которая, казалось, вонзилась своими мелкими, но острыми зубами и оставила яд, который теперь всегда отдавался неприятным привкусом, когда Кейко пылко целовала его. А когда он пронзал Агурию, больно сжимая её плечи и закрывая глаза, то готов был поклясться, что слышит болезненные, но сладкие стоны Мэй. А открывая глаза, он видел разметавшиеся по обивке рыжие локоны и чуть прищуренные желтые глаза. И тогда он понял, что сам создает с помощью Кьеки её образ и становилось снова смешно. Это был его маленький секрет, о котором Кейко знать не стоило. И он продолжал иметь её, сжимая в объятьях, целуя Агурию, но шепча про себя имя Тауры.***
Шаги Кейко глухим эхом разносились по пустующим коридорам академии синигами. Все студенты прилежно находились на занятиях. Найдя нужную аудиторию, Агурия приоткрыла дверь и, убедившись, что попала по адресу, прошла внутрь, гул студентов ударил по барабанным перепонкам. Стоял самый настоящий ажиотаж, что вполне объяснимо: последний курс в преддверии выпускных экзаменов. Кейко подошла к столу Айзена, что заинтересованно слушал отвечающего студента, поэтому офицер, не смея отвлекать, просто встала рядом, пересматривая принесённые документы, которые её срочно просили передать. — Что-то случилось? – спросил Соуске, освободившись. — Ничего особенного, просили передать документы, — Кейко аккуратно положила документы на стол и хотела уйти. — Подожди, я скоро освобожусь. Агурия встала чуть позади, с усталым видом наблюдая за комичными попытками нерадивых студентов получить халявный зачёт. На что искусные аферисты только ни шли, начиная от душещипательных историй о том, что на них напали разбойники и украли все конспекты, и заканчивая тривиальными крокодильими слезами. Кейко закатила глаза, услышав очередную отмазку. — Ну, пожалуйста, Капитан Айзен, если у меня будет ещё один незачёт, меня оставят ещё на год. Кейко взглянула на сидящую напротив девочку, больше напоминающую мальчишку с ободранными локтями и белокурыми ассиметричными хвостиками, из всех студентов она выглядела младше всех. Девчушка потихоньку достала бумаги, спрятанные под формой и протянула их Айзену, заговорщически прошептав: — Я не могла всё выучить, потому что ночью ко мне пришло озарение, и я была занята чертежами. — Тоши, меня радует твоя страсть к технике и науке, но тебя это не освобождает от зачёта. Однако Агурия заметила, что Капитан чертежи забрал. Облокотившись о спинку, он изучал их дольше, чем если бы это была простая вежливость. Студентка же свернула губы в трубочку, обиженно скривив личико. Словно почувствовав на себе тяжёлый взгляд, блондинка перевела взгляд на Кейко. Они смотрели друг на друга лишь пару мгновений, но у Кейко в груди кольнуло маленькой иголкой от вроде ничего не значащего взгляда голубых глаз. Но что больше её возмутило, так то, как Айзен перевёл восторженный взгляд с чертежей на девчонку. — Ты сама это придумала? Тоши вздрогнула и вновь переключила внимание на Капитана, улыбнувшись слишком обворожительно и заискивающе. — Ну, да, правда, я не уверена, что она будет работать! – почесав затылок, скромно пролепетала девчушка, искрящимися глазами смотря на капитана и заметно краснея. «Да эта мелочь втрескалась в него», — с возмущением фыркнула Кейко, направляясь на выход, устав от трели студентов. — Это восхитительная идея, но зачёт я тебе не поставлю. Придешь на пересдачу. — Не-е-ет, — донёсся жалобный стон. — Меня ведь так не допустят к экзамену. Кейко терпеливо сидела на подоконнике в коридоре, наблюдая за наивными студентами, что резвились на мокрой траве, ещё не понимая, что ждёт их в будущем. Щелкая ногтями, Агурия и не заметила, как к ней подкрались сзади. — Не выдержала этой суматохи? Кейко горько усмехнулась, положив ладонь на руку Айзена, что обнял её за плечо. — С пустыми и то легче, чем с ними. — Это уж точно, надеюсь, что со следующего года меня снимут с этой работы. Иначе, боюсь, они могут проесть мне плешь. Агурия заметила торчащие из капитанского хаори те самые чертежи, переданные девчонкой. Кейко зло проскрипела зубами и немного нервно спросила: — Кажется, ты заинтересовался этой девчонкой? — Девчонкой? – непонимающе спросил Соуске, направляясь на выход. — Блондинка с хвостиками. — А, ты о Тоши. — Она в тебя по уши втрескалась, — возмущённо фыркнула Кейко, откинув чёрные локоны назад. — Тебе показалось, уж кого, а Тоши могут интересовать только её изобретения. — Уж мне виднее, я же девушка. Да и ты заинтересовался ею. — Серьезно, Кейко, ты ревнуешь меня к ребёнку? Айзен остановился, из-за чего Агурия едва не столкнулась с ним. Чуть смутившись подобным разговором, она обиженно объяснила: — Это сейчас она ребенок, а лет через сорок уже будет щеголять на своих длинных стройных ножках, и соблазнять своими бесстыжими глазами. — Может, ты и права, — издевательски проговорил Соуске, подойдя вплотную, отчего Кейко попятилась назад, столкнувшись со стеной. – Может, мне тогда забрать её к себе в отряд? И тогда через сорок лет я смогу сорвать этот невинный цветок во всей его красе. Айзен провел подушечками пальцем по раскрасневшейся коже щёк и, наклонившись, прошептал на ухо, губами касаясь мочки уха: — Я думаю, если твои слова правдивы, она будет также послушна и покорна, как и ты. Кейко от возмущения толкнула капитана в грудь, но тот спокойно перехватил её руку, больно сжимая. — Не устраивай бессмысленных сцен ревности. Больше всего меня раздражают после глупых ревнивые женщины. — Я поняла, отпусти меня. Кейко дотронулась до покрасневшего запястья, и вновь испуганно вздрогнула от ласкового касания руки к волосам, вот только взгляд Соуске был равнодушен и холоден. Так чему же верить? Искрящийся злостью смех разнёсся в сознании Кейко, от чего та застыла, наблюдая за отдаляющейся фигурой Айзена. «Наивная, наивная девчонка. Верни все на свои места». — Что это? Пот струился градом по бледному лбу, а серый калейдоскоп радужки глаз заискрился лунным светом. «Назови моё имя, и я сделаю то, что ты никогда не осилишь». Агурия взглянула на гарду занпакто и опустила на неё дрожащую руку. Это голос её занпакто? Неужели… «Я убью Айзена Соуске прежде, чем он вновь сломает это тело». Плечо пронзило огнём рубящей стали до самой груди, от чего ноги подкосились, едва удержав хозяйку. Кейко схватилась за голову, сотрясаясь всем телом, пытаясь заглушить болезненным рычанием звенящий жуткий хохот, что смолк так же внезапно, как и появился. Страх двигает прогрессом, заставляя живые организмы бороться за свое существование. Страх может разрушить душу, а может укрепить. В страхе нет ничего плохого, если взглянуть ему в лицо. Так сложилось, что вопреки своей природе многие синигами все равно боялись смерти. Какая ирония, можно подумать. Но сам факт того, что они исчезнут, претил и пугал. Такому страху была подвержена наёмная убийца из клана Мэй, по такому же пути пошла и бывшая исследуемая из морозилки Урахары, но все ли действительно боятся умереть?