Тандем

Писатель Я сижу, протягивая руку к твоему шраму. Не очень-то удобная поза... Но еще сложнее сохранять при этом невозмутимый вид. Как же мне хочется провести пальцами по твоему лицу... А еще лучше - губами... Да и не только по лицу. Что со мной происходит? Почему твои глаза сегодня кажутся такими... затягивающими, манящими... Ты опять облизываешь губы. Почему? Я кажусь тебе подходящей жертвой? Я должен быть осторожен. Я должен хотя бы выглядеть спокойным, если уж быть таковым у меня не выходит. - Разумеется, есть, ведь чем больше запятнано твое сердце, тем интереснее получаются твои... хм... события. Я вынимаю руку из твоих пальцев, попутно отмечая, как они разогрелись от каминного жара. А вот мои леденеют - от страха и волнения. Убийца - Как ты тщеславен, писатель, - разочарованно говорю я. Уверен, если бы не твои романы, ты был бы вовсе не заинтересован в общении со мной. Я ведь твоя муза - о да, всего лишь источник историй, который ты используешь - так же, как информацию из справочника. Разве можешь ты быть заинтересован во мне в каком-то другом смысле?.. Я снова отворачиваюсь. Огонь в камине горит так ярко, что кажется - еще немного, и он сожжет мою душу. Он завораживает настолько, что я хочу прыгнуть в его недра и растаять... Писатель Ты отворачиваешься, и это меня успокаивает. Настолько, что я даже пытаюсь шутить. - Кто бы говорил, гений... - я накручиваю на палец золотящийся от света огня кончик волос. Длинные отрастил, до середины шеи... Но твои - короткие, прямые, черные как смоль - мне нравятся больше. - А кто жаловался, что я медленно пишу? А кому вчера так не терпелось похвастаться новым шедевром, что вместо завтрака в постель я получил хмурое утро и разбитое сердце? Сердце... Да, это именно то, что я ощутил вчера. Разбитое сердце. Но не тогда, когда девушка ушла из моей постели... Тогда, когда мой дом покинул ты. И я думал, что ты никогда не вернешься... Кто может разбить сердце? Преданный друг? Ушедшая муза? Или... Нет. Это невозможно. Или... Убийца Воспоминание о вчерашней боли делает меня грубым и злым. Я нагло смотрю в твои глаза. Усмешка кривит мой шрам, делая его еще отвратительнее. - Сердце? Странно. А я всегда думал, что этот орган называется иначе... Как смеешь ты говорить о разбитых сердцах, ты, соблазнитель, жиголо, казанова? Ты, причинивший мне столько боли... и столько счастья, что я не могу передать этого словами? Писатель Мой смех становится откровенно веселым, ведь, несмотря на вчерашний скандальчик, я пребываю в неплохом настроении - ведь мой оборотень пришел вчера довольный, а значит, принес мне долгожданный сюжет. Сейчас пошипит и даст мне то, что я хочу, а потом станет изводить своим нетерпением. - Нет, этот орган у меня в целости, спасибо, что кинул об стенку ее, а не меня... С чего бы это тебе вздумалось? Если б на бесценном личике остались синяки, ей пришлось бы взять отпуск за свой счет. Да и наплевать. Пусть хоть вообще бросит модельный бизнес и вернется к себе в Техас, на ранчо. Интереснее другое. Что ты ответишь мне?.. Убийца Ухмыляюсь еще сильнее. Это уже почти похоже на улыбку. - Твоей сучке не помешал бы небольшой отпуск. Наверняка ее трахает вся съемочная группа... Странно, что она не полезла на тебя по второму разу. Ревную. Черт возьми, я ревную тебя. Как будто ты моя собственность. Это глупо, глупо... Но ничего не могу с собой поделать. Мои кулаки сжимаются. Я напряженно смотрю в камин, словно уголья - мои враги, и я хочу их убить. Только не оборачиваться. Только не смотреть на тебя. Писатель - Она звезда, может себе позволить... Я небрежно отмахиваюсь от вчерашнего вечера и откидываюсь на спинку кресла, искоса поглядывая на своего гостя. - Знаешь, а ведь она решила, что это вчера был семейный скандал. Это добавляет веселья в мое настроение, потому что натренированное воображение уже начинает привычно вертеть шестеренки, выстраивая сюжет... Скандал, размолвка, примирение... Примитивный сюжет любовного романа. Но ты ведь не создан для любви. Ты великолепная машина для убийства, только для убийства. Но почему же мое сердце так сладко замирает при одной - не мысли, лишь ее тени? Убийца Вздрагиваю от неожиданности и напряженно всматриваюсь в твое лицо. - Забавно, если бы так и было. Но мы ведь просто друзья... даже не друзья, по сути дела. Я тебя интересую только как источник вдохновения, не так ли? Я изо всех сил пытаюсь скрыть сожаление. Это не слишком-то мне удается. Мой голос слегка дрогнул. Семейный скандал... Я бы не стал устраивать скандалов. Если бы мы были вместе... больно даже думать об этом. Больно и страшно. Потому что этого никогда не будет. Только не со мной. Писатель - Любой бы на её месте подумал так. Даже я. Оборотень нервничает? Скрывает что-то? Не рисковать бы, помня историю нашего знакомства... - Потому что чем ещё это могло быть? Убийца - Писатель, не заставляй меня разочаровываться в размахе твоей фантазии. Это могло быть что угодно. Например, что я хотел убить ее. Просто так, не из ревности. Ты об этом не подумал?.. Моя улыбка становится поистине дьявольской. О да, убить эту сучку - совсем не такая уж плохая идея. Она вполне подходит на звание одной из моих жертв. Я уже начинаю думать, как я это сделаю. Писатель - Это ты меня разочаровываешь. Мог бы сказать, что сам давно мечтал подстеречь ее в своем уютном кабинете, а она, этакая стерва, прыгнула в постель ко мне. А что он подумал? Вид у меня самый невинный. Вот что ты будешь делать, писатель, если этот не объяснимый логикой тип достанет сейчас свой ножичек и начнет, я не знаю, чистить яблоко с вазы? Убийца Слежу за твоим взглядом. Яблоки? Так они настоящие? А я-то думал, пластмассовые... Достаю свой нож-бабочку и начинаю играть им, то откидывая, то убирая обратно. Затем беру в руку яблоко и начинаю ме-едленно его чистить. Ты нервничаешь, смотря, как блики играют на моем ноже. Это так... захватывающе. Ты облизываешь губы - от страха, всего лишь от страха. Но как же сексуально это выглядит: нежно-розовые узкие губы, тонкий язычок - чуть более темного оттенка, фарфорово-бледная кожа подбородка. Как хочется прикоснуться к нему губами... Попробовать на вкус... От этих мыслей мои движения становятся еще медленнее. - Ну, или так. Вот видишь, сколько вариантов. Так почему тебя волнует самый глупый?.. Почистить тебе яблоко? Как же мало я могу для тебя сделать. Только то, что ты позволяешь - войти в твой дом, рассказать историю, почистить яблоко. Как бы я хотел сделать больше. Для тебя, только для тебя... Писатель - Вырежи на нем iou, шутник доморощенный! Или оборотень научился читать мысли, или… или знает меня намного лучше, чем я того хочу. Или хуже, чем я хочу? А чего я хочу на самом деле? Ох, если бы не бояться так сильно... - Я ем яблоки с кожурой, книги - с предисловиями, а маньяков - вместе с их игрушками! Корчу зверскую рожу и нервно смеюсь. - Хотя, если развить мысль... Хм, если тебе опять вздумается поиграться с неслучившейся жертвой, мне придется заняться самоедством. Так, ну и куда тебя понесло, мой маленький никчемный мозг? Эта раскладушка меня и правда нервирует. Я готов спрятаться в шкафу, благо размеры шкафа это позволяют... Но сомневаюсь, что это поможет - если ты и вправду захочешь меня убить. Убийца Смеюсь, раскатисто, громко, красиво. Всегда любил слушать собственный смех. Но еще больше я люблю твой - эту россыпь серебряных колокольчиков. У тебя высокий голос для мужчины - но будь я проклят, если это делает тебя хоть на секунду менее мужественным. Хотя я и так проклят. И уже давным-давно. - Это смешно, писатель. Я не играю с жертвами. Я их убиваю. Всех до единой. Наблюдаю за твоими глазами, расширившимися от ужаса. Ты ужасно бледен. Ох... неужели ты думаешь, что я все еще воспринимаю тебя как свою жертву? Я спешно пытаюсь успокоить. - Кроме тебя, конечно. Черт. И зачем ты вспомнил об этом? Твой страх... он убивает меня. Если боишься, значит, не доверяешь. Значит, я для тебя даже меньше, чем друг. Как же тяжело сознавать это. Хотя я и не думал, что могу быть чем-то другим...