Принц и Ватсон

Через пару дней после посещения клуба Джон с утра отправился навестить сестру, помня о том, что его нежная Гарриет всегда все неприятности принимала слишком близко к сердцу. А уж от смерти отца могла впасть в чёрную меланхолию. Выбрасывать деньги на поездку в такси он счёл излишней расточительностью, поэтому потратил полтора часа времени, добираясь двумя автобусами с пересадкой. Разумеется, на подземке было бы в разы быстрее, но Джон искренне соскучился по родному городу, по бурлению людского водоворота, по круглосуточному уличному шуму, по запаху утреннего тумана пополам со смогом загазованных улиц, по нудному осеннему дождю, навевающему меланхолию и сплин. Он специально выбрал маршруты подлиннее, чтобы вволю налюбоваться пейзажами Лондона и в то же время спокойно поразмышлять над своей ситуацией. С одной стороны, как казалось Джону, в его жизни особых проблем не было. У него всё стабильно и просто: он закрыл контракт военврача, вернулся из опасной командировки живым и почти невредимым, у него есть небольшая пенсия, отцовский бизнес и жильё. Казалось бы, что ему ещё для счастья надо?! Но нет, Джон совершенно не чувствовал себя ни довольным, ни счастливым. Отцовский магазинчик, как оказалось, приносил очень неплохую прибыль. Спекуляции на людских пороках приносили повышенные дивиденды, только Джон несильно этому радовался. Он ощущал, как его затягивает, словно в зыбучие пески, в эту рутину секс-шопа. После одного-двух дней тренировок он научился комплектовать заказы, упаковывать и отправлять бандероли, перестал краснеть, обслуживая покупателей. Но в то же время начал понемногу погружаться в пучину осенней хандры, вызванной и осенними дождями, и ностальгией по любимой работе, и презрением к себе за то, что из боевого офицера, из военно-полевого хирурга скатился до роли приказчика в секс-шопе. Ещё больший раздрай и неуверенность в душе вызывали его самые сокровенные постыдные мысли о… о его соседе, о друге, как его Джон очень хотел называть. Но кажется, что Шерлок уже гораздо больше, чем друг. Ведь ни один здравомыслящий человек не станет часами размышлять об обычном сожителе, соседе по квартире, пытаясь разгадать его мысли, анализируя каждое сказанное слово, вспоминая поступки, бережно лелея в памяти волшебные пируэты, подсмотренные сквозь двери секс-шопа. После визита в клуб эти мысли стали ещё более коварными, бесплодные попытки изгнать их из головы стоили Джону множества усилий. Джон был очень упрям в своих стремлениях достичь поставленных целей, так было и в момент определения с профессией, и тогда, когда выбирал специализацию хирурга, и при подписании военного контракта. Даже в самую трудную минуту, тогда, когда узнал, что ранение перечеркнуло карьеру военврача, доктора Ватсона из бездны отчаяния спасло его пресловутое упорство. Он знал, что безнадёжных ситуаций не бывает, что если поставить правильную цель, то нужно приложить все усилия, чтобы её достичь. Джон знал — он её достигнет. Осталось определиться с целью.

***

Когда он подъехал к дому отца, то застал безобразную сцену скандала. Какая-то белобрысая девица мотала нервы его сестре. Гарри только пыталась захлопнуть дверь перед её носом и твердила одно слово: — Уходи! Уходи!.. — иногда для разнообразия добавляя: — Убирайся! Девица, вцепившись в приоткрытую на длину цепочки дверь, для верности ещё ногой блокировала попытки её закрыть и, тоже не отличаясь оригинальностью, всё твердила: — Гарри, милая, нам надо поговорить… Гарри, давай поговорим… Джон опешил от такой назойливости, но через минуту, увидев, что Гарриет от отчаяния едва не рыдает, пытаясь спровадить нежеланную гостью, рявкнул во всю глотку: — Что здесь происходит?! Девица вздрогнула, оглянулась, выпустив из поля зрения и из рук и дверь, и Гарриет. Чем последняя и воспользовалась, вытолкнув ногу настойчивой посетительницы и звучно хлопнув дверью. Девица охнула, воззрилась на монолитную дубовую преграду и разразилась ругательствами в адрес всех тех, кто лезет не в свои дела, чем мешает добропорядочным леди достичь взаимопонимания. Когда странная женщина начала повторять всё по второму кругу, Джон понял, что она или слегка не в себе, или не слегка пьяна. Он остро пожалел, что не остался жить в родительском доме, чтобы защищать сестру от всяких сумасшедших. Женщина, не переставая уговаривать дубовую дверь, стукнула несколько раз бронзовым молотком. Джону этот фарс уже порядком надоел, он отстранил от двери посетительницу и решительно предупредил: — Мэм, если вы не уймётесь, я немедленно вызову полицию. Перестаньте ломать дверь! — Идите куда шли и не лезьте не в свои дела! — взвизгнула девица. — Позвольте мне самой решать, как разговаривать со своей женщиной! — Так это и мои дела, мэм. Ведь Гарри — моя сестра, и я против того, чтобы вы ломились к нам в дверь. Прошу вас успокоиться и объяснить, что здесь происходит. Вы ведь Джо, не так ли? Джоан? — Что-о?! — почти на ультразвуке завизжала девица. — Какая Джоан?! Я Клара, почти супруга этой… этой… — она смешно открывала тонкие крашенные губы в безуспешной попытке найти цензурное обозначение пообиднее для неверной Гарриет, отдавшей предпочтение какой-то Джоан. В этот момент щёлкнула открываемая дверь, и на пороге появилась взбешённая Гарриет: — Почти супруга?! — разъярённой кошкой зашипела она на Клару. — Что же ты не соглашалась, когда я предлагала тебе брак? И не думала обо мне, как о супруге, когда изменяла мне с той дешёвкой из клуба? И даже не вспоминала про нашу любовь последние три года. А тут надо же, про совместное будущее заговорила, про супружество… — Гарри, — ничуть не тушуясь, лепетала Клара. — Что ты как маленькая, я же вернулась, я тебя люблю, я хочу быть с тобой. — Уходи! У меня уже есть любимая женщина, и это не ты! Ты же не меня любишь, ты примчалась, едва узнав, что отец оставил мне большую квартиру и деньги. А раньше, когда он грозился меня оставить без наследства, ты где была?! Вот и иди туда же. — А вот это ты зря, дорогая, — зловещим тоном пророкотала Клара, нахально скрестив руки на груди и уставившись на Гарриэт. — Я отсюда никуда не уйду. Я буду сидеть здесь, пока ты меня не простишь! — Джон, вызывай полицию! — вспыхнула красными пятнами от злости Гарри. — Я это больше ни слышать, ни видеть не хочу! — И что вы им скажете? Я ничего не нарушаю, просто сижу на лестнице, жду, пока моя ветренная невеста опомнится. — Никогда! — Гарри прямо-таки трясло от злости. — Джон, звони! — Звони, звони… — Клара злобно зыркнула в сторону Джона. — Я под протокол такое им расскажу про твою сестру-извращенку… я ей репутацию-то подпорчу! А там и журналисты подключатся. — С чего бы это журналистам интересоваться разборками двух глупых девиц? — хмыкнул Джон. — Тоже мне сенсация! — А с того, что я расскажу, что Гарри давно планировала убить своего отца, чтобы не мешал личную жизнь устраивать. Скажу, что она делилась планами, мечтала отравить или столкнуть под поезд подземки. Поверят или не поверят, но расследование начнётся. А там и репортёры прибавят славы.Так что решайте здесь и сейчас: или я сама звоню в полицию о том, что мистер Ватсон погиб от рук Гарри, или я войду в эту квартиру и останусь в ней, как полноправная супруга. — Ну ты и тварь! — презрительно произнесла Гарри. — Я тебя раньше просто вычеркнула из жизни, а сейчас просто ненавижу! — Глупышка, да куда же ты денешься? Ненавидь или люби, но дверь передо мной не смей закрывать! — она попыталась войти в дом, оттолкнув Гарриет с дороги, только Джон, до этого едва сдерживавшийся, не утерпел и, схватив Клару за воротник блайзера, с силой отпихнул в сторону. — Не так быстро, мэм, не так быстро! — произнёс он, набирая в телефоне номер Шерлока. — Алло, мистер Холмс? У моей сестры проблемы, её шантажирует какая-то сумасшедшая, угрожая оболгать перед журналистами и полицейскими. Да… да, именно… Да, меня это устроит. Хорошо, буду ждать! — он повернулся к Кларе. — Ну вот, всё устроилось наилучшим образом, сейчас мой друг-детектив подъедет вместе с парой серьёзных полицейских из Скотленд-Ярда. Вот мы им расскажем, как вы нам двери ломали, угрожали, шантажировали, пытались завладеть половиной унаследованной квартиры. Конечно, вы можете рассказать им и свою версию. И чем больше вы наврёте о преступлениях и извращениях Гарриет, тем большую сумму по иску в суде смогут с вас получить наши адвокаты. — Я ещё вернусь! — зло бросила Клара на прощанье. — Вы меня ещё попомните! — и поспешно сбежала по лестнице, дробно стуча каблучками и вполголоса ругаясь себе под нос.