Ленты в ее волосах

Ровно в три часа следующего дня дверь бравильского отделения Гильдии магов широко распахнулась. За окном лил дождь, и собравшиеся в холле почтенные волшебники и их ученики вздрогнули от резкого порыва холодного ветра. Вслед за ветром в холл ворвался Ги. Бретонец насквозь вымок и выглядел уставшим и замученным. - Добрый день! - узнала посетителя Куд-Ай. - Здравствуйте, почтенная, - коротко поклонился Ги. - Я пришел повидаться с Таэлианом, как вы, наверное, поняли. - Да, конечно, он здесь, - аргонианка кивнула в сторону лестницы на второй этаж, - в своей комнате. Не желаете чего-нибудь горячего, пока его оповестят о вашем визите? - Нет, не стоит, - улыбнулся Ги. - Мое дело срочное, так что, если вас не затруднит... - Понимаю, - перебила его Куд-Ай. - Экспедиция не терпит отлагательств. Она развернулась, жестом подозвала молоденького темного эльфа и велела ему подняться наверх и предупредить о госте Таэлиана. Пока она делала это, Ги успел простеньким заклинанием высушить свои сапоги и плащ, пригладить мокрые волосы и рассмотреть присутствовавших в холле магов. Помимо Куд-Ай, он заметил двух высоких эльфиек, оживленно споривших в алхимической лаборатории, да бретонку в дорогом синем платье, уткнувшуюся в толстенный фолиант. - Почему вы не пришли вчера? - возобновила разговор аргонианка, - Я сообщила о вас Таэлиану, и он слегка расстроился, когда никто не явился до вечера. - Эмм, - замялся, придумывая, что бы соврать, Ги, - мои компаньоны купили плохих лошадей, и я ходил разбираться на конюшню. - Понимаю, - Куд-Ай участливо улыбнулась. - Как говорит архимаг Травен, доверять можно только себе самому. - Золотые слова, - бретонец почесал подбородок. - Как и всякие, что говорит наш архимаг, - с гордостью сказала аргонианка, видимо, не особо избалованная теплыми отзывами о Гильдии и ее руководстве. - А вот, кстати, и Варон! Варон, темный эльф, посланный к Таэлиану, ловко сбежал по ступенькам в холл. - Таэлиан ожидает вас. - Благодарю. Как мне найти его комнату? - Вторая по коридору направо. *** Таэлиан совсем не производил впечатления душегуба и злодея. Это был жизнерадостный альтмер, слегка располневший, видимо, от долгого ничегонеделания в бравильской Гильдии. Его комната была обставлена аскетично и со вкусом: единственным излишеством выглядела голова низшего даэдра - кланнфира - висевшая над кроватью чернокнижника. - Вижу в вас неподдельный интерес, - вместо приветствия начал Таэлиан, с улыбкой глядя на изумленного Ги. - Кланнфир, как вы понимаете. - Ваш трофей? - Мой, - альтмер довольно погладил себя по груди. - Убит семь лет назад. Теперь-то я вряд ли решусь повторить такой подвиг. А вы проходите, не стесняйтесь. Садитесь вон в то кресло, я его специально для гостей берегу. - Благодарю, - воспользовался приглашением Ги. Кресло оказалось удивительно удобным. - Ваша управляющая рассказывала вам о цели моего визита? - Да, что-то об экспедиции, верно? - Таэлиан взял стул, подтащил его ближе к креслу и сел, закинув ногу на ногу. - Я собираюсь исследовать айлейдские руины, в которых, по слухам, даэдропоклонники устроили святилище, и мне требуется помощь профессионального исследователя даэдра, - легко повторил придуманную вчера ложь бретонец. - Вы мне льстите, - чернокнижник расплылся в широкой улыбке. - Я всегда был любителем. Но кое-что знаю. Не поделитесь названием руин, в которых обосновались ваши культисты? - Эээ... Норналхорст, - наугад ляпнул Ги. - Вот как? - поднял бровь Таэлиан. - Очень интересно. И какому принцу поклоняются в Норналхорсте? - Это я и пытаюсь выяснить, - выкрутился бретонец. - Прежде всего, я хотел бы узнать, на какой прием стоит рассчитывать группе исследователей? - На прохладный, - улыбка альтмера стала еще шире, - по меньшей мере. Вообще, это зависит от принца даэдра, которому служат культисты. Меридия, скажем, позволяет надеяться не только на отсутствие кровопролития, но и на обстоятельную беседу и взаимное уважение. Но - увы - поклонники Меридии не скрываются в руинах. Те, кто уходит под землю, обычно служат менее приятным лордам. - Мехрун Дагон? - Хотя бы. Или Малакат. Или даже Молаг Бал; его жрецы - самые кровожадные и расчетливые. Дагон это чепуха, - махнул рукой на принца разрушения Таэлиан, - посмешище для по-настоящему хитрых и могущественных принцев. - Что вы имеете в виду? - Ги даже заинтересовался беседой. Самую малость. - Дагон прямолинеен. Он враг, но враг понятный и привычный. Он может только переть напролом, он отказывается признавать другие способы воздействия на смертных. Да, Дагон силен физически, к его услугам армия дремора, но раз за разом он терпит поражения. Но есть и другие принцы. Они никогда не проигрывают, потому что твердо знают, что конкретно им нужно от смертных или от нашего мира. Они рассчитывают ситуации на много ходов вперед, они гибки и изменчивы. Полагаю, вы догадались, что я говорю о Шеогорате, о Молаг Бале и, самое главное, о лорде Клавикусе. - Почему вы ставите Клавикуса Вайла выше прочих принцев? - Сложный вопрос, - продолжая улыбаться, протянул Таэлиан. - Возможно, потому что я имел с ним дело. Видите ли, лорд Клавикус отличается одновременно и упорством, и гибкостью. Вкупе это дает колоссальный результат. Засчет только, я еще раз повторю - только - сделок и игр со смертными лорд Клавикус может достигнуть практически любой цели в Нирне. Он не прибегает к разрушительной мощи заклинаний, не тратит силы на попытки поработить нашу реальность или возвыситься над другими принцами, его слуг никогда не встретишь в нашей реальности. Лорду Клавикусу достаточно всего лишь поговорить с подходящим смертным - и результат почти всегда будет достигнут. - Почему? - Потому что он умеет давать правильные обещания и правильно их исполнять. Только и всего. - Удивительно, - запустил руку в волосы Ги. - Разумеется. Я бы на вашем месте не стал бы недооценивать лорда сделок. В его власти многое, - чернокнижник поудобнее устроился на стуле. - Но мы с вами совсем отошли от цели вашего визита. Вы хотите задать мне другие вопросы касательно поездки в Норналхорст? - О, конечно, я совсем отвлекся. Вы удивительно интересный собеседник, - как можно искреннее улыбнулся бретонец. - Давайте продолжим. *** Ги пришлось выдумывать целую кучу вопросов о несуществующей поездке, и Таэлиан рассказывал ему о тонкостях обращения с низшими даэдра и устройстве айлейдских руин еще больше часа. Наконец, пообещав заскочить перед отъездом, бретонец распрощался с чернокнижником и покинул Гильдию. Далеко от здания Гильдии он отходить не стал, памятуя, что вскоре альтмер должен начать свой ежедневный обход магазинов. Впрочем, этому мог помешать дождь, который превратил улицы Бравила в грязное месиво, но Ги все равно решил попытать счастья. Он перешел мост через один из каналов, устроился на втором этаже какого-то трактира, выбрав тот столик, который позволял следить за входной дверью Гильдии и принялся ждать. Прождал он порядка двух часов, прикончив бутыль кислого вина и сжевав жареную оленью ногу, но Таэлиан так и не показался. Тогда Ги плюнул на свою затею, расплатился с трактирщиком и неспешно двинулся в сторону заведения Рыбьего Черепа. Дело клонилось к вечеру, заниматься было больше нечем, а в игорном доме всегда можно было весело просадить монетку-другую, подцепить не обремененную строгой моралью женщину или просто поболтать со знакомыми. К тому же, аргонианин любил, когда Ги не исчезал на весь срок оказания услуги, а время от времени забегал и сообщал об успехах и неудачах. В игорный дом уже начинали стекаться посетители. Один за другим они, прячась в тенях или пробираясь вдоль канала, стучали в люк, и охранники Рыбьего Черепа впускали их внутрь. Ги успел рассказать аргонианину о встрече с Таэлианом и своих первых впечатлениях до того, как все столики оказались заняты. Бретонец вальяжно вышел из кабинета Рыбьего Черепа, выбрал отличный столик, от которого было видно подиум с танцовщицами, заказал себе вина и погрузился в атмосферу бравильской запретной жизни. Собственно, именно из-за этой атмосферы Ги еще не полностью разочаровался в Бравиле. Сидя за столиком и потягивая вино, он чувствовал себя королем положения. Он мог себе это позволить. Бретонец глазел на полуодетых девиц, подмигивал очаровательной эльфиечке из Гильдии воров, сидевшей за соседним столом, и на время забыл и о Таэлиане, и о каморке в "Счастливой старой леди", и о самом течении времени. Ему было просто хорошо. Когда вечер уступил свое право злокозненной бравильской ночи, к Ги подсел первый игрок. Неприятного вида босмер вытащил кости и предложил испытать удачу. Бретонец тщательно осмотрел каждый из кубиков, взвесил их в руке, проверил на отсутствие магии и, убедившись, что с костями все в порядке, согласился. Первые несколько партий Ги сыграл относительно честно. Затем начал постепенно проверять босмера на "магический потенциал". Бретонец сам придумал это понятие и разработал принципы его определения. Суть "магического потенциала" заключалась в способности соперника понять, использует ли Ги волшебство. В заведении Рыбного Черепа не существовало никаких понятий о честной игре. Каждый играл так, как хотел, но всегда был риск попасться на какой-нибудь волшебной уловке и горько об этом пожалеть. Однажды Ги едва не поломили голову, почувствовав, как он телекинезом переворачивает кости на нужное число. С тех пор бретонец играл осторожнее и заранее прощупывал соперников, определяя, могут ли те поймать его за руку. Десять простейших заклинаний, составлявших основу теста на "магический потенциал", босмер не почувствовал. Тогда Ги изобразил азартного дурачка и десять раз подряд проиграл. Его соперник заметно повеселел, когда бретонец с опустошенным видом покопался в карманах и выудил большой кроваво-красный камень. Ги всегда хранил этот рубин для случаев, подобных этому. Камень ни разу его не подводил. Не почувствовав подвоха, босмер согласился поставить все выигранное плюс все свои деньги против рубина. О чем сразу же и пожалел. Недолго думая, Ги телекинезом развернул все выброшенные кости на нужную комбинацию, сгреб весь выигрыш себе, рассовал его по карманам и кошелям и, посмеиваясь над понуро вышедшим из игорного дома босмером, заказал себе еще вина. Ночь обещала стать еще приятнее. Окончательную прелесть ночь приобрела, когда к Ги подсела девушка. Хрупкая имперка с красивыми карими глазами и коротко стрижеными волосами явно искала себе кавалера. Кавалера, который готов был платить, разумеется, но с этим у бретонца проблем не было. Руководствуясь принципом легких денег, которые легко пришли и должны так же легко уйти, Ги спустил на новую знакомую все, что выиграл у босмера, заказав ей лучшего вина, фруктов и купив у вороватого каджита из-за соседнего столика только что выигранные им серьги. Девушка сразу же изобразила восхищение и легкую влюбленность, и волшебник не преминул пригласить ее к более близкому знакомству. Когда они вышли из игорного дома, бретонец положил руку имперке на бедро и повел ее в "Счастливую старую леди". В этот момент ему подумалось, что его жизнь, хоть и спущенная в клоаку мира, имя которой Бравил, все еще полна чудесных и ярких ночей. Таких, как эта, например. *** Бланкенмарш находился не так уж далеко от Бравила, но Трем-Стрелам пришлось преодолеть это расстояние на лошади. Теперь непривычному к верховой езде вору страшно ломило спину, а один из когтей на ноге он умудрился сломать, запутавшись в стремени. Но, несмотря на эти мелкие неприятности, поручение Рыбьего Черепа надо было выполнять. И как можно скорее Дождавшись, пока над Бланкенмаршем воцарится ночь, Три-Стрелы ловко спустился с высокого дерева, на котором он просидел весь вечер, наблюдая за обитателями деревушки, подкрался, слившись с темнотой, к отдаленно стоящему двухэтажному фермерскому дому и, убедившись, что ни в одном из окон не горит свет, а ночная стража отошла на безопасное расстояние, достал отмычки. Взламывать парадную дверь первого этажа не стал бы даже самый зеленый из всех воров Гильдии, так что каджиту нужно было искать другие варианты. Наружного входа в подвал возле дома не было. Оставалась только возможность забраться на крышу и проникнуть в дом через маленькое круглое оконце второго этажа. Прижавшись к стене, каджит попытался нащупать точки опоры, которые помогли бы ему вскарабкаться ближе к заветному оконцу. Для умелого вора сгодились бы практически любые неровности, но милосердная судьба подарила Трем-Стрелам большее: два выступающих бревна, за которые можно было зацепиться когтями, легко подтянуться и встать на них ногами. Вскоре каджит уже балансировал на бревнах, пытаясь найти способ открыть окошко. Отмычки оказались бесполезны, и Трем-Стрелам пришлось расковырять когтями оконную раму, просунуть туда тонкую шпильку и откинуть крючок, запиравший окно. Наутро это обязательно привлечет внимание хозяев, но наутро Три-Стрелы уже планировал быть очень далеко от Бланкенмарша. Скользнув в открытое оконце, вор несколько минут тихо сидел на месте, выжидая, не появится ли разбуженный хозяин. Никто не появился, и каджит приступил к поискам. На втором этаже, само собой разумеется, ничего не нашлось, тогда Три-Стрелы отыскал лестницу на первый, аккуратно спустился, проверяя ногой каждую ступень, и оказался в конце длинного коридора, который заканчивался входной дверью. По обе стороны были двери в комнаты, причем из одной из них доносился молодецкий храп. "Значит, спальня, - промурлыкал себе под нос Три-Стрелы. - Она-то мне и нужна!" Спальню взламывать не пришлось. Прокравшись мимо большой кровати, на которой храпел, обняв жену, толстый мужчина лет шестидесяти, каджит, наконец, добрался до цели. На письменном столе лежал маленький ключ на тонкой цепочке. Ключ от архивов Бланкенмарша. Позаимствовав ключ, Три-Стрелы некоторое время потратил на поиски комнаты с архивами. Найдя ее, он еще больше получаса отыскивал стеллаж, помеченный нужной датой. Время стремительно утекало, а глупо попасться на воровстве метрических записей каджиту хотелось меньше всего. Отперев украденным ключом хитроумный замок стеклянной двери стеллажа, Три-Стрелы взял первую попавшуюся книгу и наугад открыл ее. "...в этот же год в Морровинде бесследно исчезла леди Альмалексия, а в Бланкенмарше особенно уродился табак..." "Так, слишком поздняя запись, - пробурчал себе под нос каджит. - Попробуем эту книгу". "...оказалось, что козни чародея Йагара Тарна послужили причиной тому, что добрый наш Император Уриэль..." Уже интереснее! Нужная запись должна была находиться где-то после этих разглагольствований о добрых Императорах и кознях чародеев. Пролистнув несколько страниц, Три-Стрелы, наконец, оказался вознагражден. Скромная пометка на полях, обозначавшая список родившихся в тот год, далее три ничем не примечательных имени и, наконец - вот оно! То самое свидетельство, которое так нужно Рыбьему Черепу! Каджит аккуратно вырвал листок из архивной книги, поставил ее на место, закрыл стеллаж на ключ и поспешил назад в спальню. Архивариус мирно храпел, даже не поменяв во сне позу, и Три-Стрелы вернул ключ на место. А уж выбраться из дома все тем же путем через второй этаж и вовсе оказалось делом плевым. Солнце еще не успело осветить своими лучами верхушки деревьев Черного Леса, а каджит уже скакал назад в Бравил, проклиная жесткую лошадиную спину и придумавшего это дурацкое путешествие Рыбьего Черепа. *** Самым сложным утренним предприятием для Ги оказалось избавиться от девушки. Ночью с ней было очень даже неплохо, но проводить с ней еще и день в планы волшебника не входило. Имперка же, напротив, всячески выражала сердечную привязанность к Ги, льнула к нему и даже сбегала к Рейнольду за кубком разведенного вина. Все это было очень мило, но бретонец все равно должен был посвятить день не любви и ласкам, а суровой необходимости следить за Таэлианом. Намеков девушка не понимала в упор, так что, плюнув на бесплодные попытки отослать ее туда, откуда она явилась в заведение Рыбного Черепа, Ги просто поручил ее на день заботам Рейнольда, пообещал вернуться вечером. - Как ее зовут? - крикнул вслед убегающему по грязной улице Ги Рейнольд. - И что мне с ней делать? - Не знаю! Это ответ на оба вопроса! - Ги помахал трактирщику рукой и направился в сторону Гильдии магов. Он дал себе твердое обещание, что дождется Таэлиана любой ценой. Узнать, какие магазины посещает чернокнижник и не заходит ли он куда-нибудь еще, было важно. Во-первых, потому что это просил сделать Рыбий Череп, а во-вторых, так легко можно было понять, проводит ли Таэлиан какие-нибудь запрещенные или опасные опыты. Ги уже составил для себя план, который должен был помочь выследить колдуна. Наблюдать за Гильдией бретонец рассчитывал из того же окна трактира на другой стороне канала. Идти за Таэлианом следовало в отдалении, сливаясь с толпой, благо альтмер избрал для своего похода по магазинам те часы, когда на улицах было полно народа. Ги даже прикинул в уме возможность разыграть якобы случайную встречу с чернокнижником в одном из магазинов. Это позволило бы между делом спросить, какие еще лавки тот планирует посетить. Впрочем, планы планами, а в действительности все могло пойти наперекосяк, так что Ги мысленно приготовился к тяжелому и утомительному дню. На его счастье, удобный столик в трактире был свободен. Бретонец заказал себе сразу несколько кружек самого легкого пива, прильнул к окну и принялся смотреть на здание Гильдии, изредка полоская рот пивом. Ждать пришлось очень долго. К исходу седьмого часа Ги начало казаться, что на его глазах сейчас вскочат волдыри, но он не сдавался. И, в конце концов, его усилия оказались вознаграждены. Из Гильдии вышел пузатый альтмер в красной мантии, надвинул на голову капюшон и неспешно, вразвалку, направился в торговый район. Ги сорвался из-за стола, бросил удивленному такой резкой переменой в поведении посетителя трактирщику горсть монеток и опрометью побежал догонять чернокнижника. Он нагнал Таэлиана, когда тот уже заходил в лавку. Бретонец отдышался, запомнил название лавки - "Товары мрачного Пеллия" - и, прислонившись к стене соседнего здания, дождался появления альтмера. Ги проявил себя с лучшей стороны: Таэлиан обошел все магазины, что хотел, и начал обратный путь, так и не заметив слежки. Всего бретонец насчитал шесть лавок, удостоившихся посещения чернокнижника. Все они, так или иначе, были связаны с магией. Пожалев, что не может сунуть нос и в покупки Таэлиана, Ги затерялся в толпе и поспешил к Свену. Обо всех торговцах следовало навести справки. *** Поскольку еще не стемнело, район, где обосновался Свен, выглядел вполне обыденно. Вторые и третьи этажи сообщающихся зданий напоминали шумные улицы. По навесам и мосткам ходили прохожие, в окнах нескольких жилищ торчали, высунувшись по пояс, сплетницы, дружно промывавшие кости какому-то общему знакомому, а по крышам, ничуть не боясь упасть, носились беззаботные ребятишки. В целом все это выглядело очень мило, но Ги знал, что день и ночь в этом районе разнились так же сильно, как Нирн и Обливион. Ночь, разумеется, была Обливионом. Свен вновь был дома. Правда, на этот раз он коротал вечер в одиночестве, о чем свидетельствовали нечесаная борода и стойкий запах дешевого алкоголя. Усевшись за стол и получив от северянина кружку, наполненную, судя по запаху, пивом, Ги сразу же начал задавать вопросы. - Мне нужна информация о торговцах. - Каких? - с трудом выдавил из себя Свен, и только теперь Ги понял, что норд довольно сильно набрался. Спрашивать у него что либо было довольно неблагодарным делом, но и тянуть не стоило. Пусть расскажет хотя бы то, что вспомнит. - Некто Пеллий из лавки имени самого себя, - витиевато пояснил Ги, но Свен уставил на него полный непонимания взгляд, и бретонец исправился. - "Товары мрачного Пеллия". Вот какая лавка. - А-а, Пеллий! - дошло до норда. - Так он же, драугрово отродье, торгует всякой контрабандой! - Под носом у властей? - У него прикрытие есть, - пояснил Свен, - в страже. - Кто? - продолжил пытать несчастного северянина Ги. - Какой-то Рэззен. Я имя только знаю. Я во дворцовые дела не лезу, опасно это. - Понятно, - почесал подбородок бретонец. - А чем торгует Пеллий? - Зайди и сам посмотри! - огрызнулся норд. - Я тебе не бумагомарака из торговой канцелярии! - Ладно, не кипятись, - Ги примирительно поднял руки. - Просто скажи, связан ли он с магической контрабандой? - Ты лезешь в очень опасное дело, - Свен прищурился, и его льдистые голубые глаза как-то нехорошо блеснули. - Не пытайся сорвать дела Рэззена и Пеллия. Они слова сказать не дадут, а сразу отправят на тролличий корм. - И не собираюсь им мешать, мне просто надо понять, что может понадобиться в лавке Пеллия Таэлиану. - Магу? Много чего, - норд сделал большой глоток из кружки. - Запрещенные вещи. - Например? - Например, гномья сталь. Или кровь определенных тварей. Или, - перешел на зловещий шепот Свен, - определенных людей. - Даже так. Хорошо, - задумчиво почесал в голове бретонец. - Я так понимаю, все это доступно лишь своим? - Еще б, - пьяно икнул северянин. - А не знаешь, как войти в круг этих своих? - К драуграм такие знания, - отмахнулся Свен, - Я хочу жить! - И я тоже, - вырвалось у Ги. - А что ты знаешь о лавке "Алхимические снадобья и яды"? - Ничего. - Как ничего? - Ничего не знаю, - упрямо повторил Свен. - Ты не заплатил мне за Пеллия, а уже спрашиваешь о снадобьях. - Понятно, - бретонец порылся в поясном кошельке, с прискорбием отметив, что информатор не настолько пьян, чтобы забыть о деньгах, один за другим вытянул пять септимов и положил их перед Свеном. - Вот так знаю, - обрадовался северянин. - Говорят, что с законом у них все в порядке. А что продают они - ты сам поймешь, коль не дурак. - Не дурак, - Ги добыл еще монетку. - Давай теперь поговорим о "Счастье чернокнижника". - Давай, - кивнул норд, едва не приложившись лбом о свою кружку. - Мне стал нравиться твой подход! Из дальнейшего разговора со Свеном Ги понял, что особый интерес для него может представлять только лавка Пеллия. Лежа на своей кровати и обнимая за бедра так и не покинувшую "Счастливую старую леди" имперку, бретонец пытался сопоставить факты и решить, что делать дальше. Остальные торговцы вели дела в соответствии со всеми законами, так что можно было спокойно обойти их и посмотреть товары лично. Но естественно, глупо было бы отрицать, что самые важные и самые редкие вещи - чем бы они ни были - Таэлиан получает через контрабанду. Рыбьему Черепу нужна и эта информация тоже. А Ги и представить себе не мог, каким образом у Пеллия можно вытянуть информацию о таком ценном клиенте как Таэлиан. Можно, конечно, начать с чернокнижника и его исследований. Но и это сделать тоже очень сложно. Не лезть же, в самом деле, в комнату Таэлиана, когда он в следующий раз пойдет по лавкам? Надо действовать хитрее. Тоньше. Но как? Ги встал с кровати, стараясь не разбудить девушку, подошел к окну, с удовольствием отметив, что новая знакомая навела в комнатушке относительный порядок, и, глядя в ночное небо Бравила, по которому неспешно, с чувством собственного достоинства плыли Массер и Секунда, начал сочинять план. Что будем делать завтра? Прежде всего, забудем о пяти законопослушных торговцах и обратим все взоры на Пеллия. Идти в саму лавку глупо: контрабандист наверняка предложит вместо редких и запрещенных товаров ненужные и разрешенные, а это не вариант. Можно послать какого-нибудь мальчишку посмотреть, сколько человек в лавке и охраняется ли она, а потом влезть в нее ночью. Рискованно, но сойдет на случай, если не придет в голову ничего лучше. Дагон же дери, что делать? Что делать, чтобы не рисковать своей шкурой и получить всю информацию? Неужели без авантюр и потрясений задание Рыбьего Черепа выполнить не удастся? Ги уперся лбом в стекло и скосил глаза вниз. И обомлел. По ночной улице шагал Таэлиан. Ги мог поклясться, что это не мог быть никто другой. Чернокнижник был облачен в ту же мантию, что носил во время посещения лавок. И эта походка! Ги сегодня так долго следил за альтмером, что мгновенно распознал его необычную шаркающую походку. Так что, несмотря на капюшон, скрывавший лицо Таэлиана, для бретонца уже не оставалось сомнений. Прильнув к окну, Ги затаил дыхание, словно боясь спугнуть колдуна, и проследил, как тот прошаркал прямо под окнами "Счастливой старой леди" и остановился... у дома Крето! "Вот так дела", - пробормотал себе под нос бретонец. Дела и в самом деле были престранными. Дверь дома Крето отворилась, и хозяин (Ги узнал его по уродливому шраму) впустил чернокнижника внутрь. Терять времени больше было нельзя. Бретонец накинул свой плащ прямо на голое тело, выскочил за дверь, машинально запечатав ее простеньким заклятием, и помчался будить Рейнольда. - Что ты вообще творишь?! - мирно дремавший прямо за стойкой трактирщик с трудом разлепил глаза и, увидев над собой голого Ги, без особого успеха кутавшегося в плащ, не на шутку встревожился. - Ключ! От подвала! - выпалил волшебник. - Зачем тебе? - Крыс травить! - зашипел Ги. - Ну нужно мне очень! - Хорошо, бери, - Рейнольд снял с пояса связку ключей, выбрал один из них, отцепил и протянул Ги. - Не потеряй и принеси мне, когда разберешься с крысами. И не пробуй на халяву поедать мои запасы! - За такую плату, как твоя, я имею полное на это право! - язвительно крикнул волшебник, уже сбегая по узким ступенькам в подвал. Ночью в подвале было не просто холодно. Было просто ледяное царство, но Ги не обратил на это внимания. Сбивая о промерзший пол голые пятки, он добежал до дыры, связывавшей трактир с жилищем Крето, сбросил с плеч плащ и лег на него, прижавшись ухом к земле и силясь хоть что-нибудь разглядеть сквозь отверстие. Сначала он ничего не почувствовал, затем чуткий слух бретонца все-таки уловил какие-то звуки, явно доносившиеся из подвала Крето, но непонятный шум никак не желал складываться в общую картину. Ги уже почти отчаялся, когда с той стороны вдруг послышался уже знакомый ему скрип ступеней. В подвал кто-то спускался. Скрип оборвался так же внезапно, как и начался, а по полу застучали тяжелые сапоги, явно кованые железом. И к стуку сапог примешался шаркающий звук шагов Таэлиана. Значит, они с Крето спустились в подвал. Бретонцу казалось, что все его существо в тот момент превратилось в слух. Он попытался отрешиться ото всего мира - от жуткого холода, от мыслей о задании и опасности, от неудобной позы - лишь бы услышать, что будет происходить в подвале Крето дальше. Звука шагов уже не было. Похоже, они остановились. Или сели. Наверное, сейчас они будут говорить. Лишь бы услышать о чем! Разговор действительно начался, однако Ги так и не преуспел в попытках сконцентрироваться на нем и понять, о чем беседуют поздно ночью два столь разных существа. А потом и вовсе случилась неприятность. С той стороны отверстия раздался писк, и в дыру шмыгнула толстая серая крыса. Разозлившись на назойливого грызуна и собственную невезучесть, бретонец плюнул на все эти ночные бдения и, свернув грязный плащ, направился прочь из подвала. Еще раз разбудив Рейнольда и вручив ему ключ, Ги поднялся в свою комнату, разбудил девушку и набросился на нее, словно пытаясь дать выход накопившемуся напряжению и злости. - А я и не знала, что ты такой темпераментный, - сказала имперка, когда Ги тяжело откинулся на свою подушку. - Дагон дери, женщина, ты знаешь меня всего день! - прорычал бретонец. - Этого недостаточно? - ее пальчик заскользил по груди и животу волшебника. - Кто ж вас разберет? - хмыкнул Ги, - Как тебя зовут, кстати? - Леста. - Леста. Красиво, - оценил бретонец, уже проваливаясь в сон. - Разбуди меня завтра утром, Леста. У меня будет очередной тяжелый день. - Опять оставишь меня на весь день с этим ужасным хамом Рейнольдом? - А что бы ты делала, не подвернись тебе вчерашним вечером я? - задал резонный вопрос Ги. - Ничего, - очаровательно улыбнулась Леста. - И как же ты живешь, не делая ничего? Что ты ешь? Что ты ела сегодня? - Все лучшее, что мне смог приготовить Рейнольд. Оленину с грибами. Вино Тамики. - Здорово живешь, - ухмыльнулся волшебник. - И откуда деньги, если не секрет? Чем тебя так полюбил отчеканенный на монетках симпатяга Септим? - Говорят, что деньги притягиваются к тому, кто сразу же их тратит, - уклончиво ответила Леста. - А я трачу их быстро. Спи давай. Утром, так и быть, разбужу. *** Три-Стрелы вернулся в Бравил ранним утром, что доставило ему массу проблем. Сначала ему пришлось долго ждать конюха, которому можно было бы перепоручить лошадь, затем попал под подозрение стражи при воротах, которая тщательно обыскала его, но, к счастью, вырванного из метрической книги листка не нашла. Наконец, получив разрешение войти в город, каджит, свернул для отвода глаз в сторону ближайшего трактира, немного посидел за столом, ничего не заказав, и со спокойной душой направился к Рыбьему Черепу. Аргонианин ждал его в своем кабинете. Иногда Трем-Стрелам казалось, что Рыбий Череп никогда не покидает свое заведение, словно опасаясь чего-то. Когда бы каджит не заявился в игорный дом, аргонианин неизменно либо сидел в кабинете, либо лениво прогуливался по залу со своей странной зверушкой на плече. - Достал? - прошипел Рыбий Череп, как только Три-Стрелы переступил порог кабинета. - Ты не должен был даже сомневаться, - каджит достал вырванный листок. - Вся информация здесь. - Отлично! - блеснул глазами аргонианин, придвигая к вору еще один мешочек с деньгами. - Теперь я свободен? Что там с твоей дополнительной информацией? - Пока нет, - Рыбий Череп аккуратно сложил страницу метрической книги и спрятал в стол. - Значит, мне стоит зайти в конце недели? - решил внести ясность Три-Стрелы. - Или уже нет? - Приходи, - кивнул аргонианин. - Значит, ничего не отменяется, - каджит рассеянно сунул деньги в поясную суму. - Тогда мы точим ножи. - Самое время, - зловеще подтвердил Рыбий Череп. Три-Стрелы сразу же поспешил покинуть кабинет. Когда Рыбий Череп пребывал в таком кровожадном настроении, каджиту всегда было не по себе. Гораздо хуже, впрочем, было то, что аргонианин не отказался от своего первоначального задания, а это значило, что Трем-Стрелам и двум его доверенным друзьям вновь предстояло поступиться клятвой Серому Лису и пролить кровь. Но чего не сделаешь ради такого манящего и такого близкого золота? Вор был уверен, что, в конечном итоге, плата оправдывает любого клятвопреступника. Каджит вышел из игорного дома и направился в сторону старого квартала, где дома строились один поверх другого. Там, в одной из самых неприметных хижин, он и два его друга соорудили себе убежище. Три-Стрелы предпочитал работать только с представителями своей расы. Они редко подводили, но даже от них следовало кое-что держать в секрете. Будучи самым толковым и сильным из их тройки, Три-Стрелы взял на себя должность переговорщика. Только он один общался и с дуайенами Серого Лиса, и с теми, кто, подобно Рыбьему Черепу, предлагал работу, не соотносящуюся с ценностями Гильдии. Естественно, тройка отчаянных каджитов, охотно выполнявшая любые задания, быстро привлекла к себе внимание негодяев самых разных мастей. Три-Стрелы попытался сделать так, чтобы Гильдия не особо интересовалась его похождениями; он запретил своим друзьям общаться с другими ворами, вместо этого хитрый каджит свел их с публикой, имевшей теневые интересы в Бравиле, но не особо одобрявшей деятельность Серого Лиса. Сам же Три-Стрелы продолжил иметь дело с обеими сторонами. Дуайены Гильдии знали его как успешного домушника и взломщика, а все остальные - как беспринципного и циничного наемника, для которого не существовало преград и ограничений. Удивительно, но ни та, ни другая сторона не видели в команде Трех-Стрел какую-либо угрозу для своих интересов. Каджит не без основания гордился этим: его дела процветали, и по истечении трех лет он планировал накопить достаточно денег, чтобы вернуться в Эльсвейр и зажить там богато и спокойно. Одним из правил Трех-Стрел было не раскрывать настоящих имен. Каждый из троицы взял себе кличку, а всю команду каджит гордо нарек "Ветрами пустынь". Со временем клички настолько привязалась к наемникам, что сам Три-Стрелы уже и не помнил подлинных имен Сквозняка и Полхвоста. Но это было не главное. Полхвоста встретил Трех-Стрел горячей мясной похлебкой и кусочком славного лунного сахара. Когда-то Полхвоста работал при графской кухне, но был выкинут оттуда за воровство. Свое кулинарное мастерство, впрочем, каджит не растерял. Уплетая похлебку, Три-Стрелы вкратце рассказал друзьям, что им предстоит сделать для Рыбьего Черепа. По мере рассказа морда Сквозняка приобрела крайне озадаченное выражение, а Полхвоста заметно помрачнел. - Сквозняк считает, что ты бросил нас между молотом и наковальней, - произнес Сквозняк, когда Три-Стрелы закончил. - С Гильдией магов шутки плохи! - Боишься? - Три-Стрелы облизнул длинным языком тарелку, сунул в рот лунный сахар и блаженно зажмурился. - Сквозняк боится. Сквозняк знает, что магам разрешено убивать воров. - Я тоже опасаюсь, - высказался Полхвоста. - Тем более, нам предстоит еще и убить одного из них. - Убийство я беру на себя, - сказал Три-Стрелы. - Я знаю, как справиться с магом. - А как быть с множеством магов, которые сбегутся на шум, если что-то пойдет не так? - Никак. В таком случае нас убьют. Ну, или мы убежим. - Очень обнадеживающе, - ухмыльнулся Полхвоста, а Сквозняк испуганно поежился. - Можете сидеть здесь, - предложил Три-Стрелы, - я сделаю все сам, но и деньги Рыбьего Черепа я заберу себе. - Сквозняку нужны деньги. - И мне тоже, - кивнул Полхвоста. - Мы сделаем это вместе. - Я и не сомневался, - Три-Стрелы облизнулся. - Мы же ведь "Ветра пустынь", и для нас нет ничего невозможного. *** Первую половину дня Ги вновь угробил на слежку за Таэлианом и, убедившись, что тот не изменил свой маршрут, решил сосредоточиться на ночном посещении чернокнижником Крето. Собственно, вариант был всего один - вломиться в дом имперца и посмотреть все на месте. Взвесив все за и против, бретонец решил, что иного выхода нет. Готовился он долго. Весь вечер Ги просидел в своей комнатенке, прогнав Лесту к Рейнольду, который сразу же начал развлекать ее историями из своей бурной юности, лишь изредка отрываясь, чтобы налить пива очередному посетителю. Волшебнику же не было дела ни до рассказов Рейнольда, ни до веселого шума кружек и полупьяных голосов, доносившихся снизу. Сегодня он должен был проявить свои лучшие качества. Первым делом Ги на скорую руку изготовил из своих скудных алхимических запасов два разных парализующих яда и смазал лезвия коротких кинжалов, которые планировал взять с собой. Затем потренировался магическим путем открывать замки. Оставшись довольным результатом, Ги сел возле окна, прислонился лбом к стеклу и начал собираться с духом: дело и впрямь предстояло тяжелое. Наконец на Бравил опустилась ночь. Бретонец облачился в черные рубаху и штаны, привесил к поясу кинжалы и, сообщив Рейнольду и Лесте, что скоро вернется, вышел из "Счастливой старой леди". Густые облака закрыли все небо, так что на улице не было видно ни зги. Волшебник черной тенью скользнул к соседнему дому, подобрался к ближайшему окну и заглянул внутрь. В доме было темно. Судя по всему, на первом этаже не горела ни одна свеча. Ги довольно кивнул сам себе, достал из-за пояса длинный кусок черной материи и замотал нижнюю часть лица. Теперь можно было приступать к самому главному. Замок на входной двери поддался легко, первое же заклинание Ги открыло его, и бретонец скользнул внутрь. Во время последней беседы с Крето он довольно неплохо запомнил расположение комнат на первом этаже, но где находился вход в подвал, для него по-прежнему было загадкой. Еще одно заклинание - и глаза Ги начали прекрасно видеть в темноте. "Кошачий глаз" никогда не подводил волшебника. Крадучись по первому этажу, бретонец отметил, что не видит ни единой подозрительной вещи. Дом Крето выглядел так же, как выглядят сотни других хижин бравильских бедняков. Хозяина дома также не было видно, и Ги решил, что тот наверняка находится в подвале. Поэтому, отыскав вход в подвал, бретонец обнажил смазанный ядом кинжал и только после этого приоткрыл дверь. В подвале было светло. Ги не ошибся, решив, что в подвал Крето ведет такая же длинная нескладная лестница, как и в подпол "Счастливой старой леди". Памятуя о том, что некоторые ступени издают громкий скрип, бретонец решил сначала убедиться, что имперец находится там. Вытащив второй кинжал, волшебник постучал им по стене и сразу же спрятался за дверью. Звук действительно привлек внимание: из подвала донесся грубый голос Крето, и лесенка жалобно заскрипела под тяжелыми шагами имперца. Он поднимался наверх, и у Ги не было лучшего шанса, чтобы напасть. Бретонец дождался, пока Крето дойдет почти до самого выхода из подвала, рывком открыл дверь и бросился внутрь. Первый же взмах кинжала достиг цели, и имперец, нелепо взмахнув руками, тяжело завалился назад, едва не проломив своей тушей ступеньки. Отравленный клинок рассек ему щеку. По расчетам Ги, яд должен был действовать около двадцати минут, и за это время нужно было успеть понять, что понадобилось в подвале Крето Таэлиану, и смыться. Подвал выглядел еще более грязным, чем у Рейнольда. А еще он был практически пустым. Ни единого мешка, ни корзинки с продуктами, ни бочки - в нем не нашлось места практически ничему, кроме маленькой статуи, изображавшей смешного человечка с рожками на голове и какого-то похожего на собаку зверя. Ги сразу же понял, что этим человечком не может быть никто иной, кроме как лорд даэдра Клавикус Вайл. Выходит, Таэлиан не оставил попыток добиться исполнения какой-то сделки, о которой говорил Свен. В таком случае, не подношения ли для Вайла покупаются им у мрачного Пеллия? Очень интересно. Ги походил по подвалу, пытаясь найти еще хоть что-нибудь, но не преуспел. Оттащив Крето со ступенек в подвал и оставив его возле алтаря Клавикуса Вайла, бретонец поднялся наверх. Кое-что прояснилось, и этого вполне было бы достаточно для удовлетворения любопытства Рыбьего Черепа, но оставалось еще понять, какие конкретно дары требует Клавикус Вайл и как со всем этим связан Пеллий. Загадка, конечно, не из легких. Покинув дом Крето, Ги снял с лица повязку, зашел в "Счастливую старую леди", где все еще болтали Леста и Рейнольд, помахал им рукой и, поднявшись в свою комнату, рухнул на кровать прямо в одежде и моментально заснул, успев лишь подумать, что сегодня пережил слишком много приключений для одной ночи. *** Следующее утро встретило Ги стуком дождя по окну. Это было весьма скверно: до доклада Рыбьему Черепу оставалось два дня - уже завтрашним вечером следовало рассказать ему все, что удалось нарыть - а непогода могла влегкую все испортить. Ждать вечера и вламываться к Пеллию было слишком опасно, и Ги сразу отмел этот вариант. Можно было, конечно, вломиться к Таэлиану, но это представлялось еще более неразумным предприятием. Ги повернулся на кровати, едва не столкнув с нее недовольно заворчавшую Лесту, положил руки под голову и задумался. Самым разумным вариантом ему показалось ограничиться той информацией, что уже есть, сегодня же сходить к Рыбьему Черепу и, доложившись ему, забрать деньги и забыть о Таэлиане и Пеллие. Однако внутренний голос подсказывал бретонцу, что разгадка совсем близко, а самолюбие отказывалось так легко принять поражение. Ги свесил ногу с кровати. - Что будем делать, Ги Айморе? - вслух спросил себя самого волшебник. - Я бы на твоем месте спала, - сонно откликнулась Леста. - И дала бы выспаться другим. - Отстань, - огрызнулся бретонец, - я думаю. - О чем? - Тебя это мало касается. - И все же? - девушка приподнялась на локте, позволив одеялу сползти с груди. Ги машинально уставился на полуобнаженную имперку. - Пеллий, - сказал он. - Что Пеллий? - Магазин Пеллия. мрачного Пеллия. Знаешь такой? - Знаю, - кивнула Леста. - Он мой дядя. - Что? - выпучил глаза Ги. - То, что слышал. Он мой дядя. Но я поссорилась с ним и решила уйти из семейного дела. - Это плохо. - Что плохо? - Что ушла. Боюсь, что тебе придется помириться с дядей. - И не собираюсь! - Леста капризно отвернулась. - Я уже не маленькая, чтобы всюду следовать его примеру и делать так, как он говорит мне! - Да сожри ж тебя Дагон, женщина! - выругался бретонец. - Мне позарез нужно знать, чем на самом деле торгует твой дражайший родственник, а ты играешь в обиженную девочку! - Я тебе и так могу сказать, чем он торгует. - И? Девушка снова повернулась к Ги. Ее ладошка легла бретонцу на грудь, а пальчики начали ловко расстегивать пуговицу рубахи, но волшебник перехватил ее руку. - Не время, Леста, - твердо сказал Ги. - Если я не разберусь с одним очень важным делом, мне грозит... эээ... некоторое денежное затруднение, так что о постельных утехах я сейчас и думать не хочу. - Скучный ты, - обиделась девушка. - Но я тебе все равно скажу. Дядя сбывал то, что приносила ему я. - Опять загадки? Я теперь и за тобой должен следить? - волшебник начал потихоньку терять терпение. - Никаких загадок, - Леста улыбнулась. - Мое занятие приносит мне массу маленьких безделушек, которые не совсем удобно продавать обычным путем. - Чем ты занимаешься, я полагаю, спрашивать бесполезно? - Пока да. Мы с тобой еще не настолько знакомы, - хихикнула девушка. - Ну, по крайней мере я знаю, что деньги у тебя есть, - сказал Ги. - Тогда можешь хотя бы назвать товары, которые сейчас есть у твоего дяди и которые могут быть интересны волшебнику. - Минуту, - задумалась имперка. - Вообще-то, ничего такого у дяди быть не должно. - Почему? - Они перекупаются одним из придворных. - То есть, вообще ничего магического? - переспросил бретонец. - Ну, на прошлой неделе обычный покупатель отказался от какого-то посоха, - вспомнила Леста, - и еще, быть может, дядя не успел продать зачарованное кольцо, которое я достала два месяца назад. - Ясно, - вздохнул Ги, которого новые сведения не только не приблизили к разгадке, но и в значительной мере выбили из колеи. Он встал с кровати, мысленно пообещав себе самому впредь не спать с незнакомками больше одного раза. Леста разочарованно отвернулась от него и натянула одеяло до самого подбородка, но бретонец даже не заметил этого. Похоже, первоначальное предположение о важности магазина Пеллия для Таэлиана оказалось ошибкой. Быть может, Вайл принимает какие-то другие дары или чернокнижник вообще ему ничего не жертвует. В любом случае, выстроенная теория пошла прахом. Ги накинул на плечи плащ, покинул комнату и, отмахнувшись от приветствий Рейнольда, открыл дверь и шагнул в проливной дождь. Леста спрыгнула с кровати и как была голая подбежала к окну. Проводив уныло шагавшего под дождем бретонца взглядом, она вздохнула, словно пожалев о чем-то, подошла к шкафу, достала оттуда платье и начала быстро одеваться. *** Олес неоднократно бывал в Бравиле, но всякий раз воспринимал этот город по-новому. Он то казался юноше чересчур большим и шумным, то, наоборот, маленьким и жалким, то грязным и безнадежно утопленным в человеческой нищете, то, напротив, средоточием жизни графства и вполне пристойным для жизни. Бравил манил и отталкивал одновременно. Человеку, выросшему в небольшой деревне, затерянной среди лесов и болот, сложно было определиться с восприятием настолько многоликого и бесконечно разного города. Впрочем, кое-что Олес знал точно: жить здесь он не хотел. Оставив хромоногую лошадь, которую он вел от самого святилища Вайла, на попечение костоправа из бравильской конюшни и получив клятвенное убеждение, что всего за десять золотых ей вернут былую прыть и полностью залечат сломанную ногу, Олес поспешил в город. Он полагал, что Рыбьего Черепа будет найти довольно просто, но не тут-то было. Ни один из опрошенных посетителей ближайшей таверны не смог ответить, где может находиться аргонианин. Большинство из них даже не знали кто это такой, а те, кто знал, отвечали уклончиво и пытались перевести разговор. Покидать таверну не хотелось - на улице лил дождь - да и где же еще спрашивать о жителях города, как не там, где горожане пьют и сплетничают? Олес уселся за самый дальний стол, вытянул ноги и начал ждать хотя бы окончания дождя. Впрочем, слухи о том, что аргонианина разыскивает новый в городе человек, распространились быстрее, чем солнце разогнало над городом тучи. - Ты ищешь Рыбьего Черепа? - Олес поднял глаза. Возле его стола стоял толстый орк в кожаных доспехах, какие в особой чести у бандитов, промышляющих на больших дорогах. - Я, - подтвердил парень. - Назови рекомендателя. - Не понимаю вас, - пожал плечами Олес. - От кого ты узнал о Рыбьем Черепе? - скорчив недовольную мину, объяснил орк. - Меня направили к нему с особым посланием. - Ага, - обрадовался орк, - Мне говорили о чем-то подобном. Пойдешь со мной. *** Очень скоро Олес начал сомневаться в том, стоило ли ему идти за орком. Провожатый вел его совершенно немыслимыми задворками и переулками, от одного вида которых у юноши сразу сделалось неспокойно на сердце. Мрачные дома, многие из которых выглядели подгнившими и полуразвалившимися, нависали над Олесом подобно деревьям в Черном лесу. В некоторых окнах горел свет, другие здания, похоже, были давно заброшены. Это был настоящий лабиринт, месиво из гнилого дерева и хляби под ногами. Да и редкие прохожие словно носили на себе клеймо того города, в котором им пришлось жить по зловещей воле судьбы и богов. Такого Бравила Олес еще не знал. Только теперь он понял, что его предыдущие посещения города, во время которых он, в основном, сбывал излишки урожая торговцам и не ходил дальше гостиницы и торговой площади, позволили ему увидеть лишь светлую сторону Бравила. Темная сторона же оказалась неприглядной и безрадостной. Парень уже потерял всякую надежду выбраться из лабиринта бравильских улиц живым, когда орк, наконец, остановился. - Пришли, - оскалился провожатый и трижды топнул ногой. Олес глянул под ноги и увидел, что орк стоит возле деревянного люка. - Значит, Рыбий Череп живет под землей? - Догадливый ты, э? - орк почесал подбородок. - Здесь он, не волнуйся. Да я б и не рискнул его обманывать. Говорят, ты ему что-то важное несешь, так что связываться с тобой никто не станет. Себе дороже. Пока он говорил это, люк отворился, и из-под земли высунулась голова каджита. Увидев Олеса и его проводника, кот махнул рукой, приглашая спуститься. - Давай вперед, - орк аккуратно подтолкнул парня в спину. - Р"Шадда не бойся, он не укусит. - Если не будешь лезть не в свое дело, - ощерился каджит. - Тихо ты, не пугай гостя! Это тот самый, о котором нам Череп рассказывал. - Да ладно? - сощурился Р"Шадд. - Тогда милости просим. Олес, орк и каджит спустились вниз. В зале было тихо и безлюдно. Лишь за одним из столов за большим винным кувшином сидели два аргонианина и громко шипели друг на друга на своем непонятном языке. Каджит Р"Шадд сразу же поспешил к ним, а орк повел юношу дальше, вдоль игровых столов. Олес оценил, что обстановка была довольно располагающей и резко контрастировала с тем Бравилом, который он только что лицезрел наверху. - Нам сюда, - орк подвел парня к одной из дверей, прокашлялся, словно собираясь с мыслями, и громко постучал. - Входи, - донеслось из-за двери. Кабинет Рыбьего Черепа понравился Олесу еще больше, чем большой зал. Аргонианин постарался обставить свое жилище как можно проще и скромнее. Дорогой выглядела лишь громадная клетка, в которой бегало небольшое юркое существо. - Кто это, Рмаг? - спросил Рыбий Череп. - Он говорит, что несет вам особое послание, - пояснил орк. - Я и подумал, что это тот, о ком вы предупреждали в начале недели. - Хорошо, - кивнул аргонианин. - Выйди. Орк покинул кабинет, и Олес остался лицом к лицу с Рыбьим Черепом. Чешуя аргонианина была необычного и удивительно красивого серо-голубого цвета, а морду от самого носа до шеи украшал ряд длинных шипов. Все это придавало Рыбьему Черепу одновременно и пугающий, и притягивающий вид. - Покажи меч, - Рыбий Череп протянул руку, и Олес вложил в нее завернутое в тряпку оружие. Аргонианин развернул его, внимательно рассмотрел и положил на стол. - Теперь я могу идти? - спросил Олес. - Я выполнил то, о чем меня просили. - Уйдешь так скоро? - удивился Рыбий Череп. - Не побудешь моим гостем? - Мне очень нужно как можно скорее вернуться в Бланкенмарш. - Очень жалко, - аргонианин покачал головой. - Не сочтите меня невежей, но я действительно очень тороплюсь, - Олес виновато улыбнулся. Рыбий Череп открыл рот, чтобы ответить ему, но тут в дверь вновь постучали. - Кто? - повысил голос аргонианин. - Ги. Это срочно! - Входи. Дверь отворилась, и на пороге возник основательно заросший бретонец, замотанный в забрызганный грязью черный плащ. Не говоря ни слова, он отодвинул Олеса в сторону, уселся на один из стульев и выудил из-за пазухи листок пергамента. - Это что? - спросил Рыбий Череп. - Это Таэлиан! - гордо объявил Ги. - Читай сам. Пергамент перекочевал к Рыбьему Черепу, и тот некоторое время сосредоточенно читал его. Затем поднял глаза. - Молодец, - похвалил аргонианин. - Дело сделано. - Тогда я хотел бы получить остаток и со спокойной душой пойти и напиться в дым. Этот твой Таэлиан всего меня вымотал. - Дело твое, - в руке Рыбьего Черепа как по волшебству появился мешочек, и он бросил его Ги. - Останешься у меня? - Скорее всего. Может, и добавлю к этим деньгам кое-чего сверх, - хохотнул Ги. - Удачи, - аргонианин указал на дверь, и бретонец вышел. - Я, наверное, тоже пойду, - сказал Олес. - Скоро вечер, и я должен поскорее снять в таверне комнату, чтобы она не досталась кому-то еще. - И какой же трактир ты выбрал? - осведомился аргонианин. - Как всегда, "Серебряный дом на воде". - Неудачное время, - покачал головой Рыбий Череп. - Сегодня там остановились торговцы из Брумы. - Значит, найду другой, - Олес взялся рукой за кольцо в двери. Аргонианин почему-то вдруг показался ему страшным и неприятным, и он поспешил как можно скорее покинуть его кабинет. - Было очень приятно познакомиться. Прощайте. - Будь здоров, - кивнул Рыбий Череп, и парень тут же скользнул за дверь. Аргонианин еще раз покачал головой, подошел к клетке и достал зверька. Подойдя к столу, он выпустил своего любимца, и тот сразу же подбежал к мечу, принесенному Олесом, и начал лизать кровавые пятна, покрывавшие клинок. Рыбий Череп довольно хмыкнул и закрыл глаза. Скоро, совсем скоро произойдет то, о чем он так долго мечтал. Осталось связать воедино всего две ниточки - и узел окончательно затянется. *** Ги ухмыльнулся, глядя, как юнец, бывший в кабинете Рыбьего Черепа, спотыкаясь и едва не срываясь на бег, пробирается к выходу из игорного дома. Интересно, кто это вообще такой? Аргонианина обычно посещали люди не из трусливых, а этот едва жив от страха. Конечно, иногда Рыбий Череп становился малость неприятным, и от него веяло чем-то зловещим и непонятным, но на памяти Ги ни один из посетителей игорного дома не бегал от него столь постыдным образом. Впрочем, едва парень под смех каджита Р"Шадда растворился в бравильском вечере, бретонец забыл о его существовании и предался мыслям более радостным. Решение проблемы с Таэлианом и Пеллием пришло в его голову внезапно. Побродив под дождем и слегка очистив мозги ото всех посторонних мыслей, Ги изобрел совершенно беспроигрышный и роскошный план. Он надвинул на лицо капюшон, замотал нижнюю часть лица тряпкой и в таком виде заявился в лавку мрачного Пеллия. Там он сходу объявил, что Леста прислала его осведомиться о проданных товарах. Чтобы торговец поверил ему, он назвал посох и кольцо, о которых девушка упомянула утром. Уловка сработала. Пеллий оказался очень рад услышать о том, что Леста уже не злится на него и скоро вернется (Ги придумал все это по ходу беседы) и рассказал о последних продажах и о Таэлиане. Так в руки Ги и попала информация, столь необходимая Рыбьему Черепу. Вся стройная теория Ги действительно оказалась неверна. Ничего колдовского Таэлиану не требовалось. Чернокнижник выбирал покупки по одному ему известным свойствам. Пеллий рассказал, что Таэлиан мог попросить понюхать вещь, иногда даже облизнуть. Порой он возвращался и спрашивал, нет ли у Пеллия любой другой вещи, полученной в то же время или от того же источника. В общем, вел себя достаточно странно для покупателя, но, по представлениям торговца, вполне обыденно для колдуна. "Кто ж знает, что у него на уме, зато кошелек у него тугой", - резонно заметил Пеллий, когда Ги поинтересовался его мнением о том, что же нужно Таэлиану на самом деле. Сначала все это еще больше запутало Ги. На разгадку его, как ни странно, натолкнул сам Пеллий. Прощаясь с бретонцем, он попросил передать Лесте маленькое послание. Естественно, письмо было открыто и прочитано, как только Ги покинул лавку. Пеллий писал племяннице следующее: "Леста! Будь разумной и поскорее возвращайся. Твои эксперименты с нежитью не доведут тебя до добра, как это случилось с моим несчастным братом. Я очень волнуюсь и жду твоего скорейшего возвращения." Некромантка, значит. Наверняка состоит в каком-нибудь тайном культе. Ги усмехнулся. И вещи, которые она приносит дяде, либо сняты с мертвецов, либо принадлежат незадачливым охотникам на черных магов. Бретонец придерживался широких взглядов на искусство обращения с мертвой плотью, так что истинное занятие Лесты совершенно не напугало его и не вызвало отвращение к девушке. Сама-то она вполне живая, теплая и веселая, чего ж еще надо? Гораздо больше Ги взволновало другое - он наконец-то понял, какие дары Клавикусу Вайлу искал Таэлиан. Чернокнижник искал не вещи, он искал людей. При жизни все предметы принадлежали разным людям, мерам, зверолюдям. И каждая из этих вещей несла на себе отпечаток личности хозяина. Вот что на самом деле было нужно Таэлиану - эти отпечатки, частички душ! Когда Ги полностью оформил в голове эту теорию, он едва не подпрыгнул от радости. Он кинулся в "Счастливую старую леди", распугивая прохожих и разбрызгивая в разные стороны грязь из луж. Не обратив внимания на отсутствие в комнате Лесты, бретонец сел за стол и за полчаса изложил все свои мысли и наблюдения на пергаменте. После чего побежал уже в заведение Рыбьего Черепа. Потрясающе, не так ли? Ги вытянул ноги, с удовольствием прокрутив в голове события дня. Он разом избавился и от неприятного задания, и, временно, от работы и беготни вообще. Во всяком случае, плата за успешно выполненное задание была высока, и волшебник планировал сделать перерыв, прежде чем снова браться за новое "оказание услуг" аргонианину. Бретонец покрутил головой, пытаясь найти среди начинавших стекаться в игорный дом посетителей потенциальных жертв. Ему очень захотелось как-нибудь распорядиться полученным гонораром, а ничего лучше, чем пополнить его засчет азартных простаков, в голову просто не лезло. К тому же, сегодня был счастливый день, а кости всегда любят счастливчиков. Гораздо больше, чем неудачников. "Деньги тянутся к деньгам, а долги - к беднякам" - эту старинную пословицу Дома Дрес Ги всегда вспоминал, когда жизнь ставила его в тупик, или, напротив, одаривала сверх меры. И данмерская мудрость ни разу не изменяла ему. *** Рыбий Череп не лгал. "Серебряный дом на воде" действительно был полон народа, и свободных комнат в нем не было. Трактирщик, высокий эльф с изысканными манерами и брезгливой миной, застывшей на лице, посоветовал Олесу обратиться к некоему Рейнольду, содержавшему трактир "Счастливая старая леди". - Это недалеко, - заявил альтмер. - И довольно дешево. А еще относительно безопасно, если ты, конечно, не боишься крыс. Олес крыс не боялся. Проблуждав в сумерках по незнакомому кварталу, выстроенному вокруг знаменитой статуи Счастливой старой леди, якобы приносящей удачу, парень нашел указанный трактир в отдельно стоящем двухэтажном доме. Здание выглядело побогаче большинства хибар Бравила, и Олес решился. Не на улице же ночевать, в конце концов? - Ты, Ги? - раздалось из-под барной стойки, когда Олес переступил порог и захлопнул за собой дверь. - Нет, я по поводу комнаты. Есть у вас свободная? - Ах да, прошу прощения, - трактирщик вынырнул из-за стойки словно грызун, которому в нору залили воды. - Комнаты есть, да. Десять золотых за ночь. И еще пять, если захотите поужинать. - Мне просто переночевать, - вздохнул Олес, высыпая перед Рейнольдом деньги. Почти все запасы, которые он больше трех лет копил на путешествие к алтарю Клавикуса, оказались истрачены. - Очень хорошо, - просиял трактирщик. Судя по пустому залу, дела его шли не самым блестящим образом. - Ваша комната вторая от лестницы наверху. А если сосед из первой комнаты будет доставлять вам неприятности, смело будите меня. Договорились? - Договорились. Олес поднялся в свою комнату, запер дверь и лег на кровать, раскинув руки. Его мечта почти-почти осуществилась. Вайл пообещал, что Фельве теперь будет его. Парень закрыл глаза, представив себе, как уже завтра или послезавтра он въедет на своей лошади в Бланкенмарш, и девушка выбежит ему навстречу. В ее волосах наверняка будут ленты красного цвета, те, которые нравились Олесу больше всего. А глаза Фельве будут гореть любовью и страстью. Парень улыбнулся. Его счастье слегка омрачалось тем, что пришлось отдать Вайлу меч, принадлежавший отцу, но ведь разве не счастья для своих детей желает любой родитель? Юноша в очередной раз успокоил себя мыслью о том, что отец наверняка обрадовался бы, узнав, что меч помог его сыну осуществить самую заветную мечту. Несмотря на то, что мать редко рассказывала Олесу о таинственном незнакомце, с которым она встретилась восемнадцать лет назад, а рассталась после проведенной вместе ночи даже не успев спросить имени, парень был твердо уверен в том, что его отец был героем и искателем приключений. Не зря же единственным напоминанием о нем был окровавленный меч. Мать рассказывала, что незнакомец, с которым она зачала Олеса, подарил ей свое оружие и сказал, что однажды оно перевернет судьбу его не рожденного пока сына. Так оно и произошло. Пойти бы по стопам отца, да работу в поле и на делянках забрасывать нельзя. Мать уже немолода, и ей нужна помощь. Теперь Олес и Фельве будут помогать ей вместе. Они заживут спокойно и хорошо. Мечта... Юноша и не заметил, как начал погружаться в сон. Грезы Олеса прервались внезапно. Из царства сновидений его вырвал похожий на шаги шуршащий звук, доносившийся откуда-то сверху. За окном была уже глубокая ночь, комната освещалась лишь туманным мерцанием лун. Парень вскочил с кровати. Первой его мыслью было пойти разбудить Рейнольда и пожаловаться на соседа, но логика подсказывала юноше, что соседу незачем ходить по крыше, когда в его распоряжении целая комната. Тогда Олес подошел к окну. О том, что этого делать не стоило, он понял лишь тогда, когда было уже поздно что-то менять. Окно разлетелось вдребезги, а у самого лица Олеса просвистел металлический шарик на длинной цепочке. Юноша успел отпрыгнуть в сторону, и второй шарик в щепу разнес деревянную раму. С крыши в оконный проем ловко скользнула фигура, замотанная в черную бесформенную одежду. Вывернутые назад колени ночного разбойника выдавали в нем представителя одной из зверорас. Все это происходило словно в дурном сне, и ошарашенный Олес впал в ступор, вытаращив на незваного гостя глаза и даже не предпринимая никаких попыток к бегству. Разбойник тем временем полностью освоился в комнате. Он взмахнул руками, и металлические цепочки с шариками змейками обвились поверх широких рукавов. Вторым движением зверочеловек достал из поясных ножен короткий кинжал с выкрашенным в черный цвет клинком. И именно этот жест, явно не предвещавший ничего доброго, вывел Олеса из ступора. Юноша дико закричал и бросился бежать. Дверь была заперта на замок, но, к счастью, Олес забыл вытащить из замочной скважины ключ. Парень повернул ключ, но открыть дверь не успел. Над его плечом у самого уха что-то свистнуло. Олес обернулся - и едва-едва увернулся от металлического шарика, который ударил в дверь, выбив из подпорченного дерева солидный кусок. В глаза парню полетели труха и щепки, он отшатнулся, и в этот же момент вокруг его лодыжки обвилась вторая цепочка. Юноша дернул ногой, но его противник был явно сильнее. Ответный рывок сбил Олеса с ног и потащил по полу. - Помогите! - заорал парень, вложив в этот крик все свое отчаяние и весь страх. - Это вряд ли, - издевательски мурлыкнул нападавший, выдав в себе каджита. - Это Бравил, золотце, здесь не приходят на помощь. Олес вновь рванулся, но и на этот раз безуспешно. Каджит уже подтянул его к себе. Парень поднял глаза и увидел черное лезвие кинжала в руке нападавшего. Он заметался по полу, вырываясь и пытаясь хоть как-то отдалить неизбежный конец, но разбойник поставил ногу на его грудь и крепко прижал к полу. Затем присел на корточки и левой рукой зажал юноше рот. Олес мог только смотреть, не отрывая взгляда, на тонкое жало оружия, которое грозило вот-вот оборвать его жизнь. Каджит перехватил кинжал поудобнее и занес его для решающего удара. В этот же момент дверь в комнату разлетелась на куски. Каджит инстинктивно поднял голову, и это стало его ошибкой. Невидимая волна магического удара сбросила разбойника с его жертвы. Чудом спасенный Олес перекатился на живот и на четвереньках пополз в сторону. Оглушенный, но не побежденный каджит вскочил на ноги и вновь бросился к недобитой жертве. - Стоять, мразь! - неожиданный спаситель Олеса шагнул в комнату, и кот во второй раз покатился по полу. - Вали отсюда, пока живой! - Ты ответишь за это! - прошипел разбойник, но ошибки не повторил и поспешил ретироваться. Он прыгнул в окно, зацепившись за раму, и ловко полез наверх. По крыше прошуршали его мягкие шаги, и в комнате вновь стало тихо. - Дагон тебя сожри, - незнакомец взмахнул рукой, и свеча, висевшая на стенке комнаты, вспыхнула ярко-желтым пламенем. - Ну и денек сегодня! Ослепленный ярким светом Олес с трудом поднялся с пола. Еле-еле разлепил глаза и только теперь обнаружил, что спас его никто иной, как тот самый наемник Ги, который вместе с ним был у Рыбьего Черепа. Бретонец был завернут в черный плащ, из-под которого торчали голые ноги. - Ба, да ты тот самый парень, что был у Черепа! Ну и денек! - Ги, похоже, тоже узнал Олеса. Бретонец сел на кровати, поправил плащ и продолжил. - Давай, выкладывай, за что этот кот хотел отправить тебя в небытие. - Я не знаю, - признался Олес. - Ну ты чудак-человек, - сокрушенно покачал головой Ги. - Ладно, собирай свои вещи и пойдем к Рейнольду. Будем думать, что с тобой делать. Олес кивнул и начал с опустошенным видом ходить по комнате, приходя в себя и вспоминая, где и что из своих вещей он мог оставить. *** - Мороки с вами, - проворчал Рейнольд, наливая Олесу второй стакан самого крепкого бренди, который нашелся в закромах "Счастливой старой леди". - То один не платит, то второго же за весь месяц постояльца пытаются убить, то девок каких-то таскают... - Тише, - прервал сетования трактирщика Ги. - Парня сейчас удар хватит, а тут ты еще со своими причитаниями! - Еще б не причитать! Окно за чей счет вставлять буду? Кота что ли твоего побегу по крышам искать? - Хочешь - бегай. Окно это не мое дело. Да и ты, - волшебник посмотрел на Олеса, - тоже, в принципе, не мое. Но раз уж я поднялся на твой крик и спас тебя, то имею полное право знать, кто мог пожелать смерти человеку, связанному делами с Рыбьим Черепом. Что скажешь? - Да не знаю я! - юноша залпом опустошил стакан бренди, что слегка привело его в чувства. По крайней мере, руки перестали нервно дрожать, а щеки вновь порозовели. - Я и с Рыбьим Черепом дел не имею. Только привез ему одну вещь. - Курьер что ли? - Ги придвинул к себе бутыль бренди и сделал большой глоток прямо из горла. Поморщился и кинул в рот дольку апельсина, затем вновь наполнил стакан Олеса. - От кого вещь? - Если я расскажу, вы не поверите. - Работая на Черепа, я уже устал чему-либо удивляться, - ухмыльнулся волшебник. - Поверю. И не забывай, что за тобой должок. Говори честно. - Скажет он, как же, - язвительно заметил Рейнольд, как бы ненароком доставая из-за стойки вторую бутылку с бренди. - Скажет, - уверенно заявил Ги. - А соврет - я почувствую. - Я вез Рыбьему Черепу меч, который сам же принес в дар Клавикусу Вайлу, - признался Олес. - Не понял, - помотал головой волшебник. - Ну, Клавикус Вайл принял мою жертву, но попросил меня доставить ее сюда, Рыбьему Черепу. - Похоже, он бредит, - снова вставил Рейнольд. - Ему там, в комнате, по голове не прилетело? - Ничего мне не прилетело, - обиделся парень. - Я все честно рассказал. - То есть, - Ги сделал еще один глоток бренди, - ты заключил сделку с Вайлом? - Ну да. - И что же ты попросил, если не секрет? - Любовь одной девушки. - Тьфу ты! - сплюнул трактирщик. - Нашел чего просить! - Заткнись уже, а? - волшебник повернулся к Рейнольду, отобрал у него вторую бутыль спиртного и погрозил кулаком. - Это, по-моему, я спас этого парня, я его расспрашиваю, так что позволь оставить свои мнения при себе! - Ага, разбежался, - буркнул себе под нос трактирщик, но комментировать рассказ Олеса перестал. - Значит, ты во всей этой истории не при делах, - протянул Ги, но ни Рейнольд, ни Олес не поняли смысла его слов. - Я вообще не при делах. Завтра я уезжаю в Бланкенмарш и надеюсь больше никогда не видеть ни Рыбьего Черепа, ни каджитов с железными цепями, - заявил юноша. - Твое дело, - равнодушно пожал плечами волшебник. - Скажи только, что это за меч, который так понадобился Черепу? - Самый обычный меч. Принадлежал моему отцу, которого я никогда не знал. Но отец говорил, что однажды этот меч поможет исполнить мое желание. Вот он и помог. - Отлично, - искривил губы в кривой издевательской усмешке Ги. - А кем был твой отец? - Этого не знает даже мать, - ответил Олес. - Она провела с ним всего одну ночь, а потом он навсегда исчез. Она даже лица его не запомнила. - Хорош гусь был твой отец, - вновь ввинтил едкое замечание Рейнольд, и на этот раз с ним согласился даже Ги. - Что бы вы не говорили, - юноша насупился, и его лицо приобрело по-детски обиженное выражение, - я знаю, что мой отец хотел мне добра. Именно поэтому и оставил этот меч. - Наверное, ты прав, - почувствовав неловкость Олеса, поддержал его Ги. - Будь не так, Вайл не принял бы твой дар. Значит, меч не так уж и прост. Волшебник двумя глотками прикончил бренди, сунул в рот остатки апельсина и встал из-за стола. - И что теперь? - поднял глаза Олес. - Теперь проведешь остаток ночи здесь, за этим самым столом, - с набитым ртом ответил Ги. - А завтра утром поедешь в свой Бланкенмарш к обещанной Вайлом девице. А я пойду терзать свой организм алкоголем. Он любовно погладил рукой пузатую бутыль бренди, которую взял у Рейнольда, и заплетающейся походкой побрел к лестнице на второй этаж. По какой-то необъяснимой причине его взволновало отсутствие Лесты. Ги и сам не заметил, как за несколько дней привязался к девчонке. Некромантка, чтоб ее! Волшебник представлял себе, насколько сильно рискует Леста, практикуя черные искусства. Гильдия магов объявила некромантию незаконной, а все попытки противостоять могущественному архимагу обычно заканчивались плачевно для бунтарей и отступников. Будет жалко, если девушка погибнет или окажется за решеткой. Ги пинком отворил дверь своей комнаты. Кровать уже успела остыть, и бретонец уселся на нее прямо в одежде. Зубами открыл бутыль и глотнул обжигающего небо бренди, мысленно пожелав самому себе в скором времени вновь увидеть Лесту. И не только увидеть, естественно. А на первом этаже Олес опустил голову на стол, обхватил ее руками и заснул под недовольное ворчание Рейнольда, который проклинал мерзких налетчиков, ломающих окна, и скверных постояльцев, из-за которых эти самые налетчики и появляются. Во сне юноше явилась его милая Фельве, заплетающая в волосы ленты кроваво-красного цвета. *** Таэлиан затворил дверь своей комнаты на втором этаже Гильдии магов и со стоном опустился на стул. Век эльфов долог, но чернокнижник понимал, что его здоровье было изрядно подорвано в те годы, когда он сначала служил наемным боевым магом, а затем участвовал в культе Клавикуса Вайла. Застарелые болезни, вызванные постоянным сном на холоде и неправильным питанием, слегка смягчались заклинаниями и зельями, но до конца не проходили. Именно поэтому было так важно поскорее закончить свое исследование, провести испытание и вновь попытаться договориться с Вайлом. Альтмер дотянулся до письменного стола, достал оттуда толстый том, в котором записывал все свои наблюдения и эксперименты, и, смочив перо в чернилах, начал заполнять очередную страницу. Никаких достойных вещей у Пеллия не нашлось, так что для эксперимента по-прежнему недоставало одного из компонентов. Таэлиан уже вычислил количество необходимых образцов - четыре. Чем большим магическим и духовным потенциалом обладали владельцы вещей, тем совершеннее должен получиться результат. Занеся в книгу наблюдений события дня, Таэлиан встал со стула и пошел к кровати, на ходу развязывая пояс на мантии. Стащив одеяние, чернокнижник завернулся в теплый ночной халат, подмигнул голове кланнфира и блаженно растянулся на своем ложе. Однако сон не желал приходить к альтмеру, а где-то под ребрами словно что-то заныло. Тревожное предчувствие никогда не подводило альтмера. Он рывком вскочил с кровати и вытащил из шкафа изящную катану оркской работы, которую всегда держал в комнате на всякий случай. Едва он обнажил оружие, тихо щелкнул замок, и дверь медленно открылась. Таэлиан попытался закричать, но что-то мягко толкнуло его в грудь, и он почувствовал, что гортань словно пережали кузнечными клещами. Заклинание безмолвия! Альтмер отступил к кровати, позволяя взломщикам войти. Их было трое. Каждый из нападавших держал в руке по короткому мечу. - Добрый вечер, господин Таэлиан, - самый высокий из взломщиков шагнул вперед. Двое других слегка подались вперед, словно ожидая команды атаковать. Чернокнижник сделал резкий выпад в сторону главаря, надеясь на внезапность, но тот ловко увернулся. И сразу же двое его сообщников бросились в атаку. Годы, проведенные в наемничьем отряде, не прошли для Таэлиана зря: он сразу узнал прием, которым атакующие хотели застать его врасплох. И знал, как с таким приемом бороться. Альтмер присел на колено, позволяя клинку одного из взломщиков пройти над его головой. Второй разбойник при этом оказался чуть позади первого и не смог прийти своему товарищу на помощь. Не вставая с колена, Таэлиан развернул катану и нанес резкий рубящий удар вверх. Незадачливый налетчик отшатнулся прочь, пытаясь удержать руками вспоротые кишки, а его меч со звоном упал на пол. Чернокнижник вскочил на ноги, готовясь встретить второго разбойника, но тот отступил, пропуская вперед главаря. Альтмер взмахнул катаной и сделал обманный выпад с шагом вперед. Этот прием никогда не подводил бывшего наемника, но предводитель разбойников каким-то чудом сумел отскочить в сторону и зашипел, зажимая левой рукой рассеченное предплечье правой. Ободренный успехом своего натиска, Таэлиан сделал еще один выпад, но в этот раз удача изменила ему. Чернокнижник так и не понял, что сам попался на уловку разбойников. Главарь, видимо, был готов к новой атаке Таэлиана; он мягко отвел лезвие катаны своим клинком, затем рывком сблизился с альтмером и ловко толкнул его левой рукой в грудь. Чернокнижник отступил на шаг назад, где лезвие второго взломщика, о котором Таэлиан совсем забыл, пронзило его насквозь. Таэлиан опустил глаза и уставился на острие меча, торчавшее у него из живота. Было очень больно и невыносимо хотелось кричать, но заклятие безмолвия все так же давило на горло. Разбойник, пронзивший альтмера со спины, перехватил его правую руку, а главарь вырвал из нее катану. - Сдохни, ублюдок, - прошипел главарь и, схватив Таэлиана за волосы, запрокинул его голову назад и перерезал ему горло. Разбойники подхватили обмякшее тело чернокнижника и аккуратно уложили его на пол. Остекленевшие глаза мертвеца безучастно взирали на то, как главарь поднимает со стола том с исследованиями, хотя духу Таэлиана уже не было до этого никакого дела. - Ты жив еще? - Полхвоста бережно поднял голову Сквозняка. Раненый каджит сидел, прислонившись к стене. Досталось ему серьезно: проклятый колдун наискось разрубил его живот. - Сквозняку больно. Ищите быстрее. - Ищем, уже ищем, - ободряюще произнес Полхвоста. - А ты молодец, не закричал, не привлек внимание магов. Я-то думал, что конец нам пришел, когда он тебя рубанул. - Я все нашел! - прошипел сзади Три-Стрелы. - Можно идти. - Сквозняк не может идти, - Полхвоста обернулся и посмотрел на главаря. - Мы должны ему помочь. - Добей, - нетерпеливо мотнул головой Три-Стрелы, - да пойдем прочь. Время дорого. - Ты с ума сошел? - выпрямился Полхвоста. - Мы не должны предавать его! - Это не предательство, это милосердие, - предводитель потянул из ножен свой меч. Сквозняк испуганно забился, догадавшись, что задумал Три-Стрелы. - Ты не сделаешь этого! - Полхвоста схватил главаря за руку. Они скрестили взгляды. Тяжелый взгляд янтарно-желтых глаз Трех-Стрел вынести было тяжело, но Полхвоста не собирался сдаваться. Наконец, предводитель отвел взгляд. - Ладно, - зловеще зашипел Три-Стрелы, убирая клинок в ножны. - Давай возьмем и его, хоть он и не жилец. Зелий хватит на всех. Каджиты выпили по склянке зелья невидимости, подхватили раненого Сквозняка под локти и повели его прочь из здания. На их счастье, маги еще не начали просыпаться, и даже ранняя пташка Куд-Ай пока пребывала в мире грез. К тому моменту как зелье потеряло свою силу, трое каджитов были уже далеко от Гильдии магов. Оставив Сквозняка на попечение знакомого лекаря, Три-Стрелы и Полхвоста побрели к своему убежищу. Оба были молчаливы и угрюмы, и каждый был погружен в свои тяжелые мысли. Три-Стрелы думал, что с нынешней командой пора расставаться, а Полхвоста искал причины жестокости и вероломства своего предводителя. Общей у них была только одна мысль - все вопросы между собой следовало решать только после получения оплаты у Рыбьего Черепа.