***
Кулак Кенсу уже был на пол пути к ухмыляющемуся лицу Чанёля. В эту секунду на лицах Кая и Лухана отразились одинаковые эмоции. Паника и страх. Лухан был готов кинуться к брату, чтобы остановить того. Но случилось то, чего никто не ожидал: Пак перехватил несущийся на него кулак и активно начал трясти его. — Очень приятно с тобой познакомится, Кенсу-я. Я очень много о тебе слышал. Я Пак Чанёль, — быстро протараторил рыжеволосый, и пока его жертва не опомнилась, зашагал в сторону вечеринки, не отпуская руку Кенсу. Тот был настолько шокирован поведением Пака, что просто на автомате побежал за ним. Ибо поспевать за семимильными шагами Пака быстрым шагом никак не удавалось. Лухан и Кай так и стояли на месте, искренне не понимая, что только что произошло. Они медленно повернулись друг к другу, смотря осоловелыми глазами, но быстро опомнились и побежали вслед за парочкой. Никто не хотел оставлять их наедине. — Что это только что было? — процедил Лухан. Ему очень не понравилось то, как Чанёль посмотрел тогда на его брата. — Сам в шоке. Я думал, что он шутит, — Кай был растерян от такого поведения друга. Он думал, что тот просто шутит, и сразу откажется от своей затеи, как только увидит Кенсу. Но зная этого лопоухого не первый год, он понял, что тот так просто не отступит. То, как он улыбался… Кай знал эту улыбку, улыбку маньяка, нашедшего свою жертву. — Если твой дружок что-то сделает Кенсу, я вас обоих лично четвертую, на кол посажу, а останки собакам скормлю! — и Лухан не шутил. За брата он готов был порвать любого. Кай от такого серьёзного тона нервно сглотнул, представляя, как этот на вид хрупкий паренёк будет часть за частью отрезать от него большим тесаком. И как он мог раньше думать, что это невинное создание и мухи не могло обидеть… Они нашли их на диване, в гостиной. Кенсу сидел, немного съёжившись, его глаза бегали, ища выход. Пак же как будто не замечал паники в газах собеседника. Он удобно устроился на диване, закинув руку тому на плечо. — Хён, с тобой всё хорошо? — поинтересовался Лухан первым делом, как они подошли к парочке. Они с Каем сели в кресла, что были по бокам от дивана. И как их ещё не заняли? Издалека этого не было видно, но подойдя ближе, можно было заметить, что рука Чанёля, закинутая на плечи Кенсу, скорее держала его, а не обнимала. Он видел панику в глазах брата. Ведь тот не привык, что люди так просто вторгаются в его личное пространство. Но когда паника его отпустит, лучше быть рядом, чтобы остановить его в любую секунду. — Как видишь, Кенсу цел и невредим. Мы с ним мило болтаем, правда? — ответил Чанёль, последний вопрос адресуя Су. Тот посмотрел на него, как на сумасшедшего. Он с лёгкостью скинул длинную конечность Пака со своего плеча, скрестив руки и закинув ногу за ногу, и ухмыльнулся, демонстрируя Паку злой взгляд из-под тёмной чёлки. — Конечно. Надо же заводить новые знакомства, не это ли ты мне советовал, мой ненаглядный брат, — теперь он не менее злобно взирал на Лухана. Тот вздохнул с облегчением. Кенсу вёл себя, как маленький ребёнок, ревновал свои любимые игрушки ко всем, действовал наперекор. Пусть теперь он обижается на Лухана, но он таким образом сможет наконец найти себе ещё кого-то, кому он сможет доверять. — Ты прав, Су, — по-доброму улыбнулся он брату. Они мило беседовали. Чанёль и Кай часто шутили, веселя своих спутников, рассказывая разные забавные истории из их жизни. Время от времени Пак подливал в стакан Кенсу, пока он отвлекался на что-то. Постепенно алкоголь в крови раскрепостил паренька, и тот веселился со всеми, с каждой минутой всё больше расслабляясь в объятиях Чанёля. А тот не упускал возможности покрепче стиснуть его, зарываясь носом в густые волосы на затылке. И эта идиллия продолжалась бы и дальше, если бы не одно Но в лице Бён Бекхёна. — Кенсу, что я вижу? Неужели наш малыш достиг того возраста, когда хочется дружить по-взрослому? — Бек присел рядом с Чанёлем, от него изрядно несло спиртным. — А я смотрю, ты рисковый малый, Чанёль. Неужели на экзотику потянуло? — Экзотики мне и в твоём лице хватило, — сквозь зубы процедил Пак. Он почувствовал, как Кенсу в его руках напрягся. Вот и нужно было Бекхёну всё портить, а всё так замечательно начиналось. — Уж поверь, этот кокосовый орешек тебе не по зубам, — всё не унимался Бек. Его почему-то дико бесило то, что Кенсу, никого раньше не подпускав к себе, сейчас мило беседовал с Чаном, уютно устроившись в его объятиях. Он понимал, что поступает, как последняя свинья, но алкоголь в крови полностью заглушил чувство вины. Залпом выпив всё содержимое стакана, Кенсу вздохнул и выдохнул, успокаиваясь. Он повернулся к Бекхёну, улыбаясь самой милой улыбкой, и сказал: — Завидуй молча. Что, зуд в заднице мешает здраво мыслить? Последняя бутылка пива окончательно отключила в тебе инстинкты самосохранения, раз ты решился подсесть к нам. Так вот, милый Бёни, ты прав. Я уже вырос из тех яслей, в которых ты ещё играешься. И прикрой свой грязный ротик, или я займу его чем-то более полезным. И это будет не мыло. — Кенсу захлопнул открывшийся от удивления рот Бекхёна, взял не менее шокированного Чанёля за руку и увёл вглубь дома. — Ахахахаха! Ну, даёт! — Кай чуть ли с кресла не падал от смеха. Лухан и Бекхён смотрели на него, как на сумасшедшего. — Ты чего ржёшь? — недовольно надулся Бек. Он чувствовал себя униженным, а тут ещё и этот Кай. — Мне никогда не нравился этот пучеглазик, — за эти слова он удостоился гневного взгляда Лухана, — но сейчас он был шикарен! — Кай, ты нарываешься! — Бекхён зло сжал кулак, подаваясь чуть вперёд. Его глаза горели в предвкушении. Любит же он искать приключения на свою задницу. — На что? На твой острый язычок? Так его минуту назад неплохо так надкусили, — азартная улыбка играла на лице Кая. Лухан смотрел на этих двоих и искренне не понимал, что он здесь забыл. Им было неплохо и вдвоём. Может даже показаться, что они заигрывают друг с другом. Он настолько увлёкся, наблюдая за этой парочкой, что не заметил, как сзади к нему подошли. — Не хочешь оставить этих милых голубков и прогуляться со мной? — от неожиданности Лухан вздрогнул, но обернувшись, вздохнул с облегчением. Это был Сехун. Он снова посмотрел на ругающуюся парочку. Видя, что никакой угрозы не предвидится в виде драки, он кивнул Сехуну. Бекхён и Кай так и не заметили, как они ушли, так сильно увлёклись друг другом.***
Кенсу грубо прижали к стенке, впиваясь в столь манящие губы грубым поцелуем. Язык сразу же проникает внутрь, не давая ни малейшего шанса на сопротивления. Руки Чанёля по-хозяйски лапали всё, до чего могли дотянуться. Кенсу тихо застонал. Пак отстранился от парня, чтобы увидеть столь желанное зрелище: удовольствие на лице Кенсу от его рук, губ. Когда он оторвался от губ Кенсу, и его хватка немного ослабла, щеку обожгло от сильного удара, такого, что голова метнулась в сторону. Он повернулся к парню, смотря в его разъярённые глаза. Внутри всё трепетало только от одного такого взгляда, готового его разорвать на месте. Азарт накрыл его с головой. Он сильнее прижал к себе хрупкое тело, с новой силой впиваясь в припухшие губы. Чанёль подхватил его за бедра, чувствуя, как его обвивают чужие ножки вокруг талии, а маленькие ладошки зарываются в кудри. Кенсу отвечал ему с какой-то животной страстью, кусая и посасывая его губы и язык. Пошлые звуки их поцелуев и стонов разносились по маленькой комнатке с такой манящей кроватью. Чанёль опрокинул на неё хрупкое тело, нависая сверху. Су тёрся о пах Пака, всё больше возбуждая парня. Рыжеволосый лихорадочно пытался расстегнуть ширинку Кенсу, пока тот воевал с его пуговицами на рубашке. Когда рука Чанёля накрыла изнывающий член парня, тот протяжно простонал, теряя остатки рассудка. Его руки дрожали, а пуговицы были слишком мелкими и никак не хотели выходить из петель. Разозлившись, он просто разорвал её, не забыв про манжеты. В конечном итоге, ненужная тряпка полетела на пол, оставляя Пака только в неприлично узких кожаных чёрных штанах. Кенсу приподнялся на локтях, заставляя Чанёля сесть. Он облизнулся от представленной перед ним картины. Разгорячённое мужское тело, по которому так соблазнительно скатывались капельки пота. Он языком проследовал путь нескольких из них, вырывая из Пака протяжные низкие стоны, больше похожие на рычание. Кенсу спускался поцелуями всё ниже и ниже, сминая упругий зад Ёля. Он был слишком горяч. Когда ладошка Кенсу слегка коснулась изнывающего члена Пака сквозь штаны, тот глухо зарычал, опрокидывая его обратно на постель. Он задрал легкий джемпер, припадая горячими поцелуями-укусами к мягкой коже живота. Ёль опускался всё ниже и ниже. От легкого укуса в тазовую косточку Кенсу выгнулся дугой, протяжно стеная. Его ноги разъехались ещё шире, отчего Чанёль только ещё больше начал покусывать и вылизывать эрогенную зону парня, выбивая из того всё новые стоны. Он стянул с него штаны вместе с бельём. Облизнув, он вобрал головку, посасывая её. Кенсу стонал и метался на постели, сжимая покрывало в руках. Он помутневшим взглядом смотрел на Чанёля, и готов был кончить только от одного вида того, как его голова опускается и поднимается на его члене. Как он проводит языком по чувствительным венкам, облизывая головку. Он чувствовал, что долго не продержится, так ему было хорошо. Оргазм накрыл его, он выгнулся в спине, хватаясь руками за спинку кровати. Послышался треск, и часть деревянной спинки осталась в руках Кенсу. Чанёль сел между раздвинутых ног Су, вытирая большим пальцем с губ остатки белёсой жидкости. Он непонимающе смотрел то на Кенсу, то на деревяшку в его руках. Когда до него дошло, он громко заржал. Су от этого смутился, швырнул несчастную спинку куда подальше и пнул Пака ногой, опрокидывая того на спину. Он оседлал его, сверля грозным взглядом. Чанёль всё ещё улыбался, но возбуждение напомнило о себе, когда парень над ним начал медленно тереться о его пах. Он с жадностью следил, как Су расстёгивал ширинку на его штанах, опуская их до колен. Он, не отрываясь, посмотрел на пах Пака, не обнаружив под штанами трусов. Губы расплылись в пошлой улыбке. Опустившись, он резко вобрал член в рот, смазывая его своей слюной. Когда он выпустил его изо рта, губы Кенсу и головку соединяла ниточка слюны. Он скользил языком, поднимаясь к Чану, не отрываясь, смотря ему в глаза. Су видел в них дикое желание, что горело в нём пламенем. Кожа была такой горячей, что он боялся ненароком обжечься. Тело горело от его прикосновений. Су хотел уже было поцеловать столь желанные губы, но ему в рот грубо просунули два пальца. Немного оторопев, он начал посасывать их, обильно смазывая своей слюной. Чанёль неотрывно смотрел, как Кенсу своими блядскими губами вбирает в рот его пальцы. Посасывает их, покусывает и ловит от этого кайф. Выдернув, он сам впивается в них страстным поцелуем, сразу проникая языком внутрь. Дотянувшись до ложбинки между ягодиц, он просунул один палец внутрь, двигая им. Су застонал через поцелуй, сильнее стискивая его плечи. Чанёль приставил головку к разработанному отверстию, насаживая Кенсу как можно глубже. Су судорожно вздохнул, хватаясь за крепкие плечи Еля, пытаясь немного утихомирить боль. Большие ладони держали его за бедра, помогая ему двигаться. Он неотрывно смотрел в глаза Пака, ловя каждый вздох. Постепенно движения стали быстрее и резче, вскоре перейдя на дикий темп. Они целовались, как безумные, хватаясь друг за друга, как утопающие, едва успевая глотнуть воздуха между безумными поцелуями. Удовольствие настигло их одновременно. Сил совсем не осталось. Чанёль уложил Кенсу рядом с собой, укрывая их обнажённые тела покрывалом.***
Чанёль проснулся от того, что лучик солнца так навязчиво светил ему в глаза, не поддаваясь мысленными уговорам свалить в другое место. Разлепив сначала один глаз, а потом с ещё большим трудом другой, он сощурился от яркого света и перевернулся на другой бок, прячась от солнца. Голова гудела, всё тело болело, будто его бульдозером переехали. А особенно рёбра. Сев, он огляделся. Да, он узнаёт в этом разгроме одну из многочисленных комнат в доме Исина, его хорошего друга. Как же его сейчас не хватало, вмиг бы вылечил мигрень. Он попытался наклониться, чтобы подобрать брюки с пола, но бок пронзила острая боль. Он непонимающе начал разглядывать своё тело, находя с каждой секундой всё больше и больше синяков. Но особенно его впечатлили его бока, на которых расцветали тёмно-фиолетовые, практически чёрные, гематомы. — Да, неплохо тебя потрепали, — в комнату зашёл хозяин дома, как всегда мило улыбаясь. — Неужели ты был настолько плох в постели, что твой партнёр разнёс всю комнату… тобой же? — Он наклонил голову вбок, разглядывая представшую перед ним картину. Кровать сломана, в комнате бардак из валяющейся одежды Пака, и сам Чанёль, побитый, сидит растерянный в ворохе одеяла, пытаясь осознать, что же произошло такого ночью. — Это был Кенсу, — сказал Сухо, опираясь о косяк двери. Он недовольно смотрел на Чанёля. При упоминании этого имени, Чан начал, словно рыба, выбравшая на берег, то открывать, то закрывать рот. Он пытался что-то сказать, но все слова вылетели из головы. Вскочив с кровати, он тут же рухнул на пол, держась за рёбра. — Сиди смирно, — подбежал к нему Исин, садясь рядом. Он дотронулся прохладными ладонями до пострадавших мест, отчего по телу прошла лёгкая волна прохлады, и стало значительно легче дышать. — Чани, да у тебя два ребра сломано. — Сильно болит? — Сухо тоже присел рядом, обеспокоенно разглядывая тело Чанёля. Но когда его взгляд опустился ниже положенного, он сильно покраснел, отворачиваясь. Чанёль всё ещё был голый. — Уже лучше, хён, — заверил его Ель, умиляясь с такой реакции старшего. Исин продолжал колдовать над его телом, и с каждой минутой ему становилось всё легче. Немного погодя он всё-таки задал волнующий его вопрос: — Так ты знаешь Кенсу? — Мы были одноклассниками. Хоть он и пытается выглядеть грозным и к нему тяжело найти подход, на самом деле он очень ранимый и добрый, — Джунмён мило улыбался, говоря про Су. Чанёль невольно сравнил, с какими разными эмоциями рассказывали ему про Кенсу Кай и хён. — Так, больной, повернитесь ко мне спиной, — скомандовал Исин. Чан медленно повернулся. Хоть и стало легче, но движения всё ещё вызывали дискомфорт. — Котёнок, взгляни… — немного растерянным голосом позвал Исин Сухо. Тот повернулся да так и замер. Он неотрывно смотрел на спину Пака. — Что, всё так плохо? — он поверну голову к парочке, но их напряжённые лица заставили его заволноваться. — Чанёль, ты эту ночь провёл только с Кенсу? У тебя ведь нет пары? — слишком серёзно спросил Исин. Чан впервые слышал из его уст столь серьёзный тон. — Да, только с ним. Да я бы и не смог после него не то что завалить кого-то, банально выйти из этой комнаты. Это ведь он меня так помял? — Боюсь, что синяки, это не то, о чём тебе сейчас стоит беспокоится, — Пак всё так же сидел к ним спиной, давая прекрасный обзор на метку. Знак принадлежности к паре. Символ силы Кенсу, что так сильно выделялась на спине Пака между лопаток.***
Дверь в комнату тихо открылась, и Кенсу, как можно незаметнее, пробирается к своей постели, чтобы ненароком не разбудить брата. Он пытается снять свои вещи, но каждое движение отдаётся болью в области поясницы. А ещё жутко печёт спина. И гудящая от похмелья голова только ухудшает и без того плохое настроение. Мысленно он уже успел себя упрекнуть в излишней упрямости по отношению к Лу, за что поплатился жутким похмельем и парнем под боком при пробуждении. Чёртов алкоголь! — Хён, хватит пыхтеть. Я уже не сплю, — Лу повернулся к нему, выглядывая из-под одеяла припухшими красными глазами. Кто-то тоже явно немного перебрал. — Прости. Теперь он мог не сдерживать стоны, а иногда и ругательства, когда стягивал с себя брюки. Он плохо помнил эту ночь, но, судя по ощущениям, она прошла очень бурно. Когда же он стянул с себя джемпер, Лу за его спиной сдавлено вскрикнул. Младший быстро вскочил с постели, подбегая к брату, чтобы лучше рассмотреть то, что его так напугало. Он рассматривал ожоги на его спине, кончиками пальцев трогая края, на что Су только шипел. — Кто же тебя так? — Лу испугано прижал одну ладонь к губам, пытаясь справится с волнением. Когда Кенсу развернулся, чтобы что-то спросить, Лухан от шока сел на кровать брата. То, что он увидел, поразило его до глубины души. На шее Кенсу пылала метка огненного феникса.