***
Мое желание обмозговать ситуацию более тщательно улетучилось ровно в тот момент, когда меня хлестанули секирой. М-да, хорошо хоть без руки не оставили. Интуитивно, сама того не заметив, я ушла бороздить просторы своего сознания, закрываясь от раздирающей плечо боли. Что ж, довольно интересная интерпретация болевого шока. А подсознание мое далеко не радужное, я вам скажу. Надо было послушать мать и записаться к психологу. А лучше к психиатру, ибо эту вакханалию ни один психолог не поправит. Серьезно, у меня внутри даже освещение хреновое. Так холодно и пусто. Как в моем холодильнике, брр. Жаль я не захватила обогреватель. — Энто что, со стены трупешник свисает? Присмотревшись, я заметила смутное очертание того чувака, которого ликвидировала неделю назад. И при том он был не один: подобные детали интерьера украшали все эллипсовидное помещение, в хаотичном порядке вися на окровавленных серебряных цепях. Довольно подозрительных светящихся серебряных цепях, которые, как я поняла позднее, высасывали из них чакру. Так вот оно что! В зале были собраны все когда-то убитые мной лю… существа. И, судя по всему, они снабжали чакрой мои скрытые резервы. Надо же, когда Люся говорил, что я с каждым убийством становлюсь все сильнее… Так он твердил это на полном серьезе! — Беру свои слова обратно, чудесное место. Даааа, всегда мечтала иметь богатый внутренний мир. Богатый внутренний морг тоже сойдет. Но ушла я в себя не декорации рассматривать, поэтому, обшарив стены, представляющие из себя потрескавшуюся кору старого дерева, я нашла узенький проход, скрытый за трупом огра — того самого огра, — и вышла к средних размеров золотой клетке, довольно привлекательной на первый взгляд золотой клетке. И когда я говорю довольно привлекательной, я имею в виду, до хуя привлекательной, настолько, что глаз не отвести. За созерцанием произведения искусного ювелира меня одолели смутные мысли насчет того, что это не совсем нормально - питать столь сильную симпатию к клетке. Тем более, что меня особо никогда и не привлекало все сияющее и золотое. Я вообще серебро больше люблю. Но сейчас не об этом. Обойдя сие творение, я, не с первого раза, конечно, нашла небольшую еле заметную дверцу без единого намека на замочную скважину. — Ну и как по-вашему я должна ее открыть? Прогрызть себе путь, шо ль? Подергала я за эти манящие прутья раз, подергала два — ни черта не изменилось. И это было бы фиаско, если бы я случайно не зацепилась бы рукавом за какую-то ветку, растущую внутри клетки. Не знаю, что я там задела, но дверца со скрипом открылась. А я порвала ветровку. Просто прекрасно. Внутри клетка выглядела еще более живописно. Посреди замкнутого круга росла раскидистая черная сакура, которая выглядела не очень презентабельно, но не мне судить о презентабельности. Под ногами пола как такового не было, ноги увязали в чем-то приятном, напоминающем вату, но не утопали в ней. И это что-то оказалось сплошным сгустком энергии, да еще каким! Стоило мне только вступить в эту приятную теплую субстанцию, как она облепила меня со всех сторон и я почувствовала небывалый прилив сил. Усталость сняло как рукой, а я была готова разрушать горы и менять направления рек. Но не было в этом чувстве насыщенности ничего хорошего. Я явно ощущала, как из меня пытаются вытянуть душу — по-другому это не назвать. Кто-то упорно пытался вышибить меня из собственного тела. И этим «кем-то» оказался мой сожитель, если его можно так назвать. Первый раз я встретилась с ним лицом к лицу, когда умерла. Правда, тогда я не обратила на него особого внимания. Ну зырит на меня какой-то маньячина с горящими красными глазами и что? Зырит и зырит —никому ведь не мешает в конце концов. Ох, и где в это время шлялся мой внутренний параноик? Лишь недавно — какой-то месяц назад —я узнала, что проживает в моем теле киндер-сюрприз. Я долго скидывала это на расщепление личности, мол, шизофрениками и в пятнадцать становятся, что поделать. (Тем более, что пятнадцать мне только по документам.) И, что самое смешное, оказалась права. Каким же победителем по жизни надо быть, чтобы собственная сила решила отречься от тебя, обрести разум и делать что вздумается? Серьезно? И ведь неплохо живет, вот какой райский уголок себе выделило: мягкий и теплый пол, приятный шелест листвы, мягкий приглушенный свет, исходящий от прутьев клетки, и полная тишина, умиротворение… Благодааааать. Шикамару позавидовал бы. Отделиться-то от меня — отделилось, но захватить власть над телом не смогло. Заперла я себя же в клетке раньше, чем узнала о собственном существовании. Звучит довольно сумбурно, но иначе ситуацию не описать, потому что это тебе не хвостатый — выселить не получится. Это, видите ли, часть тебя — терпи и уживайся. И ничего, что вы никогда не сможете добиться консенсуса. Или ты его, или он тебя, но вы живите в мире и согласии. Да. Чем руководствовалось мое сознание, решая оттеснить одну меня от другой — не понятно. То ли сила была слишком велика и могла разорвать меня изнутри, то ли я слишком легкомысленна и не готова ее принять. То ли я просто такой везучий экземпляр. И, знаете, я склоняюсь к третьему варианту. Так или иначе, сейчас мне нужна была помощь. И получить я ее могла только от себя самой. Что ж, здравствуй, Ичиго, кажись, я влезла в твою шкуру. «Вторая Я» уже вовсю шарила в моих мозгах, пытаясь протянуть и так, и эдак, дабы лишить меня воли. Но тянуть там особо было нечего, да и моя расшатанная психика не была способна реагировать на всякого рода манипуляции с сознанием. Пфф, подумаешь очень правдоподобная картина изощренных смертей всех близких мне людей. Чувак, я вырос на «Пиле» и «Драгонронпе», не думаю, что ты сможешь меня удивить. — Я пришел договориться, Дармаму… Тьфу, не из этой оперы. Но имя тебе дать было бы неплохо. А-то все «Вторая Я» да «Вторая Я». Тебе обидно, наверное, да и я путаюсь. Будешь у меня Кагами*. Ты же мое отражение, как никак? Или я твое? Не важно. Кагами договариваться не собиралась и постепенно лишала меня контроля над собственным телом. И к тому же, наконец, удосужилась явиться передо мной. Правда, выросла из-под земли, и выглядело это довольно жутковато. Как раз, как я люблю. Однажды Люся сказал, что так выглядит моя истинная сущность. Да я просто крассссавец! Какие кровожадные глазки, какие острые зубки, а рожки-то какие! Всем бы такую великолепную внешность. Шучу. Хочу быть первой красссссавицей на районе. Только без зеркала и отравленного яблока. Но без зеркала не обошлось, осталось только дождаться отравленного яблока. Интересно, кто сыграет роль злой мачехи? Не о том думаешь, женщина, не о том. Остатки моего самообладания смыло рекой беспричинного животного страха. Мне стоило титанических усилий приструнить неожиданно появившееся желание уничтожать и подчинять. Мое нестабильное эмоциональное состояние и чувство неограниченного могущества вскоре могли повлечь очень даже плачевные последствия. Я не могла собраться с силами и полностью потеряла связь с внешним миром. Охх, и что же вытворяло мое тельце в это время? Надеюсь, ничего такого, за что мне потом было бы стыдно… *** Загрохотало. Внезапно Неджи почувствовал прилив необузданной дикой энергии, стремящейся разнестись по округе. Инстинктивно он обернулся к источнику излучения и удивился: Лину окутал столб черного пламени, сжигающий все, что к ней приближается. Недалекие монстры, не знающие страха, хоть им и порожденные, продолжали надвигаться, но всех их ждала та же участь, что и невинный плащ. Кстати, о плаще. На первый взгляд защищающий огонь не жалел и ткань костюма. Кое-кому будет очень-очень неловко. Но на данный момент Неджи было не до неловкостей, ибо дозваться до напарницы не получилось, да и одичалый взгляд, смотрящий на чужие страдания с упоением, не внушал доверия. Обескураженный происходящим парень не знал что предпринять, нестабильные языки пламени хаотично разлетались в стороны и чуть его не задели — благо реакция у Хьюги была отменная. Ему следовало бы обратиться за помощью, но оставить Инверс одну в таком состоянии он не мог. Слишком опасно и бездумно. Но что он мог сделать? Добраться до нее не представлялось возможным: черное пламя не потушить, оно не подпустит его и сожжет раньше, чем он успеет что-то сообразить; прущие тараном монстры тоже не помогали в данной ситуации. Оставалось только надеяться на саму Инверс или подловить момент и хоть как-то привести ее в чувства. Как ни странно, данная проблема разрешилась сама собой, по крайней мере, так ему показалось. Лишь на минуту, но отголоски сознания пробились сквозь зыбкую туманную дрему. Купол, нависший над деревней, загорается золотом, и где-то в центре деревни селяне задирают головы, восторгаясь представшим зрелищем, принимая его за один из сюрпризов вечера. Казекаге, ведущий политические беседы в этот момент, почувствовал, как в нем пробуждается зверь. Шукаку всем своим естеством тянулся к источнику кажущейся такой знакомой и правильной силы, которую он явственно чувствовал в паре километров. Хвостатый впадал в беспочвенную ярость, затуманивая разум…***
Лина боролась с навязчивыми мыслями, вызывающими неподдельную радость: перед глазами представали кадры с горкой мертвых крестьян, с залитыми кровью улицами Конохи, с обрушенными, пылающими зданиями, со сгорающими заживо в черном пламени шиноби. Радужка уже сверкала опасным диким кислотно-желтым. В ней пробуждалось все то теме, что копилось века, но она упорно продолжала уничтожать врагов, по ее душу пришедших, не трогая невинных. Лина цеплялась за слова Люцифера, отчаянно не желая принимать свою истинную личину. Правда о себе пугала, пробуждающиеся инстинкты приводили в ужас. Она никогда не была человеком высоких моральных правил и не относилась слишком щепетильно к чужим жизням, но всегда так боялась потерять себя. Именно это с ней теперь и происходило.***
Когда всполохи пламени охватили малую часть леса, а Лину по рукам и ногам обхватила чужеродная черная смоляная субстанция, Неджи понял, что пора с этим что-то делать, медлить дальше себе дороже. Девушка все также не отзывалась, и проблески сознания, за которые пытался зацепиться Хьюга, исчезли. Он не знал, как выглядит Наруто, когда теряет над собой контроль, но что-то ему подсказывало, что представшее пред ним зрелище было в разы страшнее, чем Узумаки, покрытый чакрой Девятихвостого. Если в Наруто было больше звериного, то Лина выглядела весьма человечно, вот только явно сходила с ума. А вместе с ней бушевала и ее сила. Монстры отошли на второй план, и сейчас для него большую опасность представляла напарница, нежели порождения тьмы. Пытаясь избегать очагов возгорания и при этом утихомирить Инверс, Неджи не заметил, как в него полетел столб чёрного пламени, от которого не защититься Небесным Вращением, не уклониться хоть кое-как. Прошлая попытка воспользоваться Вихрем для защиты закончилась выжранной чакрой. Что бы ни было источником её сил, простой чакрой ей противостоять было невозможно, конечно, если только у тебя нет мехового дюросела турбомакс, который может поделиться с собой своей собственной. Но, о чудо! Очень вовремя появился герой Казекаге, который защитил его стеной из песка. Песка, который в следующее мгновенье был съеден необычным огнем. Гаара и сам не понял, как оказался здесь, но пришел в себя он лишь в самом эпицентре бури, когда песчаная лапа защитила от огня. Временное помутнение спало, но внутреннего монстра ужасно тянуло к кому-то внутри огненного кокона. Приглядевшись, он заметил одного из шиноби Конохи, с коим был знаком со времен экзамена на Чунина. Парень, в котором он позднее узнал Хьюгу Неджи, отчаянно пытался дозваться до кого-то. Да так, что и не заметил, как оказался на волоске от гибели. Казекаге защитил его интуитивно, заслонив стеной из песка и оттащив от греха подальше. Неджи был удивлен, но не настолько, чтобы вновь потерять бдительность. Поэтому к последующей вспышке был готов. В отличие от Казекаге, который, немного отличаясь от обычных людей, увидел в происходящем намного больше.***
Казекаге не мог точно сказать, сколько уже блуждает по темным холодным коридорам чужого сознания. Шукаку в нем выл, не переставая, ощущая что-то неподвластное описанию. Еще никогда он так явственно не давал о себе знать. Джинчурики уже достаточно долго сдерживал его беспричинную агрессию, чтобы это стало делом самим собой разумеющимся. За последние полгода это сожительство вообще перестало приносить какой-либо дискомфорт. Но теперь биджу было не заглушить. Гаара на минуту допустил мысль, что хвостатый почувствовал конкуренцию, но позднее с удивлением понял: демон боится. И красноволосый еще не знал чего, но нутром ощущал это давящее превосходство, он съеживался не только от холода, — само место его пребывания пугало пустотой и атмосферой одиночества и отчуждения. Будь он космонавтом, сравнил бы это чувство с выходом в открытый космос. Гаара шел, не ощущая опоры под ногами и не видя ничего на своем пути, полная темнота обволакивала и пронизывала его насквозь. На секунду он почувствовал, как тьма обхватила его сердце в своих леденящих руках — оно замерло и забилось в бешеном ритме, стоило Казекаге вдохнуть поглубже. Парень понимал, что, останься он здесь на долгое время, без сомнений сойдет с ума. Время здесь было чем-то эфемерным — оно утекало сквозь пальцы и накатывало усталыми волнами тихого океана. Чем дальше в темноту он уходил, тем сильнее тишина давила на уши, а учащенное сердцебиение отдавало болью в висках. Гаара был готов поклясться, что слышал тихий звон, перекрывший рычание Шукаку. Он остановился и прислушался к своим ощущениям. Абсолютно ничего. Страх пропал, пульс медленно приходил в норму, — его отпустило, он перестал чувствовать, как скребется биджу, пытаясь разодрать его изнутри. Полное спокойствие. Звон повторился. Опять и опять. Закрыв глаза, он интуитивно шел на звук, хоть и казалось, будто перезвон колокольчиков доносился одновременно со всех сторон. Что-то вело его, и Гаара был уверен, что ступает по верному пути. Когда он открыл глаза, пред ним предстал исполинских размеров мраморный зал. Открывшаяся картина ужаснула даже его: сотни, тысячи мертвых тел с мученическими лицами свисали с потолка, покачиваясь на серебристых цепях, на полу лежали трупы, насквозь проткнутые светящимися сталагмитами, чьи концы устремлялись вверх в пустоту. Ему казалось, что они стонали и просили о помощи, но ни один не двинулся и не подавал признаков жизни. Озираясь по сторонам, Сабаку но осторожно продвигался вглубь, стараясь обходить бессчетное количество тел. Он не сразу заметил этого, но с ужасом осознал, что не все из них были людьми — средь кучи людей без лица и имени находились самые безобразные твари, которых только может вообразить себе человек: некоторые из них имели человекоподобное тело, но при этом их лица ввергали в шок даже повидавшего всякого за этот вечер Казекаге. Безобразные, бесформенные рогатые твари были повсюду. Он ускорил шаг, стараясь как можно скорее покинуть это место. Парень не знал, куда идет и что ему это даст, но находиться средь мертвецов ему совсем не хотелось, да и прерогатива застрять здесь навсегда не прельщала. Он ничего не знал об этом месте, но точно был уверен в том, что задержись здесь еще на час, назад пути уже не будет. И пока разум его еще не подводит, в чем он уже не совсем уверен, Гаара должен найти выход. Зал казался нескончаемым, звон колокольчиков становился все тише и на секунду Собаку, но Гаара чуть не потерял надежду. Но услышал знакомый голос. «Ты ведь знаешь, почему они все здесь, — эхом доносилось со всех сторон. — Знаешь, по чьей милости они здесь оказались». Казекаге насторожено смотрел по сторонам, не сбавляя шаг и стараясь высмотреть обладательницу голоса средь свисающих преград. «Ты ведь знаешь, хоть и не хочешь признавать, — услышал Казекаге над самым ухом и резко обернулся. — Ты все знаешь, Казекаге-сама». — Почему ты прячешься? «Потому что ты не хочешь признавать правды, — хохотнул голос позади. — Хочешь, я скажу, почему ты здесь?» — Нет. «Потому что я хочу показать тебе, — услышал он шепот в левое ушко. — Показать тебе, кто я на самом деле». — Я знаю, кто ты, — прошептал в ответ Гаара, замерев на месте. «Правда? — и вновь шелестящий смех позади него. — И что же ты обо мне знаешь?» Гаара призадумался. И что же он о ней знает? «Видишь, стоило мне пустить тебя в свои мысли, как ты засомневался». — Я знаю… — замаялся красноволосый. — Я знаю, что тебе доверяют Канкуро и Темари. Этого мне достаточно. — Как уверенно сказано, — усмехнулась она, появляясь перед ним. — Но чего им может стоить это доверие?***
Без какой-либо на той причины отключившийся Казекаге не входил в планы Неджи, от слова, совсем. Поэтому он начал судорожно соображать, как вывернуться из этой ситуации. Целым и… Желательно живым. Обстановка накалялась. До напарницы все еще невозможно было достучаться, но парень должен отдать ей должное — барьер стоял и даже без бьякугана Неджи чувствовал его мощь. Он подхватил обмякшее тело Казекаге и отошел на приличное расстояние, дабы всполохи пламени не нанесли им никаких повреждений. Он прислонил красноволосого к дереву и попытался привести его в чувства. Как и ожидалось, его попытки оказались провальными. Не нужно быть гением, чтобы понять, что неожиданная потеря сознания джинчурики однохвостого было связано с махинациями его подруги. Подруги, которую Хьюга волен проклинать. Но проклинает он почему-то охранную систему Конохи, которая, по каким-то причинам, хоть и была усилена в преддверие празднества, не спешила реагировать на чертову кучу жутких монстров, которые пытаются уничтожить селение. И которых даже при очень сильном желании трудно было не заметить. У него не укладывалось в голове происходящее, да и усталость сказывалась на вымотанном за последнюю неделю адских подготовок организме. Однако юный шиноби не растерялся. Оставив Казекаге в достаточно безопасном месте, он решил вернуться к источнику всех бед, а именно — к красноголовой язве всея Конохи, которая, к моменту его возвращения, уже успела укутаться в, как понял Неджи, защитный кокон. И как бы Хьюга ни старался его пробить, все нанесенные им удары возвращались к нему в двукратном размере. Тем временем, сквозь барьер (который все еще оставался невредим) прошло странное сгорбленное человекоподобное создание, в котором Неджи разглядел самого себя.***
Гаара стоял в открытом поле совершенно один. Послеполуденное солнце ударило в глаза, что после кромешной темноты сильно сказывалось на восприятии общей картины. Он протер глаза и, все еще щурясь, посмотрел вдаль, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Легкий прохладный ветер обдувал его со всех сторон, трава мягко шелестела, напевая мелодию дикого поля, полевые цветы танцевали с ними в такт, и, смотря в горизонт, Гаара чувствовал неподдельное умиротворение. Ему просто хотелось прилечь в свежую сочную зеленую траву и вдыхать запах свободы полной грудью. Все проблемы отступили на второй план, Казекаге переполняло счастье и любовь ко всему пышущему жизнью. Ему хотелось остаться здесь на всю предначертанную ему вечность. Он позабыл обо всех проблемах и мог лишь поражаться красоте природы, величию простиравшихся далеко-далеко за пределы его обзора лугов, утонченности каждого «дикого» на первый взгляд цветка, идеальному соитию каждой травинки во что-то волшебное, поражающее воображение своей безукоризненностью. Это место казалось ему совершенным в своей живости, в своем спокойствии и чистоте духа. Внезапно, вдалеке парень услышал тихий детский голосок, еле пробивающийся сквозь шум травы. Сабаку но огляделся по сторонам, попытался разглядеть источник шума, потревожившего его единение с природой. Он встал с примятой зелени и пошел в неизвестном направлении, по наитию следуя за эфемерным, возможно даже не существующим голосом. Он долго бродил по бескрайней изумрудной пустыне, пока не наткнулся на маленькую светлокожую девочку, напевающую незамысловатую, чем-то кажущуюся юному правителю печальной песню. Она сидела, опустившись на корточки, и наблюдала за хрупкой темной бабочкой с большими размашистыми крыльями. Ее иссиня-черные волосы закрывали обзор на детское личико, но Гааре ребенок почему-то показался знакомым. Он подошел к ней поближе и присел рядом, бабочка упорхнула, и юноша услышал едва заметный звон бьющегося стекла где-то на периферии сознания. Девочка подняла на него свои зеленовато-карие глаза, и Гаара оказался перед золотой клеткой.***
— Я пришел договориться, Дормамму, — Гаара инстинктивно бросился влево, ударяясь о стену клетки. Кто такой Дормамму, и зачем ему с ним договариваться, парень, конечно, не знал. Да и вообще, его это волновало в последнюю очередь. Не будь он предельно внимателен сейчас, ему бы уже проломили черепушку. Черная летающая субстанция неопределенной формы Казекаге по какой-то причине невзлюбила. Выяснять отношение с существом неизвестного происхождения, которое явно проявляет агрессию ко всему живому… да и неживому тоже, учитывая с какой злостью и недовольством, оно харкнуло на появившуюся возле Гаары книгу. Множество совершенно случайных предметов начало появляться прямо перед его глазами словно из воздуха и мягко левитировать в пространстве. Это значительно мешало, поэтому парень не смог удержаться и чертыхнутся, хотя обычно всегда был немногословен в бою. Однако под руку очень удачно попался топорик для разделки мяса, который в следующую же секунду полетел в противника. Особого урона это жижеобразному созданию не нанесло, но Гаара подметил, что монстру понадобилось время, чтобы восстановить раздвоенную голову. В следующую минуту он уже отбивался всем, что попадалось под руку, независимо от того, была ли это зубная щетка или же чугунная сковорода, так как выхода из западни, в которую он умудрился угодить сразу после того, как за ним захлопнулась золоченная решетчатая дверь, которая отказывалась поддаваться, не было заметно на горизонте. В тоже время монстр не желал сдаваться, протягивая к нему свои щупальцевидные отростки, которыми пытался если не раздавить, красноволосого, то придушить уж точно. — Получи, фашист, гранату от советского бойца, — пафостно выкрикнул Гаара, хватаясь за миниган, по неизвестной причине пролетающий мимо вместе с томиком яойной манги по ГааНару. Не успел он взять оружие в руки, как его перекосило то ли от обложки додзиниси, то ли от осознания абсурдности ситуации. Кто такие советские бойцы, Сабаку но совершенно точно не знал, но непоколебимая уверенность в том, что эта фраза как раз к месту, его не покидала. Медлить было нельзя, поэтому, отбросив лишние мысли в сторону и применив оружие по его прямому назначению, Казекаге не только выиграл время, но и смог покинуть пределы удерживающей его наедине с этим все еще неопознанным объектом клетки. Впрочем, волноваться о погоне ему не стоило. Стоило ему ступить в всепоглощающую темноту, как прутья, до этого раздробленные мощным залпом, приняли свой первоначальный вид, зарастая прямо на его глазах. «Египетская сила, — пронеслось в его голове, голосом незнакомого старика, и Гаара, которому, наконец, ничего не угрожало, осознал, что что-то явно пошло не так. Ему понадобилось не более трех минут, чтобы осознать, что это была и не его мысль вовсе, и кому на самом деле эти знания принадлежат. Он мог поклясться, что никогда не держал в руках миниган, который растворился в воздухе, стоило ему покинуть пределы золотой клетки. А еще он совершенно точно не знал, кто такой Египет и почему он так силен. Однако все это и не только, настолько прочно засело в его голове, что сложно было отделить собственные мысли от чужих. В голове пролетали колкие фразы и желание нервно почесать заусеницу стало непреодолимым. — Но у меня ведь нет заусениц». — Сука блядская, какого хуя! Кто шумит в такое время?! Резкий раздражительный восклик оглушил Казекаге. Ему понадобилось приложить недюжинные усилия, чтобы заглушить звон в голове, слегка пошатываясь встать с колен и прислушаться. Ему ведь не показалось? Это ведь не очередное чужое воспоминание в его голове? Нет? — Неужели так сложно дать мне немного поспать? — снова раздался возмущенный крик. И, Гаара готов поклясться, никогда раньше он не был так рад услышать чью-то ругань. В том, что этот голос принадлежит хорошей подруге его родственников, он не сомневался. Однако, к его превеликому сожалению, откуда исходит звук, ему определить не удалось. Тем не менее, расслышал он его достаточно четко, чтобы понять, что девушка находится неподалеку. Но так ли это на самом деле? Этому месту точно не стоит доверять. Это может быть очередная ловушка, которая будет стоить ему жизни. И все же, это была единственная зацепка, которая может помочь выбраться парню из этого кошмара. Гаара внимательно посмотрел внутрь клетки, пытаясь приглядеться и рассмотреть, что происходит внутри, но раскидистые ветви сакуры мешали заметить хоть что-то. Вот был бы у него огнемет… Не успел Сабаку но представить очертания очередного чуда техники, до которого инженерным мастерам страны Ветра как до Китая пешком, как заветная вещица оказалось в его руках. Что бы здесь не происходило, кто-то или что-то явно помогало Казекаге, и эта незримая поддержка придала ему уверенности. Поэтому, не теряя времени на сомнения, он поджог дерево, щурясь от яркого, ослепляющего света и потока жаркого воздуха, хлынувшего ему в лицо. Иссушенные ветви горели безо всяких проблем, и огонь достаточно быстро перекинулся и на остальные стороны черной сакуры. И стоило пламени достигнуть корней, как раздался нечеловеческий болезненный вопль. Гаара сравнил бы его с криком дикого зверя, если бы не мощная ударная волна, отбросившая его в сторону. Но вместо того, чтобы столкнуться с какой-либо преградой, он сменил траекторию полета и опустился в свободное падение. Падение, которое продолжалось целую вечность.***
Хьюга Неджи знал, что знакомство с Алой до добра его не доведет, и что пока это недоразумение с вечно растрепанной красной макушкой рядом, жизнь никогда не будет скучна. В какой бы из дней недели он с ней не встречался, обязательно происходило что-то максимально абсурдное, неловкое, порой дикое и выходящее за всякие рамки понимания. За меньше, чем год знакомства с этой ходячей катастрофой он повидал и пережил столько, что хватит на несколько лет вперед. Однако даже это не подготовило шатена к тому, что однажды ему придется сразиться с самим собой. И нет, сейчас речь не шла о каких-то душевных терзаниях и преодолении самого себя. Это время давно прошло и благодаря Узумкаки, на путь истинный Хьюга ступил достаточно рано, осознав свои ошибки и исправив большинство из них. И если тот этап своей жизни Неджи вспоминает с горечью, то сегодняшний день он забросит в самые темные уголки своей памяти и будет хранить под семью печатями, содрогаясь от всяких шевелений. Если, конечно, этот день переживет. В чем он начал сомневаться, когда его копия распорола парню плечо и выбила пару тенкецу. Мало того, что это создание, — а Неджи точно уверен в его нечеловечном начале, — будто его брат близнец, так еще и использует простив него собственные Хьюго-Недживские приемы! В то время, как клон Неджи использует Небесное вращение, оригинал судорожно пытается понять, как одолеть самого себя, вспоминая любые собственные слабости, осведомленность о которых могла бы ему помочь. Хьюга близок к разгадке, мысль таки вертится у него на языке, но ускользает каждый раз, как Лина от дежурства. Что-то максимально простое, его каждодневная рутина, неотъемлемая часть жизни. Что-то настолько знакомое, что не сразу придет в голову в критической ситуации. Ощущая, как чакра утекает сквозь пальцы, Неджи все больше нервничает от собственной беспомощности, хоть и понимает, что голову нужно держать холодной. На помощь ему приходит Сай, который, на самом-то деле, как раз вовремя. Потому что выигранное им время помогает вспомнить простую истину. Девиз своей команды, с которым они продолжают упорно тренироваться и развиваться каждый день: «Стать сильнее, чем вчера». Если подумать, ничего сложного. Нужно просто преодолеть свой предел, как он делал сотни раз до этого момента. Не для того он закалял свое тело и дух, чтобы сдаться перед самим собой. Воодушевленный мыслями о своей команде и пути, который они прошли, о всех трудах, вложенных в каждое отточенное движение, Хьюга снова бросается на противника и повергнуть его, чтобы заметить приближающийся метеорит, который вот-вот достигнет поверхности земли.***
— Может, не стоило применять столь радикальные меры, — почесывает голову шатен, смотря на своего напарника. — Ты предпочел бы, чтобы их сожрал какой-нибудь змеелев? — Нет, но Лина будет злиться, — грустно протянул Такуя, спрыгивая с дерева и приземляясь рядом с длинноволосым шатеном. — Живой, но отходить будет долго. — Незачем было так над собой издеваться и пытаться прыгнуть выше головы, — недовольно буркнул брюнет, смотря на одногруппницу свысока. — Вечно встревает в неприятности, никогда о себе не думает и заставляет всех сомневаться в своей благоразумности. — Ты хотел сказать волноваться, да, ДжунДже? — хитро ухмыльнулся парень, невероятно довольный редкими проявлениями заботы своего старого друга. — Я сказал, что хотел! — отрезал демон, раздраженно скрестив руки на груди. — Оставь смертных в покое, возвращаемся. — Э-э-э-э, и мы даже не поможем сестрице? — растягивая гласные протянул Такуя максимально жалостливым голосом, прекрасно зная, как это сильнее раззадорит брюнета. — Если она сама не заботится о себе, с чего это мы должны, — фыркнул парень, но все же мельком проверил состояние красноволосой и убедившись, что ей ничего не угрожает, растворился в тени. — И все же, как этот смертный ее усмирил? — не переставая задаваться вопросом, который мучил его с самого прибытия на поле боя, Такуя задумчиво смотрел на обессиленного Казекаге, который еле дышал от пережитого напряжения. — Занятно.***
Стоило мне зайти в палату, как воздух в помещении потяжелел. У кровати Казекаге собрались дайме страны Ветра, Цунаде с Какаши и отцом Шикамару, - если память мне не изменяет, то ведущего стратега Конохи звали Шикаку Нара, - и, о боги, Шимура Данзо. Желание тут же выйти за дверь моментально достигло своего апогея, и я, как любой человек, не любящий себе отказывать, не стала противиться. "Когда я научусь отслеживать количество людей по их чакре, - сетуя на собственную недогадливость, я присела на один из стоящих в ряд стульев в коридоре неподалеку от заветной двери. - И надо же было зайти в столь неподходящий момент! Старейшины итак меня недолюбливают, так теперь на меня еще и нанесение увечий Казекаге повесят". Нашли нас в весьма неоднозначной ситуации и в столь же неоднозначном состоянии, когда, заметив долгое отсутствие Гаары, феодал страны Ветра попросил Цунаде отправить на поиски своих подчиненных. И они нашли. Два полутрупа, валяющиеся в опасной близости, покрытие песочком, а также свисающих со стоящего неподалеку орешника Неджи, чье состояние было не столь плачевным, как у бедного Казекаге, но не таким радужным, как у обладающей нечеловеческой скоростью регенерации меня. И на сей раз я бы предпочла не иметь подобной привилегии, так как небезызвестный прихрамывающий одноглазый мудак с тузом в рукаве решил перевести все стрелки на мою грешную душу, обвинив в нападении на Казекаге и причинении физического ущерба его людям. А именно Саю, который как-то был вмешан во всю эту катавасию. Как именно - пока оставалось неизвестным, ибо до того, как мои предохранители съебались к ебеням, его на месте последних событий не наблюдалось. Цунаде, конечно, за меня заступилась, но старый маразматик с манией к тотальному контролю убедил старейшин, что все беды Конохи начались с моего появления в деревне; что он с самого начала знал, что я однажды предам деревню и воткну нож им в спину; да и вообще, я - корень всех зол, источник всех смертных грехов и последняя крыса, разносящая чуму по его прекрасной цветущей обители спокойствия и благоденствия. И чего эта макака меня так невзлюбила - непонятно, да и причины его поступков мне, на самом то деле, не интересны. Да и вообще, Шимура Данзо - это тот человек, на которого я давно положила х... мужской детородный орган, и любая попытка подгадить кому-либо, либо же стравить кого-либо друг с другом была бы весьма ожидаема с его стороны. Это было делом обыденным и особого удивления произошедшая ситуация у меня не вызвала. Однако это не помешало мне возмутиться до глубины души и попросить знакомую гадалку из торгового каравана наслать на эту суку порчу, когда старик Якумо сообщил, что феодалы требуют, чтобы меня взяли под стражу до выяснения всех обстоятельств. Могли бы сразу послать на эшафот, чего мелочиться. - "Я нЕ хОчУ чТоБы НаШи ДоРоГиЕ сОюЗнИкИ пОдУмАлИ, чТо Мы Не СеРьЕзНо ОтНоСиМсЯ к ДаНнОй ПрОбЛеМе И нЕ сПоСоБнЫ уСлЕдИтЬ зА сОбСтВеНнЫмИ лЮдЬмИ. Я нЕ дОпУщУ, чТоБы ПрЕдАтЕлИ оСтАвАлИсЬ бЕзНаКаЗаНнЫмИ!!!", да иди ты на хуй Третьего, старый импотент! - нервно ерзая на кушетке и передразнивая достопочтеннейшего защитника нашего, посланника самого Господа Бога, я всячески мешала бедному ни в чем не повинному старику поставить мне капельницу, которая не была бы лишней, но и обязательной не являлась. - Успокойся, Алая Принцесса. Я уже настоял на том, что ты не ступишь за порог этого заведения до полного выздоровления и Принцесса Цунаде меня поддержала. У Казекаге пару царапин и простое чакроистощение, конечно, не так скоро, но он очнется и ситуация прояснится, - дружелюбно заверял меня врач, пытаясь усадить на место. "Но я то блин знаю, что это не так! Паника, паника, паника!" "Ну чего ты кипишуешь, все же нормально разрешилось, - абсолютно довольные голоском пропел Люцифер. - По крайней мере, ты не уничтожила Землю со всеми его обитателями, а мне не пришлось получать из-за тебя от начальства. Постарайся думать позитивно". "А ничего, что у меня тут Казекаге на койке помирает?" "Да все с ним будет нормально, не ссы", - уверенно протянул демон, зевнув, и судя по характерному скрипу, потянулся в кресле. "Фу, ненавижу скрип этой сранной кожи. Я сколько раз просила тебя купить новое кресло, - мало того, что у меня тут все по пизде да по кочкам катится, так еще и этот противный звук!" Апогей моего раздражения наступил в тот момент, как я увидела рожу этой мумии. Тьфу, лучше бы и дальше была слепошарой, верните мне мои минус четыре. Поэтому, сидя в коридоре, и нервно расчёсывя заусенцу, я мечтала только о том, как кинуть в эту ошибку природы кирпичом или чем потяжелее. "А главное еще и ухмыляется мне в лицо, крыса помойная, - пока я успокаивалась под скрежет собственных зубов, пыталась убедить себя в том, что до сих пор сижу здесь ради Гаары, которому я, да и Коноха, многим обязаны. Особенно я. До сих пор казалось странным, что он смог так быстро меня успокоить и наставить на путь истинный, но что случилось, то уже произошло. - Логично! Скажи еще, что вода - это жидкость, Капитан Очевидность!" Уловив звук открывающейся двери, я рефлекторно повернулась в сторону шума. Из палаты вышел Шикаку и направился в мою сторону. "Бляяяяя. Все, пиздец. Приехали ". Готовым к труду и обороне можно быть всегда, а вот к разговору со всякими там гениями селения - едва ли. Поэтому резко подскочившее кровяное давление было предсказуемым, но тем не менее сыграло со мной злую шутку, когда от переизбытка не самых положительных эмоций, у меня хлынула кровь из носа, если не Ниагарским водопадом, то Чегемским уж точно. Вот до чего доводят стрессы. Шикаку теперь жилет в холодной водичке замачивать придется. Благо кровь хорошо выводится, иначе пришлось бы платить за химчистку. Однако не думаю что это большая из моих проблем. Тем не менее, на фоне недавнего происшествия, мне дали фору в несколько дней и перенесли слушание. Пожалуй, кровопролитие еще никогда не было столь удачным. За сегодняшний день ко мне не заходила ни одна живая душа за исключением медперсонала. Поговаривают, когда старший представитель клана Нара принес меня к главврачу, Якумо настучал ему по макушке своей любимой тростью, ибо крови было столько, что создавалось впечатление, будто меня только что утащили с Аустерлица. Хе-хе, хотелось бы мне на это посмотреть. Однако, моей целью все еще оставалось проникновение в палату Казекаге, охрану которой усилили, после моего недавнего визита. Дайме страны Ветра хотели убедиться, что я не приду добить его глубокой ночью. Да, конечно, сплю и вижу, как пытаюсь заколоть его пластиковым ножиком. Пока я разрабатывала***
Следующим пунктом моего вечернего обхода была палата Казекаге. Ему досталось больше всех, ибо отдача от попытки – весьма успешной попытки – познать чертоги моего разума была нехилой. «Смертельной» сказала бы я, если бы юный правитель не был джинчурики. Как было разведано в процессе разговора со старичком Якумо, который очень любил «поделиться» врачебной тайной в процессе игры в шоги, зная, что моя память золотой рыбки не позволит этим самым «врачебным тайнам» просочиться наружу, Казекаге все еще находился в глубокой отключке. Состояние его хоть и было стабильным, вызывало опасения: отбитые напрочь кейракукей восстанавливаться не хотели даже под натиском Цунаде. Но, если ниндзя-обыкновенный остался бы без чакры, давно помер бы. А то, что Гаара спокойно дышал, да и вообще был умиротворен, погрузившись в спячку, говорила о том, что Матушка-Смерть косой ему не грозит. Но это не точно. Поэтому, прокравшись к нему во время смены караула дежурных медсестер, кои кружились, аки стервятники, под дверью столь колоритной персоны, как красавчик Казекаге, который кроме того, что красивый еще и богатый, – а это уже смертельное комбо, для спокойствия самого Казекаге смертельное, - я тихо закрыла за собою дверь. И призадумалась. «А нахуй я вообще к нему приперлась?» «Тебе для этого нужна причина? – удивился голос в моей голове, что служил лучшим другом и советником. – Когда вообще тебе для чего-то нужна была причина? Ты же ебанутая на всю голову. Тебе не нужно искать причину. Ты и есть причина. Финк эбаут ит». «А, точно!» Присев на стульчик рядом с больничной койкой, я устроилась поудобней и, увенчав скрещенные руки собственной головкой, начала беспардонно фапать. «Слыш, Красная, возьми себя в руки!» «Тих ты, у меня тут биас в полной доступности, не мешай мне продумывать нашу счастливую семейную жизнь с семью альпаками и одним пингвиненком». «Ты шутишь, что ли?» «Естественно. Но они, сука, вблизи такие красивые». «Пардон, «они»?» «Глаза». «Но они ведь закрыты…» «Ага, а еще идеально подведены». «Блять, какого хера, Лина?» «И впрямь. Какого хера так равномерно?!» «Гспд, когда ты поумнеешь, долбоебка?» – голос в голове отчаянно взвыл, гавкнул, прокукарекал и мяукнул. Послышался стук перевернувшегося стола о мраморный пол и печальный вздох моей Адекватности. Внезапно осознав, что шизофрения от меня никуда не денется, я все же сконцентрировала внимание на спящем парне. То ли сегодня луна решила отдуваться за ушедшее в запой солнце, то ли Сириус опять инцестом балуется**, но светло было как погожим деньком. И алебастровая кожа, не скрытая за короткими рукавами больничной пижамы выглядела весьма соблазнительно. «Он в пустыне живет или где? С хуя ли такой беленький?» «Это единственное, что тебя волнует?» «Я отвлекаю себя от греха, потому что… он такой невероятно беззащитный и доступный. Ты даже не представляешь, как сильно мне хочется припасть губами… - где-то на периферии послышалось лукавое мычание, - к его волосам, потому что они на цвет как спелый Старкримсон***. А я, знаешь ли, очень падка на Старкримсон». «Ты когда в последний раз ела?» «Это как хотеть сорвать самый спелый плод с дерева, который при этом и висит на расстоянии вытянутой руки, а не на самой верхушке». «Это уже ни к одному предупреждению на фикбуке не припишешь… Одумайся, пока не поздно, окаянная, - завопило предостерегающе сознание, когда голова оказалась у основания шеи красноволосого. – Хочешь – насилуй, только не ешь!» - Да какого Купидона? Что вообще в моей голове твориться? – взвыла я, утыкаясь холодным носом в растрепанные волосы, пахнущие корицей, вереском и яблоками. – Но я назвала бы это яблокофилией.***
Просыпаться на утро свисающей с края койки совсем не найс, особенно когда свисающая тушка совсем уж близко к провалу. Да так, что и Штирлиц не позавидует. А когда с одной стороны тебя еще и ждет неожиданный – совсем ожидаемый, на самом деле, - подарок в виде прекрасного полутрупа принца (Казекаге, но и так сойдет). Горячего, словно песок в пустыне, но, что важнее, все еще в отключке. Можно выдохнуть. Уснув на тепленьком плече вчера вечером, я так и не вспомнила о причине своего проникновения в личные покои, ну, ладно, палату, Казекаге. Хорошо, что никто не удосужился проверить его состояние посреди ночи. С одной стороны. Но что-то мне подсказывает, что дайме страны Ветра не особо-то и горят желанием убедиться в сохранности своего Каге. Небось реально ожидают, что я решу довести дело до конца. А ведь неплохой вариант событий: они избавятся от некотролируемого джинчурики, да еще все и на Коноху повесят. А ведь убийство Казекаге - веская причина для объявления войны. Не зря ведь Цунаде жаловалась, что не все старйшины Песка хотят продолжать сотрудничать с Конохой. Старые маразматики, до сих пор живущие прошлым, реально надеются, что без хвостатого смогут подчинить одно из сильнейших военных поселений? Тем не менее, все не так уж и плохо, потому как, если отбросить политические распри, у выспавшейся версии меня больше шансов привести Гаару в чувства. Ну, или просто восстановить циркуляцию чакры, а дальше он сам очухается. Охохо, а сейчас самое приятное. Так как медик из меня никакущий, передать частичку своей чакры для восстановления… или же полного разрушения организма я могу тремя способами: поделившись своей кровушкой; половым путем – странно, но факт; и мой любимый – проникнуть в чужую голову. А я ведь так люблю копаться в чужой голове! Не то, что в своей. Однако были и у этого варианта и свои нюансы – обязательный телесный контакт и бесхребетная тушка на время проведения сеанса disэкзорцизма. Но мы, Россияне, не лыком шиты, да и к тому же я без комплексов и не умею думать о последствиях, поэтому без задней мысли оседлала ничего не подозревающего парня. Но вот незадача. Я ведь натура весьма неординарная. - Иго-го! К тому же еще и весьма опошленная. - Эхе-хе, какая двусмысленная ситуация выходит. А еще и нерационально расходующая свои силы. Посему совсем не удивительно было, что я отрубилась весьма внезапно даже для себя и в свободном падении умудрилась припечататься лбом об изголовье. М-да, это тебе не корейские сериалы, где я должна была бы припечататься более удачно, например, к чужим устам. Ну, что поделать. «Ита зизнь!» А у меня шишка сто проц на весь лоб сверкать с неделю будет. Печально…***
Подсознание Гаары было менее лабиринтоподобным и вполне даже проходимым, если сравнивать с моим собственным, так что не стоило волноваться на счет обитания в местных краях Минотавра. Всего-то енот-переросток, пфф. Кстати, о енотах. Шукаку спал сном чутким, так что шуметь лишний раз не следовало. Свернувшись в три погибели, аки заправской дворовой кот, хвостатый размеренно дышал, порыкивая. Не думала я, что тануки, будем честны, у которого явно кость широкая, обладает такой шикарной растяжкой, я аж завидую. Впрочем, а что я в принципе знаю о енотовидных собаках? Только то, что в Японии их изображали толстыми добрячками с заметными... достоинствами. Особенно теми, что между ног. Но он еще также символ счастья, благополучия и хорошего саке, это да. Однако, если в мифологии тануки лишены зловещей окраски и являются шутниками-лежебоками, то данный представитель вида с неброским именем Шукаку, явно не будет с тобой саке распивать. По крайней мере сейчас. Я вам не Наруто, чтобы с Биджу общий язык находить. Увольте. Посему, было решено незаметно прокрасться мимо сторожевой зверюшки и отправится дальше на поиски Казекаге. И коль решение было принято единолично, мне никто помешать не мог. Кроме моей неуклюжести, конечно. - Мать моя честная. Не ешь меня, серый волк, я тебе песенку спою, - проснулся Шукаку в весьма скверном настроении, что было понятно про громогласному рыку и желанию раздробить мои кости в крепкой хватке. Настолько крепкой, что без чужой помощи выбраться из нее не представлялось возможным. "Ну и мощная же у него лапища, - пронеслось в голове, в преддверие скорой смерти от асфиксии". - Кто ты такая и что здесь забыла? - последовал вполне логичный вопрос. Хвостатый поднес меня ближе к зловеще сверкающим глазам. - Отвечай, пока не загрыз заживо. - Ну что вы как не родной, Шукаку-сама, я же никуда от вас не убегу. А я это, мимо крокодил. Я совершенно точно не собиралась вас будить. И в мыслях такого не было, честно, - оставив совершенно бесполезные попытки выбраться, я уже было смирилась с тем, что при наихудшем развитии событий мое тельце проваляется в отключке ближайшие две недели, пока я не соберу по кусочкам свое сознание. И по этой причине мой язык был автоматически развязан, так что я не несла абсолютно никакой ответственности за свое будущее. При всей моей любви к себе, в стрессовых ситуациях, когда я еще не паникую, но понимаю, что все пошло по пизде, язык начинает жить своей жизнью. Это совершенно иной организм, и я за него не в ответе. Нет, спасибо, я на это не подписывалась. Разбирайтесь дальше сами с этим дерьмом. Проявив невиданные раньше чудеса дипломатии, мой паршивый мускул склонил Биджу к отшвыриванию моего несопротивляющегося тела в далекие ебеня. Настолько далекие, что я аж удивилась, нащупав чье-то тело под собой. Упс, накладочка вышла. Окей, вместо того, чтобы разбудить Казекаге, я его окончательно вырубила. Отлично, Лина, так держать!" И на этой радостной, воодушевляющей ноте, мне пришлось взять себя в руки, потому что огромный песчаный хвост норовил вмазать мне от души, не обращая внимание на опасную близость своего непутевого хозяина с первоначальной целью. Поэтому, схватив на самом деле достаточно легкое тело Пятого, я отпрыгнула в диаметрально противоположную сторону, чтобы сразу после этого дать деру. Не очень-то биджу и заботится о сохранности своего носителя. Вот чисто теоретически, что будет, если Шукаку достанет Гаару в его подсознании? Это приведет к гибели тела или хвостатый просто станет единоличным его пользователем? «Не думаю, что это стоит проверять эксперементальным образом, - невесело ухмыльнувшись, я завернула за угол, уклоняясь от очередного взмаха увесистого хвоста. – А это еще что? Другое помещение?» На удивление, еле заметный коридор, которым я не погнушалась воспользоваться, хоть и совершенно не знала, куда он ведет, открыл мне путь-дорогу на… лесную поляну? Резко обернувшись, я заметила, что небольшой проход, что привел меня сюда, исчез. Впрочем, как и Казекаге, минутой ранее спокойно висевший на моем плече. «Приплыли... И как это понимать? – даже для повидавшей всякой дичи меня произошедшее казалось странным. – И что мне теперь делать?» Резко плюхнувшись в высокую зеленую траву, я призадумалась. Да, возможно, не характерное для меня действие, но я понятия не имела, как вывернуться так, чтобы разобраться с происходящим, ибо все мои попытки вернуть сознание в свое тело, дабы позднее попробовать снова, не принесли никаких плодов. - Застрять не пойми где, попав туда не пойми каким образом, дааа, именно это мне нужно было для полного счастья, - устало вздохнув, я решила прилечь на какое-то время, так как не понятно по какой причине меня резко начало клонить в сон. То ли погода такая располагающая, то ли это приятный звук колышущейся травы так усыпляет, но глаза слипались неимоверно. Можно, наверное, и прикорнуть чуток, все равно идей-то никаких нет… - Так, не спать! Вспомни, блэт, в какой ты пизде и возьми себя в руки, тряпка! Дав себе хорошую такую оплеуху и для верности еще пару раз пошлепав себя по краснеющим щекам, я нехотя встала с примятой травы и огляделась по сторонам. «Ничего примечательного, трава, трава, еще раз трава и деревья, - поляна, окруженная густым лесом, в самом деле была максимально обычной. Той, что можно встретить на многочисленных открытках, картинах, задниках в разных анимационных фильмах, да везде и всюду можно было увидеть такую поляну, настолько она была типичной штампованной зеленой поляной. Уровень ее простоты и обыденности был так велик, что создавалось ощущение нереальности этого места. Будто тебя взяли и закинули в какой-нибудь детский рисунок – плоский, несуразный и далекий от реального. – Что-то мне не по себе, мурашки по коже пробегаются, когда я задумываюсь о том, что скрывают в себе эти леса. Надо бы сваливать и побыстрее, спать охота…» Общая сонная атмосфера по какой-то неизвестной причине казалась невероятно странной и вводила в ступор, мешая сосредоточиться на собственных мыслях. Еле переставляя ноги, я пару раз поймала себя на мысли, что забываю, зачем и куда я иду. Но стоило только понять, в какое сомнамбулическое состояние вводит это место, как на спине выступал холодный пот и совсем маленькие, еще не заметные человеческому глазу зародыши непонятного примитивного страха медленно, но верно поселялись где-то в груди; где-то глубоко-глубоко, возможно там, где, говорят, у людей находится сердце. Очень-очень близко, возможно, даже слишком. «Ох, с каждой минутой этот лес кажется все чудесатее и чудесатее, и отнюдь не в самом хорошем смысле, - как бы долго я не шла к едва заметной границе леса и этой треклятой поляны, пересечь ее мне почему-то не удавалось. Хоть расстояние и казалось пустячным на первый взгляд, даже спустя несколько сотен метров приближение леса оттягивалось. Создавалось стойкое ощущение, что я до него все же дойду, но дорога была столь длинной, будто сама отговаривала от этого, просила присесть и отдохнуть, оставить глупую идею, мол, «чем тебе не нравится моя поляна?». – Мне кажется, или этому месту не нравится моя решимость?» Чем ближе становится лес, тем темнее листва и гуще и выше трава, через которую приходится пробираться, вытаптывая себе путь. Для слабого, ищущего сна и покоя тела так это и вовсе непроходимые дебри. Тем не менее, мой упрямый и решительный нрав позволил мне дойти к месту входа в глубокий темный лес. Казавшаяся когда-то мирной, даже слегка душевной картина полностью изменилась: темные высокие массивы отдавали холодом и опасностью, ветер, гуляющий средь древесных вершин, напевал похоронные мотивы, отчужденность шелестящей листвы была осязаема, колола в самую душу, отпугивала даже самых стойких смельчаков. По инерции ступив пару шагов назад, я захотела повернуть назад и бежать прочь от этого места, хоть разум и подсказывал, что бывала я в местах куда страшнее и опаснее этого. Но что может быть более пугающим, чем страх неизвестности? - Вот это, конечно, тяжелая атмосфера, ничего не скажешь, - хохотнула я, нервно оттягивая ворот больничной рубашки, пытаясь высмотреть что-то в кромешной темноте леса. – Почему у меня в памяти всплывают всякие диснеевские проклятые леса, в которых принцессы обязательно пугались каждой тени и коряги?» Давящая тишина, нарушаемая лишь пробирающим до самых костей свистом ветра, заставляла чувствовать маленькой серой мышью, над которой возвышаются пугающие деревья-великаны. Прямо пропорционально времени, проведенному перед древесной завесой, росло и мое желание свалить куда подальше. Но стоило мне только слегка повернуть корпус, как осознание происходящего, словно обухом по голове ударило, выводя из оцепенения. «Какого черта я вообще мешкаю? – злость, охватившая меня на мгновение, мигом рассеяла все страхи и сомнения. Все резко стало настолько естественным, простым и глупым, что в голове возникал только один вопрос. – Что ты вообще делаешь?» Минутная слабость, охватившая меня, прошла. И ветер утих. Что-то подсказывало, что где-то глубоко-глубоко, в самой чаще лесной меня дожидается Гаара, который просто посмеялся бы с меня, если бы узнал, из-за чего я так долго до него добиралась. И эта уверенность отбросила все сомнения. «Правильно. Как я могу медлить, если точно знаю, что эта дорога приведет меня к искомому. Нет времени для сомнений. Если его там не окажется, это просто была легкая прогулка. Ничего страшного». Твердо уверенная в своем выборе, я с улыбкой и присущим мне легкомыслием погрузилась во тьму этого леса, чтобы найти в нем единственный источник света, наверняка, уже заждавшийся.***
* - Кагами в переводе с японского, это зеркало, а не отражение. ** - отсылка к одной из частей; Сириус представляет собой двойную звезду – видимую звезду называют Сириус А, звезду-компаньона – Сириус В. Две звезды вращаются вокруг общего центра масс, а этого уже хватает для необоснованного шипа и статуса инцест-ОТП. *** - сорт яблок.