Исключение

Шикигами сновали по храму, часто оглядывались и недовольно щурились при виде местных духов. Новая обезьяна уже вылупилась, и теперь удивленно разглядывала себя в зеркало. Томоэ глухо топал по кухне и выговаривал что-то Богине. Она слабо отнекивалась. Я поднял с пола рубашку и лениво застегнул пуговицы. Голос лиса разносился по комнатам, отдаваясь в углах эхом и неприятно терзая виски. - Ты на этого мертвяка пилюли потратила?! - Твоими стараниями он еле жив! - Он торчал в твоей кровати! - Ты меня… за кого держишь?! Я молча вошел на кухню, не без удовольствия отмечая, что оба персонажа мгновенно заткнулись. Нанами склонила голову набок и прищурилась: - Ты в порядке, Кирихито? - Больно вы громкие.- Томоэ еле слышно зарычал,- Руку дай. Богиня послушно протянула мне ладонь. Как только я дотронулся до ее пальцев, лис метнулся в нашу сторону, на ходу занося когтистую лапу. - Стой!- Нанами нахмурилась, и хранителя оттащило к стене. - Я только посмотрю, не дергайся.- Прикосновение позволило мне увидеть проклятие. Рука Богини почернела, кожа на костяшках начинала отсыхать. Скверна расползалась чудовищно быстро – такими темпами к вечеру девочка попросту сдохнет. Я выпустил ее руку и повернулся к лису. - Видел? Он нервно кивнул, скрестил руки на груди и перевел взгляд в сторону. - Хочешь спасти хозяйку? Томоэ должен понимать, что снять проклятие с бога можно только одним способом – добровольно став его жертвой взамен проклятого. Последствия для ёкая могут быть весьма плачевны, есть риск умереть на месте. Но если в первые 2 часа ты выживаешь, то снять его будет уже не сложно. А ты достаточно стар, чтобы попытаться это пережить. - Ты что, из каменного века? Лис раздраженно развернулся, плюхнулся на услужливо подлетевшее облако, сотканное из синего пламени, и вылетел из храма, мгновенно скрывшись в пелене дождя и тумана. Вот так, молча и без каких-либо объяснений. Мидзуки поспешил захлопнуть за ним дверь. Где-то у самого храма раздался треск, и ослепительная молния ударила в ближайшее дерево. Этот придурок даже не подумал о том, что находясь рядом, он являлся частью защиты, сдерживающей проклятие. Богиня коротко вскрикнула и схватилась за горло – проклятие набирало силу. Ладно, и без тебя справлюсь. Я выдохнул. Сколько ж с тобой возни, мороки и вообще проблем. Мое тело стоит таких страданий? Стоит, ясен черт. В комнату влетел второй хранитель. В руках он нес огромную цветастую коробку, а за ним тащились огневики, каждый из которых нес в руках по свертку, обмотанному яркими ленточками. - Нанами!- громко и торжественно начал дух,- В этот прекрасный день… Я прыснул, и вся троица недовольно зашикала. Вы за окно гляньте, недодурки. Я оперся о ближайшую стену и стал наблюдать. - Мы хотим поздравить тебя с днем рождения! *** Как минимум, это объяснило факт того, что оба хранителя молча свалили прошлой ночью. Устроить любимой Богине сюрприз, какая романтика. После поздравления духи еще долго вились вокруг Нанами, осыпали ее лестью, заставляли разворачивать свертки и пробовать торт. Когда шум утих, я вернулся к ним. Второй хранитель тоже подойдет, но вот гарантировать его выживание я не могу. - Мидзуки,- белобрысый вскинул голову и моргнул,- Знаешь, как снимают проклятие? - Знаю. Это будет очень больно? Мне показалось, или в этих словах звучала… надежда? Тааак. - О, да. Тебя будет трясти. На несколько часов боль поселится в твоем теле. Будет раздирать сознание и разъедать тебя изнутри. Ты почувствуешь ее всюду… С каждым моим словом зрачки хранителя расширялись, даже на расстоянии пяти шагов я слышал, как участилось его дыхание. Я отвернулся к стене и тут же согнулся пополам, давясь приступом смеха. В этой семейке завелся маленький мазохист! - Что, что?- Мидзуки засуетился,- Ты пошутил? Я глубоко вдохнул, повернулся к нему и участливо водрузил руку на плечо хранителя. - Нет, я серьезно. Найди мел, я проведу обряд. Он кивнул и радостно кинулся в комнату. Нанами подняла на меня огромные удивленные глаза и недоверчиво покосилась на свежую кожу поверх затянувшихся ран. Как тебе? Пока хранитель возился с мелом, чертил круги и знаки, рассыпал по полу соль, поправляя неудачные линии, я втолкивал Нанами, что собираюсь сделать, почему нельзя отпускать моих рук и трогать Мидзуки. Я предупреждал, что ему будет больно. Я говорил, что он будет умолять спаси его. Я рассказывал, как он обратится в прах, если она попытается вытащить его раньше, чем закончится обряд. Я перечислил все, на чем, как казалось, она могла сорваться. - Слушай,- Нанами прервала меня на полуслове,- Это же магия, а ты человек… вроде. Как ты это собираешься… - Он не человек!- радостно пропел хранитель, поднимаясь с дощатого пола,- Он труп. Нанами одарила его укоряющим взглядом в лучших традициях стиля «как-тебе-не-стыдно». Мамочка, слов нет. - Томоэ, конечно, потрепал его, но Кирихито вполне жив. Мидзуки фыркнул. Кажется, она не воспринимает такие реплики всерьез. Или просто не понимает, что хранитель не шутит. Славно. Мидзуки гордо отряхнул руки. Я оглядел круг, забрал у хранителя мел, стер добрую половину его мазни и перечертил заново. Поднялся, снова оглядел сие творение и исправил семь ошибок в опоясывающих круг заклинаниях. Мидзуки покраснел и отвернулся. Нашла же кретинов – один другого краше. - Вставай,- приказал я, и хранитель очутился в центре схемы, а Нанами тенью скользнула ко мне,- А ты держись. Она взяла мою руку, и я в последний раз напомнил ей о правилах. Девочка кивнула и зажмурилась. - Санстерто крициум… Слова всплывали из самых глубин памяти, облачались в звук и обращали очерченные контуры в красные непроницаемые стены. Мысленно я ликовал – пару дней назад такая магия казалась мне недостижимой, невозможной из-за чертового человеческого тела, а сейчас она подчинялась мне, как прежде. Контуры становились четче, и вот уже алые нити потянулись от тела Богини к рукам хранителя, обтекали его пальцы, обвивали запястья и сотнями змей впивались в тело. Мидзуки вскрикнул и рванулся вперед, но стены не позволили ему пошевелиться. Я перевел взгляд на Нанами. Проклятие покидало ее тело, и вместе с ним к ее бледному прежде лицу возвращался румянец. Скверна меняла цвет – сначала черная метка стала синей, потом ядовито-фиолетовой, а после – кроваво красной. Порча выходила удивительно быстро, а в воздухе нарастало напряжение – проклятие пыталось удержаться. - Нанами. Нанами. Нанами! На-на-ми! Её имя отзывалось в моей голове. Я упорно повторял заклинание, заставлявшее проклятие забыть его, но чертова старая магия до последнего цеплялась за буквы, прекрасно понимая, что как только я отберу имя, она потеряет силу, будет вынуждена прицепиться к первому же удобному существу. Мидзуки запрокинул голову, стиснул зубы и уперся ладонями в барьер. По его лицу текли струйки темной крови. Он снова пронзительно закричал, и последние нити проклятия сковали его запястья. Хранитель упал на колени, и его тело забилось в конвульсиях. - На…- голос, наконец, стих, и тело Богини полностью отчистилось от скверны. Она в ужасе отпрянула, и, не отпуская моей руки, рванулась к Мидзуки. - Отпусти его! Блондинчик орал, а проклятие сжимало его горло красными тисками, рвало тонкие вены, отчего кровь заливала пространство внутри барьера. Да сколько раз мне нужно было тебе сказать, чтобы ты запомнила?! Не прерывая заклятия, я перевел на нее взгляд. Судя по всему, в моих глазах она увидела что-то невероятное: Богиня мгновенно остановилась и крепче сжала мою ладонь. Я вернулся к обряду. Кровь у хранителя была неплохая. На первый взгляд – змеиная. Я могу ошибаться, но чутье демона подсказывает, что передо мной настоящая змея. Спустя несколько минут, не выдержав агонии, Мидзуки начал менять форму. Тело его вытягивалось, позвоночник утончался, исчезали волосы, и куча одежды осыпалась в кровавую лужу. Перед нами извивался в клетке огромный белоснежный змей, а по всему его телу расползалось чернеющее проклятье. Нанами отвернулась и крепко зажмурила глаза. Я наблюдал за очищением как будто со стороны. На жизнь змея мне было плевать. Его кровь меня не привлекала, а мучения не трогали. В какой-то момент я так глубоко погрузился в свои мысли, что стал читать заклинание шепотом, отчего Нанами затрясла мою руку, заставляя вернуться к реальности. Я думал о сложившемся положении. С одной стороны, я герой в ее глазах – я спасаю ее от верной гибели. С другой, если судить объективно, я причиняю боль ее другу. Главное – не дать хранителю умереть. Его смерть подпортит мои планы. Где носит лиса? Мог бы помочь. Но куда там. … Томоэ появился неожиданно. Я уже закончил обряд, стены опали, и собравшаяся внутри кровь растеклась по полу. Змей снова принял форму человека. Все его тело было покрыто рваными ранами, черными пятнами и ожогами. Визуально я насчитал три перелома, несколько вывихов и литра три потерянной крови, из которых минимум треть была размазана по его собственному телу. Лис быстро вошел в комнату, громко выругался, бросил на пол какой-то сундук и схватил меня за ворот рубашки. - Какого черта ты делаешь?! - Спасаю твою хозяйку, пока ты бродишь по лесам и ловишь зайцев,- у меня зверски кружилась голова. Ритуал неплохо высасывал силы, так еще и Томоэ тряс меня из стороны в сторону, ожидая какого-то невероятного признания. - Кретин!- он поднял меня от земли, и, прежде чем я успел ухватиться за когтистую руку, швырнул меня в дальний угол комнаты. Спина врезалась в стену, и я сжал зубы, борясь со вспышкой тупой боли,- Не мог меня подождать?!- он схватил с пола сундук и опустился на колени перед змеем. Тело младшего хранителя дергалось и кровоточило. Вывихнутые черные запястья неестественно сильно выгибались от каждого нового вдоха. Из-под кровавого потока, стекающего с его лба, на меня глядела пара немигающих змеиных глаз. Томоэ открыл сундук и еле слышно произнес несколько слов. Скверна мгновенно подчинилась – черный дым покорно собрался в облако и скользнул внутрь. Лис спешно захлопнул крышку и щелкнул замком. Тело Мидзуки перестало трястись, и глаза, наконец, закрылись. Томоэ силой разжал хранителю зубы и заставил проглотить сразу три персиковые пилюли. Нанами смотрела на все это, прижав руки к груди, боясь пошевелиться и издать хоть какой-нибудь звук. Что, лис снова пытается выйти из этой ситуации героем? Нет, это моя победа, и шел бы ты к дьяволу. Я поднялся, повел плечами, прогоняя остатки болевых ощущений, пересек комнату, и под грозным взглядом лиса присел рядом с хранителем. - Ты в порядке? Прозвучало достаточно заботливо, и я мельком взглянул на Богиню. Она, не отрываясь, наблюдала за змеем. Кажется, сейчас все ее внимание занимает он. Мидзуки коротко кивнул. Его кости вставали на место, зарастали раны, и даже посиневшие губы приобретали нормальные оттенок. Я взял его за запястье, с интересом проследил, как свежая кровь стекает по моим пальцам, и стал задумчиво щупать пульс. Нанами, как будто очнувшись, опустилась к нам и дрожащей рукой погладила хранителя по окровавленным волосам. Вернемся к главному. Я – герой дня. - Томоэ,- Лис презрительно покосился на меня,- Чем молча улетать, хоть предупредил бы, что за ящиком уходишь. Бросил Нанами в такой момент… - Уткнись. Нанами продолжала нервно гладить волосы хранителя. - Время поджимало. Еще пара часов, и вместо Богини Земли ты нашел бы здесь хладный труп. Я преувеличил, конечно. Но она не в курсе. - Можно было сразу перенести проклятие в ящик, а не пытать Мидзуки!- Лис вскочил,- Нет чтобы дождаться… - Нет таких сосудов, которые способны удержать… - Есть! Уже двести лет, как есть! - Ну да, конечно, я должен был это знать. И угадать, что ты летишь не поистерить на природе, а за волшебным горшком! - Сколько лет ты пролежал в могиле, труп ходячий?! - Хватит.- Нанами была удивительно спокойна,- Заткнитесь оба и помогите отнести Мидзуки в ванную. *** Пока огневики смывали с хранителя подтеки крови и кутали его в чистую одежду, я лежал на кровати Нанами, и крутил в руках крошечный додекаэдр. За окном уже во всю светило солнце, ураган затих, и теперь только сломанные ветки да выжженные деревья напоминали о черной, как смоль, ауре, царившей здесь пару часов назад. Я поднялся с кровати и обошел все комнаты в поисках Богини. Она сидела прямо на полу перед дверью в ванную и рассматривала собственные коленки. Когда я вошел, Нанами одарила меня взглядом, полным грусти и восхищения одновременно. После – разомкнулись бледные губы, и она произнесла еле слышное спасибо. Я мягко ей улыбнулся, присел рядом и вложил в руку Богини серебряный медальон. - С днем рождения, Нанами. Додекаэдр ловил случайные лучи солнца и окрашивал стены разноцветными бликами.