Когда идет дождь

У нее часто не бывает вдохновения. К сожалению, с этими припадками она так и не научилась справляться. Единственное, что могло послужить музой - это вода. Гексли любила воду. Всегда, когда улыбка покидала ее лицо, а на глаза наворачивались предательские слезы, она "топила" все свои обиды. Прокручивала раз за разом произошедшую ситуацию и после садилась писать. О чем были ее мысли? Просто беспорядочный хаос. Поток бессвязных слов. Она сама себя не понимала, но упорно продолжала изливать душу бумаге. Когда она была маленькой, то всегда хотела научиться красиво писать, строить сложные предложения. Ей казалось, что это так просто, стоит только подрасти. В чужом окружении она питалась энергией людей, которые были с ней рядом. Они действительно вдохновляли ее. Всегда была добра с ними. Дома же зачитывалась книгами и строила сюжеты будущих шедевров. Она была слишком разная и сочетала в себе несочетаемое. Её считали легкомысленной и глупой, а она уже в двенадцать не выпускала из рук Канта. Гексли никогда не доводила дел до конца, переключаясь на что-то более интересное. Лишь мечта о собственной книге не отпускала ее ни на минуту. Когда она впервые решила попробовать себя в прозе, как по заказу, шел дождь. К слову, такая мокрая погода стояла уже около двух недель. Ей настолько хотелось приступить к работе, что дорога до дома заняла совсем немного. С широкой улыбкой, которая и была обычно на ее лице, она взяла в руки ручку и блокнот. Гексли действительно казалось, что это легко. Первые строчки дались ей с огромным трудом. Она расхаживала по комнате из стороны в сторону, грызла карандаши, переворачивалась вверх тормашками и даже прыгала на кровати, но так и не смогла сформулировать то, что крутилось в голове. Когда ей удалось завершить хоть что-то, маленькая Гексли была счастлива. Казалось, будто покорила гору на которую еще никто не забирался. На следующий день она показала всем в классе своё творение. Надеялась, что одноклассники ее похвалят. Реальность же оказалась жестокой, не такой, какой ее видела девочка. Никто не знал каких трудов ей стоило написать эту страничку. Никто не задумывался, что она вложила всю душу. Ее критиковали, говорили, что то, о чем она пишет лишь ее больная фантазия, слишком наивно, описаний нет, события развиваются стремительно, а диалоги даже не оформлены. Никто не задумывался, что опыт приходит с годами. Всем было плевать на чувства Гексли. Никому не было дела до ее творчества. Это было первое ее произведение и первое разочарование в жизни. Единственное, что ей оставалось, это пойти туда, где она встречала все свои грустные вечера и училась улыбаться заново. Туда, где было много воды и закат становился ярче в несколько раз. Детская площадка, которая находилась недалеко от пруда, привлекала девочку своей пустотой. Там никогда не играли дворовые дети и редко захаживали взрослые. Она была настолько старой, что власти даже не выделяли денег на ее покраску. Единственное, что осталось уцелевшем, это качели. Даже время не взяло их. Гексли бежала со всех ног. Нет, не потому что площадка могла исчезнуть или качели кто-то займет. Просто она не могла проявить слабость перед другими. Она не имела права показать, что может плакать. Уже тогда, она понимала, что нельзя открываться полностью. Понимала, что жалость людей не даст ей облегчения. Крупные капли дождя стекали по лицу девочки и тем самым немного успокаивали ее. Она немного сбавила скорость, чтобы отдышаться. Оставшееся расстояние преодолела спокойным шагом. Умостившись на доске и немного раскачавшись, Гексли достала из портфеля тетрадь. Невзирая на дождь и собственные слезы, она писала. Было совсем не важным, что именно записывать. Просто тогда в классе была точка не возврата. Критика, к которой девочка не была готова. Сейчас мнение ее одноклассников отражалось на бумаге, которая стремительно мокла. Так же как и этот листочек, тонули ее чувства, мысли, обида. Оценив все трезвым взглядом, она понимала, что не стоило так реагировать. Ты никогда не сможешь угодить всем, но ведь так хочется. Ближе к вечеру ливень только усилился, но девочка и не думала уходить со своего любимого места. Она уже окончательно успокоилась. Истерика прошла и оставила после себя лишь легкую грусть. В тот момент, когда Гексли решила поднять свой окончательно промокший блокнот, вдалеке показался силуэт. Этого человека она узнает из сотни, тысячи, миллиона других людей. Габен шел медленно, словно совсем никуда не торопился. Его не волновала погода, да и вообще ничего не волновало. Пока он не встретился глазами с ней.