Антарес. Полукровка

Нариэль стремительно передвигался по петляющим коридорам замка. За окнами уже второй день лил сильный дождь, нагнетающий тоску, хотя самому эльфу любая погода была по нраву. Это люди при своей непродолжительной жизни умудрились придумать тоску и скуку. При своем спектре ярчайших эмоций они умудряются становиться равнодушными. На какой-то миг Нариэль замер на месте и внимательно взглянул в окно. По стеклу тарабанили капли дождя, тут же стекающие по гладкой поверхности. Словно слезы. Вчера вечером состоялись похороны погибших студентов. Было пролито немало горьких слез, было немало ненавидящих взглядов в его сторону. Нариэль не винил людей в их недальновидности, но отчего-то все равно было тяжело на сердце. Что люди могут знать о невыносимой тоске бессмертного существа? Что они могут знать о вечности, о которой так мечтают? Во время вчерашнего экзамена никто из студентов так ничего и не понял. Как и Джури. Нариэль тяжело вздохнул, после чего снова продолжил свой путь. Через два поворота он оказался у дверей кабинета директора. Кроткий стук о деревянную поверхность. - Входи, - приглушенно. Эльф проскользнул внутрь. Окно в кабинет было открыто, из-за чего помещение было наполнено уличной прохладой и свежестью. Монотонный шум дождя приятно обволакивал уставшее сознание. Кастиэль стоял у открытого окна и курил трубку, выпуская клубы прогорклого дыма. - А я все ждал, когда же ты объявишься, - не поворачиваясь произнес Дракон. - Почему ты вернулся? – спросил квэнди, игнорируя фразу, оброненную директором. - Если бы я не вернулся вовремя, вы бы поубивали друг друга, - усмехнулся Черный Дракон и, наконец, обернулся к Нариэлю лицом. – Что на тебя нашло? - Это я у тебя спросить хотел! – прошипел Серый эльф. – Как ты мог выбрать в преподаватели этого легкомысленного мальчишку?! - Как категорично, - раздосадовано покачал головой Кастиэль. - Он еще совсем ребенок! - Этому ребенку двадцать восемь человеческих лет, - серьезно заметил директор. – Ты должен знать, что для людей это немало. - Он абсолютно безрассуден! Он совершенно не понимает, где он очутился и для чего. У него даже начального образования нет! – негодовал квэнди. - Почему ты злишься? – удивился Кастиэль, любопытно прищурив золотистые глаза. - Я не злюсь, - растерялся Нариэль. - Злишься, - усмехнулся Дракон. - Ладно, я злюсь, - согласился эльф, тяжело вздохнув. – Но ты прекрасно знаешь причину. - Я хотел, чтобы ты поднатаскал этого мальца, - спокойно произнес директор, усаживаясь в кресло. - Ты знал, что он полукровка? – внезапно даже для себя спросил Нариэль. Но Кастиэль, похоже, ждал этого вопроса. Он утвердительно кивнул. - Он очаровательный малый, не правда ли? - Этот очаровательный малый дважды испортил мое лицо, - холодно заметил эльф. - Ты поэтому так негодуешь? – ухмылка Дракона стала еще шире, от чего квэнди передернул плечами. - Не поэтому, - отрезал он. – Зачем он пришел сюда? - А он и не хотел приходить, - пожал плечами Кастиэль. – Я его уговорил. - Что? – эльф удивленно взглянул на Дракона. - Знаешь, я давно наблюдал за этим малым. С того момента, как его деревню разграбили разбойники. Его родители погибли тогда, сумев защитить свое дитя. Ему, наверное, лет тринадцать было… - Его родителей было не так просто убить. Как же это произошло? – эльф нахмурился, но Кастиэль лишь пожал плечами. - Этого я не знаю. Знаю лишь, что отец неплохо обучил мальчишку. С того момента тот много путешествовал и набирался опыта, а после выследил ту разбойничью шайку и… - Дракон провел большим пальцем поперек горла. - Ты хочешь сказать, что он… убил всех? – поразился Нариэль. - Да, - кивнул Кастиэль. – Я своими глазами видел это. Поверь, впечатляющее зрелище! После я потерял его из виду на несколько лет, а когда нашел вновь, Джури уже был пастухом овец в небольшой отдаленной деревеньке. Что интересно, он выглядел как сейчас. Как… -…ребенок, - закончил за брюнета квэнди. – Обычный человеческий ребенок. - Так ли обычный? – усмехнулся Кастиэль. Нариэль ничего на это не ответил. - В любом случае, я предложил ему стать преподавателем боевой магии. Такой талант, как у него, нельзя пускать на самотек! - И ты приволок его сюда силком? Он не похож на человека, который будет действовать против своей воли, - усмехнулся пепельноволосый. - Нет, - спокойно ответил Дракон. – Он согласился, как только я сказал, что у меня есть эльф. - Что? – поразился квэнди. - Его мать была эльфийкой, как ты, наверное, знаешь. Поэтому у него слабость к твоему народу, - с усмешкой заявил мужчина. – Однако, кажется, он немного разочарован. - Это не мое дело. У людей слишком много предрассудков и стереотипов, - Нариэль отвел взгляд от пронзительных золотистых глаз Дракона. Они буквально сияли, ослепляя. Внезапно дверь настежь распахнулась, и в кабинет влетел предмет обсуждения. - У меня есть разговор! – заявил он с порога, но, заметив в кабинете эльфа, застыл на месте и злобно сощурился, словно разъяренный кот. Казалось, будто даже волосы встали дыбом. - Доброе утро, - по привычке поздоровался Нариэль. - Доброе? Доброе?! – искренне возмутился Джури. Казалось, что еще немного, и он взорвется. - Ты, должно быть, издеваешься? – прошипел рыжеволосый. – После того, что вчера произошло, ты еще смеешь говорить: «Доброе утро»? - Не вижу ничего странного в этом, - спокойно заметил эльф. – По крайней мере это проявление вежливости. А вот ты манерами, видимо, совсем не страдаешь. Твоя мать точно была эльфом? - Из-за тебя вчера погибли люди! – закричал рыжеволосый. - Что поделать, люди смертны, - равнодушно пожал плечами пепельноволосый эльф. - Может, проверим, насколько смертны эльфы? – прорычал Джури. – Что ты вообще можешь знать о смерти?! Что ты можешь знать о потере близких?! Такая ледышка, как ты, не знает, что такое горе! И все, что ты скажешь родственникам погибших, это: «Они оказались недостойны»! Но Джури внезапно замолчал, когда его с силой прижали к стене, приставляя к горлу клинок из белой эльфийской стали. - Замолчи, мальчишка, - чуть слышно проговорил Нариэль. Его лицо оставалось бесстрастным, однако в стальных глазах пылало раздражение. - Нариэль, - прозвучал строгий голос за спиной. Эльф отстранился от опешившего полукровки и убрал клинок. - Тебе не понять чувства эльфа, - чуть слышно произнес квэнди. - Ты самый бездушный эльф из тех, кого я встречал, - процедил Джури сквозь стиснутые зубы. Нариэль перевел на полукровку нечитаемый взгляд. Он ничего не сказал. Просто смотрел. Но почему-то именно от этого взгляда Джури стало не по себе. Атмосфера в кабинете стала невыносимо тяжелой. - Нариэль, почему бы тебе не показать ему? – послышался спокойный голос Кастиэля. Эльф ничего не ответил. Он продолжал молча смотреть. - Идем со мной, полукровка, - холодно произнес квэнди спустя несколько минут напряженного молчания. – Я покажу тебе кое-что. С этими словами эльф вышел из кабинета, Джури, словно зачарованный, последовал за ним. Однако рыжеволосый маг ни на секунды не терял бдительности, готовый в любой момент броситься в бой. Как только двое магов покинули кабинет, Кастиэль вздохнул с облегчением. - Придется мне тут задержаться, - произнес он в пустоту, оборачиваясь к распахнутому окну. Нариэль вышел из замка и направился вглубь леса. Джури неотступно следовал за ним. Ни один из них не пытался защититься от дождя. Одежда мгновенно промокла, волосы прилипли к коже. Но оба молчали и продолжали идти вперед. Джури знал, что еще ни разу не был в этих местах. Нариэль вел его по скрытой тропе, которую по началу можно было легко пропустить и не заметить. Через некоторое время эльф и полукровка вышли на небольшую поляну, посреди которой располагался огромный камень. Эльф подошел к нему и положил руку на поразительно гладкую поверхность. Джури осторожно приблизился. - Что это? – пораженно выдохнул он, заметив, что камень исписан чьими-то именами. Множество имен. Они изрезали камень со всех сторон. - Здесь записаны имена всех погибших студентов за время, что я провел в этой Академии, - спокойно пояснил Нариэль, глядя в одну точку. Джури перевел пораженный взгляд на эльфа. – Это напоминает мне о том, насколько коротки человеческие жизни. Я помню лицо каждого из них, - ладонь квэнди скользнула по высеченному имени. – Ты говоришь, что мне не понять, что чувствует человек, когда теряет близких. Конечно, мне этого не понять, - взгляд Нариэля отчего-то смягчился. – В моей долгой жизни было слишком много потерь. Я убивал, и на моих глазах убивали. Но у эльфа нет души. Он не может мучиться совестью или страдать от душевной боли. Однако он может чувствовать невыносимую тоску. Он может испытывать зависть к человеческой смертной жизни, боясь признаться в этом даже себе. Джури молчал. Он слушал, приоткрыв рот, но не находил слов, чтобы хоть что-нибудь сказать. - Как ты думаешь, почему эльфы предпочитают не связываться с людьми? – на этих словах Нариэль взглянул на рыжеволосое недоразумение. – Человеческий век слишком короток. А для эльфа сто лет – один миг. Люди слишком быстро умирают, оставляя после себя болезненные воспоминания и чувство тоски. Люди смертны… Именно поэтому я не люблю людей. Именно поэтому эльфы не воспринимают людей всерьез, - отчеканил квэнди, не моргая. Он смотрел прямо в зеленые глаза мага, наполненные изумлением. - Ты говоришь, что знал погибших, но через несколько лет ты даже не вспомнишь имен половины из них. Я же буду помнить их имена и лица вечно, - эльф отошел от камня и приблизился к Джури, заставляя полукровку задрать голову и сощуриться от падающих капель. - Я пытаюсь научить студентов ценить жизнь. Я не говорил им убивать друг друга. Я сказал, что они должны победить. Но они не поняли разницы. Как и ты, - в голосе эльфа звучало разочарование. – Вы люди, совершенно не цените, самое важное, что у вас есть. Только у вас есть такое явление, как смертная казнь. Только вы можете убивать ради богатств и власти. Нариэль сделал несколько шагов назад. Его тонкие губы были поджаты, глаза наполнены тоской, а тонкие светлые брови были нахмурены. - Можно подумать, что вы, эльфы, цените жизнь. Ты сам сказал, что на твоих руках кровь! – Джури попытался вступиться за людей, но чувствовал, что его голос предательски дрожит. Тело бьет озноб. А мокрая одежда неприятно липнет к коже. Он не хотел спорить с этим существом. Но эльф не стал отпираться, он неожиданно улыбнулся. Чуть виновато, но вполне искренне. - Эльфы тоже убивают, - его взгляд стал отстраненным. – Потому что иначе они исчезнут. Но Светлый эльф никогда не убивает ради удовольствия, - с этими словами Нариэль ловко развернулся и покинул поляну, оставляя озадаченного Джури в одиночестве. Маленький червяк поселился в душе. Маг чувствовал, как он копошится внутри, затрагивая наиболее больные участки. «О Боги! Что мне делать дальше?!» - взмолился рыжеволосый, глядя в свинцовое небо. Капли дождя попадали в глаза, заставляя жмуриться. Слова эльфа что-то задели в его душе, поэтому Джури чувствовал, как гулко бьется его сердце. А рядом стоял камень, на котором были записаны тысячи судеб. Тысячи погибших людей, о которых уже никто не вспоминал. Никто, кроме одного существа.