***
Из-за очередного потока ветра в глаза попал колючий песок, Тоши прошипела и рукавом протерла лицо, продолжая идти. Странно, но ни пустыня, ни лес меносов нисколько не пугали её. Скорее наоборот, все вызывало неприкрытый интерес, она хотела изучить этот мир, понять его. Поэтому она с нетерпением и трепетом ждала, когда Айзен вновь возьмет её в мир ледяных серебристых песков. Орикава даже начала ориентироваться в местности, поэтому позволила себе новую прогулку. Она взобралась на склон и, прикрыв глаза ладонью, рассматривала округу. В другом конце трое пустых сражались в жестокой кровавой схватке. Тоши выпрямилась струной, прикрыв рот от изумления. Этот каннибализм завораживал чем-то сакральным, интимным и непозволительным. Тоши направилась в сторону бойни, идя по краю, наблюдая, как адьюкасы рвут друг друга на куски. «Они похожи на людей, борются за выживание и прогресс. Если верить Айзену, то они боятся регресса, это в какой-то степени вызывает даже уважение. Они словно отождествляют весь процесс жизни, совсем как глаза того…» Орикава замерла, в её глазах вновь отразился изящный прыжок пантеры, серо мерцало со всех сторон словно рампы на сцене, где происходила постановка исторической битвы. Пантера поглотила очередного пустого, до этого лежавший поверженным в стороне монстр приподнял голову пустого и приготовился выпустить предсмертное серо в пустого-победителя. Вытянув руку вперед и оголив её, Тоши выпустила заряд реяцу из пушки в пустого, что готовился атаковать, синее лезвие реяцу пронзило поверженного, и его серо ушло в сторону от цели. Пантера тут же отпрянула назад, устремив взор на место, куда ударил заряд, пустой перевел залитый кровью взгляд на холм, где стояла синигами с вытянутой рукой. Они безмолвно смотрели глаза в глаза, никто из них не шевелился, воздух, казалось, раскалился от зрительной атаки. На губах Орикавы всплывала хитрая полуулыбка, развернувшись, она направилась обратно в лес меносов. Она успела вовремя, Айзен как раз вернулся обратно. — Не успела соскучиться? – Соуске пропустил пальцы сквозь шелковые пряди и дотронулся до них губами. Тоши нервно улыбнулась, пытаясь унять дрожь после небольшого инцидента, о котором она решила умолчать. Не стоит будущему владыке знать о её непослушании. — Я скучаю заранее, даже когда вы рядом. — Мы возвращаемся обратно, я закончил последние приготовления. — Снова мне ничего не расскажете? Знаете ли, очень трудно было разыгрывать скорбь от новости о вашей смерти. Какие еще сюрпризы вы собираетесь мне преподнести? — Один я покажу тебе уже сегодня. — Мне стоит брать с собой оружие? Ваши сюрпризы опасны для жизни. — Не сегодня. — А мы еще вернемся? — Это будет все зависеть от тебя. Айзен открыл гарганту обратно в общество душ. Уже рассветало, и розовое небо наполнялось теплыми красками. От росы полы формы тут же промокли. — Мне, наверное, пора возвращаться. — Нет, я хочу, чтобы ты прошла со мной в еще одно место. Жестом руки Соуске дал знак, чтобы офицер направилась за ним. Натянув капюшон на лицо, Тоши последовала следом. И каково же было её удивление, когда Капитан провел её в совет 46. — Разве нам сюда можно? — Последнее время я укрывался именно здесь. Орикава остановилась на лестнице в конференц-зал, по телу пробежали мурашки-иглы: последнее пребывание в этом месте вызывало отнюдь не самые приятные воспоминания. Айзен стоял в проеме, ожидая, когда Тоши наконец поднимется. Орикава ступила в помещение, погруженное в полумрак, и застыла, инстинктивно попятившись назад. Трупы советников с искажёнными ужасом лицами, кто-то лежал на полу, вероятно, попытавшись сбежать, другие находились на свои местах, с неестественно перекинутыми головами и перерезанными глотками. Кровь обуглилась до чёрного, но запах смерти, казалось, до сих пор витал в воздухе. — В чем дело, Тоши-тян, ты напугана? Орикава вздрогнула, не веря, она взглянула на капитана с лицом ангела, но руками палача. — Это… сделали вы? – дрожащим голосом спросила девушка. — А как думаешь ты? – Соуске прошел вперед, рукой проведя по плечу девушки. — Тебя пугает массовое убийство? Я думал, ты более закалённая. — Я против подобных методов, — с отвращением процедила Орикава. Она вновь вспомнила то чувство, когда её допрашивали на собрании. Впервые, когда она поняла, что Соуске не тот, за кого себя выдает. Но он искусно усыпил её бдительность показной добротой и лаской и вновь дал отрезвляющую пощечину. Соуске дотронулся до трупа, цинично откинув его в сторону. — Странно слышать подобное от ученого. Разве Куротсучи не учил тебя о жертве во имя науки? — Это не жертва, это — массовое убийство! — Тоши, для того чтобы что-то построить, нужно что-то разрушить. Элементарная арифметика. Я думал, ты понимаешь это. — Вы не бог, чтобы решать кому жить, а кого убивать. — Ошибаешься! – Соуске нравоучительно покачал головой, и голос учителя продолжил наставления, обходя зал 46. — Мы – синигами, боги смерти и вершим правосудие над душами, решая, заслуживают ли они покоя или ада. Вот только мы забыли о своей природе. — Если вас так послушать, то каждый из нас бог. Даже люди. Ведь мы, синигами, те же человеческие души! — Почему бы и нет? Интересная точка зрения. Если человек может дать жизнь, зачав ребенка, и может отнять, убив, то в какой-то степени так и есть, люди – те же боги. Но из-за страха ответственности все позабыли об этом, и небеса опустели. Кто-то же должен заполнить их пустоту. — И этот кто-то будете вы? – нервная усмешка вырвалась из груди Тоши, но она тут же побледнела, увидев резко изменившееся лицо Капитана. Он в сюнпо переместил к ней и, пройдясь рукой по шее девушки, сжал её, наклонившись к уху: — Совершенно верно. Я не заставляю идти тебя силой за мной. У тебя есть свобода выбора. Я показал тебе мир, никем неизведанный, мир более перспективный. Мой мир. Но решать тебе. Соуске провел большим пальцем по пересохшим губам, Орикава смотрела в сторону, тело била мелкая дрожь. «Можно подумать, что меня оставят в живых, если я откажусь?». Тоши метнула злостный взгляд на Капитана и вырвалась из его рук. — Я даю время тебе подумать, Тоши. И помни, какой бы выбор ты ни сделала, я приму его. Даже если ты сейчас же сдашь меня. Орикава метнулась к выходу, то пускаясь в сюнпо, то мчась рысью.***
Орикава направлялась по темным закоулкам Серетея к баракам 12 отряда. Дежурившие по округе офицеры порядком раздражали. Насколько девушка поняла, в Готее объявили военное положение и все из-за рейока. Лишний раз она прокляла себя за то, что связалась с Айзеном. Мало того, что ей приходится молчать о его смерти и разыгрывать фрустрационное состояние от этого, так еще и Маюри куда-то пропал. Когда Тоши собиралась юркнуть за седзи, её окликнули. — Что такое? – как можно менее раздраженно спросила блондинка, вглядываясь в темноту, где таился приближающийся силуэт. — Орикава Тоши? — Ну, есть такое. Тоши отошла от бараков, и на её шею тут же накинули петлю, что змеёй сплела горло. Орикава сломанными ногтями ухватилась за удавку, пытаясь скинуть ту с себя. Фигура, что таилась в темноте, наконец, показалась. Ассасин из второго отряда одним точным ударом попытался вырубить девушку, но та увернулась отдавив ногу ухватившему сзади. Юркнув из удавки, Орикава оттянула рукав, обнажая Тоши пушку, но наемник пресёк это, заблокировав руку. Удар ногой пришелся по ребрам, и Орикава издала хриплый стон, согнувшись пополам, она попыталась быстро придумать план действий. Руки уже заломили за спину, связав заклинанием кидо, когда в сознании всплывал лишь один вопрос: «Почему?». Орикава резко дернулась вперед и плюнула кровью в лицо наемнику напротив, ударом ноги врезала по подбородку второму и кинулась в сюмпо. Кое-как разрушив заклинание, она достала несколько бомб из реяцу как раз вовремя, так как её преследовали. Швырнув заряд в одного, она пропустила второго, который нанес удар по лицу и тут же отправил девушку на землю ударом по почкам. Земля была вязкой и мокрой, шуршащей под разбитыми в кровь пальцами. «У меня еще есть туз в рукаве…» — Может, убить её сейчас? — Но был приказ доставить её во второй отряд. Орикава не двигалась, лишь рукой аккуратно пробралась под белый халат и достала недавно разработанную сыворотку, раздавив её в хрупкой ладони, осколки стекол пронзили тонкую кожу, впитывая сыворотку в кровь. И тогда-то синигами исчезла из поля зрения. Наемники запаниковали, оглядываясь вокруг, но девушка как сквозь землю провалились. В то время Тоши на корточках осторожно передвигалась от места преступления, огибая ассанинов. Убедившись, что её не видят, она кинулась прочь.***
— Снова мухлюете, Капитан Айзен? – грустно протянул Гин, открывая карты. Улыбка скривилась, стоило увидеть карты противника. Айзен же самодовольно откинул карты в сторону и скучающе забарабанил пальцами по столу, ожидая, когда Гин раздаст следующую партию. — Признаться, я думал, вы убьете её. Неужели привязались? Соуске закатил глаза и небрежно скривился, наблюдая, как карты лихо летят в его сторону. — В кромешной тьме, в зыбучих песках, среди пустых, и так будет слишком скучно. Так почему бы не прихватить с собой привычное хобби? — М-м, — как-то загадочно протянул капитан 3 отряда, увидев свои карты. — Змеи, знаете ли, кусаются, особенно ядовитые. — Это не проблема. Данталион запечатан, — самодовольно произнес будущий владыка, отбивая карту. — Запечатан? — Да, ножнами клана Мэй, так что это больше не проблема. Бровь Гина удивленно поползла вверх, вместе с улыбкой-струной. — Так вот почему пропала «вторая Тоши». Как это неожиданно. Вы так уверены, что она пойдет за вами? — Если человеку не оставить выбора, ничего не остается кроме как покориться судьбе. — Даже боюсь спрашивать, что вы подразумеваете под «судьбой». Сверху донесся шум, на лице Соуске всплыла хитрая улыбка. Он тут же отложил карты. — А вот и судьба. Ичимару оглянулся вокруг, не понимая, к чему клонит капитан. Со стола упала чаша с сакэ, и Гин подскочил под едва сдерживаемый вырвавшийся смешок капитана 5 отряда. Что-то глухо упало на пол, на котором появились кровавые разводы. Айзен присел рядом с мистически появившемся пятном и провел рукой, за которой появилось очертание женской фигуры. Тоши лежала без сознания ничком, жалобно постанывая себе под нос. — Как она это сделала? Ичимару присел рядом, наклонив голову в бок, и ткнул бессознательное тело в бок. — Все еще думаешь, что брать её с собой — плохая идея? Тоши зашипела от прикосновения к ребру, что вызвало приступ боли. Недовольно пошипев и отбросив от себя чужие назойливые руки, офицер постепенно пришла в себя. Рядом на диванчике в лаборатории сидел Айзен, что обеспокоенно осматривал очнувшуюся Тоши. Рядом маячил Гин, с любопытством поглядывая на начинающийся новый акт спектакля. — Что произошло, Тоши? На тебя напали? – Айзен ласково провел рукой по припухшей щеке. А Тоши, чуть прикрыв ресницы, наклонила голову навстречу ласке, но тут же одернула себя и чуть привстала на локтях. — Я не знала, куда мне идти. Куротсучи пропал после битвы с рийока, а Готею… Соуске чуть прищурил глаза, Тоши видела, как они блеснули за искажающей реальность оправой. — А Готею я уже не доверяю. Орикава рухнула обратно на диван. — Кажется, на меня напали наемники из второго отряда. Понятия не имею, что им от меня надо было. Но мне удалось сбежать. — Этого стоило ожидать. Орикава удивленно фыркнула. — Тебя уже давно внесли в черный список, а как только Куротсучи пропал, решили воспользоваться моментом, чтобы избавиться от скрытой угрозы. — Скрытой угрозы? Тоши приняла сидячее положение, откинувшись на угол дивана. Айзен жестом руки дал понять, чтобы Ичимауру удалился, тот раздосадовано посетовав на несправедливость, направился к лестнице. — Ты ведь уже поняла политику Серетея. Бояться того, чего не понимают. Это вполне объяснимо, поэтому всех неугодных отправляют в отставку, попросту избавляются. Тебя уже подметили давно, не хотел тебя пугать, но в Готее были подозрение по поводу твоего «будущего» девиантного поведения. — Но я ведь ничего не сделала! — Ты думаешь не так, как они! Ты создаешь вещи, которые их пугают. Куротсучи умалчивает о многих своих экспериментах, и лишь поэтому его еще не упекли обратно за решетку. — Обратно за решетку? Ау. Орикава схватилась за саднящий после удара бок и вновь зашлась кашлем. — Мне нужно в 4 отряд. — Тебя сразу же поймают. — Я не имею права здесь оставаться, вдруг вас найдут и тогда…. — Тогда что? Тоши прикусила губу и взглянула в его теплый взгляд, отчего по телу пробежали мурашки, когда его рука дотронулась до раны сквозь форму. Теплое свечение обволакивало и в тоже время от него начинало клонить в сон. Этот как зарыться под теплый плед у камина. Тоши устало наклонилась вперед, уткнувшись лоб в плечо капитана. Она устала, она все прекрасно понимала, в Серетее ей житья больше не дадут. Она теперь «неугодная публике». Содранными пальцами, пачкая девственно-белый цвет хаори, она зацепилась за него как за спасательный круг. — Есть мир, который готов встретить тебя с распростертыми объятиями. Мир, где все будет так, как ты хочешь. Тебе лишь самой нужно установить правила. Я могу дать тебе этот мир. — Почему именно я? – осипшим голосом прошептала она, будто не хотела, чтобы вопрос услышали. — Ты просто себя недооцениваешь. Айзен провел рукой по пшеничным растрепанным локонам, слишком невесомо и нереально, отчего иногда казалось, что все это очередной бред во сне. — Синигами, безжалостно вырезавший 46 ни в чем не повинных душ, может руководствоваться только холодным расчетом. Тоши чуть отстранилась, но не поднимала лица, боялась взглянуть в его глаза, которые никак не могла прочитать, слишком идеально завуалированы. — 46 невинных душ, что были готовы отправить тебя за решетку, — напомнил Соуске и потянул девушку за затылок назад, заставляя посмотреть на себя, но Орикава упрямо глядела в сторону, чуть насупившись. Орикава вздрогнула, когда он провел пальцами по разбитой губе, от чего та вновь защипала. Пальцы окутало то же приятное свечение, и рана на губе медленно затянулась, оставив лишь небольшой порез. — Когда придет время, ты узнаешь, почему я выбрал именно тебя, — Соуске приподнял её лицо за острый подбородок и взглянул в чуть злые и обиженные голубые глаза. — Но уверяю тебя, это знание не оправдает твоих надежд. Тоши цинично хмыкнула и положила ладонь поверх его, прикрыв глаза. Ей было приятно чувствовать его тепло, просто находиться рядом. Слышать его дыхание, прикасаться к нему. Об этом ли ей говорила Рангику? Неужели у любви такие теплые глаза, ласковые руки и безжалостное сердце? Орикава усмехнулась сама себе. Не верила она ни в какую любовь, обычный химический процесс да шалящие гармоны. Но все же она сама потянулась к его губам, осторожно по-детски поцеловав и прижалась щекой к горячей груди, она ждала, когда он обнимет её, и только когда почувствовала это необходимое сейчас тепло, прошептала: — Я уже давно приняла решение.***
По баракам 4 отряда гулял легкий свежий ветер. Офицеры пугливо отступали к стенам, пропуская стремительно направляющегося к палате в конце коридора Куротсучи Маюри. Беспардонно ворвавшись в палату, Маюри откинул в сторону несколько стоящих на пути офицеров и остановился возле койки, на которой лежало под белой простыней тело офицера 12 отряда. Унохана безмолвным вердиктом покачала отрицательно головой и убрала холодную руку погибшей в неизвестных никому обстоятельствах Орикавы Тоши. Белый саван накрыл умиротворенное давно побледневшее лицо, что обрамляли светлые локоны. Закончив жизнь простого офицера Готэй-13.