Исключение

Вот что. Я – чертовски сильный и достаточно старый демон: у меня за плечами уже не одна сотня лет. Я видел, как возносились и пали людские империи. Я смотрел, как рождались и умирали боги. Я наблюдал за тем, как создавались первые лампы накаливания, и ходил по обломкам атомных бомб. В моей постели побывала не одна сотня женщин; я пробовал такие блюда, от одного только запаха которых теряли голову самые искушенные короли. Я знал миры, развеянные пеплом, и ёкаев, убивавших взглядом. Кажется, я видел всё. И все равно, периодически на этом свете появляется какая-нибудь херня, способная меня удивить. …- Я на тебе живого места не оставлю, сука! Вырву сердце через глотку и заставлю его сожрать. А потом откопаю, воскрешу и убью снова! - В глазах Томоэ плескались волны ярости, уши лиса напряженно торчали, а хвост хлестал по ногам так, что, казалось, должен был уже давно оторваться. Боги, ну я же еще не проснулся. - Томоэ, исчезни. Нет, это удивительно. За все те годы, что я живу на этом свете, никто и никогда не будил меня таким образом: ударом с левой в скулу. Кулак лиса впечатался в мою кожу, и корпус шатнуло в сторону. Я медленно повернулся к Томоэ, вправляя челюсть на место. Какого ж черта, ты, тварь, делаешь? Следующий удар пришелся по моей руке – я успел выставить блок, но легче от этого не стало: силы человека и ёкая несоизмеримы. Меня отбросило в противоположную стену, из носа фонтаном брызнула кровь, и легкие противно сжались, затрудняя дыхание. - Какого дьявола?- я опустил голову, позволяя крови стечь скорее, (ненавижу, когда что-то мешает мне дышать) и так же холодно продолжил,- Совсем головой двинулся? Лис зарычал и пулей бросился в мою сторону. Не останавливаясь, впечатал затылком в стену, едва не проломив моим черепом доски. - Ты, мразь, спал в постели Нанами!- Боги, и это всё?! Следующий удар вывернул мне шею так, что хрустнули кости и заскрипели сухожилия. Если его не остановить, этот придурок сломает и без того потрёпанное тело Кирихито. - Томоэ, идиот. Этот удар пришелся мне прямо в висок. Противно запищало в ушах, и перед глазами поплыли цветные круги. Продолжай, лис. Сильнее. Я вижу, как смотрит на меня Богиня Земли. Я ждал этого взгляда: растерянного, молящего. Я вижу, как её глаза наполняются решимостью, я знаю, что сейчас я для нее – святой, а ты – сущее воплощение дьявола. Я знаю, как ее удивляет то, что я не зову на помощь, не прошу остановиться и никак не показываю того, что мое тело раздирает боль. Так в глазах людей выглядят смелость и благородство, не правда ли? - Томоэ! Как только голос Нанами вспорет воздух, по телу лиса пройдет волна контроля, ощутимая даже со стороны. - Иди сюда! Вовремя, девочка. Следующий удар раздробил бы мне кости. Сила контракта поволокла еще сопротивляющегося лиса в ее сторону, швырнула на колени перед Богиней, и вжала в ковер. Нанами присела рядом. Сила вдавливала лиса в пол, он не мог разогнуть спины и пошевелиться. Лишь глубоко дышал и яростно стрелял глазами в мою сторону. - Томоэ, он меня спас. Зачем ты это делаешь?.. И вообще - где ты был? Почему оставил меня одну?..- по щекам Нанами потекли слезы. Она стирала их кулаками, стараясь делать вид, что ничего не происходит, но ее выдавал срывающийся голос. - Нанами, он тебя домогался?- ой, как невежливо, Томоэ. Тебе задали вопрос,- Отпусти меня, я… - Да нет же!- спина Томоэ выгнулась, реагируя на очередной немой приказ,- Он защищал меня от проклятья! Где ты был?! Следующие несколько секунд Хранитель, широко распахнув глаза, смотрел на ее руку, исписанную темными узорами. Нанами плакала, глотала слезы, давилась подступающим к горлу комком, но не издавала ни единого звука. Я вижу черную метку? Силы возвращаются, не иначе. Люди не способны узреть порождение мира ёкаев. - У тебя день рождения сегодня,- Томоэ опустил голову,- Мы полетели за подарком, и оставили тебе записку. По крайней мере, Мидзуки должен был оставить. Хотели вернуться к ночи, но буря помешала. Она пропитана какой-то мерзкой аурой, пришлось всю ночь пробираться сквозь нее. Дверь распахнулась, и в комнату влетела пара маленьких духов, несущих на подносе огромный сливочный торт в три этажа. За ними показался змей-хранитель, гордо обнимающий коробку, перевязанную розовым бантом. Поймав взгляд Нанами, все трое замерли в дверях. - А что у вас…- начал было Мидзуки. - Пошел вон!- Томоэ резко поднялся и махнул рукой. Контроль Богини явно ослаб. Синее пламя метнулось в его сторону, и испуганный змей скрылся в соседней комнате. Огневики переглянулись и последовали за ним. Комнату вновь заволокла тишина, прерываемая лишь мерным стуком капель по крыше. - Я думала, вы меня бросили… Так, сейчас он снова станет в ее глазах героем. Вот еще. Я закашлялся, и Нанами, успевшая забыть о моем существовании, мгновенно метнулась ко мне. Присела рядом, и под пристальным взглядом лиса вытащила из кармана платок. Аккуратно, боясь причинить хоть малейшую боль, Богиня стерла с моего лица кровавые подтеки. - Больно?- глаза, полные безграничного сострадания. Ведь она спрашивает не просто для того, чтобы спросить. Ей действительно нужно знать, не пострадал ли я. Девочка, как просто играть твоими стремлениями… - Н…нет,- я поперхнулся кровью и прижал кулак к губам. - Как ты мог, Томоэ?!- она подставила мне плечо, и я оперся на ее руку,- Я сейчас принесу мокрое полотенце, подожди. Лис недовольно зашипел. Нанами помогла мне лечь обратно на кровать и вылетела из комнаты. Ты серьезно думаешь, что я не встал бы сам? Лис чуть опустил голову: - Ты не актер, а дилетант. - А ты истеричка, а не хранитель. - Если я узнаю, что этой ночью ты хоть пальцем ее тронул… - Ты метку видел?- я повернул шею вбок до упора, проверяя, не сместились ли позвонки,- Проклятие втащило девчонке такую паранойю, что она просто не подпустила бы меня близко. Он замолчал. - Черт с тобой. Живи пока. Я ухмыльнулся, и Хранитель вышел из комнаты. Нанами влетела обратно, столкнулась с ним в проеме и закрыла за собой дверь. Присела на край кровати. - Давай я тебя вылечу. Слова застряли у меня в горле. Не ожидал, что представление даст такой эффект. Ты же знаешь, как можешь залечить мои раны, и сама предлагаешь это. Подвох?.. - Уверена? - Конечно!- она улыбнулась, провела полотенцем по кровоточащей ране на щеке, и я тут же поднял руки, притягивая ее за плечи. От неожиданности она рухнула на меня, не успев упереться ладонями в матрац. Я приблизился к ее лицу и раздвинул языком сжатые губы, стараясь, чтобы поцелуй получился как можно более мягким и теплым. Треснувшая губа отдавала режущей болью, но я не останавливался. Сначала она испуганно застыла, я услышал, как что-то загремело в ее руке, а сердце пропустило два удара и тут же понеслось вскачь. В следующую секунду Нанами закрыла глаза и позволила мне углубить поцелуй. Ее тело расслабилось, и я крепче прижал его к себе, опустив одну руку на тонкую талию, а второй обвивая плечи. Умница. Она отвечала на движения моих губ неумело, как-то совсем по-детски, и это придавало поцелую оттенок чего-то легкого и одновременно уютного. Я коснулся рукой ее шеи, заставляя Богиню содрогнуться, аккуратно отпрянул и оставил легкий поцелуй в уголке ее губ. Она тут же распахнула глаза, вскочила и уставилась на меня. По лицу богини разливались волны смущения. Она спрятала за спину какую-то банку, еще раз посмотрела на меня. В глазах сменяли друг друга растерянность, удивление и страх. - Чего ты так боишься? Вместо ответа она отвернулась, скрестила руки на груди и вышла из комнаты, с треском захлопнув за собой дверь. Я успел заметить, что в руке она сжимала банку персиковых пилюль – их ни с чем не спутаешь. Ясно. Так вот как ты хотела меня спасти. Я рассмеялся и не узнал собственного смеха: раскатистый, глухой и безумный, он заполнил собой все пространство. И это действительно смешно – ее решительное «Конечно!» и дикий испуг после. Глупая девчонка. Интересно, ты сама-то поняла, что тебя пугает? Я понял. Ты позволила мне сделать это, и тебе понравилось. Так страшно это осознавать?.. Я поднялся, и на секунду замер, ухватившись за край стола. Голова еще кружилась, но комната уже не уезжала куда-то в бок. Раны затягивались удивительно быстро – кровь сворачивалась, образуя темные корки вдоль рассеченной кожи. Я пару раз закрыл глаза, приводя зрение в норму, и двинулся к выходу.