Это не лечится

На мгновение Щербатка показалось, что мир остановился. Вокруг ничего не осталось, кроме низкого рокота хищника, от которого сотрясались земляные стены. Из груди котёнка вырывалось прерывистое дыхание. – Когда я скажу, беги, – прошептала Щербатка Ягодке, испуганно замершем на месте. Щербатка медленно стала оттеснять брата к выходу, не в силах отвести взгляда от огромной челюсти, полной острых желтых зубов. Передвигаясь бесшумно, точно воительница Звёздного племени, кошечка с трепетом наблюдала за тем, как собирается на чёрных лисьих губах слюна и стекает вниз, скапливаясь в небольшую поблескивающую лужицу. Щербатка до крови прикусила язык и дико впилась коготками в землю, чтобы не закричать от испуга. Она слышала стук собственного сердца в ушах – единственное напоминание о том, что она ещё жива. «Но это ненадолго…» Лис резко повернул голову и гортанно зарычал, когда котята достигли прохода. Внезапно в голове Щербатки родился нехитрый замысел. Проход, по которому котятам пришлось ползти, был очень узким и низким. Там не было никаких запахов, значит тоннель из-за чего-то пришёл в негодность. Скорее всего, однажды лис просто не смог пролезть внутрь и нашёл новую нору, которая, однако, вывела его к старому дому. Так или иначе, но у норы было два выхода, и по одному из них лис погнаться за котятами не мог. «Только бы сработало!» – Щербатка взмолилась предкам, призывая их помочь ей в деле, которое могло отнять её жизнь. Но кошечка не переживала за себя. «Только бы братья выжили», – подумал котёнок, прежде чем толкнул Ягодку к выходу. От бурлящих внутри эмоций рябой котик взвыл и бросился в туннель; Ягодка был самым маленьким, и сейчас он должен был шустро подняться наверх и попробовать привести помощь, если только наверху нет Речных котов. Но лучше уж быть пойманным соседним племенем, чем отдать себя на съедение зверью. «Воинский закон запрещает убивать котят, королев и старейшин», – твёрдо напомнила себе Щербатка. Что-то внутри изменилось в сером клубке шерсти, когда на Щербатку понёсся лис, оглушительно щёлкая своей челюстью. Котёнок отскочил к выходу и перед самым носом взметнул в глаза хищнику ком земли, когда зубы клацнули меньше чем в мышином хвостике от головы Щербатки. Стремительно карабкаясь по рыхлой земле, Щербатка задыхалась от нехватки воздуха. Сухой язык прилип к нёбу, а легкие горели и разрывались на части. Голова кружилась, и в ней вилась новая мысль, о которой Щербатка успела позабыть ранее. Внизу слышался топот тяжелых лап, который вскоре затих – лис выбирался наружу через другой тоннель. Неужели он находится так близко к старому входу в жилище? Если так, то как тогда взрослая кошка и трое котят упустить лисий дух? Когда впереди показался просвет, и кошечка увидела низкие ветви одинокой ели, что-то кольнуло в груди, а затем хвост Щербатки вспыхнул дикой болью. Где-то впереди послышался вопль, полный отчаяния и безумного страха. Не понимая, что происходит, Щербатка на негнущихся лапах выбралась на поверхность и пошатнулась, еле устояв на земле. – Осторожнее! – закричал откуда-то справа до боли знакомый голос. Из-за деревьев выпрыгнул напуганный Орешек. Его шерсть была всклокочена и торчала в разные стороны, а бока тяжело вздымались и опадали. Из разодранного уха стекала струйка крови. В круглых янтарных глазах котёнка плескалась паника. – Приведи помощь! – взвизгнул Орешек. Тут же кусты за ним зашевелились и из них выбежал разгневанный лис. – Нельзя пускать его в лагерь! – в страхе выкрикнула Щербатка. На земле страх сковал её тело. Не видя, куда можно бежать, она застыла на месте и видела, как на неё бежит рыжая тварь. Время будто замедлилось, когда Щербатка увидела, как отважно бросился хищнику наперерез её брат. Кошечка отвернулась и стремительно понеслась в лагерь, как только позволяли её короткие неуклюжие лапы, которые то и дело путались, и котёнок падал на ровном месте. И каждый раз Щербатка заставляла себя встать и бежать дальше, подгоняемая хрустом костей Орешка и его отчаянным воплем. Вот впереди видены заросли ежевики, обозначающие вход в лагерь. Навстречу Щербатке выбегает Змеехвост с отрядом самых сильных котов, которые только смогли подняться на лапы. Среди них был и отец Щербатки, но он вёл себя так, словно не замечал дочери. Котёнок видел дикую решимость на их измученных мордах воителей, которых вёл гибкий песчаный кот. У многих после стычки откроются старые раны, и Щербатка не сможет уснуть спокойно от зуда кожи и нытья костей во всём теле. – Там!.. – выкрикнула Щербатка, а затем в очередной раз растянулась на земле. – Тебе незачем это видеть, – ровным голосом ответил Змеехвост. Щербатка со злостью всмотрелась в яркие глаза глашатая, которые казались порой котёнку двумя молодыми листами, случайно попавшим на морду коту. Кошечка силилась сказать что-то, но язык не слушался, а пасть не хотела открываться. Ярость прошла так же внезапно, как и возникла. На смену ей пришла тоска, внутренности Щербатки сжались в тугой ком. – С Ягодкой что-то случилось, – прошептала она, глядя в землю. – Я не видела, но слышала его вопль, – о своих странных ощущениях Щербатка давно решила никому не рассказывать. – Хорошо, – кивнул Змеехвост и его подбородок дёрнулся. Кот хотел что-то сказать, но передумал, а затем убежал вдогонку за отрядом. Котёнок опустил на землю голову и, ощутив нестерпимую боль, провалился в черноту. Сил сопротивляться больше не было.

***

Щербатка очнулась от сладкого запаха трав, которые щекотали ей нос. Котёнок изумлённо заморгал, оглядывая незнакомую пещеру. Она представляла собой большую расселину, в многочисленных выемках которой лежали пучки аккуратно сложенных трав и коробочки* мака. Тело проваливалось под мягкой подстилкой из нежнейшего мха и птичьих перьев. – Наконец-то ты очнулась! – озабоченно мяукнул Ягодка, которого Щербатка обнаружила в глубине пещеры. – Что с тобой случилось? – голос кошечки предательски дрогнул. Впервые за всё время Щербатка услышала, как горько усмехается во тьме её рябой брат. Ягодка нехотя начал, тщательно подбирая каждое слово: – Со мной ничего не случилось, только хвост пострадал, – он помолчал немного, – а Орешек… – Я знаю, – пискнула Щербатка. Как бы ей не хотелось, но так или иначе этот вопрос придётся разворотить заново. Орешек погиб, и ничего с этим не сделаешь. – Он умер из-за меня. Щербатка горько всхлипнула. Ответственность за то, что она совершила, навалилась на неё всем своим весом. Котёнок чувствовал себя раздавленным и потерянным. Сон, который принёс телу отдых, вернул Щербатке мучения, от которых ей не уйти до конца своих дней. Сзади послышались шаги и шелест листьев. Полынница положила бурачник на своё место и погладила серую шёрстку котёнка хвостом. Целительница поманила котят к выходу из пещеры, где их ждали глашатай и, хвала Звёздным предкам, невредимая Сереброглазка. Щербатка ужаснулась, но ничего не сказала Ягодке, когда увидела короткий рыжий обрубок вместо нормального крапчатого хвоста, которым ещё вчера утром брат водил у кошечки перед носом. Щербатка сцепила зубы и молча вышла на свет; лагерь озаряли лучи заходящего солнца, и небо было окрашено в багровые тона. Раньше Щербатка могла безотрывно смотреть вверх и поражаться красотам окружающего мира, но теперь этот цвет давил на неё и нещадно плющил. – Это я виновата в смерти Орешка, – громко сказала Щербатка, не обращаясь ни к кому и одновременно ко всем. Котёнок низко опустил голову и разглядывал когти, кончики которых впивались в твёрдую землю. – И я сказала тогда Ягодке, чтобы он поднимался наружу. Если бы он этого не сделал, его хвост остался целым! – Щербатка в отчаянии посмотрела в глаза трём взрослым, но не увидела в них никаких эмоций. Коты казались ей каменными изваяниями. Наконец Полынница мягко сказала: – Ты всего лишь котёнок, тебе даже нет трёх лун. Щербатка, я всегда дивилась твоей сообразительности, но сейчас ты просто поразила меня. Твоя мать гордилась бы тобой, если бы знала, что ты сегодня сделала. Щербатка неуверенно подняла голову и всмотрелась в целительницу, словно она была где-то далеко. Впрочем, сейчас всё казалось Щербатке словно в тумане. – Я думала, матери и так гордятся своими детьми. Хотя бы потому, что они кровь от их крови. – Вот какой я хочу видеть свою ученицу, – заурчал Змеехвост, сощурив глаза. – Вы бы видели, как она стойко держалась в норе! – подал голос Ягодка из-за спины Полынницы. Глаза котёнка были круглы от испуга, точно он только что пережил злосчастную встречу вновь. – Не издала ни звука, в отличие от меня… – До тех пор, пока эта падаль не понеслась на меня с раскрытой пастью, – угрюмо добавила Щербатка. Слова брата её ни капли не утешили. Она не считала, что держалась храбро. По её вине погиб член племени. – Я думала, меня проглотят заживо. Воцарилась тишина. Наконец Змеехвост жёстко сказал: – Ты можешь винить себя сколько угодно, что ты сохранила жизнь брату, но не забывай: когда тебе исполнится четыре луны, племя будет ждать от тебя ответной помощи. Не дай горю поглотить себя. С этими словами глашатай ушёл, взмахнув длинным песчаным хвостом. Внезапно привычка воителя показалась Щербатке раздражающей. – Если чувствуешь себя нормально, то ты вольна идти, – заботливо проворковала Полынница. – Но ты можешь вернуться сюда в любой момент. Щербатка задумчиво поскребла лапкой мелкий камешек, а затем резко вскинула голову. – Там будет тело Орешка? Я хочу попрощаться с ним. Полынница дёрнула ухом и на миг скривилась, словно делала что-то тошнотворное. Затем черты её морды вновь приобрели хладнокровный вид. – Его уже похоронили, Щербатка. Тело… Не смогли доставить до лагеря. Мне жаль, – тихо добавила кошка. Слова ударили Щербатку, полоснув по самому больному. Сознание словно отбросило куда-то далеко. – А мне плевать, что тебе жаль! – неожиданно для самой себя выпалила Щербатка. – Ты меня никогда не поймёшь! В порыве гнева Щербатка развернулась и побежала, куда глаза глядят. Лапы вывели её к Яме, где держали пленных у Сумрачных котов. Иногда туда попадали и особо провинившиеся. Вход в Яму был закрыт плетями ежевики, которые по случаю отодвигались стражником с помощью длинной раздвоенной на конце палкой, лежащей неподалёку. Щербатка легла рядом и свернулась в клубок. К горлу подкатил ком, когда котёнок услышал запах свежей добычи. Нет, сегодня она не в силах ничего съесть. У неё отняли самое святое, то, что она так боялась потерять. Нет, скорее, отпустить… «Теперь я должна стать предводительницей, иначе никогда не увижу Орешка и не узнаю, сердится ли он на меня», – жестко подумала Щербатка, наблюдая, как идёт на ночное дежурство у входа в лагерь могучий Камнезуб. Под его длинной, кое-где свалявшейся, шерстью перекатывались бугры мышц. В силу своих огромных размеров кот источал силу и величие. Подул ветер, принёсший запах Ягодки. Котёнок несмело подобрался поближе к сестре и лёг рядом, поймав взгляд Щербатки и без особого интереса взглянув на часового. – Стервятник дал мне палку и сказал, чтобы я изо всех сил впился в неё зубами, пока Полынница будет отгрызать мне хвост, – начал Ягодка, вспоминая происшествие в лесу. – Я тогда орал так, как будто меня убивают. Котёнок кисло улыбнулся и посмотрел на сестру. – Щербатка? Кошечка подняла голову и хмуро посмотрела на брата. – Лучше бы тебя убила лиса, – прошипела Щербатка, с ненавистью глядя на Ягодку. – Орешек должен был остаться в живых. Он, а не ты. Ягодка казался потрясённым. Он переступил с лапы на лапу, не зная, что сказать. Но чувства Щербатки давно взяли верх над разумом. Эту ночь она будет слабой, пусть настолько, что не простит себе до конца дней. – Уходи, – прошептала Щербатка, почувствовав, как щипает глаза. – Но… – попытался возразить было Ягодка. – Уходи! – как никогда прежде сердито пискнула Щербатка, привстав с земли, надеясь, что со стороны это похоже на рык. Услышав топот лап и, наконец, почувствовав, что брата нет рядом, котёнок закрыл голову лапами и затрясся от отчаяния.