ДИВЕРСАНТ

      Еще ночью, где-то в половине третьего, за ящиками Хейс пришли трое человек с "Нормандии" и, погрузив их на свой транспорт, увезли на фрегат.       Хейс глядела со второго яруса на то, как Шепард, уже умытый, одетый и крайне сосредоточенный, отдал своим людям несколько приказов и отпустил их. Потом решительно направился к лестнице, но, заметив её на перилах, остановился.       - Пора, - негромко сказал он, но это слово как будто ножом разрезало ночную тишину, а лицо Джона, залитое ночным полумраком, вдруг показалось Криз необычайно зловещим. - Нас подберет Гаррус через десять минут. Собирайся.       Когда Хейс засыпала в его объятиях несколько часов назад, она внутренне молилась, что вдруг произойдет чудо и, проснувшись утром, она окажется в этой же квартире рядом с Шепардом, а снизу донесется звонкий смех Лины. И она вздохнет с облегчением.       Но, разумеется, чуда не произошло. Да она особо и не верила в чудеса. Просто иногда было очень приятно о них думать.       Сейчас же нужно жить в реальности. А она заключалась в том, что через три часа по всему Флоту Альянса будет дана команда к наступлению. И к тому моменту нужно быть во всеоружии.       Так что времени особо не было. Хейс воспользовалась ванной комнатой, потом быстро оделась. На все ушло минут пять. Потом она быстро спустилась вниз и чем-то перекусила. Но вкуса она даже не чувствовала - нервы были на пределе.       Перед тем, как покинуть столь уютную квартиру - наверное, навсегда - она глубоко вздохнула. Шепард, с которым они не успели перекинуться и парой фраз, вдруг остановил её. И горячо, как будто в последний раз, поцеловал.       - Вряд ли на "Нормандии" это будет уместным, - скривил он край своего рта в какой-то угрюмой усмешке. - Пойдем.       Через три минуты они уже ждали Гарруса. Тот вскоре забрал их на арендованном челноке и направил транспорт в стыковочный док, где находился фрегат. Все трое сохраняли гнетущее молчание, понимая, что сейчас не время для пустых разговоров.       В доках царил небольшой хаос. Команда спешила вернуться на корабль, техники и инженеры проверяли оборудование, в трюм загружался необходимый груз - наверняка оружие, боеприпасы и продовольствие - среди которого Хейс увидела и свою посылку. Ремонтные бригады в последний раз проверяли состояние внешнего корпуса, дежурные офицеры сдавали вахту, сверяясь с документами, громко велась перепись доставленного груза, составлялись акты и протоколы.       Все это было уже привычно для Хейс, но сегодня в любом действии она видела нечто необычайно новое. И зловещее. И эти мысли всерьез её пугали. Куда делась вся её выдержка? Создавалось такое ощущение, что вчерашний день, проведенный в полном отстранении от реальности, выбил её из колеи. Или это страх перед возможной смертью в одиночестве, где-нибудь в закутках базы Призрака, вдали от Шепарда и его команды, если она не сумеет вызволить дочь, не давал ей сконцентрироваться на задании?       Словно заметив её смятение, Шепард спросил:       - Ты в порядке?       - Все нормально, - быстро соврала она, заметив внимательный взгляд турианца.       Они вышли из челнока и стали приближаться к "Нормандии".       - Мне нужно лично проверить, готов ли корабль, - сказал Джон. - Гаррус, проводи Хейс на "Нормандию", прошу тебя.       И, не дождавшись ответа, решительно направился в сторону инженера Адамса, который что-то бурно обсуждал с техниками.       - Я могу сама дойти, - проговорила Криз, уже собравшись ускорить шаг, но турианец грубо схватил её за руку.       - Я провожу, не убегай.       Возле стыковочного шлюза, ведущего на "Нормандию", они встретили Саманту Трейнор, которая скрупулезно отмечала в датападе, кто уже взошел на борт, а кого еще нужно подождать. Она бросила на Хестром короткий взгляд, как бы отмечающий "диверсант на борту - галочка". То, как Гаррус Вакариан держал женщину за локоть, словно не хотел допустить её побега, лишь снова подчеркивало, как шатко её положение.       - Специалист Трейнор, - обратилась Хейс к Саманте. Когда-то та просила называть её по имени, но эта просьба была адресована доктору Латвил, а не Хестром Криз, поэтому последняя решила обращаться к ней официально, чтобы понапрасну не травмировать её чувства. - Будьте любезны подсказать, куда загрузили четыре небольших ящика с моим именем на крышках?       Та, неохотно поискав что-то в своих списках, ответила:       - Они в правом грузовом трюме.       Кивнув, Хейс взошла на борт. Дверь в кабину пилота слева была открыта, там находилась СУЗИ и проверяла системы, а Джокер, удобно устроившись в своем кресле и закинув ноги на приборную панель, кажется, премило спал, что вызвало в Криз легкую улыбку. Эти двое были неразлучны, хотя совсем не подходили друг другу. Но несмотря на физическую несовместимость, они дорожили обществом друг друга.       Бросив на них последний взгляд - в буквальном смысле, поскольку Криз была уверена, что больше не вернется на "Нормандию" - она зашагала к лифту, мысленно прощаясь с кораблем. Непонятная тоска сжала сердце, мешая отбросить чувства вон и сконцентрироваться на задаче.       - Инженерный отсек, - зачем-то прокомментировал Гаррус в лифте. - Твои ящики там. Можно узнать, что в них? Не бомба, я надеюсь?       Хестром усмехнулась.       - Нет. Всего лишь смертельный вирус для турианцев.       Но, съязвив, она вдруг подумала, что это не лучший способ завершить их знакомство. Поэтому она обернулась, застряв в дверях и не позволив им закрыться, и протянула руку для рукопожатия.       - Раз уж мы одни, хочу пожелать тебе удачи, - совершенно искренне произнесла она. - Лучше сделать это здесь, пока нас никто не видит, чем портить твою репутацию непримиримого ханжи в ангаре при свидетелях.       Рука её повисла в воздухе, и Хейс уже подумала, что придется её убрать. Но вот Гаррус ответил на рукопожатие, заставив её слегка вздрогнуть, поскольку турианское прикосновение было ей не особо приятным, и удовлетворительно кивнул.       - И тебе удачи... Хестром Криз.       Она развернулась, чтоб уйти, как вдруг услышала через закрывающиеся створки: "Надеюсь, сегодня никто не сдохнет: ни мы, ни вы".       Вы? Хестром решила, что ослышалась. Не было времени на обдумывание этих слов. Предстояло еще много подготовительной работы. Она прошла в трюм и, обнаружив свои ящики, принялась извлекать из них все то, что должно было обеспечить её заданию наибольшую вероятность выполнения.       Сначала она осмотрела оружие, примерилась к его весу и зарядила его полным боекомплектом. Термозаряды она намеревалась прикрепить к броне чуть позже вместе с гранатами, но брать с собой слишком много она не собиралась: это здорово утяжелит её.       Потом она извлекла все элементы брони.       Броня была новая, имела темно-серый цвет и отливала серебристым блеском. Прежде чем надеть её, Хейс избавилась от своих брюк и влезла в специальные обтягивающие лосины и кофту черного цвета, заказанные ею вместе с броней, потом эластичным бинтом перевязала локти и колени, чтобы уменьшить трение о керамические пластины, поскольку от новой брони, как ей помнилось, всегда натирались мозоли. Все это она проделала уверенными движениями с некогда вошедшей и до сих пор не забытой привычкой. Чтобы надеть броню, натянуть прослойку, прикрепить и завязать все ремни и зафиксировать рычажки, потребовалось долгих двадцать минут, но результатом она была довольна: броня нигде не впивалась в кожу, не топорщилась и не доставляла неудобств, словно стала вторым слоем кожи.       Затем Криз приступила к последним приготовлениям: активировала инструментрон, загрузила в него последние обновления, модифицированный вирус "Бета" и прочие полезные программы, включая улучшенный радар местности и определения местоположения, подвязала волосы в крепкий пучок и густо обвела глаза ярко-синей краской, вытянув "стрелки" пальцами до самых висков. Последнее не было попыткой как-то украсить себя - куда уж там на поле боя до красоты. Да и вряд ли можно было назвать это красивым. Скорее, угрожающим.       Просто у Шепарда были свои ритуалы перед боем, а это был ритуал Хейс. Так она делала ещё в "Синих Светилах" - оттого и ярко-синий цвет - и из каждого сражения выходила живой. Быть может, ей просто везло, или выживала она за счет натренированности и хитрости. Но привычка прижилась и быстро приобрела статус ритуала, отчего даже люди под её началом начали поступать таким же образом. Помнится, сначала повторила Джесс, потом Казара. Ниро с Тулусом отпирались долго, однако после очередной перестрелки, в ходе которой все остались целы вопреки обстоятельствам, Ниро первым уверовал в то, что эти "стрелы" спасли им жизни, а во всех последующих вылазках стал обмакивать пальцы в синюю краску и проводить ими по своему лицу, от основания лба до подбородка, подражая земным канувшим в Лету индейцам. Тулусу ничего не оставалось, как поддержать коллектив, а потом и он сам вошел во вкус, намалевывая свою страшную турианскую рожу, некогда обезображенную взрывом, так, что становился еще страшнее.       Хестром невольно улыбнулась своим воспоминаниям, ощутив тоску по пропавшим друзьям. Тут, на «Нормандии», она, быть может, встретила бы новых, если б не пришла с намерением обмануть всех. И даже сейчас, когда Шепард простил её за обман, это не значило, что простила и команда. Времени просто не хватало, чтобы заслужить их прощение.       Потом, после вербовки в "Цербер", славный ритуал отряда «Синие стрелы» пришлось забыть. Да у неё и не было возможностей воспользоваться им. Главной её задачей стало внедрение. И она уже давно не носила бронекостюм и не участвовала в открытых столкновениях.       Но сегодня она чувствовала, что без боя не обойтись. И вполне возможно, он будет для неё последним. Она больше не была оперативником "Цербера", да и в "Синих светилах" не состояла. Теперь она просто Хестром Криз, по словам Явика,"недопредатель", "недопротивник" и "недодруг", которая обвела глаза краской в суеверной надежде, что это ей поможет остаться в живых. Хейс надеялась, что стала для Шепарда хотя бы «недодругом», не говоря уже о чем-то большем. Сегодня, скорее всего, их пути разойдутся, и надо просто с этим смириться. Ей уже повезло, что она смогла открыть для себя такого человека, несмотря на все его грехи в прошлом.       Хестром посмотрела на новехонький шлем в своих руках. Для диверсионной задачи он не подходил. От прямого попадания её защитят щиты, ну а если кто-то вознамерится выстрелить в неё из гранатомета с близкого расстояния, тут уже ничто не спасет. Но пока она не проникла на базу, забывать про него нельзя, так что она, крепче сжав его в руках, активировала щиты и вздохнула. Кажется, все.       Пора спускаться в ангар. Нужно было еще проверить все системы челнока, найти необходимую команду для дистанционного открытия дверей шлюза и вообще еще раз проиграть в голове свои действия.       Четыре часа утра.       Когда она вышла из трюма и встретилась с инженером Доннелли, случайно проходившим мимо с какими-то бумажными чертежами, то вызвала в нем весьма приятную реакцию: он, открыв рот и не удержав чертежи, даже попятился назад и пораженно замер.       Хейс улыбнулась.       - Это всего лишь я, Кеннет, - сказала она.       - Как раз это... меня и пугает, - пробормотал он. - Вы собираетесь убить меня?       - На кой хаск мне бы это потребовалось? - нахмурилась она. - Я всего лишь надела бронекостюм.       - У вас вид... очень страшный.       - Надеюсь, это хоть кого-то в "Цербере" поразит на секунды три - чтобы мне хватило времени пристрелить его первой, - пробормотала она и вызвала лифт. - Когда отстыковываемся от станции?       - Через... пятнадцать минут.       - Отлично, - с этими словами Хейс вошла в лифт и спустилась в ангар.       Когда она вошла туда, то с усмешкой заметила, что все кому не лень пялятся в её сторону. Очевидно, они тоже были поражены её видом, хотя в двадцать втором веке увидеть женщину в бронекостюме - та еще редкость! Хотя дело крылось в другом. Они просто были поражены в очередной раз тем фактом, что некогда столь очаровательная доктор Латвил обратилась в настоящего бойца с совершенно другим именем и прошлым.       В ангаре находился весь костяк команды Шепарда: Кортез проверял челнок "Нормандии", Вега в полной боеготовности стоял рядом, очевидно, перебрасываясь шуточками со своим другом, Лиара и Тали, не участвующие в боевой операции, перебирали какие-то схемы и что-то обсуждали с мобильной платформой СУЗИ, Явик сидел возле ящиков, закрыв свои четыре глаза, как будто медитировал. Не было только Кайдена и Джокера, но те, очевидно, были заняты текущими делами.       Гаррус с Шепардом стояли возле челнока ликвидаторов, который был расположен параллельно челноку фрегата и слегка превосходил своего собрата по размерам - как никак, на фрегат нагрянуло аж двадцать боевых единиц из ныне покойного отряда зачистки.       У Хейс создалось впечатление, что коммандер со своим турианским другом о чем-то живо совещаются, потом первый дружеским жестом ударил друга по плечу и, что-то сказав, отпустил его. Гаррус, оценивающе оглядев Криз и, кажется, даже одобрив её вид, направился к Веге.       Шепард же, увидев Хейс, улыбнулся.       - Выглядишь потрясающе, - сказал он. Он уже тоже был во всеоружии, в бронекостюме, но пока без шлема. - Теперь понятно, почему тот уродец из "Синих светил" назвал тебя "Стрелой".       - Это что-то вроде ритуала, - ответила Хейс, подойдя ближе, но сохранив дистанцию для приличия, хотя она не сомневалась, что команда Шепарда уже в курсе их вчерашнего уединения. - Не такое звучное, правда, как "сегодня мы не сдохнем".       - Зато очень воинственно выглядит. И... - понизил он голос, - очень сексуально.       - Ага, - фыркнула Хейс, не сумев скрыть довольную улыбку. - Скажи это Доннелли, который весьма перепугался, увидев меня на четвертой палубе.       - У Доннелли, пусть он и первоклассный инженер, кишка тонка для такой сильной женщины, как ты, - все так же негромко произнес Шепард и вдруг усмехнулся. - Ты ведь в курсе, что все вокруг прислушиваются к нам, хоть старательно и делают вид, что заняты своими делами?       - Полагаю, они весьма озабочены тем фактом, что ты позволишь мне улететь на этом челноке, так и не пристрелив, - произнесла Хейс и нахмурилась. Хитрая усмешка Джона ей не понравилась. - Ты что, решил дать мне свои последние наставления? Или благословение?       - Я дал последние наставления Гаррусу. Он решил поучаствовать в высадке, как всегда, а вот десантный отряд будет возглавлять Вега. А все присутствующие скорее озабочены тем фактом, что ты полетишь не одна.       - О чем ты? - не поняла она, как вдруг до неё дошло. Оговорка Гарруса в лифте, осторожный интерес Шепарда вчера насчет её плана - все сводилось только к одному умозаключению.       - Ты, верно, шутишь? - разозлилась она, отчего не сдержалась и повысила тон. - Мой план не рассчитан на компаньона!       - А мне плевать, на что рассчитан твой план, - отчеканил он жестко. - Я лечу с тобой - и точка! И чтобы пресечь все твои последующие возражения, сразу же скажу: или ты полетишь со мной, или остаешься на "Нормандии", в чем и заключался первоначальный план! Ясно?       Она почувствовала внутри просыпающийся вулкан ярости от подобного обхождения от того, кто еще вчера притворялся долбаным романтиком, купив ей свечу, и он это сразу же увидел по её глазам. Так что, предвидя извержение этого вулкана, схватил её за локоть и грубо сдавил.       - Хейс, я не хочу слышать никаких возражений, - настойчиво прошептал он. - Только не при моей команде. Только не сейчас. Или так, или ты остаешься. Но одну я тебя никуда не отпущу.       Какое-то время он буравил её пронзительным взглядом, потом, когда она нехотя кивнула, отпустил.       - Тогда жди меня в челноке, - сказал он. - Мне еще нужно уточнить детали у СУЗИ.       И резкими шагами ушел в сторону к мобильной платформе ИИ корабля.       Хестром была недовольна. Она чертовски не любила, когда что-то шло не по плану, особенно перед самим заданием. Но она понимала, что спорить бесполезно: Шепард все равно сделает по-своему, как всегда делал. И это вызывало в ней раздражение, ведь это её задание, и она должна была решать, насколько план приемлем для двоих. Кое-какая его часть была совсем не приспособлена для такого развития ситуации.       Но была в этом и хорошая сторона: Джон хотел её защитить. А это было крайне непривычно: быть под защитой мужчины, который явно оказался сильнее её во всем. Только с Шепардом она чувствовала себя в такой незнакомой безопасности. Ни Ниро, ни даже Призрак никогда не давали ей этого ощущения. Но за все приходится платить, так что придется смириться с решением Шепарда, хотя это было еще непривычнее, когда последнее слово принадлежало не ей.       Все еще стараясь усмирить возмущение, Хейс активировала люк челнока, чтобы войти внутрь. Но тут увидела боковым зрением, что к ней кто-то подошел.       Кайден Аленко.       Он тоже был в броне, но без оружия. На лице его играла легкая печальная улыбка.       - Тебя и не узнать, - сказал он.       - Ты знал об этом? - спросила она, кивком головы указав на Шепарда.       Майор пожал плечами.       - Догадался. Еще тогда, в командном центре. Тот факт, что он так просто согласился отпустить тебя, показался мне подозрительным.       - Ну спасибо, - проговорила она с нотками обиды. - А я надеялась, что заслужила хоть немного доверия.       - Дело тут не в доверии совсем, - вздохнул он. - Ни один нормальный мужчина не может с такой легкостью отпустить на операцию женщину, которая ему небезразлична.       - Хм... А как насчет Эшли Уильямс?       Лицо Кайдена тут же приобрело мрачное выражение.       - Он не думал, что так получится. Я не думал, что так получится. Никто не думал. Нам просто не хватило времени.       - Извини. Ну так что, остаешься за главного? - Хейс решила сменить тему.       Он улыбнулся.       - Не впервой. Правда, Шепард уточнил, что если я оцарапаю обшивку, буду отвечать головой.       - И это сказал тот, под чьим командованием Коллекционеры разнесли первый экземпляр корабля в космическую пыль? - Хейс не смогла сдержать язвительность. Наверное, все еще была зла на Шепарда за его "мне плевать, на что рассчитан твой план".       - Злая ты, - Аленко на этот раз не обиделся. - Но надеюсь, эта злость поможет тебе остаться в живых. И присмотри за Шепардом. Мы будем ждать вашего возвращения.       Которое вряд ли состоится, подумала Хейс, но промолчала. Вместо этого она протянула ему руку и, когда он протянул свою, крепко пожала её.       Потом развернулась и запрыгнула в челнок. Она отложила мешающий шлем в сторону и огляделась. Ничего примечательного внутри не было. Челнок как челнок. Только панель управления была помечена значком "Цербера" - как и корпус снаружи. Это как могло оказаться на руку, поскольку так внутри станции не сразу сообразят, что челнок захвачен, но и могло стать мишенью для Флота Альянса, не посвященного во все этапы операции.       Едва она подумала об этом, как услышала голос Шепарда по громкой связи, а, выглянув наружу, увидела, что он стоит возле консоли у лифта и держит передатчик. Наверное, СУЗИ подключила его к открытому каналу:       - Внимание, экипаж "Нормандии"! Говорит коммандер. Через две минуты начнется отстыковка. Вы все знаете, что на завтра намечено контрнаступление на Жнецов. Но сегодня тоже не простой день. Два дня назад мы получили данные о местоположении главной базы "Цербера" - станции Кронос. Ровно в шесть часов утра по земному времени Флот Альянса намеревается начать атаку на эту базу, и мы окажемся в эпицентре боевых действий. Понимаю, что для многих - это неожиданная и малоприятная новость, но я хочу напомнить вам, что мы на военном корабле и должны строго выполнять свои обязанности! Через десять минут Флот Альянса совершит прыжок в Туманность Конская Голова. Всем занять боевые посты и привести свой участок в полную боеготовность! Конец связи!       Покачав головой, Хейс заняла кресло первого пилота и включила приборную панель. Она проверяла готовность всех систем и одновременно читала бортовой журнал, когда в челнок зашел Шепард.       - Мог бы пожелать всем удачи, - прокомментировала она его недавнюю речь.       - Удача не спасет от смерти, - проворчал он, явно недовольный тем, что она заняла место первого пилота. Но спорить он не стал и сел рядом.       - Как я понимаю, сейчас мы совершим прыжок, а потом еще полтора часа будем трястись в этих креслах, пока не доберемся до Анадиуса? - уточнила она. Он кивнул, и она продолжила:       - Тогда почему ты сейчас здесь, а не в БИЦ?       - Кайден справится, - как-то сухо сказал он. - Как только доберемся до системы Анадиус, Флот перегруппируется. Сначала атакует Пятый Флот, потом мы под шумок постараемся проскользнуть как можно ближе к станции. А за эти полтора часа нам есть чем заняться: нужно проверить челнок, оружие, команду дистанционного открытия шлюза, еще раз проработать наш план.       - Наш план? - Хейс скептически приподняла бровь, сделав особое ударение на местоимении.       Шепард нахмурился.       - Хорошо. Твой план, в который я так бесцеремонно вторгся, так что извини. Теперь ты довольна?       - Это будут самые скучные полтора часа в нашей жизни, если ты мне сейчас же не объяснишь, почему так напряжен и зол, - сказала она, и тут, догадавшись, улыбнулась. - Ревнуешь?       - Я? Разумеется, нет, - отмахнулся он ровно, но она все равно раскусила его и удовлетворительно протянула, напомнив ему его же вчерашние слова:       - Ревнуешь.       - Слишком уж вы мило беседовали с Кайденом, - вздохнул он, решив, что сейчас не время для недомолвок. - И мне, честно, это не понравилось. Но я понимаю, что ревность отключает мозг, превращая людей в глупцов. Так что я постараюсь не придавать значения тому, как мило вы беседовали... Проклятье!       Выругавшись на постоянно соскальзывающий с приборной панели шлем, Шепард раздраженно схватил его и отшвырнул назад.       - К тому же, я кое-что услышал в вашем разговоре.       - Подслушивал? - Хейс не могла отказать себе в удовольствии подтрунивать над великим героем.       - Нет, - отчеканил он. - Я вообще-то недалеко находился. И просто услышал одно слово, которое мне не понравилось.       - Какое же?       - "Уильямс", - мрачно ответил он. - Вы говорили об Эшли Уильямс и Вермайре?       Это была неподходящая тема для разговора. Но Хейс сама наступила на эту мозоль - а в том, что это больное место Шепарда, она не сомневалась - так что сейчас придется либо выкручиваться, либо говорить правду. Она выбрала второе и проговорила с максимальной серьезностью:       - Извини, Джон. Да, я действительно вспомнила о ней. Не нужно было. Давай забудем.       - Нет, - снова четко произнес он и вздохнул. - Я должен рассказать тебе, раз уж эта тема вообще всплыла. Не хочу, чтобы ты основывала свое мнение на сухих фактах в досье от "Цербера" или новостях, приукрасивших все случившееся различными "деталями", которых не было в помине. А потом уже сама скажешь, насколько меня можно считать подлецом. Договорились?       Хейс кивнула, хотя она бы лучше предпочла опустить эту тему, как не имеющую значения в настоящий момент. Или это не так? Ведь если посудить, она в первый раз идет на задание с коммандером Шепардом. А тень Эшли Уильямс постоянно следует за ним, напоминая каждый раз о том, что он пожертвовал женщиной, которую... любил? - ну или испытывал к ней чувства, ради выполнения миссии! Или она чего-то не знает?       В эту минуту "Нормандия" выполнила прыжок через ретранслятор, и Хейс на несколько мгновений "выпала" из своего тела. Когда все закончилось и они очутились в Туманности Конская Голова, они услышали, как об этом сообщил по громкой связи Джокер и огласил примерное время прибытия в систему Анадиус - через один час двадцать пять минут. Времени было достаточно, чтобы услышать историю Шепарда. И он начал хмуро рассказывать:       - У нас с Эш были непростые отношения. Она мне нравилась, я тоже ей нравился. И да, между нами была близость, как-то так быстро получилось. Но мы никогда не сходились во мнениях относительно того, что значит быть военным и что значит служить Альянсу. Эш была слишком... категорична - как и Кайден, кстати. Преданна Альянсу до последнего. Даже слепо. Она не понимала, как я мог взять в команду инопланетян и тем более предоставить им доступ к системам корабля. Не понимала, как я мог посылать Альянс ко всем хаскам. Она этого не одобряла. Как и то, что я порой принимал довольно жесткие решения, которые, на её взгляд, приводили к "напрасным жертвам".       Она была крайне религиозна - и это в космосе - и постоянно твердила, что за нами приглядывают Высшие силы. А я только тихо злился на эти слова, потому что не верил и не верю в то, что какой-то Бог, довольно кровожадный сукин сын, управляет людьми со своей колокольни.       И вот мы здорово поругались. Причиной стал проклятый Агебиний. Не знаю, слышала ли ты о том, что там произошло...       - Кое-что, - осторожно проговорила Хейс, напрягая память. - Там нашли тело того пирата, на которого Альянс взвалил ответственность за Скиллианский Блиц.       - Верно, - кивнул Шепард. - Как ты понимаешь, это было моих рук дело. Я очень долго охотился за этим человеком, чтобы упускать такую возможность. И, разумеется, я не собирался отдавать его Альянсу. Просто прикончил.       - Я слышала, что не так-то и просто, - отозвалась Хестром, прищурив слегка глаза.       Шепард кисло усмехнулся.       - Тоже верно. Я был очень зол тогда. Месть за Блиц и за то, что этот пират сделал, совершенно ослепила меня, превратившись в навязчивую идею. В общем, я убил его. И Эшли об этом узнала. А потом узнала и о некоторых подробностях этого не совсем простого убийства. Она была в шоке. Даже наверняка испытала отвращение ко мне. Ворвалась в мою каюту с обвинениями, словами о Трибунале и прочем. Говорила, что только суд мог определить степень вины человека, что Бог не простит меня за это... В общем, все в таком духе. Естественно, ни о каком суде и Боге я тогда и не думал. А Эшли была настолько пропитана идеализмом Альянса, что, узнай она о моей работе в "Цербере", заклеймила бы предателем и вообще не стала бы со мной разговаривать...       Я вообще не понимаю, как у нас что-то было с ней, когда рядом ходил Кайден - её полная копия. У них как раз и было много общего, хотя Аленко при всей своей принципиальности может взглянуть на ситуацию с непривычной для себя стороны... Не зря же он так мило беседовал с оперативником "Цербера".       - Бывшим оперативником, - напомнила Хейс.       - Я - тоже бывший, но почему-то, чтобы простить меня, ему потребовалось куда больше времени. Наверное, я не такой симпатичный.       Хейс улыбнулась ненадолго, но потом снова стала серьезной.       - Продолжай.       Он откинулся в кресле.       - Именно из-за этого моего не слишком геройского поступка мы и поссорились, наши отношения стали больше похожи на «холодную войну», она даже заявляла, что намерена просить о переводе. Возможно, это бы её спасло. Но Вермайр случился слишком быстро. И когда на планете Киррахе, саларианский офицер, возглавлявший отряд, запросил моего человека для поддержки отряда по отвлечению сил гетов от лабораторий Сарена, я даже не успел сообразить, кого выбрать: Эшли, все еще обиженная на меня, вызвалась сама и, вопреки уставу, что само по себе было уже неожиданностью, сообщила Киррахе без моего ведома, что я "отдал ей приказ".       Очевидно, она не слишком хотела видеть мою физиономию рядом. Меня это немного взбесило - сама знаешь, я не большой поклонник нарушений субординации - но я проглотил эту пилюлю. А потом... так сложились обстоятельства, что мне пришлось выбирать, к кому броситься на помощь...       Хаск их дери, к гетам прибыло подкрепление, они зажимали со всех сторон. Кайден не выдержал и хотел активировать бомбу. Но не смог: с механизмом что-то случилось. А отряд Киррахе и Эшли вместе с ними находились под сильным обстрелом. И я выбрал то, что было необходимо - активация бомбы. И самое важное: я сознавал, что мой выбор - это смертный приговор для Уильямс, как бы ужасно это ни звучало. Так что те, кто утверждает, будто бы я не ожидал такой развязки, ни хрена не понимают. Я знал, что не смогу спасти всех. Но цель - уничтожить лаборатории Сарена - была важнее. По крайней мере, именно так я тогда рассуждал. Я совершенно трезво оценивал ситуацию и осознанно пошел на такой выбор. Я выбрал не Кайдена, а выбрал активацию бомбы. Думаешь, я подлец?       - Нет, - Хейс покачала головой. - Это не настолько ужасная история, как ты её преподнес. Ты выполнил свое задание. Как и должен был сделать командир. Жертвы - они будут всегда. Они необходимы, неизбежны и зачастую тебе неподконтрольны.       Он вдруг как-то зловеще усмехнулся.       - Но знаешь, что самое ужасное во всей этой истории?       - И что же?       - Лесусс, - вдруг заявил он, и Хейс даже слегка растерялась, так как не поняла, как эта планета связана с прежним признанием.       - Лесусс? - переспросила она, и Джон глубоко выдохнул. Стало очевидным, что говорить с такой откровенностью ему нелегко.       - Когда тебя хотела убить Джек, а я этого не допустил, я уже тогда заблуждался, думая, что все дело в чертовых данных насчет базы Призрака. Обманывал себя, даже когда появилась эта сука Картер с намерением забрать агента «Цербера». Но уже тогда я чувствовал, что теряю ту самую трезвость оценки ситуации, как на Вермайре, которой я всегда несмотря ни на что даже внутренне гордился. Уильямс была жертвой, какую я готов был принести на алтарь выполнения задания. Как и множество жизней до неё и после. Я убил генерала Петровского на Омеге, чтобы он не проболтался о тебе Альянсу и «Церберу» раньше времени. Я принес в жертву дружбу с Джек ради того, чтобы, как я думал, сохранить доступную тебе информацию. И на Лесусс я спустился за Картер с такой же мыслью, полагая, что желание защитить тебя - всего лишь отголосок нежелания терять ценные данные и позволять Альянсу диктовать мне условия. Но на планете кое-что случилось...       Я отслеживал Картер и шел за ней попятам с намерением убедить её дать мне время. И видел, как на неё напал хищник. Однако не сразу бросился ей на помощь. Я ощутил... да, просто колоссальное искушение оставить все, как есть. Ведь если бы она была убита, вся проблема оказалась бы решенной. И в этот момент я ясно понял, что конкретно облажался, потому что собирался пожертвовать солдатом Альянса - и хорошим солдатом - не ради какой-то общей цели, не ради всеобщего блага, не ради трезвости оценки, которой я когда-то гордился. А просто ради женщины. Просто из совершенно тупого нежелания отдавать тебя кому бы то ни было. Именно это проклятое чувство так долго искушало меня, когда я стоял там, под дождем, и глядел, как Картер сражается за свою жизнь... В итоге это прозрение как раз и позволило мне понять, как жестоко я ошибался, испытывая гордость за свои принципы. Потому что я оказался совершенно не готов к тебе и к тому, что ради тебя мне будет на них плевать. И теперь я даже не знаю, смог ли бы так же трезво оценить ситуацию на Вермайре, если б на месте Уильямс оказалась бы ты, Хестром. Теперь мне видится совершенно отчетливо, что я бы плевал на бомбу. И на свое задание. Я не допустил бы твоей смерти и пожертвовал бы шансом уничтожить лабораторию Сарена, выпустив на волю все вытекающие из этого решения последствия, - выдал он со злой усмешкой. - Можешь, наверное, считать это своеобразным признанием в любви. К Эшли Уильямс я испытывал так мало - и этого явно не хватило, чтобы я пренебрег всеми своими принципами. Она, скорее, погибла не от того, что я должен был активировать бомбу, а от того, что тогда я думал, будто это главное. И теперь это здорово мучает меня. То, что мои жесткие надуманные правила оказались совершенно бессмысленны теперь... Все, больше мне нечего сказать.       Облегченно выдохнув, он уставился вперед, сделав вид, что собственное признание совсем не выбило его из колеи. Но по его лицу она увидела, как трудно дались ему эти слова. Несомненно, это должно сильно ударить по самолюбию, если вдруг понимаешь, что сложный выбор, который ты совершил и который, как ты полагал, был правильным, трактуется тобой же совершенно иначе под натиском простого факта: никакие принципы и доводы не будут разумными, когда мы понимаем, что принятое решение повлечет за собой смерть любимого человека. И не бывает таких последствий, слишком ужасных, чтоб запретить нам предпринять все возможное для его спасения.       Хейс понимала это, как никто другой. Она плевала бы на десятки бомб и Саренов, чтобы спасти свою дочь. И Шепарда.       Не говоря ни слова, она поднялась и, подойдя ближе к нему, поцеловала.       - Считай это моим своеобразным признанием в любви, - сказала она. - А теперь хватит предаваться тяжелым воспоминаниям, Джон. Давай еще раз обсудим детали нашего плана. И пусть сегодня мы не сдохнем.       Он с благодарностью и облегчением улыбнулся.