Толераст поневоле

      POV Евгения.       Чёртов телефон! Потянул с прикроватной тумбочки. Номер неопознанный, блять, кому не спится? Цветуёчек в шею целует, «доброе утро» в свободное ухо шепчет.       На моё хриплое — «алло», женский голос уточнить решил:        — Женя?       Мне еще с утра пораньше мадамы с супер-одаренным чадом не хватало, просил же девочек не давать мой личный номер клиентам.        — Да.        — Это я — Лиза.       Мне это о чем-то сказать должно? Влад уже ухо кусать начал.        — Я хочу встретиться с Тимуром.        — Встречайтесь! Благословляю! — сбросил вызов. — Достали, то детей своих тащат, мня будущими Мохаммедами Али, братьями Кличко и Майками Тайсонами, в спарринг я их с кем ставить должен? Подрастут — пусть приводят! Или мужика понравившегося просят помочь охмурить, тоже мне — сваху нашли! Ну чё рот раззявил? Продолжай! - нет, а почему меня целовать перестали… опять звонок телефона, опять тот же номер.        — Ответь, — это уже Цветуечек смог челюсть подобрать.       Я один не понимаю, что происходит?        — Ты не имеешь права мне отказывать! Я его мать! — так я и не отказал! Не, были уникалы, которые утверждали, что их половины все время в спортзале живут, так я-то здесь при чем? А вот «мать» в первый раз звонит! И Тимура вспомнить никакого не могу. Что-то мне про права свои втирать начали, уже послать хотел, как Влад шепнул, что это Тимкина мать, жена моя бывшая.       Пиздец!       Воздуха побольше в грудь набрал и орать приготовился. Цветуечек среагировал быстро — зажал мне одной рукой рот, второй перехватил телефон и поднес к своему уху. Несколько рубленных фраз и рык Цветуечка, в моем телефоне хороший динамик, сосредоточиться на их разговоре не могу, только понял Лизка не заметила, что уже не со мной говорит. Короткое — «перезвоню», мой рот свободен.        — Жень, придется ему сказать, и лучше, если ты сделаешь это. Общаться с ней или нет должен решить Тимур сам. От всего не убережешь, — меня прижали к теплому боку и стали гладить по спине.        — Знаю, а если он разочаруется? Он же все детство ее прождал? О чем ты с ней договорился?        — Ни о чем. Она мне свои права материнские декламировала, судом грозила, а разве она родительских прав не лишена? Требовала Тимкин номер — я отказал. Сообщить о звонке малому и дать ее номер, если он захочет, пообещал, и передать любое его решение. Это всё.        — У нас совместная опека.       Тиме звонил сам. Сын оказался категоричен: в гости к ней ехать не захотел, продиктовал адрес торгового центра, назначил встречу через три часа в кафешке на втором этаже. Успеет — хорошо, не успеет — пофигу, ждать не будет. От ее номера тоже отказался. Влад с моего телефона передавал все это дословно Елизавете.       Чем ближе приближалось время встречи Тимки и Лизки, тем больше я впадал в состояние невменяемости. Цветуечек отвлекал как мог, разве только «фонарики» не крутил. К себе потащил, ромом поил, в моей квартире его стараниями спиртное не водится.       Зачем он ей понадобился? Жила столько лет и не вспоминала, а тут совесть проснулась? Придет, хвостом вильнет, а для малого стресс, он лет до шести с ее фотографией спал, постоянно о ней спрашивал, раз спросил — «она ушла потому, что я плохой?». У меня тогда единственный раз возникло желание найти её, пусть сама объясняет ребенку, чем он хуже какого-то мужика. В тот вечер я сжег все фотографии с ней, которые смог найти, и всерьёз задумался не сделать ли из неё «космонавтку».       Куда это Цветуечек запропастился? Сказал — «я щас» и съебнул, полчаса втыкаю в выключенный телек в гордом одиночестве. На работу успел позвонить, отпроситься.       О, явился. Бледный какой-то, в руках гандоны с смазкой зажатые, подошел высыпал мне это на колени:        — Я растянулся, но у меня там давно никого не было. Ты поаккуратнее, ладно? — смотрит пристально, губы поджаты. Футболку с себя по-солдатски снимает. Это мне сейчас царственное дозволение на господский филей дали? Йй-аа-хуу! Чёт он довольным от своей идеи не выглядит, думает откажусь? Фигушки! Слишком долго я этого хотел.       Отнял руки Влада от резинки штанов, прижался всем телом и начал нежно целовать, только мои и его губы. Спину поглаживаю от талии к лопаткам и обратно. Постепенно Цветуёчек начал расслабляться. Я обвел губы языком, прикусил, нырнул внутрь. Потерся своим членом об его. Руки теперь от шеи скользят до ягодиц, как только сжимаю — напрягается, блин, мой покусанный язык не лучший индикатор. Спускаюсь поцелуями на шею, ниже, лижу соски, знаю — ему пофигу, но мне нравится — они краснеют и сжимаются, общий эффект достигнут. Уже шарит руками по моим плечам, толкаю на диван, вот прям облегчение по всему лицу расплылось — жопа в безопасности, но это до поры до времени! Кровать больше подошла бы, но боюсь передумает. Руками бока глажу, покусываю живот, ныряю языком в ямку пупка и ниже, к резинке штанов. Трусь об нее подбородком — мешает, сам приспускает их, только член на свободе — мнимая безопасность, глажу рукой, языком смачиваю головку и начинаю ее посасывать. Всё — «поплыл», тихие охи-вздохи, блин, как бы самому в штаны не слить?! Не отрываясь от его члена, тяну штаны вниз. Скребет пальцами обивку дивана. Развожу его ноги сильнее, тяну за бедра на самый край дивана, тщательно вылизываю член со всех сторон, скольжу языком от уздечки до яиц и ниже, к дырке, и быстро обратно, надолго задерживаюсь на яйцах — посасываю по-одному, облизываю. Пара повторений и Влад вообще не обращает внимание на то, где шарит мой язык. Смазки я наелся знатно, пока вылизывал расслабленную дырочку, зато добился громких стонов и поджимающихся пальцев на ногах у Цветуечка. Только не сорваться бы, еще чуть-чуть и я смогу…       Нашарил смазку, надо «съеденное» компенсировать. Первый палец легко, какой же он горячий внутри, второй и третий пальцы входили сложнее, пытался нашарить простату — мимо… Все, не могу, содрал с себя одежду, натянул резинку и резко в Влада. Блять, зашипел, я даже испугался, что порвал, но нет, нормально, он сам толкнулся на меня: тугой, горячий, мой, а как пульсирует… женюсь! Пытался менять угол проникновения и нашёл то, что искал. Влада выгнуло, а я полез целоваться. Я имел его зад, он копировал мои толчки у меня во рту. Подхватив его член рукой, начал дрочить, он уже сочился…       Сколько продолжалось это безумие — не знаю, но когда Влад зажал меня, кончая, слова сами вырвались:        — Цветуечек! Я тебя люблю! — через несколько быстрых толчков я кончил в Влада.       Все! Не быть ему сверху, это был лучший секс в моей жизни!       POV Тимки.       Мы пришли на десять минут раньше назначенной встречи. Заказали чай, стараюсь не показать как дрожат руки. Тоха с разговорами не лезет, но это и не удивительно, он вечно не от мира сего, но сегодня я благодарен ему за молчаливую поддержку. Замечаю, как он украдкой гипнотизирует часы на стене. Ждем лишние пять минут, нужно встать и уйти, чай еще не выпит, сидим.       Вижу ее. Вальяжной походкой вплывает в кафе, останавливается посреди зала, оглядывается по сторонам и начинает кому-то звонить. Уже подумал обознался, но нет, снова обводит зал глазами, пока ей в трубку что-то вещают, понятно, папа объясняет во что я одет. Ловит мой взгляд, направляется к нам. Улыбается.       Как в одну минуту можно разочароваться в человеке? Легко и просто: тремор рук прошел, внутри не ёкает ничего, просто незнакомка…       Я очень ждал этой встречи, даже сегодня, хоть и боялся признаться себе, думал, гляну на неё, и сердце трепетать начнет, вся детская обида мигом забудется, а н-н-нет. Как мать может не узнать собственного ребенка?       Она уже приблизилась к нам, я, резко вскочив, хотел уйти, но Тоха удержал, он тоже встал, типа — так и надо, курс дрессуры от Влада в действии, даже стул ей выдвинул. Был вознагражден слащавой улыбкой, а меня кинулись лобызать в обе щеки, фу! В её внешности отталкивающего ничего нет, даже красивая: ухоженная, наманикюренная. От этого еще гаже. Первой фразой стало — «может пойдем в другое место, я знаю здесь неподалёку отличный ресторан, я угощаю». Антон неопределенно пожал плечами, а я брякнул, что нам и тут хорошо. Дальше было формальное знакомство, у меня поинтересовались: как учусь, кем хочу быть. Ответил почти честно: плохо, альфонсом или жигало. Тоха чаем поперхнулся, а чё кому попало рассказывать, что я два года занимаюсь в футбольной академии?       Чтобы скрыть свое замешательство, «мамочка» начала рыться в сумке и с довольным видом протянула мне коробку с телефоном «samsung»:        — Милый, с днем рождения!        — Мой день рождения был два месяца назад и телефон, пока, я менять не собираюсь, — при этом бахнул навороченную плоскую панельку с яблочком на стол, а что? Я ребенок, мне можно хвастаться игрушками. Папа прибьет, если увидит, как я швыряюсь подарками Влада. — Лиза, может, мы пойдем?        — Нет, подожди, я еще не все сказала… и, называй меня мамой.       «Мама» долго рассказывала о судьбе нелегкой и времени коварном, я особо не вникал. Вспомнилось как-то, что лет с пяти и до восьми, я на все праздники загадывал одно и тоже желание, чтобы она вернулась, а в восемь загадал, чтобы папа нашел свою «любовь», обязательно с сыном, чтобы был младше меня, чтобы я мог его в футбол научить играть и мог защищать, и чтоб папина "любовь" на мой день рождения торты пекла, не ругала. Все сбылось на мой девятый день рождения, в этом я убедился. Влад без каких-либо просьб испек бисквит — вышло отвратительно, папа с Тохой сразу срезались, а мы ели. Каждый год Влад печет мне бисквит и каждый год он все ужасней, но он старается! Да, Тоха меня младше на целый месяц, в футбол я его почти научил играть, он уже от мяча не убегает, когда тот в него летит. Осечка правда вышла с папиной «любовью», наверное, нужно было меньше боевиков смотреть, образ «мамы» и любимых героев плотно сплелся, и то и другое - миф. Ну, папа вроде не возражает, что Влад мужик.        — … понимаешь, у Василия Брониславовича детей быть не может. Он очень обеспеченный мужчина, усыновит тебя, выучит, в завещании упомянет, да и меня тоже, как мать наследника, а так брачный контракт не предусматривает меня в завещании, все племянники растащат. Тебе всего-то нужно фамилию сменить, да пару раз в неделю интересоваться состоянием здоровья Василия Брониславовича. Ему уже шестьдесят четыре. Когда знакомиться пойдем?        — Никогда! Тох, пошли! — запихнул свой телефон в карман, «samsung» оставил на столе.       Несмотря на то, что мы ржали всю дорогу, представляя мою новую фамилию, решили идти каждый к себе домой. Я хотел папе позвонить, рассказать о встрече с Лизой, мамой назвать не могу. Доехали до четырнадцатого этажа, Тоха открыл дверь и пошел к себе, я побежал к себе. Не успел разуться, как в дверь звонить начали. Весь в соплях-слезах Тоха на пороге. Какого?       Объяснить ничего не может, только рукой наверх машет и шепчет:        — Мои глаза… мои глаза… разве так можно?       Я ему пальцами веки поприподнимал — соринок не видно, и так вроде нормальные, только зареванные.        — Мои глаза… там…       Блять, как я испугался…       Тоха все слезами заливает и всхлипывает, страшно. Медленно пошел в квартиру к Владу, блин, еще и папа на работе. Звуки странные какие-то, животное забежало?..       Ага, два! То, которое поменьше — раком на диване в гостиной стоит, мордой в спинку уткнутое, а то, которое побольше — его сзади наяривает! Оба голые и потные, сука, брачные игры орангутангов! Сразу тоже завыть захотелось. А пох! Побрел в свою квартиру. Там Тоха нос опухший трет, на меня загнанно смотрит.        — Мм-да… Вот я и узнал, что твой папа с моим сделает…