Мой диагноз - попаданка!

не бечено

      "…никто не может быть осужден за преступления на основании совершения какого-либо деяния или за бездействие, которые во время их совершения не составляли преступления по национальным законам или международному праву…"       На седьмой день пребывания в больнице мне стало настолько скучно, что я добралась не только до художественной литературы, решив, что знание Всеобщей декларации прав человека лишним не будет. Да и вообще, в ней можно найти много занимательных вещей. На фоне успокоившей свои горящие пуканы знати в больнице витала столь ощутимая атмосфера безделья, спокойствия и лени, что я уже была готова зайти к Казекаге, чтобы развести его на разговоры и, возможно, партейку в шоги или маджонг. Как назло, обычно кишащая вернувшимися с заданий ранеными шиноби больница после заявления очнувшегося правителя Суны впала в период затишья, намекая либо на резко повысившийся уровень подготовки шиноби Листа, либо на мою бескрайнюю невезучесть. И хоть я, конечно, не сомневалась в компетенции защитников народа, второй вариант всегда и в любой ситуации независимо от переменных казался более правдоподобным.       «Все же прекрасно разрешилось, вот чем ты теперь недовольна? — лениво протянул Люцифер, зевая и усиливая и без того анабиозное состояние, охватившее меня еще в странноватом мрачном лесу и не отпустившее до сих пор. — Ты отыскала свою «даму в беде» и даже нашла с ней общий язык».       «Так-то так, — не согласиться с этим высказыванием я не могла и, коротко зевнув, не забывая прикрыть рот крепко перевязанной ладонью, повела головой пару раз, пытаясь смахнуть остатки послеобеденного сна. — Но раны, полученные в лесу, до сих пор не затянулись и с чего-то аукнулись моей смертной тушке. Это странно. До сих пор не могу понять, что это было. Есть идеи?»       «К сожалению, ни единой. В какой-то период времени ты просто отключилась, и выйти на связь с тобой не представлялось возможным. А я ведь пытался. И не раз. Даже в тельце твоем обосновался ненадолго. Пустая трата времени, конечно, но я успел прогуляться и понюхать цветочки», — в голосе демона явно читалась усмешка.       «Даже знать не хочу, какие именно цветы ты нюхал, раз проснулась я в подвале, — отмахнувшись от залетевшей в палату мухи, я слезла с подоконника и, потянувшись, решила пройтись по больничным коридорам. Авось найду себе очередных приключений на свою злополучную голову. — Если что надумаешь, то вбрасывай, обсудим, обмозгуем, доведем до абсурда».       «Да без бэ!»       Мысленно попрощавшись с Люсей, я выглянула в коридор и, убедившись в полном отсутствии бдительных молоденьких медсестер на этаже, со спокойной душой, не спеша, прошлась вдоль палат, скрестив руки за спиной, слегка заваливаясь вперед при каждом шаге.       — Вот же Риса-оба-сан, я не спешила становиться Тутанхамоном, но кого это волнует? — сокрушаясь в пустоту о слишком уж дотошной перевязке старшей медсестры, не заметила, как врезалась в незаметно поднявшегося по лестнице человека. — Гаара-сан?       — Просто Гаара, я же просил, — с успокаивающей полуулыбкой произнес зеленоглазый, потирая не сильно ушибленный лоб. — Ты в порядке? Прости, я задумался и не заметил тебя.       — Это я должна извиняться, надо было смотреть под ноги, — промямлила я, потирая в свою очередь нос, которому досталось чуть больше — ощутимо, но не слишком. — Вы… то есть, ты хорошо себя чувствуешь? Может, не стоило в одиночку выходить из палаты?       — Все в порядке, я не настолько слаб, как ты думаешь, — заверил меня парень, предельно аккуратно хватая за перебинтованное запястье и отводя в сторону от лестничной площадки.       — А я как раз к тебе зайти собиралась… да.       — Какое совпадение, я тоже, — безо всякой утайки выдал Гаара, продолжая упорно смотреть мне в глаза. Повисло неловкое молчание. Уж не знаю, какие там радиосигналы пытался передать мне достопочтеннейший господин Казекаге своим взглядом, но я пока, увы, читать мысли не умею. Поэтому, спустя самые неловкие в моей жизни пять минут игры в гляделки, я решила все же прервать сей весьма странный способ экзекуции и, лишний раз ничего не додумывая, предложила тактично пройти в свою палату.       Но, естественно, мой больной мозг не мог сдаться так просто и, как завещал Наруто, следовал своему собственному пути ниндзя, подкидывая мне самые жесткие сцены из когда-либо просмотренного мною порно, где после подобных томных долгих переглядываний и приглашения пройти в комнату следовало явно не чаепитие. А если и чаепитие, то с очень, очень и очень горячим чаем… кхм.       «Эта такая побочка от вколотых мне витаминов или что?»       «У кого-то просто гормоны взыграли, недотрах, все дела. Просто признайся, что ты хотела бы видеть голову этого парнишки между своих ног, и я даже подсоблю, — вставил свои пять копеек Люцифер, не удержавшись от столь заманчивой возможности поехидничать. — Признайся, хочешь ведь?»       «Мы ведь вроде распрощались с тобой на сегодня, нет? — еще никогда чересчур «остроумные» комментарии Люси не были так в тему. Ибо на сей раз они отбили у меня всякий настрой и желание… вообще любое желание. — Кыш из моей головы, у меня тут серьезный разговор намечается. Не время проверять возможности моего самообладания и отпускать шуточки, например, как во время последнего совета!»       «Хы, не очень-то и хотелось! — фыркнув обиженной девицей, демон решил удариться в актерство, и драма явно была его жанром. — Вот ты меня не ценишь, не любишь. И только со временем поймешь, как много я для тебя значу. Но будет уже поздно, я ведь не терпила ебаная, не на помойке себя нашла, ха!»       — Да заткнись ты уже…       — Ты что-то сказала?       — Я сказала это вслух? — очередная немая сцена с бедным, ничего не подозревающим Казекаге, который пытался удобно устроиться на стульчике у окна, да так и замер с согнутыми коленями, и девочкой, которая говорит с голосами в голове. Класс, жаль только у больнички профиль не совсем тот. — В смысле, забей.       «Слишком часто. Уж слишком часто мы пересекаемся с Гаарой в моменты наименьшего присутствия извилин в моей больной головушке, — сокрушалась я, забираясь на кушетку и подгибая под себя ноги. — И почему именно сейчас ему приспичило посекретничать?»       Запоздало вспомнив, что у стен есть уши, а Данзо зло не дремлет, я тут же подскочила с койки, о чем пожалела в следующую же секунду, когда пустилась в свободный полет. Крутится, вертится шар голубо-о-о-ой. Или нет? Благо, инстинкты настоящего шиноби никогда не дремали, да и сейчас не сдают позиции в теле зеленоглазого, поэтому моя долгожданная встреча с напольным покрытием так и не произошла. Печально. Оперативно отреагировав на мое покосившееся а-ля Пизанская башня тело, Гаара поставил меня обратно на ноги и, убедившись, что стою я на них достаточно крепко, отпустил. Подождав, когда расплывающаяся картина реальности снова приобретет свое потерянное качество и расширение, я метнулась — уже достаточно медленно — к окну, наглухо закрыла его, занавесила шторы и, хоть в моем нынешнем состоянии это было весьма и весьма проблематично, поставила пару звукоподавляющих барьеров. Долго они простоять не обещали, но хоть малую часть намеревающейся быть озвученной информации скрыть могли. Не факт, конечно, что через них не просочится парочка компрометирующих фраз, но лучше так, чем кричать на весь мир о своем происхождении. Конечно, в идеале надо было бы дождаться полного восстановления наших физических тел, а уже потом встретиться в одном из наших подсознаний и обсудить уже все там, но Гаара и так оказал мне огромную услугу, умолчав о некоторых аспектах недавнего происшествия. Да и к тому же, не каждый день ты встречаешься с живым демоном в человеческом обличье, будем честны, на его месте у меня самой было бы множество вопросов.       — Что ж, я даже не знаю, с чего начать…       — Начни с самого начала, — предложил Сабаку но, скрещивая руки на груди, полностью готовый поставить, наконец, жирную точку в происходящем.       — Что ж, ладно, — вдох, выдох, собираемся с духом и… выпаливаем ему всю правду, почему нет? — Так уж вышло, что я не человек. Впрочем, тебе об этом уже известно. Как же без этого? Начнем с того, что демоны бывают разных видов, рангов и категорий. Это довольно сложная и запутанная иерархия, поэтому зацикливаться на ней мы не будем. Единственное, что тебе нужно знать, так это то, что помимо демонов земного происхождения — созданных когда-то с легкой руки Рикудо-саннина, — коими являются хвостатые, о которых ты знаешь не понаслышке, существуют демоны типа того же Морье или порожденного негативными эмоциями людей Рейби. А еще есть покемоны вроде меня, явившиеся прямиком из Геенны Огненной, которые хоть и появились на свет человеком, по праву рождения являются существами немного иного плана… да, в принципе, все теми же демонами. Как бы получше это объяснить? Человеческое тело — всего лишь оболочка, удерживающая мою… не знаю, можно ли назвать это душой, но так во всяком случае будет понятнее. В общем, помимо меня существует еще множество таких же хитрых, алчных, и жадных до власти демонов. И так уж получилось, что один индивид, стоящий очень высоко по должностному рангу, что уж говорить о правах, унаследованных им по праву происхождения, решил, что я мешаю его планам, и от меня нужно избавиться.       — Так значит, на тебя открыли охоту свои же собратья? — предположил Гаара. То ли он морально готовился к этому разговору всю ночь, то ли после увиденного в моем подсознании детские рассказы казались ему не столь впечатляющими, но лицо у него все еще стабильно было кирпичом. Терять самообладание он явно не собирался. А жаль, у самой-то в первый раз такое лицо было, что пошло в расход на мемы.       — Назвать его своим собратом у меня язык не поворачивается, — пытаясь скрыть явное пренебрежение в голосе, прошипела я. — Как бы то ни было, большинство всего адского контингента не признают мою «неправильную» любовь ко всему человеческому. Так что, я у них, мягко говоря, не в почете, поэтому нет ничего удивительного в том, что многие примкнули к этому… назовем его Существом Икс. Но самое проблематичное в том, что это хрен докажешь. А не имея весомых доказательств, предъявлять ему какие-либо претензии, как ты понимаешь, бесполезно. Поэтому охота за моей головой продолжается вот уже… семь лет?       — Я почти не помню, что тогда происходило, но те создания… почему никто помимо нас их не видел? Неужели охрана Конохи ничего не заметила?       — Демоны не видны человеческому глазу. На первых порах, — решила я разъяснить ему и этот аспект, ведь… по большей части из-за него мы и собрались. Признаться честно, серьезные разговоры всегда давались мне тяжело. Концентрироваться на чем-то одном и говорить об этом, не отпуская тупые шутки, у меня никогда не получалось. Висящая в воздухе в такие моменты напряженная атмосфера недосказанности и раздражения тоже не шли на пользу, поэтому я старалась избегать их всеми правдами и неправдами. Жаль, что в этот раз не вышло. — Демоны высших категорий сами решают, являться человеку или нет. Но и в этом случае есть исключения, например, пока я не отброшу человеческую личину, и не приму один из своих истинных обликов, этот финт ушами мне не провернуть. Человечность во многом меня ограничивает, но я и не жалуюсь. Низшие же демоны, коих ты и видел недавней ночью, видны только другим демонам и тем, кто с ними когда-либо контактировал.       — Вот оно как.       — Ты — джинчурики Ичиби. Мало того, что ты смог бы их увидеть, ты должен был почувствовать.       — Я и почувствовал, — отметил Гаара, когда все в его голове встало на свои места. То, что раньше сложно было объяснить и понять, — теперь все потихоньку открывалось с другой стороны. — Точнее, Шукаку почувствовал. Тебя. Я оглянуться не успел, как оказался рядом, а когда пришел в себя, рев Шукаку уже было не заглушить.       — А, прости, мой косяк, — вспомнив о том, что я таки не закрыла наглухо оставшуюся брешь, мысленно умоляла Люцифера не устраивать рейд по моим нервам. Сделала я это хоть и не специально, на месте топтаться мне надоело. — Я, пожалуй, с непривычки немного переборщила. Так и до обращения было недалеко. Уж не знаю, какое у тебя сложилось обо мнение, но я правда не хочу причинять вред этому миру. Оказалась я здесь, на самом-то деле, даже не по своей воле, так уж сложились обстоятельства. Сейчас моя основная цель — это остановить Мефи… Существо Икс. Да, я не человек, и не смогу им стать, как бы ни старалась. Я уже давно смирилась с этим. Наверное. Ну и тогда, знаешь, когда ты был в моей голове, хоть я и не помню, чтобы тебя приглашала… За это тоже прости. Мне так жаль, что я заставила тебя столько увидеть. Я, правда, не хо… ну, может быть и хотела, но это была не я… но в тоже время я и, и… В общем, прости.       Последние слова я с трудом выдавила из себя, нервно ковыряя заусеницу. Было и впрямь неловко, учитывая то, что я не помню и половины произошедшего. То, что его помотало по моим воспоминаниям — это факт, при том, стоит отметить, не по самым радужным. Но вот что именно он там увидел помимо кучи окровавленных тел и сотен сцен убийства с самым разным сценарием и уровнем содержания крови и кишок — еще предстояло выведать. Для меня все еще оставалось загадкой, какой вердикт вынесет Гаара, хоть он и был весьма дружелюбно настроен, когда я нашла его в том треклятом дремучем лесу. Тогда мы поговорили очень даже мило и любезно. Красноволосый всячески пытался убедить меня, что все в порядке, и я ни в чем не виновата. Было, конечно, немного страшно открываться постороннему человеку, тем более занимающему такую высокую должность, стараясь не думать о том, чем это может мне потом аукнуться. Но он так рвался помочь, выглядел подкупающе честно и смотрел с некой мольбой во взгляде, что непроизвольно захотелось довериться.       «Я плохо знаю тебя, потому как мы почти не знакомы, — передразнивал его Люцифер, — но в Конохе есть люди, которые были готовы пожертвовать собой, чтобы спасти тебя. И ты была готова сделать тоже самое. Это говорит мне о многом».       «Блядь, прекращай!»       «Серьезно, как ты могла на это купиться? — не унимался демон. — Я был лучшего о тебе мнения».       «Ты сейчас вот ничем не помогаешь, так что угомонись, пожалуйста».       — Я уже говорил, что тебе незачем извиняться передо мной.       — Не знаю, думаешь ли ты, что у нас схожие проблемы и поэтому относишься ко мне так снисходительно, — устало выдохнула я, решая расставить точки над «ё», — но я все равно скажу, что это не так. Как я и говорила ранее, во мне не заключен демон, он не берет власть надо мной, не пытается завладеть моим сознанием. Хотя, судя по недавнему казусу, так сразу и не скажешь. Но я все же демон. Это часть меня, мне от нее никогда не избавится. То, что я пытаюсь быть человеком, вести себя как человек, жить среди таких же людей не значит, что у меня всегда это будет получаться. Я знаю, что ты был в Гробнице. Знаю, что видели их всех. Да, это было не по моей воле, ибо это та сторона медали, которую я так отчаянно пыталась скрыть, от которой пыталась отречься. Но что было, то было. Теперь ты знаешь обо мне больше, чем кто-либо из ныне живущих на земле, поэтому даже не пытайся потом вернуться к уважительному «вы», я и не подумаю вы-кать, — и раз уж я живу по принципу гори сарай, гори и хата, почему бы не ощетинится и показать клыки? Буквально.       Стоило только моим зрачкам вытянуться, как кожа тут же посерела, голову украсили еще совсем маленькие, но ошеломляющие прекрасные темные рога, — да, я могу ими гордиться, попробуйте доказать иное, — пальцы слегка удлинились и обзавелись темными острыми когтями, а вишенкой на торте стал длинный тонкий черный хвост с кисточкой на конце. И крылья. Пацаны, у меня есть крылья! Это, конечно, тебе не копыта с трезубцем, но нужный визуальный эффект все же достигнут.       — Примерно так я должна выглядеть на самом деле. Но не в этом суть. Ты стал свидетелем моих деяний, побывал в моих воспоминаниях и встретился с настоящей мной. Все, что ты видел и слышал — чистая правда. Я убийца, лишившая жизней десятки, а то и сотни тысяч созданий разного происхождения и положения. Все, кого ты увидел в Гробнице, пали от моей руки и теперь их души навечно обречены на страдания. А знаешь, почему? Потому что мне хочется быть человеком. Потому что мне хочется жить здесь, на Земле. И все они позволяют мне это сделать. Это последствия моего эгоистичного стремления исполнить свои капризы. Все те смерти, что ты пережил на пути сюда, это то, как закончили все эти люди.       — Я знаю, — не теряя самообладания, подтвердил Казекаге. — Но я видел не только то, что какая-то неизведанная часть тебя старалась мне показать. Я видел отрывки твоей жизни, те, в которых было много чего хорошего. Я видел людей, для которых ты была целым миром. И я не верю, что человек, желающий зла, может быть так любим столькими людьми.       — Но я ведь… я не человек, — грустно, но ничего с этим не поделаешь, поэтому мне оставалось только отводить глаза, чтобы красноволосый не заметил, сколько печали они скрывают.       Я, конечно, ждала маленькую долю понимания от джинчурики, но следующая его фраза порядком удивила.       — Наличие рогов и хвоста не делает тебя демоном.       — Вообще-то… — скептически начала я, но меня перебили. И вовремя.       — Убиваешь ли ты невинных людей — женщин, стариков или детей, без особой на то причины? — все еще сохраняющим невозмутимость голосом спросил Гаара и принялся терпеливо ждать ответа, напряженно поджимая губы. Как бы то ни было, Казекаге на самом деле плохо меня знал, ибо все наши столкновения случались по большей части благодаря его брату и сестре. Фестиваль — единственное место, где мы встретились не по воле его родственников. Однако, кажется, он все же надеялся, что окажется прав, явно ссылаясь на то, что Хокаге доверяет мне достаточно, даже чересчур. Да и нет у него причин сомневаться в разборчивости Канкуро с Темари. Что же, не будем его огорчать.       «Я ведь, не совру, на самом-то деле. Ну не от большой же любви к убийствам я занимаюсь зачисткой. Что теперь поделать, если не чувствую я угрызений совести за отнятые мною жизни?»       — Неужели есть достойная причина, чтобы поднять руку на невинных?       Гаара облегченно выдохнул, и напряжение на его лице сменилось легкой полуулыбкой.       Я на минуту выпала из жизни, утонув в спокойствии бирюзовых глаз.

***

      — Этот парень слишком понимающий, Такеку, — ныла я уже второй час девушке, которой разрешили меня проведать. — Я чувствую себя такой ущербной на его фоне. За какие такие грехи мне был послан такой подарок?       — Знаешь, мне кажется, это не так работает, — скептично настроенная девушка явно не разделяла моих взглядов и была маленько раздражена. Что и не удивительно: стоило ей войти в палату, как я безо всяких слов приветствия, которые на тот момент мне показались лишними, с довольной мордой нашкодившей собаки зарылась в подушку и отказывалась вылезать, причитая какой он распрекрасный. А кто именно "он" — уточнить я тактично забыла, гы-хи.       — Я, наверное, грешила очень усердно и со вкусом, — продолжая настаивать на своем, наперед зная, что Такеку не просечет фишку, но все равно это будет подогревать интерес. — Я была хорошеньким таким чертенком — озорным и проворным. Наверняка!       — Ну скажиии. Ну скажи, ну скажи, ну скажи! — полностью капитулировала Отогами, всецело разрушив образ непоколебимой сдержанной женщины. — Кто это?       — Это… это, — растягивала я момент для поддержания напряженного ожидания. — Нет, я даже не достойна произносить это имя вслух!       Для пущей драматичности момента, я, как полагается любому мамкиному актеру, театрально поднесла руку к лицу и наигранно упала на койку, не забыв схватиться второй за сердце.       — Ромео! О, Ромео! — продолжала я кривляться, мотая головой из стороны в сторону, уйдя в отрыв и не планируя останавливаться. Что-то меня занесло. — Ну, нет, не могу я так больше.       — Лина, блядь! — вспыхнула пуще прежнего Такеку, подлетая к больничной кровати и хватая меня за грудки, явно намереваясь вытрясти душу, которой у меня нет. — Скажи мне кто он, пока я не продлила твое пребывание здесь. Я-то знаю, как ты ненавидишь больницы.       — Любопытство не доведет тебя до добра, дитя мое! — с интонацией среднестатистического буддийского монаха прохрипела я, пока меня встряхивали как баллончик с лекарством перед применением. — Излишнее любопытство может стереть с крылышек пыльцу, и ты увидишь, как бабочка поблекнет и умрет в твоей руке, — лучше уж пусть трепещет недосягаемая, а ты будешь смотреть, затаив дыхание, куда она сядет.*       — Хватит уже философствовать и отходить от темы! — недаром поговаривают, что женское любопытство не остановишь даже танком — даже не являясь шиноби, девушка безо всяких проблем приставила меня к окну, высунув наполовину. Прежде, чем я успела подумать о своей сохранности и ляпнуть еще какую-нибудь глубокомысленную цитату, свежий ночной конохский ветер знатно так ударил в голову (во всех смыслах), спутывая распущенные волосы. И настолько свеж он был, что надышалась я конкретно.       — «…любопытство — бич.// Смущает всех оно,// На горе смертным рождено.// Примеров — тысячи, как приглядишься малость.// Забавна женская к нескромным тайнам страсть,// Известно ведь: что дорого досталось,// Утратит вмиг и вкус и сласть», — так надышалась, что аж вспомнила слова Шарля Перро. Вот надо будет на досуге дать ей почитать «Синюю бороду».       — Лина! — не оценив моих стараний, Отогами аж позеленела от злости. И если раньше она выглядела хоть чуть-чуть грозно, то теперь казалось, что вот-вот потеряет сознание. От негодования.       — Теряем, мы ее теряем! — что есть мочи прокричала я, привлекая внимания проходящих мимо жителей и патрульных. — Дыши, Такеку. Давай, вдох-выдох, вдох-выдох. Якумо! Якумо-оджии-сан! Тут юная леди помирает от любопытства. А я ведь говорила, предупреждала! Стой, поставь, откуда взяла, нет, Такеку, рожденный ползать летать не может! Фу, Такеку, брось шиноби на место, брось, плохая Химе!

***

      Гаара, чья палата находилась этажом ниже ровно под 307, скромно улыбался, пытаясь не засмеяться в голос. Сквозь открытое окно он очень отчетливо слышал разговор двух девушек, одна из которых явно любила испытывать терпение окружающих ее товарищей. Было бы наглой ложью, если бы Сабаку но сказал, что ему неприятно было слышать столь лестные слова в свой адрес, хоть умом он понимал, что все явно приукрашено для создания нужного эффекта — не нужно было быть гением, чтобы заметить ехидные нотки чуть ли не во всех словах красноволосой, что, как он полагал, решила разбавить тихие будни в госпитале. Честно признаться, и сам парень уже порядком подустал сидеть в четырех стенах и, хоть из-за специфики своей должности только этим он по большей части и занимался, Канкуро, Темари, а также его советники не давали скучать юному правителю. Сейчас же, оба его старших родственника решали вопросы государственной важности и последний раз навещали зеленоглазого в день его пробуждения, то есть три дня назад. Поэтому, невольно прислушиваясь к мудрым высказываниям Алой, он где-то на подкорках сознания делал для себя выводы, незаметно даже для себя запоминая, что не он один не в восторге от разного рода объектов здравоохранения.       «Все же, думаю, было верным решением довериться ей, — подумал Гаара, вспоминая о небольшом секрете нашедшей очередную проблему на свою голову девицы. — Не знаю, почему она так подкупает своей честностью, но верить хочется. Нет, по-другому просто и не получается».       Он бы и далее сидел с позитивным настроем, наблюдая из окна за черным котом, играющим с цветком в свете фонарного столба, поддерживая ментально «соседку сверху», если бы вышеупомянутая не пролетела мимо по направлению вниз, а глухой звук удара не оповестил о том, что любопытство может погубить не только кошку. Гаара обязательно возьмет это на заметку.

***

      Такеку, как ни странно, свое обещание сдержала. Но по большей части это была моя вина, ибо я банально засмотрелась на отражение в металлической пластине козырька фонарного столба черного кота, играющего с давно уже засохшим цветком. Растянутый и расплющенный он казался маленьким уродливым гоблином, как голову не поверни. В поисках самого забавного угла обзора я и не заметила, как сиганула из окна. Пфф, с кем не бывает. Подумаешь, выпала из окна 3-го этажа. Первый раз, что ли?       Конечно, не в первый. Именно поэтому я не успела сообразить, что к чему и сгруппироваться, чтобы приземлиться как следует. Падение из окна оно такое — не в бровь, а в глаз… и каждый раз, как в первый.       Впрочем, как и вывих плеча… и его обратный переввых тоже. И опустим тот момент, что слова такого в принципе нет, потому что... ну, меня ведь тоже нет! Я в домике! Никаких Казекаг, желающих осведомиться о моем благополучии и психическом состоянии я не знаю! Отстаньте, дяденька, я с незнакомцами не гуляю.       Гаара мое поведение не оценил. Однако обижаться не стал, поведение мое с рук спустил, и позвать на чай изволил. Что сказать, скучно ему в одиночной палате. Не скажу, что было весело, но вкусно. Сабаку но даже расщедрился на пару ехидных комментариев по поводу моего внепланового полета, за что тут же получил чаем в лицо. Не специально, конечно. Просто не стоило пытаться шутить, когда я пытаюсь сглотнуть. Особенно, если доселе ты был спокоен как удав, непоколебим, как египетский сфинкс и, в принципе, не создавал впечатление человека, любящего «слегка подшутить над собеседником». Поэтому, извините, товарищ, но когда готовитесь рвать шаблон, убедитесь, что я на достаточно далеком расстоянии, чтобы не заметить этого. А-то у меня ведь сердечко слабое, может не выдержать.       Шуткующие Казекаге — это вам не шутки!.. Как бы странно это не звучало.       Если не учитывать покушение на мое бедное сердечко и проигранную партию в «морской бой», все прошло очень даже неплохо. Правда, тот факт, что никто в этом мире не знал про такую, на первый взгляд, распространенную игру, немного удивлял и расстраивал. Но кто их, всяких там Кишимот поймет. Может быть, знания о приготовлении идеальной лазаньи важнее. Все равно, за лазанью отдельное спасибо — в местных краях она отменная, особенно картофельная.       Разошлись мы где-то в третьем часу ночи, когда дежурный врач заметил факт моего отсутствия в палате. Благо окно в мою палату было открыто и метнуться обратно до того, как Хикари-сан поднимет шум, труда не составляло. Поэтому, пожелав Гааре сладких, нет, наисладчайших снов, таких же, как и мой чай, в котором, по меньшей мере, было ложек шесть, а также обещав надрать ему завтра зад в крестики-нолики, правила которых еще предстояло объяснить. Эхх, сложно же мне будет. Нет, вы не подумайте, Гаара все схватывает на лету, по мне, так даже слишком быстро и хорошо все усваивает, но вот, когда дело доходит до старых добрых детских игр, тут никто в ус не дует, что такое «монополия» или те же «классики». Классики! Ладно, на счет последнего, я и сама не знаю, что это за хурма, но название всегда было на слуху, а ребятня из соседнего подъезда всегда таскала с собой мелки для «наскальной живописи». Поэтому классики! И никаких вышибал, резиночек и колечек. Сабаку но на такие детские игры не уломать, можно даже не пытаться, но местная малышня тоже вариант. Я, конечно, понимаю, времена не самые удачные, войны закончились относительно недавно, да и сейчас положение дел не самое радужное, но должны же дети во что-то играть. Поэтому я, к собственному недоумению, поставила задачу научить местных пиздюков играм по типу «море волнуется раз» или «съедобное-несъедобное». Им, может быть, и хватает игр в ниндзя и простого пинания мяча, но основы надо знать.       «Кстати, изъявит ли его величество Алладин познать все прелести баскетбола?» — задуматься над этом стоило, но не в момент проникновения в собственную палату, потому как в ней меня ожидала проблема поважнее.       — Такеку? Так ты еще здесь?       На вопрос Такеку не ответила, но свое обещание сдержала. На сей раз сама. Во второй раз я приземлилась уже на небезызвестного кота.

***

      Утром следующего дня я, наконец, вспомнила о том, что Неджи и Сай еще не выписались, и навестить их не составит труда, так как меня днем ранее перевели в палату этажом ниже. И хорошо, потому что еще один полет с третьего этажа одним вывихом мог и не ограничится.       С книжкой наперевес после освежающего душа я без задней мысли, не размениваясь на стук в дверь, отворила ее, чтобы увидеть Неджи в одних трусах, пытающегося распутать волосы, к которым явно кто-то приложил руку.       «Этот кто-то весьма хитер и коварен, — хохотнул Люся, пребывающий в хорошем расположении духа. — Снимаю шляпу».       «Ага, а еще я уверена, что имя этого «кого-то» начинается на «Ха» и заканчивается на «Наби», — зашедшая вчера вечером вместе с Хинатой шатенка зря времени не теряла и как-то умудрилась провернуть все настолько незаметно, что Рапунцель побеспокоился о своих святых локонах только на утро. — Хорошая работа, мне многому стоит у нее поучиться».       Пока Хьюга в спешке пытался натянуть штаны, стараясь при этом сохранить максимально невозмутимое выражение лица, я задвинула дверь и, отсалютировав Саю, который почему-то тоже валялся с голым торсом, почитывая книжку, плюхнулась на ближайший стул.       — Вовремя я зашла, — усмехнуться, присвистнув, и с максимально невинным лицом уставиться на Неджи — что бы пробить его на эмоции этого, конечно, не хватит, но начало хорошее. — Как там говорится? Кто рано встает, тому Бог подает?       — Десять часов на часах, в каком месте это рано? — фыркнул Хьюга, почему-то дернувшись на слове «встает» и усердно отводя взгляд, а жаль, сыграть в гляделки я была бы не прочь. — И что за боги такие у тебя неправильные?       — Сам ты неправильный, — отмахнулась я, поворачиваясь в сторону Сая, чья койка расположилась недалеко от двери. — Не с той ноги встал, что ли?       И вот опять.       — Ага, с той, что между остальных двух, — отпустил искрометную шутеечку Сай, не отрываясь от книги и совсем не меняясь в лице. Хотя, я все же уловила едва заметный хитрый прищур, когда бедный Неджи, не привыкший к его специфичному чувству юмора, подавился воздухом и с искренним возмущением. А потом, без капли смущения, с самым невинным выражением лица посмотрел на покрасневшего от злости шатена. — Я сказал что-то не так, Неджи-кун?       «Аааа, так вот почему… хе-хе-хе».       — Дааа, Неджи-кун, что в этом такого? — решила я подлить масла в огонь, растягивая гласные и пытаясь вместе с тем не заржать в голос. — Как говорится, что естественно, то не безобразно. Мы все тут понимающие люди и прекрасно осознаем, что это естественный процесс, протекающий в теле здорового растущего организма. Не так ли, Сай-кун?       — Конечно, Лина-чан, — максимально обыденным голосом протянул Сай-кун. Годы, проведенные в корне АНБУ, давали знать о себе, и со своей безграничной похуистичностью он был просто лучшим троллем из всех мною виденных. Мне, плохо скрывающей явное ехидство в голосе, было чему у него поучиться.       — Вот видишь, тут все свои, не надо напрягаться так, Неджи… кун, — напрочь забыв о цели своего визита, я, стараясь сдержать злобное хихиканье маленькой внутренней гиены, медленно покинула палату, оставив яблоки, принесенные мне Такеку, на краю кровати Сая. В последний раз встретившись взглядом со смущенно-раздраженным гением клана Хьюга и, не сдержавшись, все же хохотнув пару раз, вышла из палаты. И вовремя, потому что с двухсекундным запозданием я уловила глухой звук удара подушки о дверь.       «Хи-хи, его так легко смутить, я не могу, — забив на такие же ехидные комментарии Люцифера, я пошла куда глаза глядят, потому как больше планов у меня не было, а подслушивать последние реплики Сая не было желания, ибо знаю я, что этот пидор может выкинуть. Друзья друзьями, но мне мои танкецу важнее, да и мягкая ладонь на самом деле отнюдь не четырехслойная бумага Zeva. — А все же, как я люблю этих оболтусов».       После недолгого раздумья, я решила просто прогуляться по округе и найти себе приключений на многострадальную задницу, ибо что-то в последние дни все шло слишком хорошо и меня это напрягало. Если все слишком долго идет хорошо, то когда приходит время черной полосы, то она максимально широкая, всеохватывающая и сама по себе чернее, чем наши с Саем шутки. Это я для себя уяснила уже давно.

***

      А еще я накаркала.       И поняла это тогда, когда в порыве чувств не удержалась от того, чтобы проехаться рукой по лицу.       И вроде бы все шло не как всегда гладко, мы с Гаарой спокойно сидели и играли в города на местный лад, наряду с этим наслаждаясь свежим теплым летним вечерним воздухом и зеленым чаем с мятой. Казекаге, у которого, как и полагалось, не было никаких проблем с географией, вел со счетом 4:3. Я же, в свою очередь пыталась вырваться вперед и, как у человека, который разгребает бумажки Цунаде и достаточно часто путешествует, были все шансы. Оставалось только напрячь извилины и вспомнить все те скрытые деревни, в которых я бывала во время миссий и не только.       Когда же интерес к этой игре исчерпал себя, я пару раз сделала Гаару в крестики-нолики и наступила неловкая тишина. Находись я в палате с любым другим человеком, тишина меня совсем не смущало бы, как раз наоборот — мне нравится просто сидеть в тишине с «удобными» людьми, но вот незадача — с Гаарой мне все еще было немного неловко. Хоть мы вроде и разобрались с тем, какие же отношения могли сложиться между нами, и я могла быть уверена в том, что красноволосый был настроен дружелюбно, что-то не давало мне расслабиться в его присутствии.       Недотрах, подсказывал Люцифер.       «Он ведь единственный в твоем окружении, на кого ты взглянула не со стороны «о, будущий бро», — совершенно логично выдал демон, и крыть было не чем. — О, это сексуальное напряжение, витающее в воздухе!»       «Спешу тебя разочаровать, — говорить подобное Люсе было смерти подобно, но я прикинула, что его ехидные и неуместные комментарии могут даже развлечь. По крайней мере, пока меня не выпишут, лишним его присутствие в моей голове не будет. Эхх, шизофрения, любимая! — Но в этом мире все еще существует Какаши. И, как ты мог понять, пятнадцатилетний шкет уступает моему соседу, которым я могу любоваться почти каждое утро».       «Да, но с Какаши у тебя дальше любования не зайдет, — а вот это было обидно, хоть я никогда на большее и не рассчитывала, да и вайфу на то и вайфу, чтобы быть вайфу. — А тут парень, который в ус не дует об отношениях между мужчиной и женщиной. В этой стезе он абсолютно невинен и ни о чем не подозревает. Будь чуть добрее, чуть внимательнее и ближе чем остальные и вуаля!»       «Ты забываешь о том, что это жуткий параноик с тяжелым детством и вагоном и маленькой тележкой психологических травм. Как бы сильно мне не нравился Гаара, как персонаж, я не горю желанием возиться с ним. Не пойми меня не правильно, он прекрасный человек, но не думаю, что у меня что-то получится. Я не спешу связывать себя узами серьезных отношений, а Гаара не тот человек, от которого можно ожидать что-то другое».       «Ты боишься попробовать».       «Нет, я боюсь, что мне понравится, если попробую. К тому же, не будет ли это жестоко по отношению к нему?»       — Лина? — полностью уйдя в себя, я и не заметила, что обсуждаемый объект пытался привлечь мое внимание. — Все в порядке?       — А? Прости, я просто задумалась, — отмахнулась я, ерзая на коврике, предусмотрительно постеленном на полу перед чаепитием.       — Я хотел спросить, какие у тебя планы на будущее?       — Планы… на будущее?       «А какие у меня могут быть планы? По захвату мира, что ли?»       — В смысле, что ты собираешься дальше делать? — перефразировал свой вопрос парень, отпивая чая, которого, судя по всему, осталось совсем немного. Однако мне это никак не помогло.       — А я обязательно должна что-то делать? Неужели мне нельзя просто жить, не думая о чем-то? — дав расплывчатый ответ, я пыталась высмотреть на беспристрастном лице хоть какое-то шевеление, но Гаара явно ушел куда-то глубоко в свои мысли, поэтому это было достаточно сложно. Тем не менее, так как выражения недовольства я тоже не заметила, услышанное его вполне устроило, да и к тому же дало пищу для размышлений. Отлично, возможно, у меня даже получится выбить из его головы саму возможность предательства с моей стороны. — Гаара?       — М? — не открывая глаз, парень поставил пустую чашку на стол и навострил уши.       — Я понимаю, что ты не доверяешь мне, ты и не должен. Мы плохо знакомы и ты не можешь знать, пытаюсь ли я тебя обмануть или нет. Да и я не могу быть уверена в том, что ты обо мне никому не расскажешь, но все же… Спасибо, что выслушал и принял меня, несмотря на не самые радужные аспекты моей жизни. Люди обычно бегут от меня или просто пытаются уничтожить, — и это не является ложью, потому как палилась я уже пару раз, и пришлось просить ДжунДже подправить память некоторым слегка обезумевшим жителям Страны Звезд. И хоть от джинчурики, который немного понимает всю соль моей проблемы, иного не ожидалось, адекватная реакция все еще оставалась на вес золота. — Я не жалуюсь, просто не каждый день я встречаю кого-то вроде тебя, кто не только выслушает, но и попытается понять. Спасибо тебе, огромное.       «Какая же из тебя вышла хорошая актриса, глазам не верю, — ухмыльнулся Люцифер. — Даже я на это повелся бы, чего уж говорить про мальчишку».       «Кстати, о мальчишке, — пропустив мимо ушей комплимент, который, прозвучав из уст желтоглазого, таковым перестал являться, я пыталась удержаться от того, чтобы помахать рукой перед лицом Гаары. — Он выглядит таким охуевшим, будто его никто никогда не благодарил. Бедный пацан, как же сложно ему живется, раз простая искренняя благодарность так покорежила его».       «Его скорее покорежило то, что ты смотришь на него так, будто собираешься откусить ему голову, если он скажет что-то не то, — только после едкого замечания демона я поняла, что с крайне серьезной миной смотрела на приятно удивленного (я надеюсь) парня, не моргая и даже не шевелясь. Может, еще и не дыша, не знаю. — Сделай что-нибудь, мне не нравится, что он смотрит на тебя, как на единорога».       Затянувшееся молчание нарушать было немного боязно, вдруг это спугнет настроенного на нужный лад Казекаге. Поэтому, продолжая смотреть друг другу в глаза, мы сидели, подпирая собой больничную койку. Не думаю, что оная в этом нуждалась, но мы готовы взять на себя ответственность за столь тяжкую ношу. Пока я ждала, когда зеленоглазый заговорит, успела заметить, что ворсинки ковра неприятно впиваются в кожу колен из-за задравшихся штанин больничной пижамы. Действие сие было достаточно дискомфортным, но не настолько, чтобы нельзя было потерпеть. Под изучающим взглядом Гаары было достаточно стремно даже дышать, не то, чтобы попытаться сесть поудобнее.       «Мне вот теперь даже страшно представить, каким взглядом он смотрит на врагов, потому что даже от этого мне некомфортно».       «Он там язык проглотил что ли? — не выдержал и Люцифер, противно скрипя креслом. Уууу, просила же его сменить. — Вот не знаешь ты, что такое настоящая любовь, невежда! Не волнуйся, Гриша-кун, никто не сможет нас разлучить. Ни одно кресло во всех вселенных тебя мне не заменит».       «Тьфу, старый маразматик, — похоже, за то время, что мы знакомы, мое легкое безумие успело перекинуться и на Люсю. — Хотя бы обшивку смени!»       Мы могли бы еще долго спорить насчет уже давно пригодной к утилизации мебели, но тут в окно влетел почтовый голубь, который, приземлившись мне на голову, привлек внимание Гаары и заставил отвлечься от рассматривания моих роскошных редеющих бровей. Но не успела я обрадоваться и облегченно выдохнуть, как поняла, что единственный, кто использует почтовых голубей в моем окружении, это Такуя.       Приплыли.

***

      Покидать пределы госпиталя мне было строго настрого запрещено еще неделю назад, когда я только сюда поступила. А явившаяся сразу после Якумо Цунаде так вообще обещала пустить меня в расход, и даже после объявления моей невиновности, положение дел не изменилось. Еще как минимум четыре дня мне предстояло тухнуть в четырех стенах. Я это занятие, конечно, безумно люблю, но только находясь в пределах своей комнатушки или, на худой конец, номера гостиницы, но не больницы уж точно. Не то, чтобы я не пыталась докучать Якумо, как главврачу, как раз наоборот — как только узнала, что Гаару и Сая выписывают на два дня раньше, я всячески капала на мозги всем медсестрам, напрасно надеясь, что смогу надоесть им настолько, что Якумо придется выпнуть меня до полного восстановления. Но, судя по всему, это был приказ Хокаге, так что все мои выкрутасы они молча терпели и старались оставлять без внимания. Или натравливали Неджи, который был более взвинчен и раздражителен, чем обычно, вследствие того, что прибывать ему здесь еще дольше, чем мне.       Поэтому, из-за моего ухода в самоволку, меня могут спокойно пустить под трибунал. Неповиновение приказу каралось достаточно строго, но я все же надеялась, что бабуля Цунаде сжалится надо мной, если я вернусь целой и невредимой до рассвета.       Я долго думала, стоит ли оставлять записку, так как моего отсутствия могли даже не заметить, если бы мне очень повезло. Но на это надеяться было бессмысленно, поэтому, написав на тумбочке, что я вышла подышать свежим воздухом на неопределенный временной промежуток, сиганула в окно. Благо, выходило оно в сторону небольшого пролеска.       «Надо бы по пути назад прикупить растворитель, потому что рисовать на тумбочке было немного некультурно».       Уже давно экспериментальным путем было вычислено, что незаметно покидать деревню лучше всего через клановый район Учих, находящийся у самой границы, так как по какой-то причине он почти не охранялся. Преодолеть барьер было не трудно, ибо метод обхода я уже давно нашла, подобрав нужную печать еще в академии, благо магические печати взаимодействуют с простыми человеческими техниками. Обнаружение этого факта было мне как нельзя на руку, ибо в черной магии я была намного лучше, чем в ниндзюцу. По этой причине я пыталась всячески подогнать все изученные мною техники под магическую основу.       Организовав небольшую брешь в барьере, я искренне пожелала, чтобы за ближайшие три минуты его действия никто посторонний им не воспользовался. Неконтролируемое время действия было одним из минусов этой печати, но пока она была не столь критичной и пытаться как-то исправить это я не спешила. Тем более, что он использовался только для незаметных побегов из деревни и за время использования, никаких казусов не случалось. Но это пока что.       Дорога до границы со Страной Рек заняла чуть больше времени, чем требовалось от любого уважающего себя шиноби, но не просто так Якумо настаивал на продлении моего нахождения под его наблюдением. Еще не до конца восстановленная СЦЧ не позволяла равномерно подавать чакру в ноги для обезьяньего-бега-по-деревьям-но-дзюцу. Поэтому идти пришлось по старинке, не забывая при этом напевать походные песенки. Только про себя, потому я вроде как ниндзя, а значит, тиха как мышь.       Обнаружить демонов на привале было несложно — невидимые для простого людского глаза они особо не конспировались, только понаставили пару-тройку оповещающих ловушек. Осмотревшись, я насчитала 15 персон вместе с ДжунДже и Такуей, значит, оба отряда решили объединиться. А еще потеряли кого-то по пути или отправили патрулировать. Разбившись в кучки, они переговаривались между собой, пока не заметили подошедшую меня и встретили приветственным поклоном.       — Отставить, — чего греха таить, было приятно, но сейчас было немного не до этого, ибо в планах было только побыстрее вернуться обратно, пока меня не хватились. — Чего звали и почему в такую даль?       — Это личный разговор, — ответил ДжунДже, пойдя мне навстречу. Приказав группе ждать их на месте и подхватив нас с Такуей за плечи, повел в сторону от лагеря. — Отойдем подальше.       — Я, конечно, знала, что ничего хорошего ждать не стоит, но неужели все так плохо? — поинтересоваться было не лишним, но что-то подсказывало, что услышанное мне не понравится, от слова, совсем.       Отвел он нас на приличное расстояние и установил звуконепроницаемый барьер. Дело запахло жареным. Мне это ой как не нравилось, учитывая орущую «паучью чуйку» — до чутья еще далеко, но мои пяточки предсказывали пиздецовые, реально пиздецовые ситуации, как хвост большого любителя сыра — Рокфора погоду. К тому же, меня не отпускало ощущение, будто кто-то наступает на пятки, но так как это никак не навевало ощущение приближающейся опасности, я старалась особо не обращать внимания. Только пару раз оглядывалась по пути. Но прямо сейчас во мне будто прожигали дыру. Парни, которые, как и я не были сенсорами, никак не могли подтвердить мои опасения.       — В свете последних событий нет ничего удивительного в том, что ты не чувствуешь себя в безопасности, — отмахнулся Джундже, присаживаясь рядом на пеньке. — Твои ощущения тебя явно не подводят, учитывая, что подоспела тяжелая артиллерия.       — Тяжелая арти-что, прости? Только не говори мне, что тот скоп нечисти был только началом, — это не сулило ничего хорошего, так что я могла позволить себе легкое нытье. — Ну пожалуйста.       — Не скажу, а что дальше?       — Нет, ну нет, — зарывшись пальцами в волосы, я взгрустнула. — Только этого нам не хватало.       — Я, конечно, понимаю, что тебе это не понравится еще больше, — начал издалека Такуя, — но среди нас был предатель. Он сливал информацию кому-то вышестоящему и пытался завести нас всех в ловушку. Ну мы и… решили не откладывать судебный процесс…       — Он, я так полагаю, помогать нам отказывался, — устало вздохнула я, понимая, что не суждено моим планам сбыться. Эхх, когда я теперь еще смогу поиграть с Гаарой в морской бой? Тоскапечаль. — Зацепок никаких нет?       — Так-то нет, но, Лина-чан, — запнулся Такуя, явно не зная, как бы помягче довести меня до сердечного приступа. — В общем… Кто-то из князей влился в охоту.       — Где мой крысиный яд? — вскочив на месте от подобной информации, ибо присесть не представлялось возможным, я просто отвернулась от говорящих и, еле сгибая ноги, пошла куда глаза глядят. — А лучше стразу мышьяка ебнуть. Или стряпни Сая, чтобы наверняка.       — Успокойся, пожалуйста, и постарайся пошевелить мозгами, потому что ситуация серьезная.       — Я скорее ушами пошевелю, чем смогу вылезти из этого дерьма, — огрызнувшись, я принялась ковырять ногтем кору на ближайшем дереве. — Мне ведь уже можно писать завещание.       — Не утрируй, мы обязательно со всем справимся, — попытался подбодрить меня шатен.       Но не успела я бросить колкую фразу в ответ, как нечто по-настоящему колкое вонзилось в ствол дуба, пролетев в миллиметре от моей головы. Кажется, пару волосинок красных все же упали на землю.       — Секира! Секира, мать вашу! — моментально отпрыгнув в сторону и скрывшись за одним из деревьев, я попыталась найти глазами единственную надежду на спасение. Но не успела я уловить слетевшее с губ ДжунДже шипение, как срезанная чуть ли не под корень липа начала крениться на бок. Единственное, что мне оставалось, это пытаться уклониться от хлынувшего целым потоком метательного оружия, выписывая в воздухе пируэты.       Не знаю, каким чудом, но ничто меня не задело, однако времени на передышку не было.       — Ну вот какого лешего! Почему я не взяла с собой нормальное оружие?! — в арсенале у меня было пару кунаев, позволяющих отбивать летящие в меня сюрикены, около шести взрыв-печатей и купон на рамен в Ичираку. Последнее следовало запечатать обратно и сохранить до лучших дней. — Знала же, что на теле все надо запечатывать, но нет! У меня ведь для этого есть наручи!       Негодуя из-за собственной неосмотрительности, я и не заметила, как меня увели вглубь леса, оторвав от пригодных к сражению товарищей. Поэтому, когда из темноты выскочил волк-переросток, мне только и оставалось, как удирать, что есть мочи, пока его пасть не сомкнулась на моей тонкой шее. Но и этого мне сделать не дали — перевертыш выскочил мне прямо навстречу, поэтому, схватившись за ближайшую ветку и провернув какой-то нечеловеческий финт, отпрыгнула в сторону, по пути заехав вервульфу по роже. Недавно покалеченная при падении рука болезненно заныла, припоминая мне небрежное обращение с ней, когда я попыталась применить несильную технику стихии молний.       В окружении стаи вервульфов ничего иного не оставалось, как на свой страх и риск пропустить молнии через себя и выпустить, поражая все в радиусе пяти метров. Деревья, которые в отличие от нечисти не способные уклоняться и в основном принявшие удар, вспыхнули.       «Только лесного пожара нам не хватало…»       Тем не менее, огонь, осветивший округу, дал понять, что я в полной жопе, ибо куда ни глянь — везде тебя смерть поджидает. Пытаясь сохранить ясность ума, я попыталась телепортнуться шуншином, но затея изначально была провальной, ибо источник чакры у меня был максимально нестабильным из-за попыток восстановления печати. Раскидав пару особей поменьше, я все же прорвала волчий круг и понеслась по памяти в сторону лагеря: дозваться до Такуи не получилось, а одна из техник ДжунДже, прогремевшая справа дала понять, что он слишком далеко. Напрягая функцию регенерации по максимуму, я неслась вперед, придерживая укушенную руку. Следовавшие за мной монстры от мало до велика наступали на пятки, но без ускорения чакрой это была моя максимальная скорость. Прилив адреналина открыл во мне второе дыхание и позволил уложить пару химер, встретившихся по пути. Преследователи явно не собирались шутить, поэтому мое жалкое падение было делом времени.       Если выживу, сдохну потом от количества уколов от бешенства, ибо покусали меня знатно, прежде, чем я смогла раскинуть всех в стороны. На дрожащих кровоточащих ногах передвигаться было очень сложно, но, сжав покрепче последний кунай, понеслась на самого большого волчару — того, что вылез первым. Завалю его, с остальными что-то, да сделать можно будет.       Уклонившись от широкого взмаха передней лапой, коей он явно собирался перерубить хилое тельце, прыгнула на одичавшее животное, если его можно таковым назвать, чтобы взять в захват и перерезать горло. Дергался он знатно, да и руки теперь в крови, но главное не без титанических усилий, но альфу мы завалили, а стая без него действовать не станет. Одной проблемой меньше.       Порадоваться победе мне не дали. Подоспели огнедышащие змеельвы, коих я ненавидела всем сердцем, и попытались спалить мою тушку. И вполне успешно, могу я сказать. С обожженными ногами не побегаешь особо. Поэтому, собрав волю в кулак, этим самым кулаком ударила по земле, раскалывая ее на части. В образовавшуюся трещину упала целая китайская делегация туристов, не меньше. А главное, змеельву понадобится время, чтобы выползти.       Прихрамывая, я продолжала идти вперед, доверившись собственным ощущениям, пока в ужасе не застыла на месте. Весь лагерь будто пропал с радара, я не чувствовала более ни единого источника кого-либо отряда, а потом с их стороны повеяло жутким невероятно мощным Ки. Кто бы не выкосил два достаточно хорошо подготовленных отряда, ему это не составило труда, ибо только от ощущения этой силы у меня пробежались мурашки. Если я сейчас попадусь ему на глаза, то у меня не будет и шанса. Не сейчас, когда печати блокируют мои возможности по всем фронтам. Как бы то ни было, я чувствовала присутствие еще как минимум трех живых существ, сражающихся на данный момент с мелкой нечистью. И если Такую и ДжунДже я узнала сразу, кто был третьим для меня все еще оставалось загадкой, хоть дух был хорошо знаком. Что-то не состыковывалось, но что именно определить было сложно, ибо отсутствие сенсорных способностей не позволяло определить личность по чакре. Только персональные ощущения, только хардкор.       Пока я стояла в ступоре, в спину мне прилетел увесистый такой кинжал, проткнувший насквозь. И все бы ничего, но что-то мне подсказывает, что он не так прост. И это «что-то» наверняка мои слипающиеся глаза и утекающее сквозь пальцы сознание.

***

      К тому времени, как ДжунДже, оторвавшись от преследования, нашел Такую, тот валили уже черт знает какого по счету противного мелкого гнома. Не просто так эти мелкие гады не нравились Лине, за последние пятнадцать минут Такуя успел проникнуться искренней лютой ненавистью к этим адским созданиям. Поэтому, разошедшись не на шутку, он не заметил, как задел техникой не успевшего увернуться напарника. Поздновато спохватившись, он подлетел к другу и помог ему встать.       Не успели они скооперироваться, как монстры стали отсупать, уходя в темноту леса. Парней это насторожило. С чего бы им отступать, если Такуя успел заметить, что весь их отряд внесли подчистую и остались только он, ДжунДже и…       — Лина! — в унисон крикнули они, запоздало понимая, что оставили основную цель без присмотра.       — Что делать, из-за печати отследить ее не получится? — в панике крикнул Такуя, спеша к месту, где оставил красноволосую. Оттуда по следам из серы и крови было несложно вычислить ее примерный путь.       — Я чувствую чужое присутствие. Кто-то нашего уровня, а может и выше, — предупредил ДжунДже, с пущим усердием несясь в сторону врага. — Он не один, врагов много — они все собираются вместе.       — Я чувствую, — согласился Такуя. — Это сложно не почувствовать. Скорее всего, Лина там. Уже близко.       — Почти. Еще чуть-чуть.       Но не успели они выскочить на поле боя, как противники растворились во тьме. В последнюю минуту Такуя заметил знакомые красные волосы и скользнувшую за ними тень.       — Черт! — выругался ДжунДже, не сдерживаясь и снося пару деревьев. — Упустили.       Парень был готов рвать на себе волосы. Как так? Как он мог ошибиться? Он не только провалил задание, но успел потерять близкого друга и подвел положившую жизнь на ее защиту команду. Такуя продолжал стоять в стороне, пытаясь понять, что делать дальше. Необходимо было действовать как можно быстрее.       — Доложим все командованию, — без промедления взял себя в руки ДжунДже, понимая опасность сложившейся ситуации. Счет шел на минуты и он не собирался терять время попусту. — Лины на земле больше нет, а значит, мы сейчас бессильны.       — Как скажешь, — прошептал Такуя, понимая, что его напарник абсолютно прав. И хоть он не хотел встречаться лицом к лицу с Люцифером, жизнь его подруги была важнее. — Идем.

***

      Когда я начала отходить от действия парализующего заклинания, нанесенного на кинжал, из-за действия которого меня вырубило на неопределенный промежуток времени, я находилась уже явно не на Земле, ибо этот сырой прогнивший запах смерти и серы я узнаю отовсюду. Стоило мне только разлепить сонные глаза, как они не то, что распахнулись, они, блэт, разъехались как чересчур хорошо смазанные раздвижные двери, с чувством, с толком, с расстановкой, как говорится. Ибо какого хуя? Что здесь забыл Хьюга? Покореженный, полудохлый Хьюга, еле стоящий на ногах и напрасно пытающийся отдышаться? Вокруг были разбросаны демоны, находящиеся не в лучшем состоянии, половина из них вряд ли встала бы после такого, но оставались еще и те, которые могли запросто разломать нас пополам, как тонкие сухие ветки. На парня надвигался двухметровый пеликаноголовый бугай. Смотрелось бы смешно, если бы это не был окровавленный ходячий полутруп. Увы, в отличие от обычных среднестатистических зомби, этот обещал заклевать до смерти без особых усилий.       Все еще парализованное тело не позволяло мне вмешаться, а сделать это стоило в ближайшее время, ибо шатен держался на честном слове. Решив разобраться, каким ветром его сюда занесло позднее, я попыталась прогнать по всему телу чакру, чтобы быстрее избавиться от действия неизвестного происхождения кинжала, но безрезультатно. Чакра, сговорившись с бесполезным телом, отказывалась слушаться царя батюшку. Ух, четвертовать бы неверную. Единственным, что могло радовать, если в подобной ситуации вообще есть место радости, так это отсутствие зияющей дыры в теле. Рана почти затянулась, несмотря на неутешительное состояние организма. Но, тем не менее ситуация была наихудшая.       — Ты нахуя такой побитый из больницы свалил? У тебя же рана на боку откроется снова, несмотря на старания Якумо, идиота кусок! — крикнула я, за неимением других вариантов действий. — Ноги в руки и вали отсюда куда.       — Да куда я тебе в такой ситуации пойду? — отозвался Хьюга, облегченно вздохнув после моего пробуждения. Но расслабляться ему нельзя было — чакра почти на нуле, а противников будто меньше и не становится.       — Куда хочешь, туда и вали, — пыталась я докричаться до закружившегося в вихре парня, напрягая голосовые связки. Говорить могу — уже хоть что-то. — Ты вообще ахуенен и пиздат, я не сомневаюсь в твоей силе, но, пожалуйста, будь так добр, беги. Просто беги и не оборачивайся.       — Черта с два я тебя здесь брошу, — прорычал парень, ударом мягкой ладони отталкивая от себя очередного демона. — За кого ты меня принимаешь?       — За ебучего смертника принимаю, — начинала злиться я из-за излишней самоотверженности парня. — Не ты ли хотел спокойной жизни? Сейчас у тебя есть прекрасный шанс от меня избавиться. Так воспользуйся же им, дурень!       — Ты меня отвлекаешь, — прошипел Неджи, придерживая глубокую рану на бедре и уклоняясь от удара. — Просто подожди, пока я не разберусь со всем и приготовь на потом лучшие свои колкие фразочки, которые никто не поймет.       — Неджи… — понимание, что Неджи не сможет победить из-за серьезных ран, полученных сейчас и тех, которые еще не были долечены в госпитале, пришло ко мне еще сразу, как только я взглянула на него, но не хотелось признавать тот факт, что это место может стать его могилой. — Пожалуйста, уходи, со мной все будет в порядке. Не надо так надрываться. Ты ранен и ослаб…       — А ты не веришь в мои силы, — сопротивлялся парень, все больше выводя меня из себя.       — Да ты сам не веришь в свои силы! Ты ведь не глупый парень, не привык переоценивать себя, прекрасно понимаешь, чем все закончится. Сейчас я ничего не смогу сделать. Как только они переступят через твой труп, придет и мой черед. Так зачем, скажи мне, зачем жертвовать собой зазря?       — Замолкни! — прокричал Хьюга, пропустив удар и схлопотав когтем по старому шву. Кровь брызнула во все стороны и от боли, парень присел, получая уже сапогом по лицу. Его откинуло в сторону на приличное расстояние. — Как хочу, так своей жизнью и распоряжаюсь.       — Рапунцель! — тело непроизвольно дернулось в сторону хрипящего парня, но на этом все закончилось. Несмотря на совершенно отчаянное состояние, я все еще пыталась держать себя в руках и, насколько это возможно, сохранять трезвость мысли. — Ну вот что ты вытворяешь? Не вставай, не надо.       — Еще когда я увидел записку на столе и тебя, направляющуюся куда-то, понял, что добром это дело не кончится. Так что, я знал, на что иду, — сказал Хьюга, на дрожащих ногах пытаясь подняться, падая на колени и пытаясь вновь.       — Идиот, уходи уже, не можешь идти — уползай, улетай, убегай. Да делай что угодно, только спасайся! — сколько я не пыталась напрячь тело или чакроканалы, несмотря на все мои усилия, пошевелить даже пальцем было тяжко, не говоря уже о чем-то серьезнее.       — Как бы сложно мне ни было, но я ни за что не позволю дорогому мне человеку погибнуть, — едва слышно произнес Неджи, готовясь к последнему удару. — Особенно тебе.       Никогда еще я не ощущала себя столь же беспомощной, чем когда наблюдала, как Рапунцель понесся на врага, собрав оставшиеся силы. Независимо от того, сколько боли ему причиняло каждое движение, независимо от понимания безвыходности ситуации и единственно верного исхода, он был намерен положить последние силы и всего себя на победу в этом нечестном бою.       — Пожалуйста, остановись, не будь идиотом, — шептала я, потерявшая всякую надежду в преддверье его неминуемой гибели. — Пожалуйста…       «Почему же именно сейчас? Почему именно сейчас я не могу ничего сделать? — я была зла на себя настолько же, насколько больно мне было видеть, как Хьюга проживает свои последние минуты и, увы, не в кругу семьи с проседью в волосах. — Я, конечно, понимала, что шиноби — не те люди, которые доживают до старости, но почему все сложилось именно так? Почему? Да что же ему дома не сиделось…»       — Не смей! — привел меня в чувства чужой крик. — Не смей впадать в отчаяние! Соберись. Ты ведь…       Договорить ему не дали. Подкравшись сзади, злосчастный мутировавший пеликан проткнул ему грудь тесаком, чуть ли не разрубая пополам. Не ожидавший подобной подставы Неджи выронил подобранное вражеское оружие и в последний раз глянул в мою сторону, чтобы с сожалением улыбнуться. Прикрыв глаза, он соскользнул с лезвия и упал с глухим стуком на землю.       И тело двинулось само по себе…

***

      — Я всегда знал, что ты особенная, — когда вокруг пары остались лишь сожженные тела и пепел, а Лина, в которой от сильного эмоционального потрясения и боли неминуемой потери проснулось если не второе дыхание, так вторая личина, подлетела к шатену, он посмотрел на нее сначала с удивлением, а потом и мягкой улыбкой. — Еще когда впервые увидел, понял, что от тебя у меня будут одни неприятности. Как-то почувствовал это, но по какой-то причине не стал сторониться и с каждым днем привязывался все сильнее…       — Ты что, веревка, чтобы к кому-то привязываться? — попыталась разрядить обстановку девушка, не находя в себе силы посмотреть ему в глаза.       — Господи, оставь свои тупые шуточки, — закатил глаза Хьюга, глупо улыбаясь, — замолкни и хоть раз выслушай меня, не перебивая.       — Не хочу! Не хочу тебя слушать! Не хочу слышать, как ты прощаешься!       — Боже, почему ты такая? Почему даже сейчас…       — Потому что. Не смей, не смей мне тут коньки откидывать, слышишь? Иначе я начну подкатывать яйца к Хинате.       — Ты девушка, Лина, — снисходительно усмехнулся Хьюга, понимая, что их последний разговор будет таким же сумбурным, как и каждый до этого. А впрочем, может оно и к лучшему. — Чисто физически не сможешь это сделать.       — Не свои, так Узумаки, — настаивала на своем красноволосая, тщетно пытаясь оттянуть момент неизбежного прощания.       — Наруто не самый плохой выбор, — грустно улыбнулся парень, прекрасно понимая, через что заставляет пройти дорогого ему человека, искренне ненавидя себя за это. — Он сможет ее защитить.       — Дурак, ты такой дурак, ну кто просил меня спасать? — отчаянно прошептала Лина, пытаясь зажать необъятную рану и остановить кровь, хоть и понимала насколько это бессмысленно.       — Я сам так решил и ни о чем не жалею, — в тон ей прошептал Хьюга и, превозмогая боль, протянул руку к девичьему лицу, склоняя поднять ее и посмотреть ему в глаза.       Нехотя, Лина поддалась, преодолевая себя, чтобы на секунду опешить: Неджи улыбался. Не так, как остальным, не так, как Хинате или Ли с Тен-Тен. Не так, как раньше улыбался ей.       У девушки защипало в глазах.       Это конец.       Не сдерживаясь, она лишь уткнулась ему в плечо, не заботясь о том, что теплая кровь размазывается по лицу. Она больше ничего не могла сделать. Ирьениндзюцу она не владеет, а демонические восстанавливающие заклинания не действуют на людей, поэтому ни Такуя с его высоким уровнем, ни гений ДжунДже не смогут помочь. Обуявшее ее чувство безысходности прошлось легкой дрожью по всему телу. Руки, доселе крепко прижатые к чужим ранениям, ослабли, плечи опустились, и лишь еле заметное дрожание беспокоило их.       — Остановись, пожалуйста.       — Ты ведь знаешь, да? Не нужно же говорить, что мне жизни для тебя не жалко? — все также продолжал улыбаться Неджи, словно не слыша слов подруги, вглядываясь туда, где по идее должно быть ночное небо, замечая лишь неестественно красный небосвод.       — Замолчи! — взмолилась девушка, не в силах слушать его более; вмиг вся ее сила перестала иметь значение, и она почувствовала себя, как там говорят? Песчинкой в океане? Или Лина не уверена. Да и, впрочем, это больше не имеет значения.       — Как жаль, — вздохнул Хьюга, еле удерживаясь на грани сознания и беспамятства. — Что ты не хочешь… Ведь, знаешь… Ведь у меня осталось два желания. Слышишь, Лина?       — Не надо, не зови меня по имени. Только не ты, пожалуйста.       — Прости, — ослабевшей рукой сжимая алые, немного жестковатые волосы в руке и пытаясь запомнить этот момент, он вспоминал, как лениво перебирал их ранее, когда девушка в который раз засыпала на совместном задании или тренировке.       Помнится, в приятный солнечный день, уставшие после долгой переправы через залив Сенсоо, они дремали под тенью раскидистого дуба, недалеко от порта. Ну, как дремали? Лина, которую слегка укачало во время плавания, засопела сразу, как пришвартовалась к дереву. Сам же Неджи, который тоже заметно подустал за время выполнения миссии, присел рядом. Но сон все не шел, а позднее он словил себя на том, что уже успел расплести растрепавшуюся от повышенной влажности косичку и теперь пропускал смягченные волосы сквозь пальцы. Он давно уже понял, что это действие его успокаивало и помогало отвлечься от тяжких дум. Временами он жалел, что загадал подобное желание. Ах, да, желания. Еще на первых порах их знакомства, наблюдательный парень заметил, как сильно мешали ей волосы, и сколько раз на дню она поправляла их, заправляя за уши. Поэтому, данная идея пришла ему в голову почти моментально, стоило только заметить в зеркале злополучную косу, которой он не то, чтобы стыдился, но привычная укладка была ему ближе. Да и нелепый бант, коих у Инверс будто был целый мешок, становился поводом для шуточных издевок его товарищей и родственников. Теперь же, получив полный доступ к чужим волосам, он подумывал сказать напарнице забыть про глупое желание и делать с волосами все, что вздумается. Тем более, что последние травяные маски, которые Хьюга успел заметить стоящими вряд на полке в ванной, делали ее волосы чрезвычайно мягкими и приятными на ощупь.       Количество времени, проведенного вместе с Алой с каждым днем все росло и росло, а позднее перетекло и в ежедневные встречи на тренировочном полигоне или какой-нибудь забегаловке — чаще всего это было Ичираку или кафе того «забавного блондинистого друга Лины-чан», как обычно называл это место Ли. И хоть у него было свое название, никто о нем уже и не помнил. Частые встречи затягивались до позднего вечера, Хьюга не замечал, как проходят дни из-за их чрезмерной насыщенности — с Линой иначе быть не могло. В клановый квартал он возвращался каждый раз уставший и измотанный, но день это ему совершенно не портило. Со временем это стало настолько обыденным, что стоило девушке уйти на задание, как недостаток искрометных шуточек и саркастических замечаний с каждым днем ощущался все сильнее. Но Лина возвращалась с кучей новых проблем и неприятностей на абордаже, и все возвращалось на круги своя.       Тем не менее, только сегодня он заметил, что ресницы у нее удивительно длинные, хоть и не очень густые, тонкие губы как всегда красны, хоть, Хьюга в этом точно уверен, и не накрашены, а слегка великоватый для маленького лица нос — прямой и аккуратный — подходит ей идеально; и то, что можно заметить лишь хорошо присмотревшись — редкие милые веснушки под глазами! Хоть под образ девчонки-гангстера они не подходили, спящей Лине они придавали какого-то детского шарма и наряду с яркими красными волосами напоминали о жарком, знойном лете.       Да, в тот день она была необычайно красива и волшебна.       Оторвавшись от воспоминаний, он решил, что хоть перед смертью побудет маленьким противным эгоистом и не будет ни в чем себе отказывать.       — Лина, можешь все же посмотреть на меня? — от решительности, пронизывающей голос, Лина вздрогнула. Он прекрасно понимает, что это будет очень жестоко с его стороны, но хоть раз… хотя бы один раз он позволить себе то, о чем даже думать запрещал, ведь знал наперед — понравится, даже слишком, а назад пути не будет! А потому сейчас, на закате жизни, почем бы его потаенному, спрятанному даже от себя желанию не сбыться? — Я придумал.       Девушка заторможено подняла голову, сквозь непрошенные слезы пытаясь разглядеть, что этот дурак там бормочет. Шум в ушах и собственное сердцебиение не позволяли услышать, а читать по губам удавалось с трудом. Она не плакала, но глупые, ненужные совсем слезы непроизвольно продолжали стекать по щекам, затуманивая взор. Пытаясь смахнуть их и все-таки понять, что от нее хотят, она как можно теснее приблизилась к парню.       — Ну что тебе, дурче? — одними губами прошептала Лина, смотря Неджи прямо в глаза. Слезы медленно капали ему на щеки, и красноволосая попыталась их стереть, лишь пачкая чужое лицо окровавленными пальцами и злясь от этого сильнее. В конце концов, ей оставалось только схватить его лицо и прижаться лбом к по-настоящему горячему лбу шатена, который в этот самый момент понял, что назад уже пути нет. Зажмурив глаза, она застыла в ожидании, боясь услышать его последнее желание, хотя, наверное, была готова исполнить, каким бы оно ни было.       Неджи долго всматривался в родное лицо прежде, чем озвучить его.       — Поцелуешь меня?

***

      Где-то там, в тридевятом царстве, тридесятом государстве, бродили себе, никого не трогая, мальчики в черных плащиках с красными облаками. Человек-амфибия с мечом наперевес и блондинка с модной стрижкой путь свой держали через Страну Травы, возвращаясь в главный штаб, расположенный в Амегакуре но Сато. Что же свело их в пути — история об этом умалчивает, но двое не шибко дружных нукеинов, хоть и не горели чистой искренней любовью друг к другу, сохраняли нейтралитет.       Дейдара, привыкший за недолгое время к молчаливым напарникам, не чувствовал дискомфорта, хоть, если быть честным, предпочел бы компанию угрюмого Сасори. С Кисаме он пересекался не часто, поэтому не знал, чего от него можно ожидать в случае возникновения конфликта, ведь волноваться было о чем. Меньше, чем час назад они долго не могли определиться, каким идти путем: Кисаме настаивал на привычной неторопливой пешей прогулке, несмотря на все уверения блондина о безопасности и комфортабельности его глиняной авиалинии. Пришлось Тсукури уступить, ведь не будет же он насильно переправлять мечника через страну.       Но даже спустя некоторое время, желание по привычке запрыгнуть на старую добрую парящую птичку не исчезло. Наоборот. Свою цель они выполнили безо всяких проблем, и чакры на передвижение было не жалко. Тем более, что он только недавно вывел новый вид концентрированной глины, затрачивающей меньше чакры, но обладающей таким же поражающим потенциалом, что и обычно им используемая. Не самое ли время испробовать ее в деле? И Дейдара решился. Пора размять глину и свои косточки заодно.       Предупредив напарника о внеплановом полете, блондин посоветовал ему также пойти вперед и забыть о нем на некоторое время. Установив место встречи — небольшую приграничную безымянную деревеньку, Дейдара с предвкушением сунул руку в подсумок, прикидывая какие размеры и формы можно придать его очередному творению. Душе творца хотелось внести чего-то нового в свои фигуры, отойти от проверенного временем и привычного. А впрочем, была ли у него причина себя ограничивать?       Руководствуясь именно этой мыслью, он создал свой следующий шедевр, напоминающий стройную и гибкую, грациозную ласточку габаритами, превышающими средних размеров каноэ. Идеально. Спеша опробовать глиняную птицу в деле, шиноби с легкостью запрыгнул на оттопыренное крыло и взмыл в небо. С легкостью рассекая воздух, птица летела высоко над массивом стройных зеленых деревьев. Управление пока давалось без особых трудов, хоть и немного отличалось от того, что парень испытывал раньше. С непривычки, он влил в фигуру слишком много чакры, в попытке совершить грандиозное сальто назад, так что, ничего удивительного в том, что еще не стабильная глина потеряла свои формы и с небольшим хлопком разорвалась в полете на мелкие кусочки. Благо подрывник предусмотрительно снизился, и до земли было всего ничего — не более 10 метров. Поэтому, решив не тратить глину попусту, он сосредоточил чакру в ногах, собираясь мягко приземлиться без всяких проблем. К тому же, ему сопутствовала удача — лес остался позади, а заросший травой холм был абсолютно пуст. Или нет?       Знаете, Дейдара не верит в мистику или прочую подобную лабуду. Но когда он приземлился ровно на голову, огосподибожеебтвоюмать, Самой Смерти, то очко сжалось невольно, но моментально. С оглушающим визгом, не подобающим любому уважающему себя шиноби, парень на спидах отполз в сторону, пытаясь понять как это чудовище, вылезшее из самых зловещих детских страшилок, которые рассказывали дети постарше, оказалось под ним. Он все еще ощущал под пальцами пропитанные кровью волосы и устрашающее злобное шипение. Будь Дейдара христианином или хотя бы знай о существовании этой веры, его пальцы сами сложили бы защитный крест. Внушающее ужас, испачканное алой кровью существо все также предупреждающе шипя, медленно начало подниматься. Блондин чувствовал, как язык от ужаса прилипает к небу, а тело начинает мелко подрагивать. К тому времени, как чудовище полностью поднялось на свои тонике похожие на человеческие ноги, его тень накрыла собой подрывника, уже совсем ничего не соображающего. Будь он не так ошарашен и испуган, наверняка вспомнил бы, что является международным преступником S класса и не ему уж точно бояться каких-то там монстров.       Но, Боже, эти свободно свисающие длинные тонкие конечности, кроваво-красные волосы, закрывающие почти все лицо и тело, и заплывшие, пугающие до чертиков горящие ненавистью и жгучим желанием убить глаза! С костлявых пальцев все еще капала потемневшая кровь, размазанная по порванной простой одежде. Сгорбившаяся возвышающаяся над ним фигура не сулила ничего хорошего и не переставала злобно шипела, словно читая проклятья, но Дейдара не был способен разобрать слов. Перед ним предстал его самый страшный кошмар.       Но он мог поклясться, что секунду назад ее не было!       Он просто пролетал себе мимо, никого не трогал и не совсем удачно упал. Падал на пустое поле, а упал на нечто жуткое и человекоподобное.       Постойте, человекоподобное?       — Ты чего мне волосы рвешь и падаешь так неожиданно, придурошный? — отчетливо произнесло нечто на… вполне человеческом языке.       — О, так я еще и предупреждать должен? — срывающимся голосом вскрикнул блондин, пытаясь унять бешеное сердцебиение и более или менее приходя в себя.       — У меня тут горе, не видишь? Свали в туман и не мешай сокрушаться, если помогать не собираешься!       — Так я еще и помогать должен? — все еще шокированный парень совершенно не понимал, что происходит, все это казалось странным кошмаром, перерастающим в бред сумасшедшего.       — Тогда чего ты вообще упал? — угрожающе гаркнуло чудище, которое оказалось… окровавленной с головы до пят красноволосой девушкой в драной спортивке?       Уточнение. Заплаканной окровавленной раненной девушкой с длинными-длинными алыми волосами в драной спортивке.       — Ты это, чего ревешь, чудище?

***

      По какой-то непонятной даже для него причине, вечером этого же дня Дейдара сидел перед костром в тени пещеры, похлопывая чудище по плечу. Может в силу своей природной нейтральности, а может от абсурдности ситуации и эмоциональной встряски, но девушку он отогрел, раны ей осмотрел и обработал, и взял под свое крыло, словно маленького глупого воробушка и теперь пытался наладить с ней контакт. Он все еще не понимал, что им движет, но за все время после их недолгой перепалки она не проронила ни слова, даже когда он нарочито усердно и возможно даже излишне грубо стирал засохшую кровь с посеревшего лица. Это заставляло насторожиться. Он еще не понимал причину — да и вообще ничего сейчас не понимал, — но она внушала в него животный страх, стоило задержаться взглядом на пустых красных глазах. От нее веяло могильным духом и скорой неизбежной смертью, несмотря на отсутствие попыток проявить агрессию.       Когда оцепенение прошло, Дейдара почувствовал оторванные пряди в руке, а потом и впрямь убедился в том, что общипал чудовище, рассматривая красные локоны, зажатые в руке. Которая, между прочим, разжалась не сразу. Но извиниться перед ней он извинился. И не раз, но полностью закрывшись в себе, чудище заговаривать с ним не стало.       И он бы продолжил свои попытки интереса ради, если бы не почувствовал чужое присутствие, позднее подкрепляемое противным скрипучим смехом. Перед ним предстал низкий лысый мужчина 30 лет навскидку весьма отталкивающей наружности. Почесывая козлиную бородку одной рукой, другой он держал рукоять вакидзаси, нагло ухмыляясь в лицо подрывнику. За его спиной вскоре выросли три гигантские тени, которые обрели человеческие очертания, стоило им приблизиться к свету костра. Высокие, крепкие и матерые разбойники, покрытые не одним десятком уродливых шрамов — они казались нерушимыми скалами, вставшими преградой на пути блондина.       Тсукури насторожился. Хоть пересекаться с разбойничьими шайками ему не в новинку, эти были достаточно сильны и опасны — он сразу понял это, почувствовав стабильность и беспрецедентность контроля чакры. Сразу становилось понятно, что опыта у них хоть отбавляй, поэтому, нельзя быть излишне самонадеянным.       Но и он не лыком шит. Дейдара не сомневался в своей победе, но он не мастер ближнего боя — с его стилем сражение ему предстояло выйти на открытое пространство, если вместе с этой шайкой он не хочет угробить и свое неловкое тихое чудовище, о котором ему еще хотелось узнать как можно больше. И ему уж точно не нравился этот сальный похотливый взгляд того коротышки, который чуть ли не облизывается, осматривая не только равнодушное лицо, но и скрытое за любезно одолженным им плащом тело.       Дейдара, конечно, не джентльмен, но похотливые распутные мужики всегда вызывали у него отвращение и непреодолимое чувство презрения. Он так же не был почитателем женщин или человеком высоких моральных нравов, но скотское обращение подобных индивидов к противоположному полу никогда не одобрял.       — Вижу тебе скучно с этим мальчишкой, красавица, — ухмыльнулся мужчина, полностью игнорируя медленно вскипающего Тсукури. — Присоединяйся к нам, уж мы то умеем развлекаться.       — Ну уж точно получше, чем с каким-то там лысым старпером, — в привычной манере усмехнулся Дейдара, не теряя самообладания, хоть и очень хотелось. Зря они его недооценивают.       Мужчина злобно зыркнул на блондина, не понимая, как этот сопляк смеет перебивать его. Но вместо того, чтобы вестись на чужие провокации, он предпочел просто продолжить свой монолог.       — Мы как раз очень любим рыженьких, да, Такехико-кун? — самодовольно протянул он, глянув в сторону напарника. Тот лишь улыбнулся в ответ и в мгновения ока оказался рядом с молчащей девушкой, которой будто и не было дела о происходящего.       — Не будь такой ледышкой, детка, мне нравится, как ты смотришься в моих ногах, но дай же взглянуть на твое прелестное личико, — посмеиваясь, бугай грубо схватил красноволосую за плечо, рывком поднимая на ноги. — Знаешь, я еще дам тебе время и повод сесть на колени, но сейчас смотри в мои глаза и будь послушной сучкой и я буду аккуратен, обещаю.       Дейдара хотел было дернуться, как только заметил чужое перемещение, но остро заточенное лезвие у горла позволяло лишь наблюдать за происходящим. И, честно говоря, весь этот спектакль вызывал лишь раздражение.       — Ну-ну, не волнуйся так, — все тот же противный смех теперь звучал непозволительно близко. — Волнуешься за свою девочку? Напрасно, Такехико-кун ведь сказал, что будет аккуратен.       Будь на то его воля, Дейдара уже давно подорвал бы это самодовольное ничтожество с особой жестокостью. Но он пытался в мыслях прикинуть, как лучше от них избавиться, при этом не задевая девушку, которой явно нужна была помощь. Сомкнувшиеся на ее лице грубые пальцы, заставляющие смотреть на скуластое не отличающееся красотой лицо, застывшее в нелепой гримасе надуманного превосходства и нескрываемой похоти.       Голубоглазый уже давно плюнул бы в эту харю, поэтому поражался бесстратию и терпению красноволосой. Но даже ее непоколебимость спала, когда бессовестный слюнявый язык будто собирался залезть ей в самое ухо. И ошеломительным было не выражение чистого презрения и отвращение на лице, появившееся уж слишком внезапно, а то, с какой легкостью хрупкая на первый взгляд девушка вырвала прогнившее сердце голыми руками безо всякого промедления.       Воспользовавшись тем, как опешил коротышка, меч которого дрогнул, стоило безжизненному телу упасть на пол, Дейдара тут же обвил его глиняными путами и, бросив одним четким ударом ноги далеко за пределы пещеры, подорвал без малейшего промедления.       Оставшиеся разбойники тут же встали в оборонительную позицию, напрягшись. Они то и дело беспорядочно переводили взгляд с подрывника на сверляющую окровавленную руку сосредоточенным взглядом девушку. Судя по всему, она была далеко в своих мыслях, поэтому блондин был большей проблемой. Хотя нельзя забывать про то, что они даже не заметили, с какой скоростью дернулась ее рука и только после того, как их напарник плашмя свалился наземь, они увидели сжатое в девичьих пальцах сердце, которое в следующую же секунду было со злостью раздавлено.       — Суйтон… — не успел загорелый мужчина начать складывать печати, как красноглазая резко подняла голову, обратив внимание на источник звука, так нагло прервавший ход ее мыслей. Взглянув ей в глаза, он так и замер, не в силах произнести ни слова. Он видел это, видел свою смерть в отражении этих пустых глаз. Чувствовал пробирающий до костей холод и тонкие пальцы, сжимающие его сердце и легкие. Он будто не мог дышать, хоть ничто и не мешало втянуть прохладный воздух. Его обуял непонятный беспричинный страх, ноги задражали и слезы выступили на глазах.       — Кёя, ты что творишь, глупец? — взревел шатен, стоящий на расстоянии вытянутой руки. — Не мед...       Звук шагов отдался оглушающем эхом в его ушах, хоть медленно ступающие босые ноги совсем не издавали шума. Дейдара с интересом перевел внимание на приближающуюся к ним девушку. Значит, не только на него она так действует. Это лишь подогревает интерес.       Решив на всякий случай подстраховать свое чудище, он не теряет бдительности и внимательно следит за телодвижениями противников, которые будто оцепенели от ужаса. И если шатен поменьше все же нашел в себе силы повернуть голову, чтобы потом в ужасе распахнуть глаза, то нукеин покрупнее лишь беззвучно читал молитву, успев уже похоронить себя.       Дейдаре было очень интересно, чем все закончится.       Красноволосая остановилась, не дойдя до них пару метров, и не предпринимала никаких действий.       И вроде бы после всего, что с ним произошло, удивляться больше было не чему.       Но одновременно потянувшиеся за кунаями взрослые опасные преступники, медленно перерезающие себе горло, с нескрываемым страхом смотрящие ей прямо в глаза, стали довольно занятным завершением дня. С опаской наблюдая за тем, как захлебывающиеся в крови тела падают на колени, не предпринимая никаких попыток зажать рану или же просто спасти себя, он лишь надеялся, что его не ждет такая же незавидная участь.       «Такую девушку в углу я зажимать бы не стал, — невесело подумал парень, громко сглатывая. Кажется, сглотнул он слишком громко, раз девушка сосредоточила на нем все свое внимание, как только ее предыдущие жертвы испустили дух. — Вот черт».       Но, стоило только взглянуть ей в глаза, приятная неожиданность настигла его. Он более не ощущал опасности. Единственное, что можно было заметить в тусклых алых глазах — это вселенскую усталость и… ему показалось? Печаль?       Не обращая ни на что внимание, девушка вернулась на свое место, чтобы прилечь и погрузиться в глубокий сон.       Все еще настороженный блондин избавился от тел и присел рядом. Чудище размерено дышало, и сон его был крепок. Решив, что потрясений с него на сегодня достаточно и со всем можно разобраться и завтра, он прилег рядом. Благо сон его был чуткий и бдительный, почувствуй он хоть малейшую опасность, вскочить на ноги и приготовиться к атаке не составит для него труда. Жизнь нукеина и не такому учит. Но вот как справляться с человекообразными чудищами, убивающими одним взглядом, его пока никто не учил. А впрочем, если это чудище будет на его стороне, подобные знания ему и не понадобятся. А в том, что на утро он проснется без всяких проблем и инородных предметов в теле, Дейдара был абсолютно точно уверен.

***

      — Так от чего ты ревела-то? Вроде девчонка стойкая — вон, сердца голыми руками вырываешь… — на следующий день чудище все так же было немногословно, но теперь хотя бы выдавало односложные ответы и, в принципе, было более благоприятно к нему расположено.       — Песик сдох, — они сидели в тени дерева, опустив ноги в речную прохладу. Небольшой перерыв было решено сделать в устье совсем мелкой речушки с кристально чистой водой. Полуденное солнце грозило припечь их макушки в ближайшее время, поэтому выдвинуться они не скоро.       — И все?       — Я очень любила песика.       — Так нового заведи, чё ты.       — Не заведу.       — Ну и не заводи.       — Нет второго такого песика, — грустно вздохнуло чудище, все так же продолжая наблюдать за протекающей водой.       — Так заведи другого.       — А другой мне не нужен.       — Знаю я такую хуйню, — признался подрывник, — сам кота держал когда-то. Хороший был кот, умный, играть любил. И тапочки приносил.       — Кот-то?       — Кот, кот!       — У тебя случаем проблем со зрением нет?       — Нет у меня никаких проблем! — возмутился блондин. Он тут душу изливает, а ему такое заявляют. Уж кота-то от собаки он отличить сумеет. — В общем, любил я этого кота. Сильно любил. А потом он сдох, сучара!       — А ты ему не разрешал!       — Именно!       — Рано ему еще было!       — Точно, коту только пятый год шел.       — А он, зараза, взял и сдох!       — Ага.       — Вот прям взял и сдох!       — Да, сдох наверняка.       — А ты сиди и мучайся!       — Долго я по нему тогда тосковал.       — Не дождется гад! Вот сам сдох, сам пусть и тоскует!       — Я тоже так подумал!       — И нового завел?       — Нет, второго такого уже не будет.

***

      С Дейдарой мы распрощались в какой-то совсем мелкой деревушке на границе со страной Огня и еще какой-то там страной, название которой я благополучно прошлепала. Вроде Скрытый Дождь, но как это можно было прошлепать, более трезвая… трезво мыслящая я, не поняла бы. Но сейчас, когда Люцифер не выходит на связь, а происшествие последних трех дней совсем в тумане, о геополитике думать не приходится. Вообще, этот желтоглазый пидорас всегда начинает вещать по своей инициативе и, когда он отгораживается, хрен до него достучишься, но привычной отгороженности я не чувствую. Скорее, будто никогда второго голоса в моей голове и не бывало.       — Почему мне кажется, что я что-то упускаю? — сидя в захудалом баре и потягивая дешевое пиво, которым меня ни с того, ни с сего угостил хозяин заведения — усатый густобровый лысый мужик преклонного возраста, я все же пыталась вспомнить, что же такого меня беспокоит. — Повторите.       «Ну вот какой нормальный человек будет разгуливать в больничной пижаме? — все еще не понимая, какого черта я сбежала из больницы, наперед зная, какая кара небесная ждет по возвращению, и почему не удосужилась даже переодеться, опустошила кружку. — Ах да, я ведь и не человек вовсе. Но все же… Пижама? И почему она порвана и вся в кровавых разводах? Кто-то протащил в госпиталь алкоголь, и я нахуярилась настолько, что ничего не помню? А вдруг я натворила дел и уже на полпути к эшафоту?»       Пока я представляла все возможные исходы событий прошедших трех дней, если никто не забывает отрывать лишние дни в календаре, на стол с громким стуком была поставлена еще одна пивная кружка. За счет заведения, уверил меня все тот же лысый усач. И с чего такая щедрость? А впрочем, учитывая, насколько бедственным может быть мое положение, а также тот факт, что у меня нет ни гроша в кармане (так же, как и самих карманов), отказываться было глупо. Да и мысль о том, что за мной уже может быть вышел какой-нибудь отряд АНБУ быстрого реагирования, лишь подогревала желание спиться и откинуть копыта где-нибудь в темной подворотне. Хоть бездомных котиков покормлю, какая-то польза от меня будет.       Не заметила я, как умяла еще один литр уже кажущегося ничего таким пива, как подъехал третий. Так-с, а вот это уже настораживает.       — Вы меня споить пытаетесь, дяденька? Сразу говорю, влетит вам это в копеечку, ибо я после пятничных вечеров с одной большегрудой мадам, обзавелась нехилым таким опытом и простым пивом меня не взять, — может, было глупо обращаться к мужику, понадеявшись на его добродушный вид, но это уже проблемы будущей меня. — Но, все же, спасибо за такую щедрость.       — Да я вот смотрю, что-то ты не в форме. Думаю, дай угощу девчулю, подниму настроение, — наигранно хохотнул мужик, поглаживающий усы. Ухх, товарищ Сталин обзавидовался бы.       — Благотворительностью занимаетесь? — пыталась я заговорить усачу зубы, медленно оглядываясь по сторонам и оценивая ситуацию.       «Ух, и угораздило же меня зайти в место сбора всякой головорежущей шелупони. А ведь какое разнообразие: преступники на любой вкус и цвет… и ранг. Вон, та парочка до Эс-ки дотягивает. А за тех троих в книге Бинго такие цифры назначены — закачаешься. Ууу, жаль, у меня нет с собой бензопилы и огнедышащего Люцифера, который уложит их, даже не моргая. А ведь такие деньги можно было бы срубить, — искренне огорчилась я. — А срубят сегодня, по ходу, только меня».       — Да не часто к нам столь утонченные юные леди заходят, — улыбнулся собеседник, и улыбка его мне ой, как не понравилась.       — Да разве есть во мне что-то утонченного? — невесело посмеялась я, нервно потягивая пиво и пытаясь усмотреть пути к отступлению. И путь был только один — в окно, ибо через парадную дверь, особо с ней не церемонясь, вошел здоровенный мужик с косой. Вообще, если быть честным, не мужчина, а мечта — визуально как раз в моем вкусе. Но только визуально. Ибо слегка, ну так, на полшишечки, помешенные сатанисты с жуткими садистскими наклонностями — ну такой себе вариант хоть и временного, но спутника жизни. Но это, как говорится, на вкус и цвет, товарищи.       — Как же меня все заебали, старик. Налей-ка мне того дерьма, что ты подсунул в прошлый раз, не знаю, что это за хуйня, но хорошо вставляет, — оглушил меня басом парень, присаживаясь на соседний стул.       «Святой отец, я согрешил, но на такое дерьмо не подписывался, — в панике соображая, какая надгробная надпись была бы лучше, я медленно отставила уже пустую кружку в сторону. Все так же медленно, чтобы не дай бог, не привлечь внимание этого Аполлона, отодвигала стул. Который проскрипел девятую симфонию в самый, сука, подходящий момент. Всю жизнь только его и ждала!»       — Ебучий кусок гниющего дерева, ну почему сейчас-то? — в отчаяние шипеть на барный стул было бесполезно, но это хотя бы отвлекало от изучающего взгляда. Поэтому проклинать предмет мебели показалось мне вполне увлекательным занятием.       «Любить персонажей, когда они на куске бумаги — это одно, но когда всякие там Хиданы реально могут отхреначить тебе голову — это уже не смешно! Слышишь, Люцифер, не смешно!»       — Не дело это, таким милым девушкам ругаться, — цокнул мужик, протирая стакан. — А знаешь, Хидан, эта юная леди с удовольствием опрокинет с тобой пару бутылок, не так ли?       — Ну, знаете, вы так любезны, но мне пора бы и честь знать, не хочу пренебрегать вашим гостеприимством, — растягивая гласные, я правда пыталась съебаться, но для здорового, накаченного мужика усадить меня обратно не составило труда. Ну все, что в таких случаях говорят? Банзай?       — Да куда ты так торопишься? — весьма обыденно выдал пепельноволосый, удобно устроив руку на моем подрагивающем плече, притягивая к своей крепкой, на самом деле, достаточно удобной груди. И приятно пахнущей. Это сосна и смородина? Балдеж. — Неужели не хочешь составить компанию такому охуительному мужчине, как я?       — В том-то и дело, что слишком для меня охуительному, — все еще кайфуя от прятного запаха ответила я, пытаясь расслабиться. Ну, а что? Все равно помру, а так хоть счастливой. — Боюсь, что скончаюсь от вашего великолепия… мистер.       — Кончить ты сегодня еще успеешь, так что не спеши, — ухмыльнулся Хидан. Не, ну это не так плохо на самом деле, вот только я так-то не любитель садо-мазо. — Тем более, что у нас еще вся ночь впереди, а этот старик мешает отменную алкашку.       — Звучит многообещающе, — поскольку я не знаю, какой там у Хидана предел переносимости алкоголя, во мне еще теплилась надежда, что его удасться просто споить и свалить восвояси. Поэтому, натянув дежурную улыбку и опрокинув в себя какой-то чересчур приторный шот, в котором сахара больше, чем спирта, я сама себе подписала смертный приговор. В любом случае, итог будет один, а так хоть умру счастливой.       «В который уже раз я пытаюсь себя утешить этим?»

***

      — Слабак! — уже конкретно так налакавшаяся, я поставила рюмку на стол с излишним усердием, разбивая его вдребезги. — Я только вошла во вкус, а ты хочешь слиться.       — Да ты за язычком-то следи, сучечка, — воспротивился парень, протягивая еще одну бутылку рома. — Вот, по последней ебанем и можем закругляться. Только я тебя на своем горбу тащить не буду, не надейся.       Как же все-таки сближает совместная попойка! Кто бы знал, что я успею закорешиться с будущим членом Акацки, который поначалу намеревался насадить меня если не на косу, то на что-то поинтереснее. И не то, чтобы я была особо против…       «Ууу, просыпается моя блядская натура, все, пора прекращать».       Однако, вернемся к попойке. После десятой бутылочки саке пепельноволосый раздобрел и разрешил даже курточку примерить, ибо ему в ней стало жарко, а я, сидящая на сквозняке в одной драной пижаме, держалась на одной только силе духа и еще чуть-чуть — спирте. И теперь миссия «свалить раньше, чем прибьют» превратилась в «спиздить куртку и свалить раньше, чем прибьют». И поскольку пока я допивала свои законные три бутылочки саке, Хидан успел опрокинуть в себя какую-то убийственную термоядерную дрянь, шансы на успех стремительно росли в геометрической прогрессии. Шизанутый сектант, который в пьяном угаре превращался в щедрую милую булочку с корицей, которая все еще могла въебать тебе с вертухана, был в шаге от того, чтобы отрубиться до завтрашнего вечера так точно.       Подливая ему в чашку еще рома, я даже не пыталась угомонить свою совесть, ибо стыдно мне совсем не было. Даже когда я под насмешливый взгляд усача стащила из кармана уже сопящего в две дырочки парня немного деньжат. Ровно столько, чтобы заплатить за ночь в гостинице. Большего мне и не нужно было. И, несмотря на все желание все-таки скомуниздить кожанку, вернула ее законному владельцу, даже не обшаривая карманы. Вот такой вот я сегодня молодец.       Когда я выходила из бара, настенные часы показывали три пятнадцать. Но усач, имя которого я так и не удосужилась узнать, если мне не изменяет память, — в чем я уж точно не могу быть уверена, особенно когда так сильно кружится голова и клонит в сон, как-то обмолвился, что они спешат на час. Уж не знаю, каковы мои шансы найти в такое время ночлег, но, прерогатива остаться без крыши над головой меня не устраивала, поэтому я поплелась в соседнюю деревушку. Благо от нынешней ее отделял лишь небольшой пролесок и гостиница, по наводке все того же усача, находилась на самой границе двух поселений.       К моему удивлению (если вообще мое уставшее лицо способно выражать что-то помимо желания разложиться на ближайшей горизонтальной поверхности), хозяин совсем небольшого старого гостиничного дворика не спал и гулял в импровизированном садике, когда я не самой трезвой походкой пришла к его дверям. Но поскольку по дороге я успела окунуться в большую такую лужу, которая еще не пруд, но и не лужица, составить пару банальных предложений и с благодарной улыбкой проползти вверх по лестнице в свободный номер не составило особого труда. Я даже ни разу ни обо что не ударилась в темноте.       Прикрыв открытое окно и собрав влажные волосы в неаккуратную косу, я плюхнулась на пыльный футон, даже не удосужившись найти одеялко. С утра меня ждало нехилое такое испытание, ибо ни тебе минералочки, ни рассольчика под рукой, но это все еще лучше, чем кормить собой бездомных кошек. Поэтому, в надежде хоть как-то облегчить страдания себя завтрашней, я попыталась прогнать по телу чакру. Ощущение расширяющихся и горящих от определенного уровня нагрузки чакроканалов, на самом деле, не хило так бодрило. Правда, обычно я использовала этот трюк, чтобы быстрее просыпаться по утрам и не пополнять ряд амеб обыкновенных. Их, я уверена, и без меня навалом. Заниматься подобным на трезвую голову оказалось намного легче.       «И почему я не могу просто расслабиться и выдохнуть? Все же хорошо закончилось. Никогда бы не подумала, что умение пить спасет мою шкуру, — размышляя о бытие, пялясь на потрескавшуюся от старости штукатурку, я все еще не оставляла попытки почувствовать хоть какое-то шевеление. Нихуя. Пусто. — Вот бы еще мой мочевой пузырь был таким же пустым. Ладно, утром. Все утром. Проблемы завтрашней меня, точно…»

***

      В следующий раз столкнулась Лина с Хиданом вечером того же дня в темном переулке.       Следуя негласному правилу всех Магомедов, идущих к горе, она успела максимально быстро, аккуратно и лаконично завлечь мимокрокодила-насильника, который не особо-то и привередлив и избирателен, если повелся на груду костей в старом балахоне. Завлечь и на раз-два перерезать глотку, ибо крови нужно много, а из артерии она хлыщет, будь здоров.       Сидела она такая, размалевывала землю, постигая азы жертвоприношенческого искусства, никого не трогала, а тут Хидан мимо проходит. И чует! Чует родную душу!       Как говорится, сатанист сатаниста видит издалека.       Заходит, значит, он такой в переулок и даже заговорить не успевает.       — Кровушки не одолжишь, братан, у меня тут ритуал по пизде пошел.

***

      — Не-не, не из этих я. Садист еще может быть, но не мазохист, — признается Лина, когда Хидан уламывает ее поговорить за бутылочкой саке. Ну как тут отказать, если коса опасно поблескивает за спиной. — И Джашину не поклоняюсь, не. Я сам себе господин. Но признаю, Джашин — мужик не плохой, пошловат, но мужик что надо.       — Так ты знакома с Джашином-сама? Не верю, не пизди, соплячка!       — Ну вот, — явно переигрывая, грустно вздохнула Инверс, — сидишь такой, открываешь брату-сатанисту душу, а он «пиздишь как дышишь», «лапшу на уши мне не вешай»! Не, так дела не делаются, не по-пацански это.       После событий дней минувших красноволосая угрозы от Мацураси не чувствовала. По большей части потому, что тот на уровне инстинктов чувствовал, что девчонка необычная. Кровь у нее царская. Небось, жрица какая-нибудь или кто покруче.       — Знакома я с ним, знакома. Он к Люциферу частенько чаи погонять заходит.       — С Люцифером?       — Ну, тот пидор желтоглазый в черном фраке, которого я в подворотне вызывала. Они с твоим Джашином друзья закадычные. Если что, в следующий раз могу замолвить за тебя словечко.       — Пиздишь, мать! — искренне удивился Хидан.       — Да ты заебал, Ержан! — не удержалась Лина, явно успев проникнуться симпатией к убийце. — Сказала, значит, сделаю!       — А чего тогда к Джашину-саме не примкнешь?       — Накладно это. Я вот если кого в жертву и приношу — то только грешников: убийц, насильников, педофилов и другой всякий сброд — Люциферу другие не нужны. А Джашину свежую чистую кровь в промежутках подавай.       — Иноверец! Убью блядину.       — Говорю же, не служу я никому! — возмутилась красноволосая, стукнув стаканом по столешнице. — С Люсей у нас договор. Взаимовыгодный! Но тебя я, так уж и быть, прощу. Ладно, пошли, найдем кого-нибудь, уебем.       — Жертву своему лжебогу приносить будешь? — ядовито прошипел язычник. И какой змей его покусал?       — Знакомиться пойдем, — в голове девушки созрел план. Гениальный в своей бредовости, но вполне осуществимый. А чем черт не шутит? — Значит так, я тебе окажу услугу, а ты мне верную службу организуешь.       — Служить? Тебе? — с явным скептицизмом протянул мужчина. — Ты дохуя хочешь, мелочь. Я служу только великому Джашину-саме.       — Вот ты договоришься, и никаких тебе личных встреч, — может, играть на чувствах верующих ох, как неправильно, но когда это волновало человека, буквально пьющего на брудершафт с правой рукой Владыки Преисподней? Правильно, никогда, поэтому нет ничего удивительного в том, что ведомый заветным желанием, Мацураси оживился. И даже где-то для красноволосой какого-то отступника откопал.       — Смотри, чтобы все прошло удачно, душа должна быть насквозь прогнившей, — уточнила Лина, вырисовывая символы в круге.       — Да этот кусок дерьма людей разделывал и, блядь, жрал потом всухую. И как только аких пидорасов земля носит? Дилетанты! — искренне негодовал Хидан. — Использовать яд для убийства! Бабское это дело, яды. Яйца у него есть или как? Ухх, нахуй таких уродов.       — Ля, а ведь такой неразумный расход материала, — поддержала Лина нукеина, просматривая список грехов убитого. — Столько мяса на кости оставлять, буржуй ебаный!       — А ты это… уверена, что все получится? — в последний момент поинтересовался пепельноволосый. — Смотри, наебешь — выебу.       — Да не ссы, нормально все будет, — отмахнулась девушка, выводя последнюю закорючку, а после кидая труп в центр круга. — Коли разорвет на части при перемещении, сошьем все потом воедино и моментом ебанем для пущей надежности.       — Да ты охуела, мать.       — Потом еще в ногах моих валяться будешь, неблагодарный, — шикнула на его попытку отвесить подзатыльник Лина. — Все, время пришло, запрыгивай.       — Куда, блядь, запрыгивать? — возмутился Хидан, все же не дотянувшийся до юркой макушки. — Куда я, мать твою, запрыгну?       Подождав пару секунд, пока выведенный круг обратного призыва раскочегарится, красноволосая ответила на его вопрос коротким «сюда» и, не дожидаясь ответа спутника, смачным пинком отправила его бороздить просторы печати, которая в следующую секунду засосала девушку вслед за парнем.       — Встречай в гости, Люциферушка. *** * — Эдит Уортон — «В доме веселья».