Ветра Хладной Гавани

       Дверь таверны громко захлопнулась, обдав Эйнара прощальным дыханием лаванды и жарящегося мяса, и грохот ливня поглотил норда, окутав дыханием свежей сырости. Всё ещё рваный рюкзак, заметно похудевший без оставленных в таверне вещей, непривычно легко висел на плече, и мужчина задумчиво снял его, повертел в руках. Он мог бы и купить новый, но и денег лишний раз тратить не хотел, и расставаться со старым походным приятелем не собирался. Слишком многое они прошли вместе, слишком многое испытали, чтобы теперь менять его на новую тряпку, пусть даже и превосходно сшитую, украшенную серебристыми узорами. Кроме того, этот неказистый и замызганный, ничем не привлекающий рюкзак, был последним, что осталось норду из его прошлой жизни.        События последней недели вновь пронеслись перед нордом, будто холодный, пробирающий до костей северный ветер. Всё это произошло слишком быстро, а потому жёстче и страшнее, чем могло быть — за свои тридцать лет Эйнар нечасто сталкивался с таким. Ещё каких-то пять дней назад они с Дозорными сидели за общим столом, ели куриную похлебку и травили байки под умиротворяющий треск огня в очаге; а сейчас добрая половина из них уже отошла на тот свет. Куда они отошли? В Этериус, к богам? Перед Эйнаром как живые вновь предстали перед глазами Дозорные — эльфы, люди, два каджита и даже аргонианин... Один данмер, Риндир, перед прощанием тогда вложил в руку норду средней величины белый шар, слегка угловатый, но такой чистый, будто бы и пыль на него не оседала.        "Передай Валене, из Солитьюда, — сказал тогда Эйнару эльф. — Это будет девушка, человек, с повязкой на глазу; непременно молодая, но волосы её будут цвета пепла".        Пепел. После утомительной атаки вампиры подожгли Зал, — слухи обо всём долетели до Солитьюда быстрее ветра, — завалив дверь, и много кто тогда остался внутри. Данмер тоже, наверное: Эйнар помнил, как он, обычно спокойный, молниеносно вскипал при приближении опасности и бросался вперёд — хоть в лёд, хоть в пламя.        А потом пошёл ливень — тот самый, что поглотил и Солитьюд, потопив его в ледяных водах из туч, принесенных откуда-то с востока, из края вечных льдов и снегов. Фермеры толковали, их столько налило, что со скалы вниз по камням стекают грязные струи, капая в залив моря и образуя слабый водопад. Наверное, повидали эти воды и Дозор, почти сгоревший.        Грохочащий ливень и не думал прекращаться, и Эйнар решил не выходить за пределы города, пока не кончится этот проклятый месяц. Оставалось ещё пара недель, и обеспечить проживание на первых порах норд сможет; а там уже и заработать золотых труда не составит. Уже потом, когда наступит спокойная, солнечная погода, он уйдет куда-нибудь на юг, к Белой реке. Север тут слишком суров к его гостям, а близость к Сиродилу можно и пережить.        Но сначала — дело. — Нечем з-заняться?        Из-под крыши со стороны накрытых мешковиной дров показался аргонианин в поношенной броне из клёпаной кожи, в плаще с белым медвежьим мехом. Таких медведей Эйнар видел только в снежном Хьялмарке и на северном побережье, где чёрные волны, завывая далёкие песни, с шумом бились о мокрые льдины. Убийство белого, как снег, зверя показалось тогда норду необычайно трудным делом. — Что тебе надо, аргонианин? — С-сударь из-зволит отвечать вопрос-сом на вопрос-с? — Ящер плавно подошел к норду, нарочно подвинувшись поближе к нему и сложив руки на груди. Чешуя у него переливалась на свету и блестела от брызгов дождя; обуви аргонианин не носил, даэдра знает почему. Наверное, подумал Эйнар, он и ему подобные — единственные, кто чувствуют себя в своей тарелке при такой погоде. — Не язви, ящер, — мрачно отозвался норд, понуро глянув под ноги. — Дж-жари-Ра и не думает яз-звить гос-стю в наш-шем городе... Ты тут надолго? — А твоё какое дело?        Где-то в вышине прогромыхал гром, блестящие от бесконечных ливневых потоков стены и мостовая вспыхнули ярким светом, отразив молнию. Эйнар от неожиданности слегка отступил к стене, а Джари-Ра только оскалился, блеснув белыми угловатыми зубами. — С-страш-шиш-шься? — Нет, — покачал головой норд; ветер почему-то плавно переменился, и дождь начал попадать под крышу, будто бы ведя за собой грязные бурлящие потоки.        Мужчины отступили подальше под навес, а Джари-Ра, поёжившись, закутался в плащ ещё сильнее. — Что-то ты тоже не радуешься, ящер. Вы же живёте в болотах, среди вечной влаги? — У нас-с в Ч-чернотопье не одни сплош-шные болота, путешественник. Ч-что з-за непонятные предрас-судки? Мы, аргониане, любим воду, но тёплую, а не такую, как з-здес-сь, на с-севере. У вас-с дожди, порой, я с-слыш-шал, наз-зывают гневом богов... А мы наз-зываем их дарами Хис-ста, ч-человек. — Слышал я о ваших богах, — усмехнулся Эйнар. — Как и я — о ваш-ших. Трудно о них не услыш-шать, когда из-з-за одного из-з них вовс-сю кипит война. И аргониан тут поч-чему-то из-з-за этого стали терпеть ещё хуж-же — сплош-шной ш-шовинизм, что ни говори. Как будто мы в чём-то виноваты... — Не нравится — так почему не уедешь? — Ты, я с-смотрю, лоялен к ящ-щерам? — Причем тут я? — пожал плечами норд. — Война эта развязалась не просто так, однако я в ней не участвую. И притеснять никого не притесняю. — Ведь на поверку порой и люди оказываются куда сволочнее тех же эльфов. — О да, лояльнос-сть — это хорош-шо... — Одним богам известно почему Джари-Ра криво усмехнулся, однако ухмылка получилась похожей на оскал. — Однако в конце концов придётся принять чью-то с-сторону, нравится тебе это, или нет. — Я уже не ребёнок, чтобы доверяться подобным громким фразам. — Эйнар уронил рюкзак в грязь, но тут же поднял его, начав отряхивать. Вновь сверкнула молния, ослепив погруженные в полумрак, несмотря на дневное время, улицы. — Как с-скаж-жеш-шь, вз-зрос-слый человек, — то ли с насмешкой, то ли на полном серьёзе согласился Джари-Ра и тут же, передёрнув плечами, предложил: — Пойдем, мож-жет, к Виннию, перетрём за круж-жкой эля? Или, быть мож-жет, с-сиродильс-ского... — Да бросьте мне уже свой бренди расхваливать! Налакался я этого пойла — до заката дней хватит... — Эйнар и сам не понял, почему его вдруг потянуло на подобные крики, — возможно, сыграла свою роль и опустошенная накануне бутылка эля, — но теперь оборвать поток обращающихся в слова мыслей показалось сложным. — Сиродильский бренди, не сиродильский бренди — какая разница-то? — Я с-слышал, ты приш-шёл с вос-стока? — понимающе кивнул Джари-Ра, и сквозь шум дождя норд услышал чуть слышное позвякивание колец на его голове. — З-зал Доз-зора... Понимаю твою з-злобу... — Кстати, о Зале. Ты, я слышал, знаешь всех в этом городе? — О, с-слухи преувеличивают, хоть и немного. Хоть и торчу я тут довольно долго, но вс-сё, что помогает мне — это с-спос-собность с-слушать, путешес-ственник. И с-слыш-шать, и с-слушать; чуеш-шь разницу? — Если б ты был столь же... осведомлён, как и красноречив, это было бы просто замечательно. — О, брос-сь эти манеры; кому они тут нужны, приш-шелец с-с юга? — Джари-Ра криво усмехнулся, но в этой усмешке Эйнар с дрожью увидел что-то очень недоброе. Где-то глухо, уже, казалось, невозможно далеко за каменными стенами, прогремел гром. — Тут, в этом... — Молчи. — Норд спокойным, но явно нервным жестом остановил аргонианина. — Что ты обо мне знаешь ещё, ящер? Ты видел меня при дв... в Сиродиле? Что у тебя на уме?        Джари-Ра замолчал, запнувшись и с неким удивлением уставившись на собеседника. Эйнар ожидал всего — угроз, насмешек, да хоть удара в спину, — но не раскатистого, хриплого хохота. — Твоё пребывание при дворе, ес-сли оно имело мес-сто, явно не из-зменило твоей натуры. — И, шипяще отсмеявшись, пояснил: — Вы, норды, вс-се такие — не-ззамыс-словатые, прос-стые. Что в С-скайриме, что в С-сиродиле, что на С-саммерс-сете... где вас-с, правда, нет... Или, хочеш-шь поправить меня, в Алиноре? Нет, не хочеш-шь, хотя и собиралс-ся, с-сам того не желая. Ес-сли ты хочеш-шь с-скрыться, смешаться с-с толпой, брос-сь это всё. Манерность, умные с-слова, дорогие комнаты... Мес-стные назвали бы твою рос-скошь эльфийской дрянью — не с-солитьюдовцы, конечно, но путешес-ственники, подобные тебе...        Эйнар облегченно выдохнул. Два года странствий по северным землям дали своё, норд сильно изменился, но, увы, от некоторых привычек отделаться было слишком сложно.        Будь этот ящер кем-то из высокопоставленных в Пенитус Окулатус, то бы уже наверняка узнал его.        Дождь тем временем затихал, и сквозь его увядающий шум послышались далекие переливы птиц. — Ты... Кстати, о путешественниках. Есть ли тут девушка по имени Валена? Знаешь, молодая, человек, с повязкой на глазу и пеп... ну, серыми волосами? — пусть неумело, но сменил тему после молчания Эйнар.        Джари-Ра хмыкнул. — Хоч-чеш-шь с-спрос-сить, знаю ли её я?.. — Да, ящер. — Мож-жет, и з-знаю. А мож-жет, и нет. З-зачем она тебе? — В Зале Дозора был один эльф, что просил передать ей одну вещь. — Ты так доверяеш-шь мне имена и наз-звания — благодарю, друг мой. С-с чего бы в таком с-случае мне доверять тебе с-свои поз-знания, человек, имени которого я даж-же не з-знаю? — Я Эйнар, фамилии в нашем разговоре роли не играют. Что еще? Мой род занятий? Возраст? Девичья фамилия матери? — Допус-стим, имени мне хватит, Эйнар. Т-теперь я хоть з-знаю, как тебя, ес-сли что, отыс-скать. Таких, как ты в городе дес-сятки, ес-сли не с-сотни — много кого тянет хоть одним глаз-зком вз-зглянуть на с-столицу... — Брось свои ненужные россказни, ящер. Говори по делу — вопрос свой я задал.        Сквозь медленно затихающие звуки дождя послышался тихий хрипловатый смешок аргонианина, намекающий лишь на одно, тут же высказанное: — Раз-зве тебя не науч-чили, что з-за любые ус-слуги надо платить? Будь то хоть выпивка, хоть муз-зыка, хоть ш-шлюха... — Ты же не шлюха. — А платят вс-сем одинаковыми деньгами, Эйнар. Что ш-шлюхам, что с-строителям, что информаторам. — Ты требуешь платы? — И я получ-чу ее, ес-сли окаж-жу тебе с-столь нуж-жную ус-слугу. — То есть вопрос сошёлся на цене, — пожал плечами Эйнар, облокотившись поудобнее. Дождь стих, и только рваные струи теперь со звонким журчанием стекали на мостовую. Где-то вдалеке зачирикали птицы. — И сколько ты требуешь? Нам пойти в таверну, все обговорить? — Не думаю, что это с-столь необходимо. Полагаю, то, что ты с-сейчас крутиш-шь в руках — и ес-сть то с-самое, что ты пообещ-щал вернуть твоей Валене?        Эйнар вздрогнул, действительно почувствовав в руках что-то угловатое. Пальцы его действительно непроизвольно перебирали шарик, то сжимая, то крутя в двух пальцах. Норд кашлянул и протянул его ящеру, с удивлением заметив, что даже от грязных рук вещь не только не запачкалась, но и не потеряло своей безупречной белизны. Не блеска — а именно белизны — чистой и яркой.        Джари-Ра по-кошачьи плавно, но ловко выхватил шарик у норда из рук и поднял на двух пальцах, глянув на него в розовых лучах уже заходящего солнца.        Из таверны потихоньку начали вытекать люди, сначала по одному, а потом и целыми группами. Они сосредоточенно оглядывались, смотрели на небо и, осторожно ступая по лужам и разбрызгивая по мостовой ледяную воду, поскорее направлялись к своим домам, надеясь успеть до очередной грозы.        Вечер уже опускался на улицы, и алеющие лучи закатного солнца отражались в многочисленных лужах, блестящих крышах; они же переливались в стекающих струях, превращая их в розоватую кровь. Воздух был свеж и пах дождём и сыростью. — Какой закат красный, — пожаловался кто-то рядом, и Эйнар, обернувшись, увидел задумчиво глядящего не небо старика. Видимо, обращался он не к кому-то отдельно, а подобно многим старым людям, ко всем и ни к кому. — Небось завтра опять ветер с востока задувать будет... А то и с севера — а там тучи ещё похлеще! — Ветра у нас-с тут нынч-че холодные, — утвердительно прошипел норду ящер с другой стороны, и тот обернулся. — Хотя с-с теми, что под с-скалой з-задувают — не с-сравнить. С-страх и уж-жас-с, да и только. И как они там ещ-щё выращ-щивают что-то? Несколько удивленно оглядев аргонианина, Эйнар уверенно кашлянул. — Верни-ка мне мою... мой... — Раз-зумеется. — С видом опытного фокусника Джари-Ра выудил буквально из ниоткуда шар и протянул его законному владельцу. — З-знеш-шь, что я тебе с-скажу? Дай мне вс-сего лиш-шь один день, и я с-сделаю тебе два таких ж-же точно. — Я не собираюсь его продавать или отдавать в уплату за сведения, — отрезал норд и быстро убрал вещь в сумку. Ящер поморщился. — А какая тебе, с-собственно, раз-зница? Я могу вернуть тебе хоть три таких ж-же, и ты с-смож-жешь отдать их трём Валенам, ес-сли пож-желаешь. Ты все равно не найдёш-шь её тут с-сам — с-среди камня и с-стен... — С этими словами аргонианин распростер руку на алеющую на закате улицу. — Без-з помощи ты не с-справиш-шься, а я очень с-сомневаюсь, что кроме меня кто-то с-сможет помочь тебе в этом деле. — Во имя богов, да кто же она такая? — Она? А кто по-твоему? Она та, что умеет быть с-с городом з-заодно. Ты поймеш-шь. — А где гарантия, что ты исполнишь обещанное? — О, вс-се знают, что я не рас-ссторгаю с-сделок и не из-зменяю обяз-зательс-ствам... тем более, которые я с-сам себе назначил. — Ты можешь и лгать. — А могу и не лгать.        Норд почувствовал укол сомнения. "Быть с городом заодно?" Что это значит? Подкупает стражу, прячется в каменных кладках, или как? Ерунда какая-то.        В общем, так или иначе, город большой и искать придется долго — кто знает, может, эта дамочка засела в склепе, в Зале Мертвых? Или где-то на далекой заброшенной улочке, каких тут десятки? Или в каком-то из многочисленных магазинов, что звучит куда проще, но ничего бы не облегчило по сути? Может, она работает служанкой у кого-то в доме и редко выходит наружу — кто и откуда может тогда ее знать? Ящер вот обещает доступные и правдивые сведения.        Джари-Ра предложил странные условия, но заманчивые, как ни крути. Что же это за штука, раз он готов изготовлять копии, лишь бы получить оригинал?        Этот вопрос и задал ящеру Эйнар, на что тут задумался и размыто ответил, что, мол-де артефакт, представляет личную ценность... — Артефакт даэдра? — прямо спросил норд. Аргонианин пожал плечами. — Да хоть всего Этериус-са, клянус-сь корнями Хис-ста! Какая тебе раз-зница?        Перед глазами вновь проплыл Риндир. "Передай Валене..." — Я передам, — уверенно успокоил старого друга мужчина, будто бы тот стоял прямо перед ним. — Я передам ей то, что обещал, ящер, и ничто другое.        На какой-то момент оба собеседника замолчали. Эйнар был в полной уверенности, что теперь от Джари-Ра помощи не дождешься, да и не сказать, что это особо волновало его. Теперь он думал уже по-другому: а что, в самом деле, мешает ему найти эту девку? Не так уж и много тут девушек с таким именем, повязками и серыми волосами... И навряд ли она живет тут в отшельничестве, под городом...        И норд уже собирался было шагнуть из-под навесы на темнеющую улицу, чтобы уже пойти в таверну и порасспрашивать там, а заодно и согреться — на улице было нежарко, как Джари-Ра ловким жестом остановил его за плечо и поманил к себе. Лицо у ящера было равнодушным, и сложно было сказать, что у того на уме. — Вот что, путеш-шественник. Я помогу тебе, а пос-сле ты помож-жеш-шь мне... С-сечеш-шь? Двадцать четвертого чис-сла Руки Дож-ждя, то ес-сть через-з два дня и две ночи, приходи к С-солитьюдовс-скому маяку. — И какого же рода помощь тебе требуется? — Тебя это не затруднит... гарантирую тебе это. — Аргонианин облизался с тихим шипящим звуком. — И это не будет кас-саться твоей пепельноволос-сой подруги.        Так сделка была заключена. В знак закрпления её оба пожали друг другу руку, после чего аргонианин жестом поманил Эйнара за собой, отступая на опустевшую и погружающуюся в цепкий полумрак улицу.