На осколках звездопада?..

Петр устраивался на массажном столе, пока Юра готовил массажное масло и растирал руки. - Вика моя в декрете, а мы сегодня коллегу оперировали, - поведал Варшавский Петру, - в хирургии у нас девочка новенькая, Алиса Азарова, шьет не хуже моей Сказки. Взял ее с нами на операцию, справилась девчонка на «отлично», - «Я лечу» хмыкнул. – И я решил познакомить этих белошвеек на свою голову. Так вот, - он провел руками вдоль позвоночника Петра, - эти две майские розы спелись! Теперь держись второй этаж! - Совсем все так запущено? – Петр усмехнулся, представляя, что может натворить его Лисенок на пару с женой Варшавского. - Не представляешь, на сколько! – возмутился Юра. - Нейрохирург, которую сам выучил, и хирург с военным прошлым, - «Я лечу» вздохнул. - Раньше Вика была одна, а теперь у них дуэт. Они нас теперь съедят на пару. Петр прикрыл глаза и расслабился. Сейчас можно, ненадолго, пока руки доктора творят маленькое чудо. Память унесла его в прошлое… Сначала была Италия, в Кортина д’Ампеццо он снова показал класс. Саймон не поверил своим глазам, когда Петр подлетел к нему на лыжах. Повосхищавшись живучестью любимого агента, он представил Бестужеву семейную пару отморозков Тиффани и Скалли Орландо. Эти психи были организаторами целой серии терактов, в которой погибло много людей. Особенно им нравилось организовывать акции устрашения, в которых умирали дети. Петр понимал, что их нужно остановить. Тем более, Орландо готовили новую серию акций на родных Петру границах. Решение Бестужев принял сам и быстро. Уединившись вечером у себя в номере с Асторией, сходившей с ума по Петру, он поведал Блекворд, что парочка Орландо предложила ему, Бестужеву, тройничок. Саймон не зря считал Асторию великолепным ликвидатором. Тиффани и Скалли разбились на одной из черных трасс Кортина д’Ампеццо на следующий день. В Италии Бестужев отработал блестяще и плавно перебрался на Балканы. Работы здесь было много, врагов – еще больше, особенно тех, кто помнил, как российские десантники брали под контроль аэропорт Приштины. Но работа есть работа. И ее надо делать. Два месяца игры, игры, где ставки слишком высоки, игры «на вылет». Он смог в очередной раз, он выдержал и переиграл снова. Впрочем, как всегда. За день до возвращения домой, он стоял на обрыве и смотрел на море. Адриатика не была похожа на родное капризное Черное море, она не была похожа на серую Балтику, с силой и величием накатывающую свои волны. Бирюзовая, красивая и нарядная, но при этом такая мощная и жесткая… Адриатика напомнила ему Елену. Петр улыбнулся морю, козырнул и прошептал: - Честь имею!.. Руки Варшавского дарили ту самую расслабленность, которая позволяет мобилизироваться в нужный момент. А еще после такого массажа Петр чувствовал себя отлично отдохнувшим. - Ну что, шпион, на сегодня все, - Юра похлопал Бестужева по плечам. – Завтра в восемь, надо дать теще возможность отдохнуть от маленьких террористов. - Договорились, спасибо, - Петр пожал руку врача. – Как на свет родился. - Вот выйдет Вика из декрета, я твоему начальству рапорт накатаю, что тебе надо реабилитироваться по-взрослому, - улыбнулся Юра. – И девочке развлечение, и ты свое здоровье беречь лучше после этого будешь. - Готов беречься просто так, - усмехнулся Бестужев. - А это уж как получится, - Юра открыл Петру двери. – До завтра. Марина покрутилась перед зеркалом и улыбнулась отражению. Красивое молочное платье выгодно подчеркнуло точеную фигуру, а небольшая шляпка в тон - красоту ее каштановых волос. - Мама! Ты такая красивая! – Настя с восхищением смотрела на мать. - Правда? – Марина обняла дочку. - Правда, - кивнула Настя. – Это хорошо, что там будет много врачей. Будет кому мужиков откачивать, когда тебя увидят. - Настя! – Марина удивленно посмотрела на дочь. - А что я такого сказала? – удивилась Анастасия. – Я правду говорю! В комнату заглянула Ксюша, а за ней Елагин. - Невеста, бикицер в машину, - Саша улыбался. – А то в ЗАГСе уже все собрались, жених нервничает, а главные сводники будут там через пять минут. - Мы готовы, идем, - Настя подхватила мамин полушубок. – Вперед, - взяв маму за руку, она потащила Марину за собой. Дорога до ЗАГСа показалась Марине слишком короткой. Мысли в голове перемешались, она оказалась в каком-то тумане. Кто-то ее вел, говорил, что делать, наконец-то она увидела Руслана: статного горца, словно выточенного из камня, с горящими глазами. Они шли навстречу друг другу, как в замедленном кино. Он взял ее за руку, вместе они поднялись по ступенькам в зал, там снова кто-то что-то говорил, бегал фотограф, звенели бокалы. И только когда Руслан поцеловал уже жену, Марина, наконец, очнулась. Вокруг гремел праздник, коллеги поздравляли, желали всего самого хорошего, Настя с Ксюшей радостно крутились и позировали фотографу на фоне молодоженов. А мир Марины сжался до размеров объятий мужа, который тихо шептал ей слова любви. Как же было прекрасно в этих объятьях! Сона мечтательно улыбнулась и задумалась о чем-то своем. Вика удобно улеглась на своей кровати и стала философствовать вслух: - Так, Агалаковых нашли, собрали и поженили, - она загнула пальчик, - тебя с Елагиным через пару дней распишем, - она снова загнула пальчик. – Яночка Францевна с новеньким из ожогового, - еще пальчик, - Люба Горянская сегодня была с Родионом, отличная пара, - Вика расплылась в улыбке. – Надо искать Алискину пропажу. - Угомонись, фея всеобщего счастья, - рассмеялась Сона. – Вадим Михайлович велел тебе отдыхать. А ты уже на поиски подрываешься. - Я лежу и пока только размышляю, - Вика потянулась. – Спину немного тянет. И пинается футболистка. - А ты скачи больше, - Сона покачала головой. – Сейчас позову Анну Валерьевну, сегодня ее дежурство. - Не надо, - Варшавская отмахнулась. – Ты права, надо просто спокойно полежать. А у меня не получается. Вокруг столько всего… - Вика не закончила фразу, в палату вошел Вадим. - Добрый вечер, мамашки, нагулялись? - он присел рядом с Викой и начал осмотр. – Так, родственница, чего морщимся? - Спину тянет, и Наташка пинается сильно, - призналась Вика. - Ага, значит, имя уже придумали, - Вадим аккуратно пальпировал. – Так, здесь в порядке, здесь тоже, - он задумался. – Надо бы тебе в полном покое полежать, но в заднице же шило! - Я стараюсь лежать спокойно. – Вика развела руками, - но у меня не получается! - Вижу, - вздохнул Вадим. – Привязать тебя, что ли? - Не надо, - нахмурилась Виктория. – Я так полежу. - Ладно, лежи, - Вадим пересел к Соне. – А у нас как дела? - Вроде нормально, - пожала плечами Сона. - Посмотрим, - Вадим аккуратно начал осмотр. – Ну, для твоего срока все просто отлично, - Варшавский встал. – Сона, завтра сделаем контрольные анализы и, если все будет в норме, отпущу. - Спасибо, - улыбнулась Сона. - Только давай сразу договоримся, - Варшавский – старший подошел к двери палаты, - в операционных ты только анестезиолог, реаниматолога пусть берут не в положении. - Я все понимаю, Вадим Михайлович, - Сона счастливо улыбнулась. – Я буду паинькой, буду выполнять все рекомендации. - Хоть кто-то меня слушается, - Вадим усмехнулся и вышел. Петр вышел из дома и прошел вдоль соседского забора на пляж. Последние дни ноября были на удивление теплыми. Здесь у моря размышлялось легко. Свежий ветерок не давал мыслям путаться. Сегодня Петр узнал, что теперь визиты к доктору лучше совершать частным образом: в больнице можно столкнуться с Алисой. Пока не решено несколько вопросов, их совместное будущее под вопросом. Никогда он не подставит любимую женщину под удар, никогда не позволит себе проявить слабость. И никогда он не предаст Родину, даже если… но этого «если» он просто не допустит… …Это случилось в Марокко, когда Петр еще только начинал служить. В посольстве один сотрудник оказался перед выбором: десятилетняя дочь или документы. Он настолько боялся, что никого в известность не поставил. Петр случайно стал свидетелем переговоров этого человека с похитителями ребенка. Тогда он сработал на свой страх и риск. Он вернул девочку, раз и навсегда решив судьбу подонков. Посольского сотрудника отправили с семьей на Родину; что с ним было дальше, Бестужев не знал, да и не интересно было. Но тогда он усвоил одно: если ты играешь - должен играть так, чтобы ни Родина, ни любимая не пострадали. А, значит, ты должен быть неуязвим… «Пока Алиса свободна, я могу свободно играть. Когда мы будем вместе, играть придется так, как никогда еще не играл. И да, Елена Евгеньевна, вы правы, мне есть ради Чего и ради кого себя беречь!» Петр улыбнулся своим мыслям. Этот отпуск ему положительно нравился. Яна открыла глаза и улыбнулась: рядом сидел Дан. Немного уставший, но такой надежный. В его глазах было море нежности и надежды. - Привет, - прошептала Яна. - Привет, - поднеся руку любимой, Даниил поцеловал ее пальцы. - Сколько я проспала? – Яна удобно устроилась на кровати. - Сутки, - Красновский не мог налюбоваться на немного со сна растрепанную Яну, трогательную и нежную, такую беззащитную и в то же время сильную. - Что говорят коллеги? – Яна усмехнулась. - Что все прошло отлично, - Даниил сел так, чтобы обнимать Яну. – Юрий Михайлович, сказал, что почти не ругался матом, Вадим Михайлович сказал, что в апреле планирует приступить к какой-то там ворожбе научного толка. Говорит, что это может стать твоей докторской. - Ну, дай Бог, будет и докторская мамско–папская, - в глазах Яны заблестели слезы. Дверь в палату скрипнула и открылась, Аня Игнатова с Вадимом вошли в палату с королевской двойней на руках. - Соскучились? – Вадим протянул малышку Яне. – А мы к вам с визитом приперлись! Яна взяла девочку на руки, Дан перехватил у Ани мальчика. Вадим улыбнулся и подмигнул Ане. Они тихонько вышли. Дан и Яна остались с детками. Малышка ухватила Яну маленькой ручкой за палец и попыталась тащить в рот. Малыш на руках Даниила покряхтел с минутку и тут же заснул. Девочка с упрямством тащила на себя неподдающийся палец, а когда так и не смогла добиться своего - захныкала. Яна покачала малышку, поцеловала ее в лобик, и девочка успокоилась. - Они такие хорошие, - Яна с умилением смотрела на детей. – Надеюсь, у них появится братик или сестричка. - Обязательно, - уверенность Дана вселяла в Яну веру и надежду.