***
Она даже не дёрнулась на звук открываемой двери, так и оставшись неподвижно сидеть на подоконнике, лишь периодически покачивая ногой. Середина лета выдалась поистине душной, поэтому приходилось концентрироваться на удерживании равновесия в открытом настежь окне. — Слезь сейчас же, — он только заглянул в кухню, а голос его уже был преисполнен льдом. Конечно, не каждый раз, приходя домой, можешь застать на кухне девушку, как ни в чем не бывало рассевшуюся на подоконнике распахнутого окна. Но Черкасова не послушалась, лишь чуть подвинулась в сторону кухни. — Дай сигарету? Пчёлкин уже собрался было высказать подруге всё, что он думал о её настоящем состоянии, но, взглянув в эти серые и какие-то словно пустые глаза, лишь покачал головой, достав из кармана джинсов пачку Camel. Лиза схватила спички и вытащила из протянутой упаковки сигарету. Впрочем, желание попробовать покурить прошло буквально через пару мгновений, когда тяжёлый дым наполнил лёгкие, до этого не знавшие сей отравы, и словно прожёг их, лишив возможности качать кислород. Судорожно закашлявшись, Лиза высунулась в окно, хватая свежий воздух ртом. — Не доросла ещё, — резко прокомментировал сцену Пчёлкин, затем отобрал сигарету и затянулся сам. Некоторое время оба молчали — Лизавета продолжила тупо рассматривать сновавших туда-сюда по улице людей, а Витя продолжил курить, предпочитая смотреть куда-то в сторону соседнего дома. — Ты помнишь, что нам к семи к Парамону? Или давай лучше, я один съезжу? — Нет, я тоже поеду. Всё нормально. Он ничего не ответил — только цокнул языком и покачал головой. Что бы он там не говорил и не делал, а тоску по семье перебить было практически невозможно. — И чего ему вечером приспичило встречу назначать… — пробормотала Лиза, словно заканчивая озвучивать свои мысли. — Ментов меньше.***
…Ментов в самом деле было меньше — по вечерам они обычно, пользуясь тем, что количество народа на рынке резко снижалось, уходили куда-нибудь в столовую, ужинать. Исходя из этих самых «перерывов» Парамон и выбирал время для встречи. — Что там? — Как обычно — кассеты, Цой, в основном, — зевнула Лиза, — тряпки и пара бутылок — ликёр и коньяк. — Отлично, — Парамон сделал пометку в блокноте и достал из кармана сложенные вдвое купюры, но их почему-то перехватил Пчёлкин, который до этого, прищурившись, смотрел куда-то в сторону. — Эй, субординация! — Странно, — Витя, казалось, даже не услышал замечания в свой адрес. — Что? — Давайте-ка, расходимся, — Пчёлкин, все еще неотрывно смотревший вдаль, подтолкнул Лизу вправо от себя. — Вон там, за прилавком… Парамон проследил за взглядом «коллеги» и тихо присвистнул. — Не, ребят, я тут вообще не при делах. — Да вали уже. И ты бегом давай отсюда. — Нет, — уперлась Лиза, к которой относилась последняя фраза. Теперь она тоже увидела до этого успешно скрывавшихся в толпе сотрудников правопорядка. Пчёлкин вдруг сделал страшные глаза. — Бегом. Пришлось послушаться и начать смешиваться с толпой. И как только она начала отходить от парня, послышались протяжные и пронзительные звуки свистков. — Стоять! Отчего-то усмехнувшись (видимо, проснулся азарт), Лизавета припустила вдоль рядов, обгоняя и расталкивая вечерних покупателей. Она знала этот рынок, словно свои пять пальцев, и всё зависело лишь от того, насколько быстро она умела бегать. Но в этот раз скорость её подвела, и буквально в паре метров от потенциального убежища — старых гаражей — путь ей преградил долговязый сержант. Взглянув в его лицо, Лизавета, пытаясь отдышаться, рассмеялась. — Неожиданная встреча, да? Она знала его. Молоденький сержант из смены отца. Серега Павлов. Он давно уже засматривался на Черкасову, но никаких шагов в её сторону не делал. А сейчас вот — стоял, не давал сбежать. И смотрел ещё так… С укором. — Не пустишь? Глупый вопрос, но попытаться-то стоило. Сержант покачал головой, и Лиза выпрямилась, тряхнув распустившимися волосами — резинка слетела, должно быть, во время бега. Во взгляде её явственно читалась какая-то странная гордость и даже надменность. — Пойдём, — Сергей взял девушку за плечо и повёл в противоположную от заветных гаражей сторону. Наручники были лишними, да и не заметила Лиза их наличия у молодого милиционера. Витю тоже повязали, причём с ним было явно сложнее, потому как он стоял в окружении сразу троих сотрудников органов. Взглянув на Лизавету, парень хмыкнул и укоризненно покачал головой: мол, даже убежать не смогла. — У него вон, ещё, целое состояние в кармане…— на мгновение обернувшись в сторону девушки, продолжил старший лейтенант, до этого явно шмонавший Пчёлкина. — Сопляк, ты хоть понимаешь, что это статья? Лиза слабо дернулась в руках сержанта, но куда уж там — держал он крепко. Да и куда бы она побежала с тонущего корабля? … — Да уж, я только в кутузке ещё не сидела. — Ну вот, видишь, как круто быть моей девушкой? Лиза лишь махнула рукой и откинулась на холодную грязную стену. Сидели они уже несколько часов, причём сидели скучно и тоскливо — никто не приходил, никто ничего не говорил. А проходившие мимо представители доблестных органов так и вовсе смотрели на Черкасову и прятали глаза. Дочка одного из лучших сотрудников в отделе сидела в обезьяннике. Позор. — Хорошо, что Парамон ушёл. — Почему ещё? Пчёлкин поковырял заусенец на среднем пальце и усмехнулся. — Ну, если бы с товаром повязали, было бы куда хуже. — А, то есть, вот это — ещё не предел, да? — и Черкасова вдруг нервно рассмеялась. — Ты только не дёргайся, главное, поняла? — проигнорировав вопрос, продолжил парень. — Деньги всё равно у меня были, а ты может, вообще, мимо проходила. На тебя у них вообще ничего нет. Лиза открыла было рот, чтобы ответить, но слова её так и не были произнесены. В коридоре послышалась какая-то суматоха, и через пару мгновений перед камерой, словно из ниоткуда, материализовался… — Ты?! — Черкасова даже подскочила на месте, увидев отца. Андрей Степанович молча смотрел на дочь, но даже в полумраке девушка разглядела желваки и вздувшуюся вену. — Допрыгались, ребята? Вот это, наверное, то, чего вы хотели? Ответа не последовало. Да и что можно было ответить, глядя на отца сквозь решетку? Так они и молчали, все трое — Лиза потому, что не знала, что сказать, капитан Черкасов потому, что ждал ответа, а Витя Пчёлкин просто копошился в карманах куртки своей подруги, пользуясь тем, что на него сейчас внимания не обращали. — Серёж, иди сюда. Неудавшийся ухажёр Лизаветы послушно подошёл к начальнику, и тот молча кивнул. Нервно посмотрев по сторонам, парень достал из кармана кителя связку ключей и подошёл к «клетке». Лязгнул замок, и камера открылась. Черкасова изогнула бровь, а справа от неё хмыкнули. — Выходите бегом отсюда. Ничего не понимая, девушка поднялась на ноги и обернулась — Витя продолжал смирно сидеть на старой лавке. — Оба выходите. — Вить, — девушка сделала большие глаза и кивнула в сторону выхода. Но ответом ей послужили сложенные на груди руки. — Иди. Иди, а я утром всё равно выйду. Космосу позвони из ближайшего автомата и всё расскажи. Он знает, что делать. — С ума сошёл? — рыкнул Черкасов-старший, вызвав у Пчёлкина улыбку. — Андрей Степанович, всё нормально. Погонами не рискуйте лишний раз. Мы же оба знаем, что Лиза просто мимо проходила и под горячую руку попала, правда? Бывает ведь всякое — пойдёшь на рынок за чем-нибудь, и просто не туда свернёшь. Мужчина посмотрел на развалившегося на лавке парня, и Лиза готова была поклясться в тот момент, что увидела в глазах отца проблеск уважения и благодарности. — Утром тебя выпустят. Деньги у меня. Лиза вновь посмотрела на парня, и тот подмигнул ей, кивнув в сторону выхода: — Иди. ...— Не дай бог кто-то об этом узнает. Меня уволят к чертям собачьим. — А никто не узнает. Твои всё равно будут молчать, им ведь нового начальника вряд ли хочется. — Я тебя вообще не спрашивал. Пришлось послушно замолчать. Лиза выполнила просьбу Пчёлкина сразу же, как только покинула отделение. Как ни странно, Космос, которого разбудили посреди ночи не самыми лучшими новостями, несильно удивился и, коротко наказав Лизавете не нервничать, отсоединился. Теперь оставалось только гадать, как скоро всё разрешится. — Ты мне одно скажи, — Андрей Степанович вдруг резко остановился, и в голосе его прозвучало какое-то отчаяние, — неужели вот это — то, чего ты хотела? Чтобы отец тебя по ночам из кутузки вытаскивал? — Честно? Нет, это не то. Я жить хочу хорошо, и ни в чём не нуждаться, вот и всё. Просто сегодня немного не повезло. — А если бы дежурил не я? Ты хоть пустой своей головой понимаешь, чем бы это тогда кончилось? Ты понимаешь, что это опасно?! — Пап, — Лиза ответила тихо и так вкрадчиво, что Черкасов-старший не сумел её перебить, — жить вообще страшно и опасно. Я это брошу, потом. Но сейчас я не готова, сейчас мне слишком хорошо, чтобы отказываться. Прости уж меня, что я такая дура выросла. Андрей Степанович раздражённо хмыкнул. — Это я тебя такую дуру вырастил. Сам виноват. Я и мать, только мы вдвоём. Куда ты сейчас? Лиза пожала плечами и полезла в карман куртки. Мгновение — и она уже судорожно обыскивала каждый кармашек в поисках ключей от Витиной квартиры. Их не было. Внезапно стало смешно. — Уже не знаю, — глупо хихикнув, отозвалась девушка, глядя отцу в глаза. — Он у меня ключи из кармана вытащил, представляешь? — А не такой уж он и дурак… домой пойдёшь? Смех оборвался, сменив собой в мгновение выступившие на глазах слёзы. Домой. Он звал её домой… Значит, простил. А если и нет, то хотя бы сумел понять. — Пойду.