Сами по себе

Запрокинув голову и сымитировав оргазм, по характерным вздохам она поняла, что он тоже финишировал. Ну что же, тем лучше для неё. Сделать вид, что дико устала, спуститься с кровати, включить свет. — Где мои носки? — Я кинул их куда-то в ту сторону, — неопределённо махнув рукой, пробормотал Миша, осторожно завязывая презерватив. «Наверное, надо было ещё немного полежать», — с досадой пронеслось в её голове, и она начала неспешно одеваться. Пять минут спустя щёлкнул замок. Дверь, ещё одна — и уже можно затянуться. Не ей. Ему. Пассивный курильщик — так называют её знакомые, когда слышат, что она привыкла стоять рядом с курящими. Что же, пусть так, может, это и вправду уже зависимость. Шорох пачки, щелчок зажигалки — в груди слегка потеплело. «Эффект плацебо», — мысленно усмехнулась она. В соседнем доме зажёгся свет. — Ну что, пошли обратно? — окурок спокойно дотлевал в металлической чаше урны. Он поднял глаза, в них было удовлетворение. Или страх. Или и то и другое вместе. «Никогда не разбиралась в человеческих взглядах», — подумала она, а вслух сказала: — Давай ещё немного постоим. Миша пожал плечами и, скрестив руки на груди, задумчиво посмотрел на неё. Она отвернулась и уставилась в полоску леса на горизонте. Так она и жила. В то утро, когда они познакомились, солнце нещадно жгло прохожих на улице, пока она и парочка её друзей сидели в просторном и прохладном подвальчике общежития. — Нет, ты посмотри на неё! И она говорит, что у неё нет парня. Неужели никто не клеился всё это время? — хитро прищурившись, снова спросил Ник. «Снова» — потому что этот вопрос она слышала несколько раз в месяц и отвечать на него давно стало рутиной. — Как будто то, что кто-то клеится, обязывает меня становиться его девушкой, — только идиот не заметил бы ноток неприязни в её голосе. — Да, точно, мы же гордые. Мы же хотим партнёрства и… Что ты там ещё говорила? В такие моменты единственное, что остаётся, — пожалеть о том, что пару месяцев назад алкоголь подтолкнул её к откровениям, благодаря которым некоторые её мысли стали достоянием общественности. Она демонстративно вздохнула, на пару секунд задержала дыхание и медленно выдохнула. — Ну что ты пристал к ней опять? — встрял в разговор молчавший до этого Игорь как раз в тот момент, когда с её языка уже готова была сорваться язвительная колкость. — Может, ей это вообще не нужно. — Как это не нужно? — удивился Ник. — Она же девушка. Всё, что ей оставалось, — в очередной раз промолчать, встать, собрать вещи и уйти. Это не была обида — чувство, которое заставляло её так себя вести, больше походило на усталость. Пока грузная металлическая дверь со скрипом медленно закрывалась за ней, она слышала, как Игорь упрекает Николая в том, что тот лезет не в своё дело. — Пусть срутся, мне-то всё равно, — сказала она сама себе и, выйдя на залитый солнечным светом асфальт, увидела его. Вернее, это он её увидел. А она почувствовала запах сигарет. И она знала, что если подойдёт к нему сейчас, то всё закончится у него дома. «Да, точно, мы же гордые», — пронеслось у неё в голове эхом сегодняшнего разговора, и самым невозможным в этот момент оказалось пройти мимо. В его глазах было удовлетворение. Или страх. Или и то и другое вместе. Он знал, что не может ей этого не сказать: — Знаешь, ты мне нравишься. — И ты мне. Но совсем по-другому. Через 10 минут она засыпала в его кровати. Начинался новый день.