Винт

— Ремус! Наконец-то нашла, ты мне нужен! — Райка ухватила Волчонка за руки и потащила в укромный уголок. Тот извинился перед друзьями, и спросил у Лили, будет ли новая вылазка в лес. — Никакого больше леса, Волчик. Мне нужно, чтобы ты рассказал об этом, — она быстро нарисовала на пергаменте картинку. — Лили! Держи себя хоть в каких-то рамках приличия! Зачем рисовать подобную похабщину? — Похабщину? — Райка присмотрелась к рисунку. Без дополнительных пояснений он действительно не мог вызвать никаких приличных мыслей. — Нет же! Смотри, это череп, это змея. Что значит такая татуировка? — Метка Пожирателей смерти? — Что за метка? Что за Пожиратели смерти? Субкультура? Ремус замялся. — Ты ведь точно не Лили. Лили все это знает. Кто ты? — Волчик! — Райка сунула лист обратно в мешок и вцепилась пальчиками в его острые плечи. — Кто я — сейчас совершенно не важно. Если уж сильно приперло, я расскажу тебе потом, когда разберусь с этой херней и буду знать, что моя шкура в безопасности. Поделись со мной информацией, и через пару-тройку дней я отвечу на все твои вопросы. Лица их были сейчас столь близки, что Ремус мог рассмотреть каждую веснушку на ее лице и каждый волосок в нахмуренных рыжих бровях, придающих взгляду тревожности. Парень вздохнул, плечи под девичьими ладошками поникли. — Пожиратели смерти — волшебники, в основном чистокровные, следующие за человеком, которого называют Лорд Волан-де-Морт. Они ратуют за чистоту крови, утверждают, что магглорожденные — грязнокровки, которым не место в магическом мире. Истребляют их. У Марлин мама в аврорате работает, так она рассказывала, что для получения Метки нужно доказать Лорду свою верность, убив магглорожденного человека... Они, знаешь, хотят захватить власть над всем человечеством, заявить о себе в немагическом мире и... Ремус остановился, потому что руки Лили безвольно соскользнули с его плеч. Ее голова повисла, волосы теперь не давали рассмотреть ее лица. Ремус слышал тяжелое дыхание и различал участившееся сердцебиение. — Паршивая грязнокровка, значит, — пробормотала Райка себе под нос и подняла голову. По лицу, искаженному гневом, текли слезы. — Паршивая, блять, грязнокровка! Ее кулак просвистел прямо перед Ремусовым лицом, едва не задев его нос. Даже с волчьей реакцией парень не успел бы уклониться, если бы удар предназначался ему. Но уже через мгновение с неприятным чавкающим звуком кулак вписался в каменную стену. Дыша сквозь зубы, Лили постояла так, потом отняла кулак от стены — на ней остался кровавый след — и ударила стену еще раз, и еще, и еще. Стену она била обеими руками с еще большим остервенением, чем когда-то Джеймса. Кровавое пятно на стене становилось ярче и больше. — Эй, эй! Остановись! Как с цепи сорвалась... — он уже ухватил Лили за запястья и не давал калечить и без того уже окровавленные руки, когда до него дошло. — Снейп что, метку получил? Я думал, от него темной магией несет хуже обычного, потому что он принялся за более черные эксперименты... Райка выдернула саднящие от боли руки из захвата. Боль едва прочищала мозги от мыслей о любви и предательстве. Ее парень увлекался клеймящей ее идеологией, да еще и убил кого-то, похожего на нее. "Ну и что, ха-ха? Как будто до этого мужики попадались сплошь ангелы. Да и ты сама..." — Жидовка, влюбленная в фашиста, — нашла она подходящее сравнение. — Нахуй, я на такое не подписывалась! — она взмахнула руками, будто отбрасывая от себя что-то. Райка развернулась и решительно потопала по коридору, напрявляясь в теплицы. — Эй, Эванс! Ты обещала ответить! Так кто же ты?! — закричал ей вслед Ремус. Он впервые видел, чтобы девушка гневалась и рыдала одновременно, и непонимание данного феномена не давало ему сорваться с места, чтобы догнать лицемерку, подменившую Лили, прижать к стенке и выпытать всю правду. — Потом скажу, — бросила Райка через плечо и скрылась за углом. В ее рыжей головушке наметился план: 1) Собрать все, что можно собрать; 2) Раздать пиздюлей всем, кому надо раздать; 3) Набухаться всем, чем можно набухаться; 4) Поднять свою задницу и валить.

***

Ничто не предвещало беды. Студенты и преподаватели поедали вкусную и сытную пищу, ни в чем себе не отказывая. Разве что за слизеринским столом стало тише обычного — и только сами слизеринцы знали, что за конфликт произошел в их группе, но выметать сор из избы как простолюдин какой-то никто не желал. Значительно припозднившись, в обеденный зал вошла Лили Эванс. Припухшие глаза и тень на лице позволяли без слов понять, что на душе у нее кошки скребут. Руки она так и не помыла, так что к крови — уже засохшей — прибавилась еще и грязь. Наличие земли на ладонях студентки могла объяснить профессор Спраут, знавшая, что Лили задержалась, срезая забавные коробочки со стеблей растений, выращиваемых ею в течение нескольких месяцев. Шлепая грязными ботинками по мраморному полу, Лили направилась не к столу своего родного факультета, а к слизеринцам, переживающим раскол в своей группе. Каждый из них признал, что всего за один семестр шестого курса Снейп непонятным образом стал негласным лидером их факультета, а потом оказалось, что он не полностью разделяет такие же негласные принципы, присущие элите магического общества. Их терзали противоречия. Движение Лили еще не вызывало подозрений у большинства студентов и у всех преподавателей. Студенты часто подсаживались к другим столам, где были их друзья. А все знали, что Лили и Северус дружат как минимум с первого курса. Только Ремус внимательно наблюдал за скрывающейся в теле Эванс личностью. Райка нависла над парочкой четверокурсников, чьи лица были покрыты многократно разодранными корочками. Они как раз почесывали разные части своих тел, натужно дыша из-за пришедших в негодность носоглоток. — Ну-ка, сдрыстнули, — шепнула Райка. Винтовые слизеринцы сразу освободили свои места — сидели они напротив Северуса. Не хотели конфликтовать с той, кто единолично создает потрясающие кристаллы. И эта необходимость подчиняться грязнокровке из-за даваемого ею наслаждения лишь еще больше усугубляла их внутренние противоречия, разрушая их картину мира. Но они ни с кем этим не делились. В отличие от Снейпа, устроившего разнос своим же друзьям из-за оскорбления его девушки. Каждый за столом помнил вид парализованного заклинаниями Мальсибера и слова Снейпа: "Да, она грязнокровка, но она МОЯ грязнокровка". Райка запрыгнула на лавочку, присев на корты. Ее опухшее личико и омраченные потрескавшимися сосудами глаза ничего сейчас не выражали. Она смотрела на Северуса. Северус смотрел на нее. — Весело было? — ее сухие губы едва ли не шелестели, озвучивая вопрос. — О чем ты, Лили? — у Северуса прорезался голос. Он хотел рассказать о том, что поставил Мальсибера на место, и что теперь ее никто не оскорбит, что волноваться больше не о чем... Он думал, что девушка обрадуется его благородству, тому, что он на ее стороне. Но сейчас по этому поводу закрались сомнения. — Когда тебе отсасывала паршивая грязнокровка. Весело было? Мальсибер, не привлекая внимания к своей ранее опозоренной персоне, навострил ушки. — Лили, что ты... не так поняла... — к такому повороту Северус не был готов. Лили вспомнила эпизод полугодовой давности. Парень думал, что его ошибка давно прощена и забыта. — Да, я не так поняла. Наверное, до меня бы скорее дошло, если бы ты рассказал, что состоишь в магическом подобии Ку-клукс-клана* или... блять, даже не знаю... гитлерюгенда,** — ее голос с каждым новым словом все больше и больше закипал. — Ох, может, мне было бы проще допереть своими грязнокровными мозгами, если бы ты в том отеле сказал: "О, милая, я тут получил метку, убив такого же магглорожденного чувака, как ты, но ты не волнуйся, родную грязнокровку я не трону". — Я бы действительно тебя не тронул... защищал... Я даже Эрика... — ООООооо, вы слышали, он бы меня не тронул! — Райка распрямилась и теперь стояла на лавочке, разведя руки в стороны и качая головой, показывая Северусу самую кривую ухмылку, на которую была способна. — И на том, блять, спасибо. Парень мечты! Водишься с этими чистокровными говнюками, заработал себе на метку, а сам сосешься с той, кого ненавидишь! Что, блять, за хуйня, Север?! — Мисс Эванс, ваше поведение непозволительно! Минус десять очков с Гриффиндора! — за ссорой наблюдал теперь весь зал, и преподавательский состав в том числе. Профессор МакГонагалл первая выразила свое отношение к происходящему, но Райке было насрать — она уже распалилась. — И ладно эти высокомерные уебки думают, что трахать родственников, чтобы только кровь сохраняла свою "чистоту", — она изобразила пальцами кавычки в воздухе, — это заебца как здорово и элитарно. Но ты-то куда?! У тебя ж отец — маггл. Или ты думаешь, что только магглорожденные — грязнокровки, а полукровки — это уже хорошо, потому что в них половина от магов? Три ха-ха, нелогичный идиота ты кусок! Если в бочке смешать мед с дерьмом один к одному, то не будет больше половины бочки меда! Будет полная бочка дерьма! И я в душе не ебу, как ты смеешь считать себя ближе к чистокровным, чем к грязнокровкам, при таком-то раскладе! — Мисс Эванс, прекратите это безобразие! Альбус, сделайте уже что-нибудь! — МакГонагалл обратилась к директору, поняв, что снятие баллов не действует. — Нет, Минерва, пусть продолжают. Нам представился уникальный шанс понаблюдать за тем, как современные молодые люди разрешают свои конфликты, — не поворачивая головы, проворковал Дамблдор. Он ловил каждое слово, даже бранное, и не хотел, чтобы этот изобличительный монолог прерывался. — А выыыыы! — Райка обвела пальцем Мальсибера и других дружбанов Северуса, брызгая слюной в стороны. — Пожиратели смерти? Ахахаха! Слишком пафосно! Мелкие даунята, следующие за ебанутым на голову придурком. Бараны, стадо, пушечное мясо — вот кто вы. Да у меня из пизды кровь чище идет, чем у вас по венам!*** На секунду Райка перевела дыхание, после чего вновь сосредоточилась на Северусе, который открывал и закрывал рот, не в силах придумать, какие слова подобрать, чтобы сгладить углы, которыми резко обросли его с Лили отношения. — Моя тушка мне дороже сомнительного удовольствия любить и быть любимой, особенно в роли грязнокровного животного, — уже спокойно сказала она. — Так что держись от меня подальше. Она спрыгнула с лавочки и быстро пошла на выход. Северус сорвался с места, бегом пытаясь преодолеть расстояние от своего места до конца стола. — Лили, постой! Дай же мне сказать! Объясниться! — она даже головы не поворачивала. — Да ну стой же ты! Петрификус тоталус! — Северус не выдержил и применил магию. — Протего! — тут же послышалось с гриффиндорского стола. Заклинание, парализующее тело, отскочило от Лили, что позволило ей продолжать ходьбу. Северус раздраженно посмотрел в сторону источника заклинания и увидел стоящего с еще поднятой палочкой Ремуса. — Не лезь не в свое дело, обо... — Силенцио! — Райка среагировала раньше, чем поняла, что нужно реагировать. Северус хотел перед всеми назвать Люпина оборотнем, что полностью бы его разоблачило. Оборотней недолюбливали — вот что уяснила Райка, разговаривая с Ремусом во время ходок в лес и обратно. Она обещала сохранить его тайну в обмен на защиту, и, похоже, сохраняет. Рот Северуса захлопнулся. Он еще пытался что-то сказать, потом махнул рукой и продолжил догонять Лили. Райка выскользнула за дверь. Уже через несколько секунд за дверью оказался и Северус, но свою теперь уже бывшую нигде не увидел, хотя за такое короткое время до конца коридора нельзя было даже добежать. Но он все-таки понесся вперед, надеясь догнать ее. Когда Северус исчез в погоне, а за ним из зала высыпало еще около дюжины слизеринцев, не желавших оказаться на глазах у директора после того, как Лили прилюдно обозначила, кто из них причислен к Пожирателям (хотя она наверняка знала только о Северусе и Мальсибере, но паранойя взяла свое), Райка вышла из-за статуи одноглазой ведьмы, скрывающей за собой просторную нишу, в которой можно было спрятаться. Отряхнувшись от пыли, девушка вновь вошла в обеденный зал как ни в чем не бывало. Сопровождаемая взглядами сотен глаз, она дошла до Мародеров и села рядом с Ремусом. Ребята молча продолжали есть супчик, не зная, что и сказать. — Спасибо, Ремус, — прошептала Райка так, что никто, кроме обладающего волчьим слухом Люпина, ее не смог бы услышать. Ремус только дернул плечами. Такой милый мальчик. За это время она узнала его получше. Тихий, спокойный, рассудительный, боящийся причинить лишнюю боль окружающим из-за своего проклятия. Лично она не видела ничего плохого в том, чтобы быть оборотнем, особенно если возможно контролировать себя с помощью наркотика. Даже подозревая, что она не Лили, Ремус помог ей. А она взяла и подсадила всех его друзей на мет. Райка поджала губы, после чего дала Люпину подзатыльник. — Почему ты такой хороший, а?! — спросила она, будто это было чем-то плохим, и вновь продолжила уже на доступной только ему громкости: — Чтобы сегодня к полуночи вместе с Мародерами был у Выручай-комнаты. И никаких отговорок. Ремус потирал затылок, желая что-то сказать, но осекся, увидев, как сзади к Лили подошел сам Дамблдор. Его сухая ладонь легла на девичье плечо. — Мисс Эванс, пройдемте ко мне в кабинет, — мягко озвучил директор свое требование. "Ебать меня за ногу", — подумала Райка. Распоясавшись, она совсем забыла о наличии в зале такой категории неприятных людей как преподаватели.