Винт

За каникулы Райка успела сделать кучу всего. Много гуляла и шалила с Северусом. Затарилась хорошим алкоголем, чтобы привить полюбившим тусоваться в Выручай-комнате однокашникам хороший вкус. Рассмотрела возможность положить свои богатства в Гринготтс, но отказалась от этой идеи, сочтя мешочек с аутентификацией по крови более надежной и удобной защитой для своих денег. Оценила новое местоположение базы Ричмана в бизнес-центре. У него было замечательное прикрытие в виде сети супермаркетов, разбросанных по городу. А головной офис располагался на одной из главной улиц. Ричман теперь прятался на виду. Райка познакомилась с его очаровательной дочуркой, напоминавшей фарфоровую куклу, когда та рисовала в его кабинете каракули на ненужных отчетах. К неправильной во всех смыслах Райке девочка сразу привязалась. А еще был День рождения Северуса, который они отпраздновали вдвоем в хорошем французском ресторанчике. С того момента Север для магического общества стал совершеннолетним, и потому начал колдовать как умалишенный, проверяя накопившиеся за Рождественские каникулы гипотезы и делая жизнь Лили наполненной волшебной сказкой. Но хорошее кончается быстро, и вот Райка вновь проходит сквозь стену на вокзале и оказывается на перроне перед ожидающим пассажиров Хогвартс-экспрессом. В ее поклаже, если не считать клетку с филином, можно было обнаружить кучу бухла — эквивалента хорошему настроению. Но сама Райка и без алкоголя ощущала, как ее распирает от радости. Уже через несколько месяцев, когда закончится учебный год и начнется лето, она будет заниматься любимым делом в хорошем специализированном месте. У нее был заботливый парень с необычайным складом ума, любящие родители и сестра, настолько проникшаяся к ней доверием, что сделала ее подружкой невесты. Ей было только шестнадцать, а будущее уже виделось разрешенным и безоблачным. Тут ее безмятежность взрезал чей-то внимательный взгляд. По спине пробежали мурашки от ощущения опасности. Не желая выдать себя, Райка продолжила стоять как стояла, не вертя головой из стороны в сторону, и даже продолжала улыбаться. Только теперь по ощущениям на лице была резиновая маска. Вальяжно Райка поднесла к лицу руку, будто рассматривая, все ли в порядке с ногтями. Мизинец она уже после Рождества окрасила новым лаком, который оказался необыкновенно стойким, и сейчас он был матово-черным. Кто-то явно испытывал к ней враждебность, смотря в спину. Райка резко обернулась, но увидела лишь нескольких студентов, идущих кто степенно, кто расторопно со своими ношами. Теплая рука, которую вложили в ее ладонь, отвлекла Райку от поисков. Рядом стояла Мэри, такая же настороженная, как и сама Раиса, и держалась за нее словно за оберег. Райка в ответ сжала пухлую ладошку в своей руке. — Хаю-хаюшки-хаю, Мэри. Выглядишь лучше. Хогвартс определенно не идет тебе на пользу, — сказала Райка, бросив взгляд на ноготок. Черный сменился ярко-желтым. — Папа возил меня в Испанию, мы здорово отдохнули. — Хех, коррида, наверняка, влияет на здоровье лучше, чем зубрение рун. Девушки так и пошли занимать места в купе, держась за ручки. А уже на другой стороне перрона юный Пожиратель Мальсибер то и дело поглядывал на свой чемодан, в котором аккуратно были сложены шприцы и жгут. На каникулах он не без презрения разузнал кое-что о магглах. И грезил теперь лишь о том, чтобы ему дали повод воспользоваться этими знаниями.

***

— Лил, ты заметила, как стало много рыженьких? — спросила Мэри у Лили, впихивающей в себя больше жареной курицы, чем следовало бы. Райка с набитым ртом, не прекращая жевать, оглядела Большой Зал. И действительно, рыжих макушек в нем оказалось больше обычного. Девчонки с разных факультетов на каникулах перекрасились, и Райка даже разглядела пару-тройку парнишек, сделавших со своими коротенькими шевелюрами то же самое. Прищурившись, девушка проглотила большой мясной комок. Что-то тут было нечисто. — Это что, мода у них такая пошла? — спросила Райка. — Мне кажется... кажется, это из-за Снейпа, — выдвинула свою догадку Мэри. — После лета он сильно изменился, похорошел. А всем известно, что он за тобой таскался с самого первого курса. Вот, видимо, и решили попытать свое счастье, тебя копируя. Слушая это, Райка как раз наблюдала за воркующей с Севером рыженькой слизеринкой. Рыжая слизеринка! Большего противоречия не придумать. Так дело не пойдет, черт возьми. Север — ее парень. — Заявлю-ка я на него свои права, — едва слышно пробормотала Райка себе под нос.

***

— Альбус, кто-то травит наших детей! Старушка по имени Резеда, заботящаяся в этой школе о здоровье учеников, уже в который раз пыталась поднять панику. Директор сохранял спокойствие, пытался утихомирить женщину и предлагал отведать лимонных долек. — Все становится еще хуже! Эти ужасные коросты на их лицах... эта безжизненность... упадок сил... Сейчас все стало совсем ужасно, некоторым из них сложно дается даже дыхание! Носоглотка повреждена, будто они песок вдыхали! На многих страшно смотреть: зубы гнилые, а тело — кожа да кости. — А причину вы выяснили, девочка моя? — спросил Дамблдор, глядя на колдомединю поверх полукружий очков. Резеда помолчала, прикусив губу, а затем разочарованно вздохнула. — Нет. Никаких проклятий не обнаружено. И я проверила вообще на все известные яды или вредные зелья. Ни-че-го! Дети просто медленно угасают. Альбус, прошу, примите уже меры. Я больше не могу смотреть на это! И она хлопнула дверью, в слезах выбежав в коридор. Дамблдор начал потирать пальцами виски. У него уже давно были подозрения, что это проделки юных последователей Волан-де-Морта, у которых есть определенная цель. И он страстно желал узнать эту цель, чтобы понять планы злодея, поэтому как мог, тормозил расследование. Но Резеда права. Дети угасают. Явление стало чрезмерно массовым. Надо это прекращать. Вина точно лежит на будущих Пожирателях, но на ком? — Все известные яды и зелья... А что насчет неизвестных? Новых... зелий... — директор снял очки и потер уставшие глаза. На ум пришел мрачный мальчишка, полукровный потомок рода Принцев. В последние года на Слизерине буйным цветом цвели идеи Волан-де-Морта, и Северус, насколько помнил Дамблдор, старательно пытался влиться в компанию чистокровных аристократов. А, раз он выходец из бедной семьи, в которой мать нарушила вековые традиции и вышла замуж за маггла, то мальчику оставалось только перенимать все их убеждения и доказывать, что он сам не лыком шит. И та летняя потасовка с Поттером... Судя по словам юного Джеймса, Северус не постеснялся прилюдно обозвать свою подругу детства грязнокровкой. Довольно странно, что магглорожденная Эванс так легко это отпустила, но дружба действительно стоит больше, чем какой-то мелкий неприятный эпизод. И, тем не менее, он имел место быть, и сейчас приобрел определенную значимость. Северус Снейп. Молодой, подающий надежды, талантливый, и в то же время нелюдимый. Задираемый однокурсниками, не замечаемый преподавателями, хотя имеет идеальную успеваемость. Раньше он был совсем одинок, а теперь люди к нему тянутся, причем не только со Слизерина. Из зажатого хмурого подростка Северус за полгода превратился в душу компании, постоянно улыбающегося юношу, к словам которого прислушиваются, а внешним видом интересуются. И, помимо всего вышеуказанного, Северус гений в зельеварении. Слагхорн — единственный преподаватель, с самого начала оценивший Снейпа по достоинству, — неоднократно давал Слизерину дополнительные баллы за улучшенные зелья мальчика. И, судя по всем этим признакам, Северус мог оказаться именно тем волком в овечьей шкуре, который изобрел новое зелье, выполняет поручения Темного Лорда, а заодно и мстит своим мучителям. — Надо проверить эту догадку, — решил директор.

***

— Вы желали меня видеть, профессор Дамблдор? — спросил Северус, заходя в кабинет и сразу усаживаясь в кресло в самой удобной для него позе. — Да, мой мальчик, спасибо, что прибыл так быстро. Как тебе учеба в этом году? — Справляюсь на отлично, как и всегда, профессор, — Северус деланно приподнял бровь. — О, я знаю это от преподавателей. А самого тебя устраивают все условия? Может, у тебя появились новые... увлечения? Северус хотел было ответить как-нибудь формально, как вдруг почувствовал мягкое проникновение в свое сознание и, нахмурившись, тут же его захлопнул. — Что такое, мой мальчик? — Ничего, профессор, просто голова внезапно разболелась, — ответил Северус, понимая, что захлопнуть все мысли — совсем не вариант. Поэтому он приоткрыл небольшую щель. На решение, что же продемонстрировать Дамблдору, чтобы он ничего не заподозрил про его официальное посвящение в Пожиратели, не было много времени, а так хотелось хоть кому-нибудь похвастать своей девушкой... Поэтому, пока продолжалась ничего не значащая беседа, Дамблдор лицезрел, как они с Лили бегают и подтягиваются, как плещутся в речке, потопляя друг друга, как держатся за руки в океанариуме, как проводят веселый рождественский ужин в окружении доброжелательной семьи Эванс, как целуются в уютном ресторане девятого января, как он доставляет Лили удовольствие, расположив свою голову меж ее бедер... Дамблдор закашлялся, оборвав свою речь про важность общения со сверстниками на полуслове. Северус мог зуб дать на отсечение, что старик слегка порозовел. Парень еле удержал рвущийся наружу хохот и сохранил заинтересованное в разговоре об успехах лицо. — Я рад, что ты прекрасно себя чувствуешь среди людей своего факультета и налаживаешь связи с другими. А теперь, прошу меня извинить, у директора всегда очень много дел... — Дамблдор старался не смотреть мальчику в глаза, коря себя за то, что влез в настолько личные воспоминания. — Все в порядке, профессор. Лестно, что вы уделили внимание отдельно мне. Всего доброго. И Северус, не спеша, вышел. Отойдя на приличное расстояние, он позволил себе обдумать ситуацию. Ребята не говорили, что Дамблдор вызывал их в кабинет, значит его прощупывали первого. Надо срочно им сообщить, чтобы стали крайне осторожными в своих словах или действиях, потому что директор что-то подозревает.

***

— У директора есть догадки относительно нас. Он прощупывал меня, прощупывал мои мысли, — объяснял своим друзьям и еще нескольким сторонникам Темного Лорда Северус. — Так что на время следует ограничить свою активность, не задавать другим даже наводящие вопросы. — Да ладно, ты зря паникуешь, Снейп, — отмахнулся Мальсибер. — Старик слеп как крот. Северус смерил Эрика жалостливым взглядом. — Друг мой, недооценивать своего врага — глупость, которую истинный слизеринец не должен себе позволять. Иначе чем ты отличаешься от полоумного гриффиндорца? Мальсибер цыкнул, обнажив зубы в оскале. — Все всё поняли? — вопрос прозвучал не из уст обычного мага-студента, а из уст лидера. Подростки вокруг усиленно закивали, один только Мальсибер ограничился сдержанным наклоном головы.

***

— Ойк! — взвизгнула Мэри и выдернула пальцы из мешочка. На самых длинных из них проступила кровь. Райка продрала глаза. Увидела перед своей тумбочкой подругу в непомерной ночнушке, прикрывающей все, что можно прикрыть, — в последние дни Мэри придерживалась именно такого стиля и в обычной одежде, нося кофты с исключительно длинными рукавами. — И что это ты делаешь? — спросила Райка хриплым голосом, переводя взгляд от своего мешочка к уже вложенным в рот пальчикам, из которых сочилась кровь. — У меня... у меня прыщик выскочил, а моя эссенция закончилась, и я подумала, что у тебя может быть, а будить не хотелось, выходной же, и... Извини, Лил, я просто хотела поискать в твоем мешочке, ты же туда все складываешь, — быстро-быстро щебетала Мэри. Райка, не вставая, всунула руку в мешочек, пробормотала "акцио, крем" и выдала подруге баночку. Растерянная Мэри приняла емкость, по стеклу которой тут же потекла кровь двумя тонкими струйками. Райка еще раз окинула взглядом Мэри. Потливость. Дерганость. Нервозность. Еще более нездоровый цвет лица, чем раньше. — Сколько раз? — Что "сколько раз"? — Сколько раз ты уже принимала мет? Ты же за ним в мешок лезла, а не за гребанным кремом от прыщей. Сколько раз? — прошипела Райка, надеясь, что девчонки либо спят, либо разошлись. Хотя беспокоиться было особо не о чем, что такое "мет" в этой школе знали только магглорожденные, Северус и Ремус. У остальных в ходу было только название "парадиз". Мэри рухнула на колени, уткнулась лицом в простынь Лилиной кровати и зарыдала. — Один. Три дня назааад. Всего одииин раз, а мне так хочется еще. Пожалуйста, дай, дай мне. — Кукиш я тебе с маслом дам, а не мет, дуреха. Ты же даже косяк в руки не брала, что случилось? — Райка похлопала Мэри по плечу. — Одевайся, дорогая, будем выбивать из тебя всю дурь. Мэри, всхлипывая, оделась, и девушки отправились в совятню. Райка написала письмо Варду с просьбой выслать ей много таблеток "Серенака"*, чтобы точно хватило. Один раз — не пидарас, как говорится. И преодолеть тягу Мэри к повторному приему можно... Главное, постоянно за ней следить, чтобы не брала в рот всякую бяку, много и быстро двигаться, чтобы пропотеть, много пить и облегчить синдром отмены. И следить, чтобы судороги не причинили бедняжке вреда. Мэри много жаловалась во время физической активности, но Райка обещала ей показать, где раки зимуют, если та еще хоть одним глазком взглянет на винт, и была при этом так пугающа, что Мэри предпочла, чтобы пот с нее лил тремя ручьями во время бега, лишь бы Лил не злилась. Оказалось, что даже без согревающих заклинаний зимой на улице может быть жарко.