Немного не

холст запылился, дунь на него слегка, - пыль разлетится и попадёт в глаза, кистью пройдись легонечко по щеке и нарисуй. и нарисуй меня. основой пусть будет солнечный лейтмотив, мне что закат, что рассвет - всё равно красив, звёзды пусть будут ярко в глазах сиять и отражаться в складочках цвета слив. фон не так важен, главное, чтобы был, всё же тут нужен собственный юный пыл, сделай всё так, чтоб он не отвлекал, и не добавляй тайный ему посыл. я люблю нежность, может, успел понять, и не надейся это во мне унять, пусть будет мягко, мило точь-в-точь зефир, пусть развевается каждая ветром прядь, чтоб была лёгкость, чтобы струилась жизнь, чтоб развевалась красками вверх и вниз. сделай всё это, запечатлей момент. пусть он хоть где-то будет невинно чист. кисточкой мажешь, пальцы испачкал все, красок так много - каждая на холсте. ты так стараешься, будто бы в Эрмитаж. я даже рада. призрачно, как во сне. контур выводишь, где-то наводишь тень, взгляд высветляешь, чтоб был как летний день. я так просила. и до сих пор прошу. чтобы как будто новенькая мишень. тихо отходишь, смотришь издалека: что-то не вышли солнечные глаза, что-то всё остро, вяло, почти темно. смотришь на холст. и странно так на меня. бледно и серо, выжжено, как асфальт, сияние словно лампочка в сорок ватт, солнце сменилось на жёлтую горечь стен. ты не пугайся. ты в том не виноват. холст и мой лик. ещё раз. нашёл ответ? ну, присмотрись. на каждую тень и цвет. вот, понимаешь? чувствуешь, в чём беда? холст и мой лик - разницы просто нет. с пылью в глазах всё кажется чуть иным. ты не заметил, увидел момент другим. стой, не пытайся исправить всё это, стой. это нормально. такой ежедневный грим. оставь это всё, как просто один из дней. не зря Дориан фамилию носил Грей. мой серый цвет, как стены пустых столиц, хоть на портрете всё-таки чуть светлей. оставь это всё, как будто бы красота. на это действо не требуется ума. нет, не пытайся стереть этот громкий крик, тогда на холсте останется пустота.