Часть 1. Как дети.
7 августа 2012 г. в 19:24
Я не немка, но в период трудных 90-х мы с семьёй выехали жить в Германию. Город по размерам был как наш, но гораздо чище и приветливее. Гельзенкирхен мне понравился сразу. С мамой мы часто гуляли в парке неподалёку. В городе витает дух истории, а значит, тут полным-полно туристов. Недолго думая, мы с родителями решили открыть собственный отель. С названием долго не заморачивались и стали хозяевами аутентичного «Glückliche Zeit». Поначалу туристов было совсем немного, да и размеры отеля не позволяли сразу принять более восьмидесяти постояльцев.
Мне очень нравился наш мини-хостел, там всегда было тепло и уютно. Пахло маминым фирменным яблочным штруделем. Номера небольшие, но какие-то домашние. Заходя в любой из них, хотелось тотчас забраться в кресло, взять любимого кота на руки, открыть свеженькую газетку и насладиться всеми прелестями жизни. Мой любимый «Glückliche Zeit» не располагался в шумном и удушливом и пыльном центре города, а стоял меж традиционных немецких домиков, будто скопированных один с другого.
На нашей улице всегда было много детей, шумно и весело проходили выходные и праздники. Мы играли в догонялки, катались наперегонки на велосипедах в любимом парке, строили шалаши из старых коробок и прочих ненужных дома вещей. Могу с точностью сказать одно: моё детство было великолепным.
Но ещё более приятным воспоминания о давно ушедшей юности делает мой лучший друг, первая любовь и по совместительству мой сосед – Месут. Я помню наше знакомство. Мы были крохами: ему – шесть, а мне – четыре. В самую первую секунду я поняла, что где-то высоко-высоко в небе зажглась новая звёздочка дружбы, огонёк двух детских сердечек. И совершенно неважно, что мне было четыре. Дети гораздо искреннее взрослых.
Мы проводили огромное количество времени вдвоем. Никогда не забуду, как он катал меня на своём велосипеде, дарил только что сорванные с клумбы фрау Элен лилии, мило целовал в щёчку и даже воровал мои любимые конфеты в ближайшей «сладкой лавке». Как же нам было хорошо вместе. Мы учились в одной школе. Каждое утро Месут ждал меня у двери и провожал до самой классной комнаты, как и полагается настоящему джентльмену. Нас даже в шутку прозвали браут и бройтигман (жених и невеста). Но ни его, ни меня это нисколько не смущало.
Я отчётливо помню наше первое взрослое свидание. Это случилось 18 августа. Погода вела себя хуже роскошной барышни в тот день, капризничала и менялась чуть ли не каждый час. Сначала солнце, потом тучи, и снова показалось солнце, а в конце дня она совершенно обезумела: хлынул ливень, благо, что недолгий. Мы договорились встретиться у нашего любимого магазина со сладостями. Помню, что на мне было моё самое любимое платье. Лёгкое, нежно-сиреневого цвета, на тонких бретелях, а сверху такого же цвета шёлковый шарф. Вы будете умирать со смеху, когда узнаете то, что именно в тот день я примеряла недавно купленный мамой мне в подарок мой самый первый в жизни Büstenhalter (думаю, вы поняли, что именно я подразумевала). Как и все девочки, я стащила у мамы каблуки. Её самые лучшие босоножки. Камешки на них сверкали на солнышке, а тонкий каблук придавал необычайную женственность ножке. Но, к огромнейшему моему сожалению, они оказались на два размера больше, чем требовалось. Как ни странно, меня это ничуть не смутило. В тот день я хотела быть для него самой красивой девочкой в мире. Накрутив свои длинные и густые чёрные волосы модной тогда плойкой, я собрала их своей самой лучшей заколкой, жирно «намазюкала» губы ужасной маминой помадой и встала перед зеркалом. Покрутившись минуты две, я вышла из дома и направилась к заветному месту.
Представляете, я даже не опоздала и была этому несказанно рада. Месут тоже пришёл вовремя. Он неуклюже достал из-за спины букет моих любимых лилий и подарил мне. Какое счастье тогда переполняло всю меня. Сейчас это даже сложно выразить словами. Я несмело подошла к нему и поцеловала в щёчку. На его лице появилась по-детски искренняя улыбка. Он подал мне руку, и мы отправились гулять улицами Гельзенкирхена. От непривычки у меня жутко болели ноги, но это мелочи по сравнению с тем, что я тогда чувствовала к Озилу.
Может, сейчас это не круто и очень банально, но Месут предложил мне сходить в кино. В то время это означало, что ты действительно нравишься мальчику. Он вёл себя как настоящий мужчина. Протянув деньги кассиру, со всей серьёзностью в голосе сказал: «Два билета, пожалуйста, мне и моей даме». Девушка мило улыбнулась и оторвала нам два билета. Мы купили огромное ведро солёного попкорна и взрослую колу с двумя трубочками.
Если вы спросите меня, какой день я буду помнить всегда, то я, несомненно, скажу – 18 августа. После кино мы отправились в наше самое любимое место. Это была старенькая лавочка в беседке покрытой цветами глицинии. Тогда был наш первый поцелуй. Мы сидели друг напротив друга и просто молчали. В какой-то момент мы поняли, что роднее, чем тот, кто сидит напротив, у нас нет. Мы стали медленно приближаться друг к другу. Глаза закрылись, и произошло то, чего мы с ним так долго ждали. Кажется, это был лучший момент в моей жизни. С того момента мы стали ещё ближе друг к другу. Это была самая настоящая любовь.
Это было далеко не последнее наше свидание, но именно оно было самым лучшим. Мы с ним никогда не ссорились. Я помогала ему с уроками, а он почти каждый день сбегал на тренировки. Он любит футбол, он бредит футболом, он живёт и дышит футболом. Он отдан ему полностью, без остатка, так же, как и мне. Я и футбол дарим ему самые сильные и самые приятные эмоции в жизни. Месут часто говорил мне, что хочет играть за топ-клуб, хочет стать известным востребованным футболистом и самое главное то, что его женщина абсолютно точно будет счастлива. Я верила ему, но знала, что ему в какой-то момент придётся уехать, бросив всё ради своей мечты. Я знала, но не была готова его отпустить.
В тот вечер он пришёл всё с теми же лилиями. По его лицу я сразу поняла, что наш разговор будет не очень приятным. Месут пригласил меня прогуляться. Мы шли тихими вечерними улицами Гельзенкирхена и держались за руки. Как всегда, в парке цвела глициния, и её чудесный аромат дурманил мои мысли. Месут поцеловал меня настолько нежно, что я сразу же перенеслась в тот прекрасный летний вечер. Только потом я поняла, что он сделал это только лишь для того, чтобы подсластить горькую пилюлю. Я уже хотела спросить его о том, что именно он хотел мне сказать, но от страха за меня Месут снова поцеловал меня. Я грубо оттолкнула его и напрямую спросила. Он немного замешкался, покраснел. На его лице остался след ужасной маминой помады. Собравшись с мыслями, он оповестил меня о том, что должен уехать. Вернётся ли он – осталось для меня загадкой. Мы просидели в парке до позднего вечера. На прощанье он оставил мне свою счастливую футболку с посланием для меня: «Даже если я стану известным, знай, ты – та единственная, которую я буду любить всегда».
Я не могла и просто не хотела отпускать свою любовь. Всю дорогу домой я ни на секунду не отпускала его. Я вцепилась в его плечо рукой и положила голову на грудь. Он очень сильно переживал, я это чувствовала. Я повторяла единственную фразу: «Ich liebe dich». Уже возле моего дома он крепко-крепко обнял меня, поцеловал в лоб и сказал: «Ich liebe dich».