Назад в прошлое

      — Эй! Кто-нибудь может мне объяснить, что эта девка делает в лаборатории? — возмущённо прокричала Бонни, когда зашла и увидела Давину.       Она как раз только приехала с Ребеккой из Парижа после месячного отсутствия в Новом Орлеане и ещё не знала всех новостей.       — Это всё Себ, а не я, — хмыкнула Хоуп.       — А где он сам? — Беннет угрожающе смотрела на Давину, а та упрямо сидела и смотрела в ответ.       — Он в кабинете, — махнула Хоуп в сторону двери напротив и продолжала что-то упорно растирать ступкой в чашке.       — Ты что делаешь, милая? — удивлённо спросила Беннет.       — Я готовлю ингредиенты к новому заклинанию, которому нас будет учить Давина.       — Что? — воскликнула взбешённая ведьма и чуть ли не побежала к кабинету.       Когда она вошла к Себастьяну, то увидела, как он упорно смотрит в огромною рукопись его бабки и делает заметки в своей тетради. В рукопись, которую они нашли десять лет назад и которую так и не смогли прочесть.       — Я думаю, что ты уже поняла и без слов, зачем мне Давина? Кстати, с приездом, Бонни. — Он внимательно посмотрел на неё, а затем игриво подмигнул ей.       — Ах ты негодник, — пожурила шутливо она Себастьяна.       — Иди сюда, Бонни. — Она подошла и склонилась над ветхой рукописью. — Это записи не Эстер, а Амары! — торжественно объявил он.       — Что? Но твоя бабка использовала отсюда заклинание вечности для своих детей…       — Ну да. А твоя родственница только и смогла расшифровать это заклинание, а остальные им и не нужны были с Эстер.       — Расшифровать? Я не понимаю тебя. — Она стала аккуратно листать.       — Это обычный мёртвый язык, который даже мой отец знает, но он зашифрован Амарой. Вот и всё.       — Так всё просто, Себастьян? Но я почему-то чувствую подвох, — произнесла недоверчиво Бонни.       — И правильно, Бонни, потому что только Давина знает этот шифр, — нахмурился Себастьян.       — Чушь! Откуда?       — У этой ведьмочки есть очень интересная особенность. Она общается с ведьмами по ту сторону, и они дают ей силы, — нетерпеливо сказал Себастьян.       — Ну и что? Я тоже с ними имею связь, — упёрто посмотрела на него Бонни.       — Ну, тебе почему-то они не сказали шифр, а Давина может слышать Амару.       — Ты хоть понимаешь, как это опасно, Себ? А родители вообще знают, чем вы тут с Хоуп занимаетесь?       — Послушай… у меня всё под контролем и я наслышан, кто такая Амара и Сайлос, — упрямо ответил Себастьян, аккуратно закрывая гримуар.       — Ты думаешь, что эта бешеная по ту сторону просто так раскрывает свои секреты?       — Нет, конечно, но я как-нибудь справлюсь с ней, Бонни. А теперь я бы хотел поработать, и, кстати… ты не хочешь поприсутствовать вечером на одном испытании?       — Нет уж. Не впутывай меня в свои игры, Себ. Насчёт Давины. Не доверяй этой милашке, мой дорогой! — С этими словами ведьма Беннет покинула его кабинет, а Себастьян сидел и задумчиво смотрел на закрытую дверь.       Давина. Это просто не женщина, а наказание для Себастьяна. Они уже две недели жили в одной комнате, и ещё ни одна не раздражала его так, как она. Вот, например, недавно, когда они с Адамом подрались во дворе из-за той девушки Кола, которую он увёл из-под носа у них обоих, Себастьян зашёл в комнату и направился в ванную комнату, не обращая внимания на ведьму. Он скинул с себя вещи, которые были в крови, а наутро, когда хотел отдать своей служанке, чтобы она отнесла их в химчистку, вещей не оказалось на месте. Себастьян знал, что к нему в комнату слуги без разрешения никогда не заходили. Оставалась только она, виновная в пропаже.       — Давина! — позвал он её в ванную.       — Что? — Ну прям сама невинность. Это была её постоянная фишка, и она раздражала всё больше с каждым днём его.       — Позволь узнать, куда делись мои вещи. Я бы хотел их отдать для чистки и починки, Давина, — ответил Себастьян, молясь всем её ведьмам, чтоб она не удумала их и вовсе выкинуть.       — Ты ведь знаешь, как я отношусь к крови, а на твоих вещах была именно она. — Ну не капли смущения или сожаления в её глазах.       — Прошу прощения? — Себастьяна посетило плохое предчувствие. — И?       — Я постирала их в машинке. Я ненавижу кровь, Себастьян.       — Вот дерьмо. Постирала?       — Стирка не повредила их так, как…       — Сушка? — догадался сам Себастьян.       — В общем, я не знала, что с ними нельзя так обращаться, — произнесла она мягко.       Себастьян рукой потёр лоб. Никогда ещё он не чувствовал себя в таком потерянном состоянии. В нём начинал закипать гнев.       — Давина! Это были вещи ручной работы, сшитые на заказ из кожи, которой уже больше не найдёшь на всей грёбаной планете! — Удивительно, но всегда спокойный Себастьян, которого буквально ничем нельзя вывести, начинал закипать из-за неё опять.       — О, — промолвить она, но опять, не капли сожаления в её глазах.       Он не мог понять её. Она расшифровывала такие записи и была такой умной и опытной в этом, что порой Себастьян восхищался ею, но вот в обычных делах он не видел ещё такой раздражающей его женщины. У неё было всё наперекосяк. Порой казалось, что Давина делает назло ему.       Неожиданно она оглядела его странным, пристальным взглядом. И как она таращилась на него, доставило ему проклятый дискомфорт. Поистине Давина была самой странной женщиной.       — Что ты пялишься на меня, Давина? Как будто первый раз меня видишь! — недовольно нахмурился Себастьян.       — Я услышала Амару, и она мне сказала, что ты не опасен для меня… пока.       Себастьян выгнул бровь, услышав этот комментарий. В его жизни не было времени, когда он был неопасен! Он был сыном Никлауса Майклсона. Только один этот факт вселял ужас у других.       — Что значит «пока»? — решил уточнить он.       — Не знаю, а ещё она говорит, что у нас будут красивые детки, — тихо засмеялась Давина.       — Что? — заорал на весь дом Себастьян, и это было первый раз в его жизни. От этого крика, казалось, затряслись все стены особняка.       — Это была шутка, чего орать так, — усмехнулась ведьма. — Амара дала мне ещё одну разгадку.       Мысленно успокаивая себя, Себастьян схватил её за локоть и молча потащил в лабораторию. Краем глаза он увидел, как домочадцы повыскакивали из своих комнат и с интересом наблюдали за ним.       — Сынок, с тобой всё в порядке? Ты кажешься напряжённым. Обеспокоенным, — с напускной серьёзностью спросил вдогонку отец.       Он таким и был. Но Себастьян не хотел обременять этим своего отца. Он надеялся, что сможет управлять собой и сдерживаться, чтобы не свернуть раньше времени её очаровательную шейку.       — Будет в порядке, когда я избавлюсь от этой сумасшедшей ведьмы, отец, — пробурчал себе под нос Себастьян, но Клаус всё-таки услышал своего сына и еле сдерживал свой смех.       Себастьян застонал про себя, вспоминая эти моменты с Давиной. Он был уже на грани. Он не должен был чувствовать к ней ничего. И всё же не мог отрицать наличия тех первобытных эмоций, которые охватывали его каждый раз, когда он встречался с ней взглядом.       А сегодня утром, когда она на коленях рылась в своих вещах, открывая ему хороший вид на свой зад, и пока она искала, её бедра двигались вызывающе, только увеличивая его желание. И Давина так уже не раз хотела соблазнить его. Его мучили подозрения и вопросы. Одно Себастьян точно знал и был согласен с Бонни. Давине Клэр не стоило доверять, и, как бы он не желал её, необходимо было держать в кулаке свои порывы.       Он схватил графин со стола и нервно налил себе виски в бокал. Возможно, ему стоит развлечься. Может, он её желал только потому, что у него давно не было никого. Решив найти Кола и как следует развлечься сегодня ночью, он допил весь бокал и выскочил из своего кабинета. Стараясь не смотреть на неё, он сказал на ходу своей сестре:       — Не ждите меня сегодня. У меня дела. Присмотри за ней, Хоуп! — С этими словами он буквально выскочил как ошпаренный из лаборатории.