Спаси меня

Стоит ли возвращаться в прошлое? Этот вопрос мучил меня долгое время, но я так и не смогла дать на него однозначного ответа. Что делать, когда раз за разом оно дает шанс вернуться снова назад, насладиться моментами, которые уже не повторятся? Когда прошлое само по себе настолько манящее, что начинаешь жить будто им одним. Гордость прекрасно понимает - из этого ничего хорошего не выйдет, но ты застрял...застрял в пучине неизвестности, страхе и боязни быть вычеркнутым из жизни человека, находящегося в том прошлом. На месте сердца всегда остается дыра, состоящая из пустоты. Она растет с каждой минутой и не исчезает долгое время, заставляя делать такие вещи, которые ты бы никогда не сделал в здравом рассудке. Пустота бывает двух видов. Первая остается после горя, поражения и несчастья, оставляя после себя горечь потери, ненависти к самому себе. Эту пустоту можно заполнить, в отличие от второй. Пустота после моментов счастья заполняется лишь в одном случае - когда происходит то, что делает тебе гораздо счастливее, чем было до этого. Я долгое время находилась в мире второй пустоты, позволяя накрыть меня ею с ног до головы, изредка пытаясь вырваться, но с каждым разом попытки были все тяжелее, а сила духа слабее и ленивее. Она уволокла меня в свою тьму на долгое время, заставляя убиваться болью прошлого, боясь потерпеть боль будущего и, совершенно забывая о настоящем. Словно от зубной боли сердце порой совсем не билось, руки холодели и дрожали, а воспоминания не давали все навсегда вычеркнуть из своей памяти. Я думаю, всем когда-то хотелось отформатировать свой мозг, забыв остатки совсем ненужных чувств, забыть, что они сейчас никому не нужны. А прошлое все сильнее сдавливало тебя в тиски, не давая и вздохнуть от собственного бессилия. Мне часто хотелось просто исчезнуть. Не умереть, а именно исчезнуть на неопределенный срок. Но она держала. Любовь? Это был скорее садомазохизм над собой. Иногда казалось - легче будет душу вырвать, чем отпустить его. Словно цепями к нему привязали, да так сильно, что не сбежать. Были ли его чувства настолько же мучительны? Или мы просто были два мазохиста, не любящие никого, кроме себя? Вопросов, действительно, много, а ответ всего лишь один...забыть мне прошлое будет очень трудно. Я бы не сказала, что мне было больно, когда я очнулась, но веревки из вербены все-таки действовали на тело, а яркая лампа безумно слепила глаза. Пытавшись повернуться, я чуть не свалилась со стула, но короткий смешок заставил меня остановить свои жалкие попытки выбраться. - Ты-идиот. - Прошипела я, в упор смотря на подходящего ко мне Кола. - Твои действия просто глупы. - Согласен. - Кивнул вампир. - Привязать тебя к стулу была не лучшая идея. А вот искупать в бассейне с вербеной и пираньями, мне нравится куда больше. - Майклсон оскалился и подошел совсем близко, наклонившись к моему лицу. Его темные, почти черные глаза были настолько близки, что создавалось ощущение, будто я вижу, как в омутах пляшут бесенята, радуясь новой жертве. - Я не об этом. - Свой собственный голос казался чужим, грубым и охрипшим, но я продолжила. - Включи обратно чувства. - Пффф, - фыркнул Майклсон, - зачем? Разве имеет смысл...будучи в своем уме я бы точно решил узнать, кто ты такая и почему выдаешь себя за нее. А так... я просто убью тебя. - Кол улыбнулся и слегка отошел, нагло рассматривая меня и изучая. - Даже без человечности ты соображаешь, Кол. Поэтому пойми наконец, что я и есть она. Я - Кейтлин, и я жива. - Парень нахмурился и отвернулся от меня, крутя пальцем у виска. Как ребенок... - Хорошо. - Он хлопнул в ладоши и достал из заднего кармана клинок. - Я спрашиваю. Ты отвечаешь. Если ответ неправильный, удар в любое живое на тебе место. - Идет. Кол засмеялся. - Не в твоем положении отказываться. Итак, начнем. - Майклсон присел напротив меня и, глядя прямо в глаза, спросил первый вопрос, - один раз Кейт призналась мне, что хочет сделать татуировку прямо на плече, и засмеявшись, сказала, что это будет напоминать ей оооо... - О свободе. - Вздохнула я. - Я хотела выбить птицу, взмывающую вверх, к небу,как символ своей независимости от клана, напоминание о моей долгожданной свободе. Мы оба замолчали, но Майкслон видимо не хотел сдаваться. - Это было слишком просто. Какие первые цветы я подарил тебе? - Пионы. Адская боль пронзила мое колено, и я со страхом увидела торчавший из него клинок. - Неверно. Ромашки. - Вспомни. - Сквозь слезы проговорила я. - Ты ездил по всему городу, ища мои любимые пионы, но потом, когда увидел меня с Клаусом, бросил прямо возле моего дома. Уже после, разобравшись, ты принес мне ромашки. - Что ж...засчитывается. Что же еще спросить. - Спроси лучше помню ли я день своего семнадцатилетия? Когда мой отец избил меня, не оставив почти ничего не сломанного, когда ты пришел ко мне и дал мне своей крови, утешая меня, и сидя со мной всю ночь... Когда я первый раз доверилась тебе, а ты первый раз признался мне в любви. Кол замер, повернувшись ко мне всем корпусом. Я видела в его взгляде понимание и раскаяние, но радоваться несуждено было долго. Резко разорвав на мне веревки, и взяв за шею одной рукой, так, что я повисла в воздухе, он прошипел: - Ты кто такая? - Просто поверь. - Прохрипела я. - Ведь я до сих пор люблю тебя. Хватка ослабла, и я повалилась на пол. Когда силы вновь вернулись ко мне, Кол стоял на коленях, совершенно не видя ничего вокруг. Глаза были словно стеклянные, но в момент, когда я дотронулась до его щеки, вампир взглянул совсем ясно и разумно. На меня вновь смотрели чистые янтарные... - Что ты теперь чувствуешь? - Я улыбнулась, зная, что все наконец позади. - Ненависть. - Кол отвернулся и убрал мою руку. - К тебе.