Люби меня долго.NC-17.

Брюнета вели под руки, а он особо и не сопротивлялся. Охрана открыла решетку и провела нарушителя через стеклянную дверь, он лениво обратил внимание на расположение камер. --- Тем временем в главном зале, рыжеволосая девушка обошла зал, отметив про себя красоту каждого цветка и проверив влажность грунта. Что тут скажешь, она любила природу. --- Открыв дверь, мужчины с силой бросили Киллиана в пустую темную коморку с неприятным светом, но он все же устоял на ногах. - Скажите, зачем вы пришли? – Серьезно начала шатен. - Вы что, совсем меня не слушали? - Возмутился брюнет, - я же сказал, чтобы обворовать вас, - он посмотрел на них, как на непонятливых детей. Шатен подал знак и огромный верзила-охранник ударил нарушителя под дых, отчего тот скорчился от боли. - Ну все, теперь я вас точно обворую, - прокряхтел брюнет и тут раздалась пожарная тревога. --- Наверху срочно начали эвакуировать людей – от главного бального зала распространялась дымовая завеса. Началась жуткая суматоха – крики, визги, кашлянье и призывы к спокойствию. --- - Дай рацию, - обратился шатен к одному из охранников, - останься с ним здесь, я вас запру, - шатен вышел, а с ним остался один из охранников. Киллиан изображал неимоверную боль и колики, от которых невозможно было дышать, но стоило двери захлопнуться: - Отдохни-ка, красавчик, - Джонс что-то нажал пальцами в районе шеи охранника и он обмяк, он бы грохнулся на пол, но брюнет был джентльменом и не мог этого позволить, поэтому аккуратно уложил его на пол. --- - Выведете всех во дворик, очистить помещения, мы проверим всех, - управляющий был слишком занят тем, что пытался совладать с ситуацией, поэтому побежал наверх, не став дожидаться пока решетка на магнитном замке закроется. А очень зря, потому что делала она это достаточно медленно, по крайне мере, времени хватило, чтобы от двери отрикошетил посеребрённый поднос, заставивший дверь открыться настежь, а грохота не было слышно из-за орущей сирены. - Кто Джеймс Бонд? Я Джеймс Бонд, - самодовольно заявил шатен, проскальзывая внутрь. Тем временем Киллиан уже смог взломать довольно примитивный замок коморки, но двигаться он так и не смог, так как ему нельзя было попадать под прицел камер, поэтому он скрывался за поворотом. - Ну давай, Джеф, - пробубнил себе под нос Джонс и друг не заставил долго себя ждать. - Кил, - брюнет услышал шаги по лестнице, - ты где?! - Я за стеклом, - ответил другу брюнет. Джеф осмотрел ситуацию и поднял голову вверх в поисках камеры. - Вот она родимая, - он улыбнулся и достал свой маленький фотоаппарат, который был прикреплён к очень длинной раскладной палке, - все-таки от палок для селфи есть толк, - ухмыльнулся Джеф, и сфотографировал коридор, установив фотоаппарат прямо рядом с камерой. Затем проверил качество изображения, включил яркость дисплея на полную и приставил его прямо к камере. --- Охранник не заметил подмены, так как был слишком занят переговорами по рации: - Вторая группа к южной лестнице… --- - Давай, - скомандовал шатен и брюнет побежал к нужной двери. А вот и пригодился электронный ключ. Оказаться в главном кабинете Итальянского консульства, не составило большого труда. Он заметил что-то огромное, спрятанное под покрывалом, чуть выше человеческого роста. Сняв ткань, он увидел знакомую фигуру присевшего на пьедестале мужчины с молотком. - Моя лучшая работа, - он провел пальцами по знакомым изгибам мышц спины, - даже обидно как-то, - он поджал губы и вырвал молот, раздробив руки мужчине. После чего со всего размаху ударил его по спине, раздробив ее в хлам. Из получившегося отверстия, он достал черную спортивную сумку, которая противно бряцнула. Расстегнув сумку, он в первую очередь одел Bluetooth -передатчик на ухо: - Я на связи, Джеф, - проговорил он, собирая дрель. - Кил, скорее, у меня рука устала от подноса, - недовольно простонал Джеф, которому все труднее было держать камеру, не двигая рукой. - Держись, Джеф, - Киллиан начал сверлить дверцу сейфа. Сделав это довольно быстро, он просунул в отверстие небольшой зонт с лампочкой, вроде тех что глотают на обследовании, а сам уставился на небольшой экран, разглядывая штифты. Скручивая замок, он даже не думал о цифрах, лишь следил за движениями механизма. Когда раздался последний щелчок, и препятствий больше не было, Киллиан тяжело вдохнул. Он взялся за ручки сейфа, а перед глазами встал образ Эммы. Те моменты, когда она не была засранкой, а была просто женщиной. Как она появилась, в квартире Милы, как и ожидал Киллиан, как она согласилась выпустить его. Он сразу знал, что дело прогорит, так как не было достаточно времени, чтобы подготовить побег, а еще он знал, что у Свон доброе сердце, и она посчитает, что Джонс уже отсидел свое. Как бы странно это ни было, она испытывала к нему симпатию, причем ответную. Ему нравилось ее злить, поэтому каждый раз, съезжая с убежища, последнее, что он делал – отправлял ей открытки с точным указанием адреса, на которых писал всякие глупости, будто они были старыми приятелями. Когда она заходила в тупик со своими расследованиями, он оставлял какие-то улики. Он до сих пор помнит, как прислал ей электронное письмо со своей фотографией, заявив, что на фото с академстенда он выглядит совершенным юнцом. И Эмма, просто обязана признать, что по этому фото его опознать будет довольно трудно, поэтому к письму был прикреплен файл, с названием «великолепный я, только не забудь сделать копию для ФБР, перед тем, как поставишь его в рамку на прикроватной тумбе». Единственное о чем он жалел, что не видел ее реакции, но это не запрещало ему фантазировать. Потом, во время очередной аферы он встретил Милу, сыну Эммы тогда было около шести, и когда Джонс действительно захотел исчезнуть, блондинка не дала ему этого сделать. Потому что теперь она могла найти его без «подсказок», она слишком хорошо его знала. Как и он ее. Она для него, словно открытая книга, он до сих пор помнил ее озлобленные глаза в их первую встречу, когда они были просто парнем и девушкой. Ей девятнадцать, ему двадцать четыре. Нельзя сказать, что Эмма была злой, нет, даже в костюмчике окровавленной медсестры, с еще довольно угловатой фигурой, она была прекрасной, словно гадкий утенок, подающий большие надежды. Все-таки фамилия «Свон» ей действительно подходила, даже больше чем ее мужу, хотя Киллиан его ни разу не видел, даже у них дома он не видел его фоток. Но лебедем она станет позже, он познал ее еще утенком, утенком с затравленным взглядом, озлобленным на мир. Он очень хорошо знал этот взгляд, потому что так часто его видел раньше в зеркале. Как и Эмма, он рос без родителей, только блондинке повезло - её удочерили, пусть и в подростковом возрасте, но все же, а вот Джонс прошел все круги ада. Пансион, где он находился в программе по защите свидетелей (под особой защитой государства), носил название «Неверлэнд». Джонс до сих пор удивляется тому, какому идиоту пришло в голову детский дом, где содержали только мальчиков, назвать «страна потерянных мальчиков»?! Там у них была целая концепция, и воспитатели время от времени устраивали костюмированные представления для детей. Мужчина, который играл роль Питера Пэна, его всегда раздражал, это, по крайней мере, было не логично, что человек помешанный на дисциплине, играет роль этакого шалуна. А вот Капитан Крюк пользовался у мальчиков завидной популярностью, с дисциплиной у него были явные проблемы, в первую очередь из-за алкоголя, но детей любил, пусть и скрывал это, заставляя их «драить пабулу» и разгоняя их как «трюмных крыс» на отбой (он был завхозом). Вспоминая свое детство и юность, потом он всегда вспоминал эти зеленые недовольные глаза и вкус рома, слизанного с её тела. Что тут сказать, когда он ее встретил, он был взрослым мальчиком. Плохим взрослым мальчиком. Генри повезло, в его жизни есть люди, которые о нем заботятся. Киллиан вспомнил, как они с Генри затащили блондинку в тир, и что между ними было, когда пацан отошел по нужде. «Брюнет несколько раз выстрелил в мишень, почти не целясь, что не укрылось от глаз блондинки: - Я думала, ты не любишь оружие, - она подошла к нему с боку и скрестила руки на груди. - Это не значит, что я не умею с ним обращаться, - он повернул голову в ее сторону, вкладывая в свой ответ как можно больше двузначности». Тем же вечером она вжималась в столешницу, а он закрывал ей рот рукой, чтобы она случайно не разбудила сына. На следующий день Джефферсон долго причитал, изображая праведный гнев, когда узнал, что свою жемчужину – «Веселого Роджера», он подарил Генри, хотя Джеф на него давно положил глаз. Потом он пьяным заявился к ней домой, а она просто взяла и поцеловала его, так что он не смог ничего сообразить, прежде чем осознал, что прижимает ее к стене, не просто отвечая на поцелуй, а побуждая своим языком ее желание. Кстати, как глупо это не звучало, но это был первый его поцелуй с языком (были еще инциденты в юности, после которых он зарекся целоваться в губы вообще, только с любимой). Так что можно сказать, что это был первый поцелуй, который ему понравился, и что еще более странно, он нравился ей. Видимо это сработала мышечная память, из какой-то другой жизни, где он был ее прекрасным принцем или пиратом, да, скорее пиратом. Затем его память услужливо предоставила ему раздраженную Эмму, которая ему так нравилась, тогда в больнице, когда он изобразил, что ничего не помнит, хотя в какой-то момент, это был даже испуг. Кстати, в эту больницу он попал исключительно по ее вине, он же не мог вот так взять и признать, что просто оступился. Он же Киллиан Джонс, а значит «все это было давно и неправда». Затем он вспомнил, как неловко было с другой женщиной, зная, что Эмма сейчас может это увидеть. Вспомнил, как вешал лапшу на уши священнику, и как забавно было называть Эмму супругой, склонной к измене. Прошло не так много времени, не больше минуты, перед глазами промелькнул целая жизнь. Говорят, так бывает перед смертью, видимо то же самое бывает в точке невозврата, он и не заметил, как отпустил ручки сейфа. - Кил, быстрее, - раздался голос Джефа, который вывел брюнета из размышлений, и он снова взялся за ручки. - Я уже почти открыл, - ответил мошенник, а в голове пронеслось «ты и правда, склонна к измене, Свон», он глубоко вдохнул и дернул ручки на себя, взору открылось содержимое сейфа. - Мы ее нашли, Джеф. --- Осмотрев главное помещение, Стефан Сальваторе нашел дымящиеся петарды в вазонах: - Все в комнату охраны, живо! *** - Конечно, куда спешить? Зачем? – Причитал Джеф, увидев приближающегося друга, ты теряешь навыки? - Джеф, - ухмыльнулся брюнет и уже хотел провести карточкой, чтобы впустить друга, но за спиной раздался голос: - Впусти меня, - это была Ариель. Брюнет повернулся к шатену с извиняющимся взглядом и поспешил в противоположный конец коридора к девушке. Когда он открыл узорную решетку, она обняла его. - У нас получилось! - О, да, но мы пока не выбрались, - он самовольно улыбнулся. - Это конечно очень трогательно, но они идут, - сказал Джеф, пряча свое устройство. Киллиан бросил сумку на пол и поспешил обратно к другу, но когда он сунул руку в карман не обнаружил там карточки. Брюнет обернулся и увидел, как сирена забирает сумку со шкатулкой, запирая Джонса. - Ты не посмеешь, - прошипел он, не веря в происходящее. - Уже посмела, - пожала плечами девушка и кинула через решетку пропуск, подмигнув брюнету, - уговор был обокрасть знаменитого Капитала Крюка, забыл? - Я говорил, твои девушки тебя доведут, - прокричал Джеф, пока Киллиан подбежал к стеклянной двери и открыл дверь - Скорее, Джеф, - Киллиан запер дверь и подпер ее молотом, после чего мужчины стремительно смылись.

Продолжение следует...