Разрешение цвести

Войдя внутрь, Майк заметил бутылки с чистящими средствами на кухонном островке и смешанный запах полироли для дерева и освежителя. - Весенняя уборка? – Нервно хмыкнул он, надеясь разрушить повисшее напряжение. - Избавляюсь от паутины… Метафорической. Потому что у меня здесь нет паутины. И пауков. И вообще жуков. Я люблю чистоту, - промямлила она. Слава Богу, осознала Кара, что Алекс пришла этим утром и заставила ее встать. Если бы не она, Мон-Эл пришел бы в свинарник. Насколько это было бы унизительно? И о сколь многом бы ему сказало. Майк указал на пятно грязи на ее щеке. - У тебя тут на лице… Что-то, - он подумал о том, чтобы оттереть ее лицо пальцем, так же, как миссис Шайнбаум без сомнений бы сделала для него, но не решился. На данный момент такой жест был бы слишком интимным. Рука Кары взлетела к щеке – не той - и яростно принялась тереть. - На другой стороне, - сказал он, изо всех сил стараясь не находить это забавным и совсем не справляясь. Покраснев, она задумалась о том, чтобы сбежать. - Я просто… Вернусь через секунду, - она на суперскорости метнулась в ванную, практически впадая в панику, когда увидела свое отражение. – Рао! Я выгляжу ужасно! – Сказала она, сражаясь с эмоциями. Кара вымыла руки, прежде чем губкой оттереть свое лицо – и терла с такой силой, что едва не порвала ткань. Но когда она закончила, ее кожа вновь сияла. Она сдернула с волос резинку, щеткой расчесала их и двумя заколками закрепила пряди на висках. Остальная масса ее золотистых завивающихся волос длиной ниже лопаток осталась на свободе. Она подумала, не переодеться ли во что-то более симпатичное, но решила, что так будет, казаться, что она слишком старается. Но, решив, что может оправдаться грязной одеждой, переоделась в чистую пар штанов для йоги и футболку с короткими рукавами и глубоким вырезом. Застиранную, мягкую и очень… Приятную на ощупь. Кара вышла из ванной, нервничая, словно готовая встретить своего кавалера выпускница перед балом. Она спрятала руки за спиной, чтобы не показывать, как они трясутся. «Сияющая» - было единственным словом, которое смог выдать его ошеломленный мозг, когда он увидел ее. Ее щеки были розовыми, а кожа отражала свет, словно перламутр раковины. Она была прекрасна раньше, в грязи и пыли, но сейчас она сияла. - Извини, что так долго, - сказала она. Ее не было секунд пятнадцать, для нее это словно были часы, а для него еще дольше. Указав на новый наряд, она добавила. – Я была грязной после… - Уборки паутины? – Закончил он. - Точно. Итак… Ты пришел поговорить…? - Вообще, я это не планировал, - сказал он, пытаясь смешком замаскировать нервозность. Может, по человеческим стандартам, эти пятнадцать секунд ее отсутствия и были мгновением, но для них это было достаточно долго, чтобы хватило времени передумать. Достаточно долго, чтобы его внутренний демон вновь принялся нашептывать, что едва он расслабится, она снова причинит ему боль. Майк заткнул демона и сунул его в самый дальний уголок разума. Иногда ты должен сделать что-то потому что боишься, а не вопреки этому. – Я вышел из госпиталя и вроде как… Прилетел сюда. Найдя нечто, за что можно зацепиться, нейтральную тему, с которой они могли начать разговор, Кара с надеждой шагнула вперед. – Как она? – Спросила Кара. – Амелия. - Травма была тяжелой, но операция прошла успешно, - объяснил он, тоже довольный тем, что нашлась нейтральная тема.- Доктора хотели подержать ее в коме несколько дней, чтобы облегчить восстановление. Пока он говорил, она достала тарелки, все еще горячие после посудомойки, поставила их на островок и принялась открывать коробки. - Это не звучит… Вдохновляюще. - Это было ужасно, - признался он. – Но сегодня утром ее сняли с лекарств, и часа два назад она проснулась. Она в сознании, отвечает на вопросы и узнает людей. Все знаки очень обнадеживающие. - Ну, вот это уже хорошие новости, - дипломатично ответила Кара. Майк прочистил горло, наблюдая, как она копается в ящиках в поисках салфеток. Он заметил, что ее пальцы слегка подрагивали, и подозрение, что она так суетится, чтобы занять себя, добавило ему немного уверенности. - Надеюсь, ты понимаешь, что мне нужно было убедиться, что с Амелией все будет хорошо, прежде чем я смог даже подумать о том, почему… Ты нашла меня. - Конечно, - согласилась она, кивнув. – Я бы никогда не поставила свои желания над здоровьем ребенка. Майк задумчиво сжал губы и ответил, тактично-формально: - Спасибо за понимание. Когда я увидел тебя… - Нет, это был неверный способ начать, подумал он. – Я хочу, чтобы ты знала, что я слышал тебя в госпитале, - начал он сначала, - но я был не в том состоянии, чтобы услышать тебя. Ты понимаешь? - Конечно, - кивнула она, его бровь дернулась. – Я знаю, как она важна тебе. И ее мать. - Это другое, - вмешался Майк, помотав головой и облокачиваясь о стойку. – Не уверен, что ты думаешь, что увидела, но что бы это ни было, ты это неправильно поняла. Белинда – очень милая, очень сильная одинокая мать, чья дочь, будучи под моим присмотром, попала в ужасную ситуацию. Я был рядом, чтобы поддержать их в трудное время. Больше ничего. Кара с трудом могла обработать его слова. Она хотела им поверить, но боялась, что уши ее обманывают, или разум неправильно их интерпретирует. - Но я видела… - Думаю, твой ум боялся увидеть что-то, и это что-то он тебе и показал. Ты ошибалась. Она прекрасная женщина, но я не испытываю к ней таких чувств. Я никогда не испытывал таких чувств ни к кому… Кроме тебя. Позабыв о еде, Кара вздернула голову, впившись взглядом в его глаза. - Правда? – Спросила она шепотом. - Не потому, что не старался, - ответил он с намеком на горечь в голосе. – Я все еще злюсь, Кара. Иногда это… Питает меня… Мой внутренний гнев. Я мужчина достаточно, чтобы признать, что часть меня… Боится отпустить этот гнев, потому что… Я не уверен, кто я без него. Он так долго был частью меня. Слушай… Я не уверен, что я сделал, чтобы заслужить то, что ты сказала мне той ночью в баре. Кроме того, что влюбился в тебя. Я знаю, что был недостаточно хорош и что никогда бы не смог стать достойным тебя. Я знал обо все этом тогда, поэтому я и пытался скрыть свои чувства. Это был груз, который не нужно был делить. - Но я заставила тебя… Манипулировала тобой, - виновато сказала она, кусая губы. – Из-за меня ты чувствовал, словно лишился выбора, ведь я сказала, что не могу тебе доверять. - Да. - Я хотела получить информацию, но не знала, что с ней делать, получив. Так глупо, - пробормотала она, накрепко зажмурившись. - То, что я дал тебе эту информацию… Мои чувства к тебе… Все испортило, и мы никогда не сможем это изменить. Все, что она не хотела слушать – в одном разбивающем душу предложении. - После этого быть рядом со мной было так неловко и болезненно для тебя. Я знаю, что это было болезненно для меня. Я просто хотел, чтобы мой уход вернул все в норму для тебя. Ты должна была забыть обо мне. - Этого никогда бы не случилось, Мон… Майк, - она снова запнулась на его имени. – Забыть тебя было невозможно. Ты значил… Значишь… Слишком много для меня. - Ты должна понять… Я этого не чувствовал, - Майк сунул руки в передние карманы джинсов, сражаясь с мрачными чувствами, возникшими внутри при мысли о тех одиноких днях. Он знал, было важно, что они говорили друг другу эти истины, открывались друг другу, но от этого не становилось легче. Боль не становилась меньше. - Я знаю, - ответила она, дрожа. – За это в ответе я, и мне так, так жаль. - Я не поэтому здесь, - ответил Майк, со вздохом качая головой. – Извинения. Я их столько от тебя слышал, что их хватит до конца жизни. И читал. Я прочитал твои е-мэйлы прошлой ночью, после того, как ты ушла из госпиталя, - признался он. – Думаю, что-то внутри меня… Хотело знать. - Ты никогда не читал их, - осенило ее. Все это время она сочиняла свои извинения и признавалась в своих слабостях, а он даже не читал их. Все это время она думала, что они просто его не тронули. - Наверно, мне не хватало силы воли. Я знал, что если прочитаю их, они заставят меня захотеть вернуться. И я не мог этого допустить. - Я писала их от самого сердца, - призналась она, краснея. – Каждое слово. Помолчав мгновение, он продолжил: - Они были прекрасны, Кара, и они подтвердили то, что я думаю, я уже начал понимать… Что я был не готов увидеть их тогда. Что для тебя любить кого-то значило еще одну будущую потерю. И я был прав… Они бы заставили меня захотеть вернуться в Нэшнал-Сити, к тебе, но… Тогда ничего бы не изменилось. Для нас обоих. Я оглядываюсь назад, на жизнь, которую создал для себя… Жизнь, которую я заслужил… И думаю, «Та жизнь была не для меня». - У тебя так хорошо получилось, - согласилась она, желая рассказать, как она гордилась им, но не звучать при этом покровительственно. Она ничего не сделала, чтобы создать стоящего перед ней мужчину, и не могла сказать иного. Так что вместо этого она произнесла. – Ты стал мужчиной, которым стоит гордиться. Я удерживала тебя от этого. Уйти было правильно, - ее горло сжалось, словно ее тело сражалось с правдой. – Теперь я это вижу. - Видишь? - Да, - кивнула она, на глаза навернулись слезы. – Я подвела тебя во всех смыслах. Нарушила каждое данное обещание. - Некоторые обещания, которые ты дала, нужно было сдержать не тебе, Кара. И ты не подвела меня. Ты была первой, кто поверил в меня, - напомнил он благодарностью. – Ты первая дала мне шанс. Твоя доброта и сочувствие к другим вдохновили меня. Честно говоря, я мало видел этого в своей жизни. Я лишь знал, что если привяжусь к кому-то, будут последствия. Смертельные. Обычно для тех, к кому я был неравнодушен. Ты научила меня, что можно жить по-другому, и я всегда буду за это благодарен. - Я никогда тебя не знала, да? – Пробормотала она, заинтригованная упоминанием его прошлого. Прошлого, которое казалось болезненным и совсем не напоминало ту беззаботную жизнь принца, которую она себе воображала. – Часть меня всегда боялась спросить, потому что я не хотела напоминать тебе обо всем, что ты потерял. Но это был лишь предлог. Правда в том, что я видела то, что хотела видеть. Я не хотела заглядывать глубоко. До тех пор, пока ты не ушел, я не понимала, что вновь тебя подвела. - Насколько ты разозлилась, когда они рассказали тебе, кем я был на самом деле? – Спросил он. Майк просто не мог удержаться от вопроса. Она ни разу не упомнила об этом в своих письмах. – Они… Рассказали, ведь так? Кара кивнула: - Я не разозлилась. Я никогда не злилась, Мон… Майк, - заверила она его. – Я знаю, что ты сказал бы правду, если я не сделала это для тебя невозможным. Ты же попал в новый непонятный мир, помнишь? И у меня нашлось много нелицеприятных слов о принце Даксама. Я рада, что теперь знаю правду. - Что я был принцем Даксама, - сказал он, впервые со дня своего отъезда из Нэшнал-Сити произнося это вслух. Слова легли на язык с такой неловкостью, словно принадлежали незнакомому языку. - Что принц Даксама не был тем человеком, каким я его считала. Что он был хорошим человеком, - поправила она его. - Эту правду я рада знать. - Он не был хорошим человеком, - заявил он. – Может, однажды у него был шанс стать таким, но отец мальчика позаботился о том, чтобы этого не случилось. Только после встречи с тобой он вновь нашел в себе эту часть. Ту часть себя, что его отец украл у него. Тогда Кара поняла, что хочет узнать все до последних деталей о человеке, стоявшем перед ней. Не только о Майке Мэттьюсе, но и о Мон-Эле с Даксама. Это была возможность, которую она принимала, как должное, с того момента, как он очнулся от стазиса после приземления. Однажды она поклялась себе, что при первом же шансе начнет задавать вопросы, что она будет смотреть глубже поверхности – чего она не делала при их первой встрече. - Я ничего не знаю об этом, - сказала она, потянувшей к его руке, и тут же передумала, – о твоем прошлом на Даксаме, в смысле. Но я хочу. Хочу узнать обо всем, если ты мне позволишь, - она хотела узнать его – она отчаянно хотела знать о нем все. Она отчаянно хотела шанса узнать его. - После того, как я прошлой ночью прочитал твои е-мэйлы, я принял кое-что, с чем сражался все это время. - Что? - Что я не могу тебя избежать, - признался он, пожав плечами и глубоко засунув руки в карманы. – Что ты поймала меня, Кара Зор-Эл, словно земная орбита – Луну, и не важно, как далеко я сбегу, мне никуда не деться от твоего притяжения. Что я не хочу бежать. Я понял, что чем скорее приму это… Тем лучше мне будет. Сердце Кары взлетело, но она с силой резко дернула его обратно, не позволив себе потеряться в надежде. Он имел в виду то, что она думала он имел в виду? - Я не… Уверена, что это значит, - честно призналась она. – Я знаю, что хочу, чтобы это значило, но я… Боюсь надеяться на большее. - Честно сказать, я сам не знаю, что это значит. Я просто знаю, что притворяться, что тебя не существует, не сработало. Заставить тебя поверить, что меня никогда не существовало, очевидно не сработало. Может быть, это значит, что нам стоит… Попробовать еще раз. - Попробовать еще раз? – Переспросила она с до боли очевидной в голосе надеждой. - Но будут правила, - сказал он. – Я хочу быть уверен, что мы не повторим ошибок, которые совершили в первый раз. Никакое количество правил не могло удержать ее от того, чтобы попытаться вернуть его в ее жизнь. - Да-а, ты определенно учитель… Правила, - сказала она, готовая услышать все, что могло положить конец этому шестилетнему кошмару. – Назови их. - Я уже довольно долго занимаюсь супергеройской деятельностью, Кара, и меня тренировали лучшие из лучших. Самые лучшие. Я больше не новичок. Мне нужно, чтобы ты это понимала. - Я понимаю, - с энтузиазмом закивала она. Как настоящая фанатка, Кара хранила два альбома, полных вырезок о его «супергеройской деятельности». - Мне нужно, чтобы ты меня слушала, - сказал он. – У меня есть мнение, и мысли, и опыт, отличающиеся от твоих. И это мнение и опыт не менее ценны, чем твои, и заслуживают такого же обращения. Я могу помочь тебе, Кара, но только если ты мне позволишь. Кара кивнула. Его требования были всего лишь долей уважения, на которое он имел право с самого начала. Но она была слишком увлечена игрой в ментора и собой, чтобы заметить, что причиняет вред человеку, которого должна была обучать. - Я понимаю, - согласилась она. - Нам нужно найти способ преодолеть это, Кара. Мы не можем быть друзьями, если все время будем напоминать друг другу, где все пошло не так. Ты понимаешь это? К ней в голову тут же пришли слова Алекс – то, что она сказала, когда они лежали вместе под одеялом. - Нам нужно начать все-все заново! – Воскликнула она. - Заново? - Да, это когда… - Я учу второй класс, - напомнил он, - Я знаком с понятием «начать заново». Это практически правило номер четыре игрового этикета. - О, точно. - Но взрослые не «начинают все-все заново», - заявил он. Затем наклонил голову на бок и спросил. – Да? - А почему нет? – Спросила Кара, подняв пустые ладони, словно сдаваясь. – Кто сказал, что мы не можем? - Точно, - кивнул Майк, словно они вместе составляли тайный план. – Кто сказал, что мы не можем. Не то, чтобы Конгресс это запрещает. - Определённо нет, - подтвердила она, и ее глаза наконец засияли вновь. - Хорошо… Тогда все нормально. Начать заново значит не поминать друг другу прошлое.. Не важно, насколько мы злимся из-за чего-то. - Не использовать разницу в опыте против друг друга, - добавила она с кивком, нервно сжимая пальцы. - Не… Игнорировать мое вполне себе разумное мнение потому, что тебе кажется, что ты знаешь лучше. По его мнению, это было самое важное из его условий. Кара только кивнула, соглашаясь. Она ничего не могла ответить на это его заявление. В конце концов, за ним скрывалась правда, и в каком-то смысле это было сутью их прежних отношений. - Опять же мне так жа… - И больше никаких извинений, - лаконично закончил он. – Они – просто напоминание, а напоминания нам больше не нужны. Когда они только встретились после того, как он приземлился на планету, он был человеком, который очень немногое воспринимал серьезно. Кроме ее здоровья и самочувствия, Мон-Эл мало что считал нужным защищать. Один взгляд в его глаза сказал ей, что это изменилось. Она больше не знала этого мужчину, но была в восторге от возможности узнать его. Конечно, основа – как кости, как ДНК, - все еще были прежними, но ее небрежность оставила в нем столько трещин, через которые много проникло, а многое ушло. - Больше никаких извинений, - шепотом повторила она. Майк с трудом сглотнул. - Итак… Вот оно. Новый старт. - Не совсем, - Кара покачала головой. – Еще кое-что, - она протянула Майку руку и сказала. – Привет. Меня зовут Кара Зор-эл. Я с Криптона и, как и ты… Я беженец на этой планете. Он широко улыбнулся, словно сквозь густые облака проглянуло солнце, и ответил, пожав ее руку. - Лар Ганд, принц Даксама, - ответил он. – Но друзья зовут меня Мон-Эл. Или просто… Майк. Я не привередлив. - Лар Ганд, - повторила она, между бровей появилась морщинка. - Так меня зовут только родители. И то, только во время официальных мероприятий, - признался он. - Я столько всего о тебе не знаю, - с грустью в голове сказала она. – Чего я никогда не знала. - Хорошая новость в том… Что теперь есть время узнать, - напомнил он. - Ты… Тебе скоро надо уходить? – Запнувшись, спросила она. Она хотела, чтобы он остался на несколько дней, недель… Навсегда. Она пыталась найти повод для него остаться, что-то, чтобы отметить их новое соглашение, и тут ее осенила идея. - Я могу ненадолго остаться. - Тебе нравится «Сила открытия»? – Спросила она с надеждой. - Обожаю это шоу! – Ответил он. – Но я пропустил последний эпизод из-за Доминаторов. Словно щелкнула кнопка, и ее энергия тут же скакнула до небес. - Знаю, знаю! Я тоже! Хорошо, что их можно записать. Хочешь…? – Она указала на телевизор, где все еще стояло на паузе предыдущее кино. - Было бы здорово, - признался он. – Я согрею пиццу. - Я достану тарелки. Красное вино? - Звучит неплохо. Совсем скоро они уселись на диван, не совсем, как старые друзья, но близко. Кара играла с пультом, пока не включила запись, и они принялись обсуждать героев и сюжет любимого шоу, которое прежде не смотрели вместе. Конечно, были и неловкие моменты – поначалу – но за следующие два часа они потихоньку исчезли, пока они смотрели эпизод. Кару не слишком интересовало шоу, она могла посмотреть его и позже, в одиночестве, как обычно – куда больше ее интересовал сидящий с ней рядом на диване мужчина. Он сидел достаточно близко, чтобы она могла ощутить запах его одеколона – и она мечтала об этом так долго, и не хотела принимать каждое мгновение этого за должное. Точно так же он был отвлечен ее присутствием, тем, как сияла ее кожа, тем, как ее крошечные заколки едва могли удержать ее густые волосы, и тем, как глубокий V-образный вырез ее футболки пытал его намеком на ее декольте. Его пальцы кололо от желания вытащить заколки и запустить руки в ее локоны, целуя ее, пока она бы не застонала, пока их горячие дыхания не смешались бы в одно, а языки… Впервые с – он даже не мог вспомнить, с каких пор – он ощутил, как вскипает его кровь, а тело просыпается от давно потерянной жажды. Это было облегчением, знать, что он все еще был на это способен. Когда шоу закончилось, началась похожая по теме программа, но никто из них не обращал на это внимания. Вместо этого они оставили телевизор играть на фоне, а сами болтали и пили вино, очень медленно опустошая бутылку, потому что оба понимали, что когда они достигнут дна, ночь закончится. - Ты… Расскажешь мне о Даксаме? – Спросила она. После короткой паузы он углубился в историю своей жизни, объясняя свои права по рождению и безжалостную манеру его воспитания. Ему всегда была неудобна та жизнь, словно костюм не по фигуре, слишком узкий в неприятных местах. Возможно, его неудовольствие и стало причиной его быстрому привыканию к жизни на Земле. Или, возможно, частично, дело было в ней. Она смело предположила, что обе причины сыграли свою роль в его желании быстро приспособиться к жизни на планете. Пока его тело чувствовало, словно просыпалось от шестилетнего гиперсна, ее тело на контрасте чувствовало, словно не получало сна годы, с тех пор, как он ушел. И теперь, когда он снова был здесь, снова в ее жизни, где ему и было место, ее тело позабыло о ее защитных механизмах, и накопленная за годы усталость взяла свое. Минуты складывались в часы, и, несмотря на все ее любопытство, ей становилось все труднее и труднее держать глаза открытыми. Кара сражалась с сонливостью, но та победила. Она заснула на диване лицом к нему, прижав колени к груди, ее голова прижалась к спинке дивана. Майк продолжал говорить, даже когда увидел, что она спит, не желая признавать, что ночь подошла к концу. Кара сидела прямо перед ним, в таком глубоком сне, что ее не разбудило бы даже вторжение пришельцев ниже по улице. Ему было интересно, чутко ли она спала. Позволив ей дремать, Майк прибрался, выбросил коробки из-под пиццы и пельмешек, сполоснул бокалы от вина и поставил их на сушилку. Пока он ходил вокруг, она не пошевелилась ни на йоту. Майк выключил свет на кухне и в гостиной, оставив в качестве ночника маленькую лампу над плитой. Даже когда он выключил телевизор, внезапная тишина не разбудила ее. Несмотря на их подаренные желтым солнцем способности, сон в таком положении к утру наверняка наградил бы ее болью в шее и желанием отругать его за то, что не разбудил. В ее спальне Майк снял покрывало с кровати и переложил подушки на стул в углу, туда, где, как он подозревал, они и так проводили большую часть времени. Когда он подцепил ее под коленями и взял на руки, она даже не дернулась. Напротив, она прижалась к его груди, словно там и было ее место (часть его думала, что так и было). - Мон-Эл, - пробормотала она, вцепившись в его фланелевую рубашку одной рукой. Он слышал, как затрещала ткань от силы ее хватки. - Я держу тебя, - ответил он, поцеловав ее в лоб. Когда его губы коснулись ее мягкой кожи, ее пальцы слегка расслабились. Вдохнув ее запах, он нежно опустил ее на кровать. Он снял с ее волос заколки и сдался желанию запустить в них пальцы. Два года работы с детьми научили его, как справляться с заколками. Он давно потерял счет заплетенным им косичкам. Положив заколки на прикроватный столик, Майк протянул руку, чтобы выключить лампу. - Нет, - пробормотала она, ловя его руку. Она тянула с такой силой, что он был вынужден сесть на край кровати. - Что? – Спросил он. – Что такое? - Боюсь, - застонала она в полусне. - Чего ты боишься, Кара? – Спросил он, отводя прядь волос с ее лба. - Сон? – Кара приподняла голову, моргая, чтобы избавиться от белых мушек перед глазами. – Останься? – Попросила она. Она хотела, чтобы ночь закончилась не больше, чем хотел он, и может быть, они могли бы не заканчивать ее до утра. – Останься со мной? – Сказала она, теперь умоляя. Майк не был дураком. Он знал, что забраться под одеяло с Карой и проснуться рядом с ней было бы плохой идеей. Идеей, которая привела бы к чему-то, к чему они могут быть не готовы – не пока она практически спит. В конце концов, он принял такое решение, с которым они могли бы дожить до утра и дальше. - Я буду спать на диване, - сказал он ей. – Я буду здесь утром, когда ты проснешься. - Обещаешь? - Я обещаю, - уверил он. – Я даже сделаю завтрак. - М-м-м-м-м… Блинчики, - счастливо вдохнула она, забыв о страхе. Ее пальцы отпустили его рубашку, так что он смог укрыть ее одеялом. В последний раз оглянувшись на ее лицо в мягком свете лампы, он щелкнул выключателем и погрузил комнату во тьму. В гостиной Майк скинул обувь и расправил лежавшее на спинке дивана покрывало. Он не хотел переживать долгий полет домой, не увидев ее лицо утром, так же, как она не хотела провести восемь часов не зная, был ли это сон. Он понимал ее и чувствовал то же самое. Дома, в его кровати, он крутился и вертелся бы всю ночь, думая о ней, о том, как был с ней. Вместо этого он упал на диван, его ноги свешивались с подлокотника, и положив под голову подушку, он заснул за пару мгновений. Впервые за шесть лет Майк Мэттьюс проспал всю ночь, словно младенец.