* * *
Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, Великий Волшебник, директор школы чародейства и волшебства Хогвартс, Верховный чародей Визенгамота, Кавалер ордена Мерлина I степени, председатель Международной Конфедерации Магов, основатель Ордена Феникса, победитель Тёмного Лорда Гриндельвальда, идейный вдохновитель борьбы с Тёмным Лордом Волдемортом и его главный враг, чаёвничал у себя в кабинете. Старый маг был озабочен отказом Бартемиуса Крауча-старшего и Людовика Бэгмена от запланированной встречи по обсуждению Турнира Трех Волшебников, который планировалось провести в следующем учебном году в Хогвартсе. Встреча была назначена на сегодня, 13 августа, но с утра директор получил письма с просьбами о переносе встречи. Эта странность, как и затишье, воцарившееся в магической части Лондона с начала недели, заставляли Дамблдора слегка тревожиться. Он не получал от своих агентов донесений о возросшей активности Пожирателей Смерти или других опасных группировок, однако чувствовал, что стоит навестить Министерство Магии и прощупать там обстановку. Что-то происходило, и упускать контроль над ситуацией глава Визенгамота был не намерен. …Возможно, пришло время начать собирать крестражи Волдеморта или хотя бы проверить, что местонахождение тех, о которых ему точно известно, не изменилось… Вспыхнувшее в камине пламя привлекло внимание старика. - Альбус, вы свободны? – спросил соткавшийся в пламени образ декана Слизерина. – Я могу войти? - Да, Северус, - отозвался Дамблдор, разблокируя камин, - заходи. У тебя что-то важное? Зельевар шагнул на пол кабинета директора и сразу направился к окну за насестом Фоукса, позвякивая пузырьками в карманах мантии. - Ничего важного, Альбус, - ответил он на ходу. – Просто привёл к вам гостей. Извините, что без спроса, но они очень настаивали. Старик, следивший взглядом за Снейпом с момента его появления, слишком поздно понял, что из камина выходят и другие люди. Обезоружен и связан он оказался раньше, чем зельевар договорил. А договорил тот в мгновение, когда, остановившись возле жёрдочки заволновавшегося феникса, резко выдернул руку из кармана и плеснул на огненную птицу старящее зелье. Фоукс в считанные секунды поблек, съежился и осыпался пеплом, а на его яйцо моментально извлечённой из рукава палочкой зельевар наложил стазис, препятствуя возрождению. - Том, - прошептал Дамблдор, с бессильной злостью разглядывая стоящего перед ним Тёмного Лорда – неприлично красивого и молодого, буквально светящегося здоровьем и магической силой. - Последний раз я слышу от тебя это имя, старик, - отозвался тот, наклоняясь, чтобы поднять выбитую Экспеллиармусом Бузинную Палочку. – Ты ведь знаешь, как я его не люблю, и намеренно его произносишь, - Дамблдор хотел что-то сказать, но Волдеморт заглушил его, повысив голос: - Собственно, болтать с тобой времени у меня нет. Прощай, моя Мойра Атропос, я обрываю твою нить! Времени этой недолгой речи победителю Гриндельвальда всё-таки хватило, чтобы освободиться, и мгновение спустя он уже стоял с собственной палочкой, которой много лет не пользовался, но всегда хранил при себе, в руках. Тёмный Лорд усмехнулся и, одним движением переломив Старшую Палочку, отбросил её обломки в камин. Голубые глаза за очками-половинками распахнулись в шоке, а потом пришло осознание, что случившееся непоправимо, и благообразное лицо длиннобородого старца исказила гримаса такой ненависти, такой злой мстительности и такого ожесточения, что оставалось лишь подивиться, где удавалось ему прятать подобный запас негативных чувств. Несмотря на холодное бешенство, горевшее в голубых глазах, Дамблдор безукоризненно четко вывел палочкой замысловатые зигзаги ритуального приглашения к дуэли. Но Волдеморт на это только рассмеялся. - О нет, старик! Я не буду биться с тобой один на один. Ты так долго убеждал всех в том, что я – зло, что теперь я хочу тебе подыграть. Зло не сражается на дуэлях, зло убивает руками своих слуг, так? Но я все же поучаствую! Пятеро Пожирателей в безликих масках к этому моменту уже рассредоточились по кабинету, окружив «светлейшего» мага, а шестой – Снейп – замкнул круг, отойдя от окна. Альбус Дамблдор атаковал первым, целя в Тёмного Лорда, но его удар был отбит и возвращён сторицей. …Два с четвертью часа спустя у школы чародейства и волшебства Хогвартс был новый директор – Мастер Зелий Северус Тобиас Снейп, назначенный срочным приказом главы временного правительства лорда Люциуса Абрахаса Малфоя.* * *
Письменный стол Люциуса в кабинете поместья был завален кипами всевозможных бумаг – проекты законов, черновики политпропаганды, приказы о назначениях и снятиях с должностей, характеристики служащих Аврората и Отдела Тайн, да и не только их, письма членов Палаты Лордов и многое другое. В кресле у камина уже второй час к ряду стенал и жаловался на свою жалкую жизнь и судьбу новоназначенный директор Хогвартса Северус Снейп. Последние события лишили его тех малых крох уверенности в правильности своих действий, которые оставались у него после осенней эскапады Люциуса в прошлом году и сопутствовавших ей откровений. Маска сдержанности, или вернее, беспрестанного недовольства окружающим миром, была разбита. Плотину эмоций прорвало. Зельевар пытался переосмыслить свою жизнь, но это не очень-то удавалось: весь опутанный вассальными клятвами, Долгами Жизни и Нерушимыми Обетами, нагородивший предательства на предательства, запутавшийся в собственной вере и понимании добра и зла – он не мог самостоятельно разобраться в себе и пришёл к Люциусу, осознав, что тот, по сути, был единственным человеком, когда-либо искренне заинтересованном в нём. Может быть, ещё Лили, в детстве... но о ней он старался не думать. Новый директор Хогвартса не понимал, почему он ещё жив, но не обманывался надеждами на прощение Лорда. Он был нужен, его, как и всегда, держали на крепком поводке – но, возможно, впервые по-настоящему неразрывном, и он не знал, как жить дальше, да и почти уже не хотел. Быть может, подсознательно, приход без приглашения в Малфой-мэнор к двум своим сюзеренам был попыткой самоубийства – надеждой, что удастся мгновенно закончить существование, мучительное уже давно, а теперь и вовсе превратившееся в беспрестанную пытку самобичевания. - Что мне делать, Люц, что мне делать?! - Усынови Поттера. И не канючь. Люциуса терзала мигрень, и чего ему сейчас по-настоящему хотелось, так это прогнать Снейпа варить закончившиеся в Малфой-мэноре болеутоляющие. - Что-о-о?! - Ты просил совета, я тебе его дал, - сухо. - Н-но разве Лорд… Разве Поттера не… - зельевар не мог, не решался доформулировать свой вопрос и потому сбился. Волдеморт обещал ему, что Поттер останется жив, и Снейп тогда воспринял это обещание, как плату за предательство Дамблдора, и решил предать, чтобы хоть так защитить мальчишку. Впрочем, особого выбора у него всё равно не было: он был уверен, что если бы отказался провести Тёмного Лорда с Пожирателями к директору, то тут же пришла бы его смерть – от Авады Лорда или от магии крови Малфоя. Мертвым он ничем не смог бы помочь ненавистному мальчишке, а ведь в застенках Волдеморта тому придётся нелегко… - Никто не собирается трогать твоего драгоценного Поттера, - раздраженно сказал Люциус, так и не дождавшийся от зельевара внятных фраз. – Лорд же обещал тебе это. Он больше не верит в пророчество. Мальчишка ему не интересен. Максимум, что Поттеру может грозить – это Обливейт и высылка за границу. И то, только в том случае, если он начнёт дергаться, пытаясь выполнить миссию, вложенную в его пустые мозги Дамблдором. Если хочешь его от этого уберечь, возьми под опёку и воспитай правильно. Что тут непонятного? - У него есть Блэк. Малфой покопался в бумагах, извлек на свет список лиц, неблагонадёжных относительно новой власти, и отлевитировал его Снейпу. Тот тут же уткнулся в него своим выдающимся носом. - И что это значит? – спросил он чуть погодя. - Только то, что право опёки или усыновления мальчишки ты получишь очень легко. Если захочешь, конечно. Или могу тебе предложить другой вариант… Уложи в свою постель Блэка. Так и нас сразу избавишь от двух проблем, и себе поможешь. У тебя не только кризис смысла жизни, Сев, у тебя ещё и глобальный недотрах, который душевному равновесию отнюдь не способствует. Брюнет бросил злой взгляд на блондина. - Я, конечно, очень ценю твои советы, Люц, - сказал он язвительно, - но это уж чересчур, - и сорвался: - Эта блохастая псина – мой враг! Мне закруциатить его хочется при встрече!.. Эту шавку… дрянь! - Отмечу: «закруциатить», а не «заавадидь», - усмехнулся Малфой. – Прогнозирую жаркий секс с уклоном в садо-мазо. - Люц, ты… ты… ты просто невозможен! – Снейп мрачно уставился на аристократа и тяжело засопел. Тот лишь пожал плечами. - Не хочешь, как хочешь. Твое, в общем-то, дело. Но об опеке над Поттером подумай и, если решение примешь, не тяни. А то отдам его… например, Лестранджам. Белла же своих детей иметь не может, - уже видя по возмущенному лицу зельевара, что сейчас услышит новый поток возражений, Люциус закруглил диалог: - И, богами тебя прошу, иди в лабораторию, свари болеутоляющее! Гости весь запас извели, а у меня страшно болит голова… - А чем тогда крестник занимается? – хмуро спросил Снейп, но всё-таки поднялся с кресла. – Бездельничает? - Вот и проверь, - одобрил Малфой, прежде чем вернуться к бумагам.