Хороший, плохой, ушастый: Последняя глава

Немного раньше, и намного южней        Ночь уходила… Неторопливо занималось утро. Ему было, что показать. Местность, где оно вступало в свои права, считалась одной из самый странных, красивых и опасных в землях Они. Казалось, боги сложили в один мешок горы, леса и пустыни, холмы и реки, а потом, перетряся все это, небрежно вывалили с небес на многострадальную твердь. То, что в итоге получилось, представляло из себя настоящую путаницу хребтов, долин, ущелий и плоскогорий. На площади в несколько миль могли соседствовать плодородные угодья, приносящие обильные урожаи и вскармливающие тучные стада, и пустоши, где только перекати—поле чувствовали себя как дома.        В этих местах, на которые не претендовали большие Племена, испокон века бурлили свои маленькие, но кровопролитные страсти. Создавались и рушились союзы, собирались банды, грабившие более удачливых соседей, скрывались беглецы всех мастей, которым некуда было больше податься.        Исследователь, вздумавший написать здешнюю историю, извел бы не одну тетрадь только перечислением всех Племен, обитавших здесь, прежде чем приступил бы к самому повествованию, не менее захватывающему, чем расцвет и падение великих империй.        Молодой черноволосый Волк оторвался от подзорной трубы и устало потер глаз. Меньше всего Когу заботила местная хроника. География занимала его чуть больше, и, воспользовавшись дневным светом, он снова, в тысячный раз, бегло осмотрел долину, за которой они с Гинтой и Хаккаку следили.        Напоминающая многолучевую кляксу, растекшуюся на краю листа, местность была ограничена небольшой, но бурной рекой, которая, вырвавшись из теснины скал, разливалась довольно широко, обрезая равнину с одной стороны, прежде чем нырнуть в очередной каньон. Горы причудливо, словно рюши на платье кокетки, окружали плато со всех сторон, создавая уютные небольшие складки. Когда-то здесь благоденствовало некое Племя, от которого остались только руины деревни в самом сердце долины, да немногочисленные постройки, разбросанные по склонам. Неизвестно - хворь ли, война или неурожай заставили жителей уйти, но сейчас их место заняла пестрая толпа самых разных Они, поселившихся в развалинах домов. Вновь отстроенные загоны были полны скота и лошадей, а хохот и крики, доносящиеся из большой палатки, стоящей поодаль, показывали, что пришельцы устроились здесь надолго и с комфортом.        Волк проследил за лениво тянущимися по утреней прохладе к колодцу, зевающими бандитами, затем перевел окуляр на самый восточный угол долины, где в тени небольшого, зеленого каньона прятался маленький беленый домик. В отличие от всех остальных строений заброшенной деревни, он выглядел ухоженным, а то, что подходы в теснину, где он находился, охранял патруль, ясно говорило, что обитают в нем не рядовые члены банды, оккупировавшей этот поистине райский по здешним меркам уголок.        Кога сполз пониже, чтобы не были заметны блики от линзы, и еще некоторое время рассматривал долину, потом с резким щелчком сложил трубу и покосился на своих товарищей, мирно спящих в стороне. Его дежурство давно закончилось, и он должен был разбудить Гинту еще несколько часов назад, но вместо этого добровольно отстоял за друга самую неприятную «собачью вахту». Причина крылась в том, что с той самой ночи, когда были убиты его товарищи, молодого вожака мучили кошмары. Стоило закрыть глаза, как он переносился в занюханный салун, видел тела своих братьев. Мертвые, залитые кровью, они окружали его, а из их обезображенных агонией ртов безмолвно вылетал один вопрос: «За что?» И Кога просыпался с воплем… Что он мог им ответить? Почему веселое приключение, которое он им обещал, закончилось смертью? Почему только они втроем остались живы? Почему он до сих пор не сообщил их родным, что их дети, внуки, сыновья, братья мертвы и закопаны в безымянных могилах на краю бэдлендов? Почему он до сих пор не отомстил за них? Вопросы жгли Волчьего принца, словно стигмы. Он прятал боль за бравадой и наглостью, но видел скорбь и понимание на лицах Гинты и Хаккаку, отчего притворялся беззаботным еще сильней…        — Эй, братан, возьми!        Кога вздрогнул и вскинул голову. Гинта протягивал ему кружку. Видимо, он все же умудрился ненадолго задремать.        — Спасибо! — Кога отхлебнул и поморщился. — Вот как можно варить настолько дерьмовый кофе?!        — Ну, извини, — Гинта пожал плечами, возясь с остальным завтраком. — А сегодня что будем делать? Опять следить? — тоскливо спросил он. — Братан, давай поедем домой.        — Нет! — отрубил Кога.        Сверток одеял зашевелился, и оттуда показалось заспанное лицо Хаккаку. Но когда Волк заговорил, голос его звучал совсем не сонно:        — Слушай, мы всё понимаем, но никто тебя в Племени упрекать не будет. Парни пошли за тобой добровольно. Кто же знал, что все так обернется!        — Отец знал, — сумрачно сказал Волчий принц. — Он мне говорил эту дурь заканчивать, что отряды Диштаки-на-оками со времен его деда не собирались, что всё изменились. Да только мне на месте не сиделось, идиоту! Думал, повеселимся, как настоящие Волки в старину! — Кога стукнул себя по колену и заскрипел зубами. — Но теперь, пока я этого Нараку и эту падлу Кагуру не поймаю, даже и не заикайтесь о возвращении!        — Ладно, ладно! — Хаккаку встал и потянулся. — Что там? — кивнул он на долину.        — Все по—прежнему, — товарищ протянул ему трубу.        Получив от Сешемару сведения о Нараку, Волк кинулся по следу полукровки, как одержимый. Он метался по дорогам, городам и деревням, собирая крупицы слухов и обрывки сплетен, пока все они вместе не свились в единое целое, путеводной нитью приведшее их сюда. Делу очень способствовали начавшиеся налеты «лорда Мусо», который на поверку и оказался хозяином Кагуры. Кога понимал, что затаись Нараку, и его можно было бы искать практически вечно, но полукровка особо и не скрывался. Каждый бандит, налетчик и отщепенец в землях Они знал, где его примут с распростертыми объятьями под знаменем лорда Мусо.        Сначала они хотели притвориться такими же искателей поживы, но потом сообразили, что одной случайной встречи с Кагурой хватит, чтобы инкогнито рухнуло, и решили просто последить за лагерем Нараку. Даже пара дней наблюдения ясно сказали Волчьему принцу, что дело тут нечисто. В подручных у Нараку, кроме Кагуры, ходили одни люди, в дом, где он жил, ни один из Они ни разу не заходил, при этом «Лорд Мусо», охотно общаясь со своими «поданными», толкая перед ними зажигательные речи, сам ни в один набег лично так и не отправился.        — Братан, а может, спустимся по тем скалам, что вокруг домишки Нараку, и повяжем его? — предложил Гинта. Такая инициатива от обычно трусоватого товарища говорила Коге, насколько им надоело сидеть в засаде.        — Да я и сам не прочь, — с досадой сказал он. Будь у него хоть десяток воинов, он бы не задумываясь пошел в лобовую атаку на Нараку, и никакое войско бы его не остановило. — Но этот домишко… он меня напрягает, — оторвав зубами изрядный шмат от полусырого кролика, Волк опять раздвинул трубу.        — Сами видели, в нем живет Нараку, Кагура, лысый хмырь, белобрысый мальчишка и вечно сонный красавчик. Много! А дом все равно нежилым выглядит! Ни разу ни занавеска не шевельнется, ни тень не мелькнет! Вечером, как лампы зажигают, так они и горят ровно, словно в комнатах никого нет! Точно вам говорю, что—то тут не так! — убежденно сказал Кога.        — Ага, — закивал Хаккаку. — А помните, как этот лысый мужик выходил—выходил—выходил, а ни разу не заходил? Ты нас еще тогда обругал! Сказал, что мы плохо караулили!        — Ну, ошибся! — тоном, в котором совершенно не было признания собственной ошибки, сказал молодой вождь. — Но теперь ясно, что тут полно тайных ходов! И даже если мы нападем, этот Нараку сбежать может!        — И что будем делать? — задал мучавший всех вопрос Гинта.        — Ждать! — отрезал Кога. — И превратиться мне в Пса, если я не отомщу! ***       — Так что мы знаем, где Нараку залег! — Кога торжествующе обвел всех, сидящих около костра взглядом.       — Это хорошо! На карте покажешь? — Сешемару протянул руку, и Джакен мгновенно вложил в ладонь лорда тубус.        — Давайте! — Волк азартно приподнялся на колено и потянулся к карте, но потом плюхнулся на место и потряс головой: — Нет! Я сам разделаюсь с Нараку! Если бы вы хотели, сами бы нашли его! Да, видно, у Псов совсем нюх отшибло? — Кога оскалился на Инуяшу.        — Я же говорю — упырок он серомордый, — буркнул Облачный пес.       — Мы заняты, — Сешемару не стал настаивать. Лорд спокойно сложил карту. — Будь уверен, Волк, когда придет время, мы разделаемся с Нараку.       — К тому времени голова этого полукровки будет у Волков! Точно, для Псов золотишко важней, чем месть, — Кога насмешливо потер большой палец об указательный. — Я бы на вашем месте…        — Ты не нашем месте, Волк! — властно перебил его Сешемару. — Мертвые — мертвы, а живые — живы, — сказал он тихо.        — Мертвые должны быть отомщены! — Волчий принц вскочил, не обращая внимания на попытки Гинты и Хаккаку успокоить его. Лицо его побледнело, а синие глаза, наоборот, налились грозовой темнотой. — Вы, Псы….        — А что вы здесь делаете? — отважно вмешалась в назревающий скандал Кагоме. Она улыбнулась Волку, и тот мгновенно подобрел, вернул улыбку, вызвав утробный рык Инуяши, и сел на место, под облегченные вздохи своих спутников. *** Долина Нараку        — Братан, да не могли мы его упустить! — Гинта с трудом уворачивался от пинков разъяренного Коги. — Вчера сонный тип куда—то умотал, потом лысый уезжал, но после вернулся, а Нараку и видно не было!        — В том-то и проблема! — зло шипел Волк. Хотя их лагерь располагался довольно далеко от убежища Нараку, орать во весь голос, как ему хотелось, Кога все же остерегался. Он не мог объяснить, но четко чувствовал, что Нараку в долине уже нет. Волчий принц не мог сказать вслух, что исчезло зловещее давление, которое он испытывал с момента, как впервые увидел черноволосого полукровку. В то утро Нараку просто вышел на крылечко и со вкусом потянулся, а Кога припал к трубе, во всех подробностях пытаясь рассмотреть своего врага, но потом лорд Мусо взглянул прямо в ту сторону, где укрылись Волки, и взгляд его красноватых глаз словно ожег молодого вожака, заставив его мгновенно убрать трубу и скорчиться за кустом, часто сглатывая и чувствуя, как холод пробирается в сердце. Кога пережил тогда настоящий приступ паники, хотя умом и понимал, что его никак не могли увидеть. Но с тех пор Волк всегда подспудно чувствовал присутствие Нараку, словно черную тень на краю сознания. А сейчас мрак исчез.        — Вы же знаете, что тут наверняка подземный ход есть!!! — бесился он, расшвыривая кострище.        — Эй! — позвал вожака стоящий в наблюдении Хаккаку. — Смотри!        Волк метнулся к нему, почти вырывая трубу.        — Ага! — торжествующе воскликнул он. — И куда это, Кагура, ты намылилась!? ***       — Значит, Нараку вы упустили? — скептически заключил Инуяша.       Кога его проигнорировал. Обращаясь исключительно к Кагоме, он сказал:       — Мы подождали еще несколько дней. Один из подручных Нараку вернулся с… — Волк запнулся, помрачнел, а затем продолжил: — Потом решили действовать. Поймали одного из тех Они, с которыми Нараку общался чаще всего, и убедили поделиться информацией.       — Убедили? И как же это? — Санго вскинула бровь.       — Рассказать? — блеснули волчьи клыки, а Гинта с Хаккаку так поморщились, что всем стало ясно, что рассказ об убеждении способен отбить любой аппетит.       — И что же вы узнали? — неодобрительно, но с любопытством спросил Мироку.       — Что Нараку зачем-то отправился на север! — сказал Кога.       На этот раз реакция на его слова была более живая. Кагоме вздрогнула и прижалась к Инуяше покрепче. Хоши невольно схватился за Казаану, лицо Санго окаменело, а Сешемару перетек из полулежащего в сидячее положение.       — Тебе известно, Волк, где ныне Нараку? Изволь сказать нам сей час об этом, коль знаешь! — потребовал ёкай.       — Забавно вы выражаетесь, милорд, — Волчий принц поковырялся в ухе, не отвечая Сешемару, но потом признался: — Мы не знаем, где он. Мы пошли по следу Кагуры. Кстати, вы её не встречали? Она туда—сюда ездила, словно искала кого—то, — Волк пристально уставился на Сешемару, буровя его взглядом, но ёкай проигнорировал вопрос, снова уподобившись молчаливой белой статуе.        — Ну… ладно, — вздохнул Кога, видя, что Облачный пес колоться не собирается. — Потом мы поняли, что Кагура и Нараку действуют независимо друг от друга. Но пока мы следили за этой стервой, Нараку исчез. Мы точно знаем, что он отправился дальше на север непонятно за чем. Искать его там бесполезно, но его подчиненный сказал, что лорд Мусо в скорости обещал вернуться, вот мы его и подстерегаем здесь.        — Почему здесь? — Кагоме уже поняла, что на её вопросы Кога отвечает охотно и полно.        — Ну, это же очевидно, милая Кагоме! Позволь показать тебе, — Волк бесцеремонно уселся с другой стороны от девушки, и пока офигевший от такой наглости Инуяша втягивал в себя воздух и выпускал когти, протянул девушке лист бумаги, где угольком набросал схему.        — Смотри, лапушка моя, здесь главная дорога сужается и на протяжении почти десятка километров не пересекается ни с одним проселком…        — Ты—ы—ы—ы!!! — взвыл Инуяша. Кагоме поморщилась от вопля под ухом и пихнула Облачного пса локтем:        — Прекрати, пожалуйста! Мы обсуждаем серьезные вещи! — не то чтобы Кагоме не радовали внезапно проявленные Инуяшей чувства, но осознавать, что причиной этого фонтана эмоций был скорей Кога, чем она, было несколько… досадно. «Прямо, ревновать в пору!» Девушка усмехнулась абсурдности пришедшей мысли и, обернувшись к Инуяше, чмокнула его в щеку, гася на корню надвигающийся взрыв и ввергая Облачного пса на некоторое время в смущенный ступор. Что и требовалось!       Воспользовавшись моментом, Волк попытался привычно завладеть ладонью девушки, но та уклонилась: — И поэтому…?        — Откуда бы Нараку ни возвращался, здесь он проедет непременно! — закончил мысль Кога. — Если бы было теплей, он мог бы срезать по горам, но в такую погоду… Он же не идиот! — поморщился Волчий принц.        Позади Кагоме поперхнулся Инуяша, который совсем недавно как раз-таки срезал дорогу по горам.        — А вы хорошо рисуете! — искренне похвалила Хигураши Волка, разглядывая его набросок.        — Это ты еще, сестричка, не видела, как он твой портрет нарисовал! — похвастался Хоккаку. Они с Гинтой успели подсесть поближе к своему вожаку.        — Мой портрет? — смутилась девушка. Посмотрела на Когу, заметила, как порозовели у него скулы, и в следующее мгновение вознеслась на небеса… подхваченная Инуяшей. Хигураши только взвизгнула от неожиданности и уцепилась за шею Облачного пса.        — Хватит, — мрачно сказал он. — Ты, х—х—ху... дожник, вали отсюда! Ищешь Нараку и ищи! Ясно?! — в голосе Инуяши звучала столь неприкрытая угроза, что все, кроме Сешемару, упорно изображавшего мумию, вскочили.        — Не приказывай мне, — Кога подступил ближе, и Кагоме оказалась зажата между парней, и испуганно уперлась в них руками, словно пытаясь удержать. — Когда захочу, тогда и уеду! — Волк сделал шаг назад и издевательски улыбнулся: — Я тут подумал, пожалуй, завтра мы еще с вами побудем. Проводим. А то ты, песья морда, мою Кагоме, случись что, даже защитить не сможешь!        Спас Когу от смерти тот факт, что на руках у Инуяши все еще была Кагоме, но Облачный пес все же попытался пнуть Волчьего принца. Тот легко увернулся и закончил:        — Но потом мы все же уедем. Не расстраивайся, Кагоме, я убью Нараку и обязательно вернусь! Но поверь, никакое золото мира не стоит того, чтобы позволять этому типу жить. Мы… кое— что видели, — Кога нахмурился. Вид у него стал необыкновенно серьезный.        — Что? — ожил Сешемару, но Волк только покачал головой и, бросив:        — Да вам какое дело. Вы ищите золото, ищите, — в сопровождении своих спутников ушел. ***        Утром Волки никуда не делись. А вместе с ними и проблемы. И если Гинта и Хаккаку, пользуясь случаем, во всю расслаблялись, валяясь в фургоне, то Кога, как заведенный, мотался вокруг Кагоме, доводя Инуяшу до исступления.        — Инуяша, ты вперед, как обычно, не поедешь? — осторожно полюбопытствовал Мироку у брата.        — Нет, — буркнул Облачный пес, не сводя глаз с Волчьего принца. — Слышь, съезди за меня?        — Хорошо, — вздохнул Хоши, но тут в разговор вмешался Сешемару, белым приведением подплывший сбоку.        — Неужели настолько ты не доверяешь сучке своей, что даже на пару часов покинуть её не можешь? — с хорошо поставленным удивлением спросил ёкай.        Инуяша гневно посмотрел на лорда:        — При чем здесь Кагоме?! Я этому волчиш—ш—шке не довер—р—ряю! — шипение и рычание слились у него в одно горловое клокотание.        Кагоме, сумев отвязаться от Коги, решительно отвела Инуяшу в сторону, а там попросила:        — Пожалуйста, я тебя умоляю, потерпи! Завтра они уедут и все закончится!        Инуяша надулся и пробормотал:        — А чего этот волчок недоношенный… вокруг тебя… а ты… ты…        — Что — я? — начиная закипать, но все еще сохраняя терпение, спросила Хигураши. — Я поощряю его? Оказываю ему знаки внимания? Даю понять, что он мне нравится?        — Он тебе не нравится? — не поверил Инуяша.        — Нет, — вздохнула Хигураши.        — А почему? — не унимался Облачный пес.       Этот вопрос поверг Кагоме в замешательство, заставив выбрать самое простое решение. Она заглянула в обиженные золотые глаза и сказала:        — Потому что он не ты.        Инуяша заморгал удивленно, неуверенно улыбнулся, а затем торжествующе зыркнул поверх плеча Хигураши и внезапно потребовал:        — Тогда… поцелуй меня!        Кагоме от неожиданности остолбенела. Чувствуя, как злость уже не просто кипит, а пузырится в душе, она чуть было не брякнула: «Если тебя так занимает Кога, вот с ним и целуйся! А мы полюбуемся!» Но, уже открыв рот, она заметила Сешемару. Внешне как всегда невозмутимый, лорд—ёкай в эту секунду напоминал холеного белого кота, который, мелко подергивая кончиком хвоста, нетерпеливо ждет, когда со стола упадет и разобьется кувшин со сметаной. И Кагоме сказала совсем не то, что собиралась.        — Хорошо, — кивнула она. — Как?        Инуяша растерялся:        — Что — как?        — Мне тебя поцеловать, как Они или как человек? — деловито уточнила Кагоме.        Облачный пес, понимая, что накосячил, покраснел, прижал уши и начал пятиться, но Хигураши не дала ему сбежать. Она потребовала:        — Нагнись, — и когда Инуяша зажато склонился, обхватила его голову и ткнулась носом в шею за углом челюсти.        Девушка не ожидала того, что случится дальше. Выбрав «способ Они», который до сих пор мало ассоциировался у неё с поцелуями, она просто хотела поставить всех на место. Но, стоило ей почувствовать тепло Инуяши и вдохнуть его запах, как тело подвело. Горячая волна прокатилась по мышцам, превращая их в тесто, и Кагоме, всхлипнув, повисла на Облачном псе, который, подхватив её, в свою очередь, уткнулся носом в волосы и пробормотал еле слышно:        — Кагоме…        — Какой же ты дурак, Инуяша! — простонала Хигураши. ***       — Мне все же интересно, кто поедет в дозор? — недовольный голос Сешемару вырвал Кагоме из транса, в котором она пребывала. Смутившись, она начала судорожно отряхивать подол. Инуяша, также пребывая в прострации, попробовал что—то сказать, но получился только невнятный скулеж.       — Могу я съездить, — предложил Кога. Он был явно зол, но сдерживался, отвернувшись от целующейся парочки.       — Хорошо, — кивнул Сешемару, но этому решению воспротивился оклемавшийся Инуяша:       — Вот еще! Я ему не доверяю!       — Где бы я ни был — все плохо! — патетично воскликнул Волк. Инуяша немедленно оскалился:       — Почему это?! Свали на фиг — и все будет отлично!        — Почему бы вам не поехать вдвоем? — предложила, подходя поближе, Санго. Охотница держала в поводу Кирару.        — Что??! — парни отпрянули друг от друга с выражением крайнего отвращения на лицах.        — А что, отличная идея! — кивнул Мироку.        — Вы с ума сошли?! — взаимное убийство казалось Кагоме единственным возможным финалом этой затеи.        — А чтобы они не прикончили друг друга, я поеду с ними, — Санго вскочила в седло. — Ну? Поехали или до вечера толочь воду будем?        — Поехали, — проворчал Инуяша, забираясь в седло и направляя Казе рядом с Кирарой. С другой стороны от охотницы пристроился Кога, имеющий весьма кислый вид. ***        Кога был прав — дорога, широкая до сих пор, в этих местах сужалась, зажатая между речной долиной, лесистыми уступами спускающейся к самому руслу, и довольно крутыми холмами. Тем, кто захотел бы с нее свернуть, пришлось бы нелегко. Поэтому все старались проскочить этот участок как можно скорей, создавая довольно оживленное движение.        Двигаться в ряд оказалось сложно, и Санго отстала, не спуская глаз со спин своих спутников, которые ехали бок о бок, но делали вид, что не замечают друг друга. Охотница вздохнула. Она хотела разрядить обстановку и дать Кагоме продышаться, но тем самым нагрузила себя работой — пасти двух ревнующих дураков! ***       — Кагоме —  моя! — не гляда на Когу, нарушил молчание Инуяша. — Понял?       — Хм—м—м, посмотрим, — неопределенно отозвался Волк.       — На что смотреть собрался, гаденыш?! Или сам не видел, как она меня целовала?! — оскалился Облачный пес.       — Видел, что ты её заставил, — ровно сказал Кога.       Инуяша набычился, засопел, задергал поводья, но потом упрямо выдавил:       — И ничего я не заставлял. Мы и раньше… вот… и не только… да… вот…       — Что не только? — заинтересовался Кога, все же разворачиваясь в сторону соперника.       — Ну… разное… не только… — продолжал мямлить Инуяша, но потом вдруг вспомнил убойный по его мнению аргумент: — Она мне волосы расчесывала, вот!       — Врешь, — недоверчиво бросил Кога, оглядывая всклокоченного Инуяшу, который утром на прическу просто забил, слишком занятый слежкой.       — Пфе! Буду я тебе врать! — надменно вскинул голову Облачный пес, пришпоривая Казе. Кога не отставал, и, постепенно увеличивая темп и продолжая переругиваться, парни все дальше удалялись от Санго.       — Да ты ей даже подарки не даришь! — уже не сдерживаясь, в полный голос орал Кога.        — Я не дарю?! Я еще как дарю! — возмутился Инуяша.        — Да—а—а?! И сколько заколок ты ей подарил, если она ни одной не носит?! — съехидничал Волк, в Племени которого, точно так же как и у Облачных псов, главным подарком от парня девушке были украшения для волос.        Инуяша смутился и ляпнул именно тот аргумент, который приводил сам себе, принимая от Хигураши Кагоме заколку:        — Она человек, и для неё это не важно!        — Тогда для неё и расчесать волосы ничего не значит! — торжествующе провозгласил Кога.        Инуяша вскипел:         — Так ты что, хочешь сказать, что человечихи кого попало причесывают?!        Кога прищурился:        — Насколько я успел заметить, человеческие женщины очень охотно со щенками возятся — ласкают там, купают… причесывают. А ты у нас ведь щеночек? Давно тебе подгузник меняли, крошка?        — Ах, ты!!! — выведенный из себя, Инуяша рванулся к волчьему горлу, но именно в этот момент на дороге случилось происшествие. В ту же сторону, что и парни, двигались мулы, которых едва не галопом гнали несколько Кицуне, а навстречу им неторопливо шагал обоз Медведей из нагруженных телег, каждая из которых была запряжена несколькими парами волов. Тяжело переставляя ноги, упрямо нагнув лобастые головы под ярмом, рогатые труженики не собирались сторониться, давая пройти гремящим увешанной бубенчиками сбруей мулам. Кицуне тоже не собирались ждать, пока обоз их минет, и на слишком узкой для двух караванов дороге воцарился хаос. Крики, звон, мычание, скрип колес, проклятия еще больше пугали животных, которые начали артачиться, все увеличивая неразбериху.        Словно мало того бедлама, что уже творился на дороге, так еще следующий за обозом Медведей одинокий фургон попытался миновать затор. Возница, укутанный в тяжелый плащ с глубоким капюшоном, настегивал лошадей, а сопровождающий его всадник вступил в перепалку со стражником из каравана.        — Вот, блин, идиоты! — ругнулся Инуяша, съезжая на обочину и заставляя Казе чуть подняться по склону холма. Он мог бы миновать это столпотворение без проблем, но их фургон здесь не пройдет, пока все не рассосется, поэтому Облачный пес просто остановился, наблюдая за сумятицей внизу. Кога поколебался, но потом повторил маневр Облачного пса.        — Руки бы им поотрывать! — в сердцах выругался он.        Инуяша против воли согласно хмыкнул, лениво потянулся, еще раз обвел взглядом сутолоку и встретился глазами с охранником одинокого фургона.        Это был Рэнкоцу.