Формула счастья

Телефонный звонок вернул Учиху в реальность. Саске посмотрел на экранчик. Гаара. - Привет ещё раз. Вы уже на месте? – голос друга был взволнованным. - Да, мы уже здесь. – Саске говорил спокойно. Но Гаара чутко уловил безжизненность в голосе друга. - Саске, у вас всё нормально? – с тревогой спросил он. - Всё плохо. Гаара, похоже, это конец. Я бессилен что - либо изменить. Мы перестали понимать друг друга и в результате разругались. Я больше ничего не могу сделать. - Значит, ты сдаешься? – разочарование в голосе Гаары не услышал бы только глухой. – Ну что ж. Тогда то, что я хотел тебе сказать, уже не имеет смысла. – голос Сабаку стал холодным и отстраненным – Я пришлю за Тору машину. Потерпи несколько часов. - Подожди, - Саске подобрался – Я не сказал что сдаюсь.Что ты хотел мне сказать? - Я нашел кое – что интересное. Но понять не смог. Ты же изучал психологию? Тебе нужно ЭТО увидеть своими глазами. Так что приезжай. Я думаю, что это поможет тебе понять, что творится с твоим ангелом. И ты найдешь выход из тупика, куда загнал тебя и себя твой строптивый и самонадеянный любимый. В генкане, одевая куртку Саске заметил, что куртки Торуны нет. Метнувшись обратно в комнату, к шкафу Учиха распахнул дверцы и облегченно перевел дыхание. Вещи были на месте, все, кроме второй сумки. Рука нащупала в кармане ключи от машины. «Где ты? Куда ты мог пойти?» Саске вышел из домика и, достав телефон, набрал номер Торуны. Гудки были долгими. Наконец в трубке глухо прозвучало: - Да… - Нару, мне нужно срочно уехать. В трубке молчали. - Солнышко?... В трубке по - прежнему было тихо. - Прошу тебя, не уезжай отсюда. Пожалуйста, дождись меня. – Саске разрывался между двумя желаниями. Ему не хотелось оставлять Наруто одного, но и увидеть то, что нашел Гаара, было необходимо. В ответ, в трубке ехидно хмыкнули: - Ты забыл, что уезжаешь на машине. Второй здесь нет, а пешком я не пойду. Телефон отключился. Саске спрятал свой и поспешил на стоянку. « Я докопаюсь до правды. Не для того я тебя нашел, чтобы потерять вот так глупо.» В памяти всплыли слова, сказанные в машине его спящим чудом. «Ски да ё, Саске… Ски…» От этого сладко заныло внутри. «Ты любишь меня, а значит ты все-таки мой. Я не откажусь от своей любви». Движок машины мягко заурчал и стальная капля рванула с места. Саске ни за что не догадался бы чем был занят Торуна когда зазвонил его телефон. Намекадзе… рисовал. Он выплескивал на бумагу все своё раздражение, свою ненависть к себе. Черно-белый цвет… Замысловатые круги и линии. То плавные, то круто рваные и угловатые. Причудливое переплетение их отражало сумбур, царящий в душе и разуме Торуны. Постепенно он успокаивался. Движение руки по листу становилось спокойнее и размереннее. Исчезли порывистость и резкость. После короткого разговора с Учихой, Торуна отложил в сторону черный грифель и погрузился в размышления. «Я повел себя как капризный ребенок. Я даже не выслушал коиши. Похоже, мы оба сходим с ума. Надо взять себя в руки. Думать о хорошем и всё получится. Не помню имени мудреца подарившего миру удивительное изречение, но сейчас мне самое время прислушаться к его словам, разложить их в логическую цепочку и вынести из неё ответ, так нужный мне. Итак: - Это невозможно! – сказала Причина. - Это безрассудство! – заметил Опыт. - Это бесполезно! – произнесла Гордость. - Попробуй! – шепнула Мечта. Да, невозможно. Причина – моя постыдная для сильного парня фобия. Да, безрассудность. Опыт. У меня нет опыта борьбы с такой причиной. Да, бесполезно. Гордость – требует справляться самому. Мечта... Я попробую, пойду за мечтой. В конце концов, все мои мечты исполнялись. Как я мечтал когда – то о Саске. Чтобы быть с ним, любить его. Чтобы он любил меня. И она сбылась!» Торуна глубоко вздохнул и прикрыл глаза. Подсознание озарил свет и в памяти всплыли воспоминания, которые брюнет получил «гуляя» по лунной дорожке. Парень улыбнулся и, открыв глаза, потянулся за цветными грифелями. Достав чистый лист, он принялся за рисунок. Постепенно на чистом пространстве появилось лицо Учихи. Его Учихи, которого он любил и хотел. И не мог потерять. «Ски да ё, Саске…Ски…» Проведя за рулем несколько часов, Саске подъехал к особняку Гаары. Оставив машину на стоянке, он вошел в дом. Сабаку уже ждал его в гостиной. Коротко поздоровавшись, Саске сразу перешел к делу: - Что ты нашёл? Показывай. - Не спеши. – Гаара видел, что Учиха устал. – Сначала поужинаем. Ты сегодня почти целый день за рулем. Отдохнешь, сбросишь ненужные эмоции. Тебе понадобится трезвый и собранный ум. С этими словами Сабаку пригласил Учиху в столовую. Отдавая должное ужину, друзья старались говорить ни о чем. Сабаку ничего не спрашивал, давая возможность Саске собраться. Минут через сорок парни снова вернулись в гостиную. Гаара положил на стол перед Саске две папки. - Что это? - Недавно, у бассейна я нашел карандаши и папку с рисунками. Я думал, что это забыл Мару, но жена и сын уже давно уехали отдыхать. Да и рисунки были …мм… - Гаара старался подобрать слова – не совсем обычные. Они не давали мне покоя. Это рисунки Наруто. Посмотри их. Мне кажется, в них кроется разгадка странного поведения твоего ангела. Хотя,- Гаара пожал плечами – я могу и ошибаться. Саске раскрыл первую и невольно отшатнулся. Перед ним были рисунки, сделанные карандашом. Лис никогда особо не увлекался графикой. Особенно черно – белой. Наруто был слишком эмоциональным человеком, чтобы делить мир только на черное и белое. Он предпочитал обилие красок, разнообразие оттенков. Постоянно экспериментируя со смешением красок, Наруто умел создавать неповторимые, только ему присущие цвета. Ещё в раннем периоде своего творчества его называли художником, видящим душу, характер и все эмоции человека. Хьюга Неджи, в свою очередь, считал, что картины Наруто несут некое психологическое воздействие. Это действительно было так. Причудливое переплетение цветов, тонкие нюансы оттенков… Они могли успокоить, дать ощущение радости и счастья, а иногда помогали человеку выпустить на свободу душевную боль и заставить её пролиться дождем слёз. У Неджи, в его рабочем кабинете было несколько картин, которые помогали ему расслабиться после напряженного трудового дня. Именно поэтому Неджи советовал Лису не использовать двойные цвета. Это было бы слишком категорично – делить мир только на черное и белое. На «да» и «нет», не видя так нужных иногда «может быть», « если бы», «возможно» и так далее. А здесь были только два цвета. Черный и белый.