Смерть - это только начало.

Прошла неделя. Все документы были готовы, и мы тоже. Ну, не совсем. Было тяжело прощаться с родным городом, и уезжать в незнакомый мне, маленький U-K. Филипп был рад нашему отъезду. Его ничего не держало в родном городе, ничего, кроме меня. А теперь я с ним, я рядом. Едем мы оказывается, к его замужнему другу омеге Тиме, они учились вместе, и, кажется, встречались, но я, почему-то, совсем не ревную. Это было в прошлом. Филипп мой, и я никогда его не отпущу. Сейчас мы вместе трясёмся в поезде. Филипп выкупил все билеты в наш купе, чтобы никто не мешал. Филипп лежит на койке, а я сижу рядом, читая одну из любимейших книг: «Портрет Дориана Грея». Да, поезд не самый удобный вид транспорта, но я ни разу раньше на нем не ездил, и попросил Филиппа взять билеты сюда. Филипп уже спит, он такой красивый. Очки лежат на тумбочке, и я могу наконец посмотреть на него без них. Он просто прекрасен… Мой Апполон… Я аккуратно убрал пряди с его лица, чтобы рассмотреть его внимательней. Губы чуть приоткрыты, и мне тут же захотелось его поцеловать, но здравый смысл остановил меня, не позволяя разбудить альфу. Я знал, что, как только он проснется, то, не открывая глаз, наденет очки, никогда не смотрел на него без них. Я сморю на него, и вспоминаю свою предыдущую жизнь, понимая, какой ненастоящей она была. Я не жил, а существовал. Словно красивая кукла богатого мужа. Это похоже на смертельную болезнь. Сначала ты осознаешь, что тебя скоро не станет, мир сразу же рушится у тебя на глазах, и ты пытаешься как-то повлиять на ситуацию. Сначала кричишь, ревёшь и бьёшься головой об стены, потом долго и упорно лечишься, внушая себе, что всё будет в порядке, и ты снова сможешь жить как раньше. А потом приходит осознание, что нифига в порядке не будет! И тогда всё вокруг окрашивается в чёрный цвет: дома, машины, близкие люди. Ты жутко страдаешь и ничего не видишь перед собой. Винишь во всём случившемся себя и других людей, упуская такие драгоценные секунды жизни. А потом, ты, наконец, понимаешь, что не в силах ничего изменить и тогда на смену всему кошмару приходит безразличие. Становится просто всё равно. Ты спокойно рассуждаешь о смерти и принимаешь её как должное. Перестаёшь реветь и отгораживаться от людей, снова улыбаешься и радуешься жизни, осознавая, что в скором времени тебя не станет. Да, тебе страшно, ведь ты ещё никогда не умирал, но в тоже время ты безумно счастлив, потому что все те минуты, когда пришло осознание, ты прожил. Да, именно прожил, а не просуществовал. Я ложусь рядом с мужчиной и закрываю глаза, проваливаясь в царство Морфея. На моем плече, как маленький пушистый котенок, пригрелось солнце. Оно лижет мне руку горячим шершавым язычком и мурлычет тихую песенку. У моих ног пристроилась тень. – Потанцуем? – говорит она. Сегодня у нее удивительные духи – из тысяч полуулыбок, едва уловимого шороха шагов, тонкого звона серебряных колокольчиков, сумерек летней ночи, приправленных пряным ароматом тихого джаза, терпкого вина и соленых брызг моря. В ее голосе вызов. – Потанцуем, – улыбаюсь я самым уголком губ и резко встаю, сбрасывая с себя пригревшееся солнце. И мы танцуем. Где-то внизу, далеко-далеко под ногами проносятся небоскребы и мосты, старые, поросшие темно-зеленым мхом башни и разноцветные, все в брызгах солнца, поляны… Страны и континенты. Города и облака. Раз, два, три… Раз, два, три… От внезапного восторга перехватывает дыхание и кажется, что вот-вот – и я все пойму… …За окном – седая пелена дождя. Медленно катится по стеклу блестящая набухшая капля… Раз, два, три, раз, два, три, – шепчет мне дождь. А резко распахиваю глаза, садясь на койке и понимаю… Пути назад нет. И я не отступлюсь. Я мужчина. Хоть и омега, но всё же мужчина. Я пройду свой путь. Пройду его с Филиппом, моим мужчиной, моей судьбой, моим Истинным.