Хороший, плохой, ушастый: Последняя глава

      Кагоме поняла, что до сих пор не знала, что такое скорость. В лапы Нараку каким—то образом попали Рин и Кохаку, и когда все осознали этот факт, события замелькали и в прямом, и в переносном смысле. Сешемару распорядился всем мгновенно и самолично, но никто с ним не стал спорить. Джакен, причитающий, как же его драгоценный господин обойдется без него, отбыл в ближайший город вместе с фургоном, а остальные бросились назад, чтобы опередить Онигумо и Рэнкоцу. Ёкай пытался отправить с лягухом и Кагоме, но девушка категорически отказалась от такой чести. Кога намекнул было, что без общества Инуяши он будет чувствовать себя более комфортно, но его просто игнорировали. И скачка началась…        Честно признаться, порой Кагоме начинала жалеть, что не послушалась Сешемару. Такие мысли приходили на ум особенно часто по вечерам, когда единственное, на что хватало сил, это забраться в расставленную другими палатку. Фиалка чувствовала себя лучше своей хозяйки, а вот Мироку был вынужден оставить своего Росинанта в одном из городков, купив взамен Росинанта Второго. Спустя пару дней так же поступил и Кога, щедро оплатив новых скакунов себе и товарищам. Скакун Сешемару невозмутимо и меланхолично трусил по дороге, не проявляя энтузиазма, но в то же время не выказывая особой усталости. Казе и Кирара могли, разумеется, держать и более быстрый темп, но, по всеобщему молчаливому соглашению, никто вперед не вырывался. Такой же непризнанный мораторий был наложен на любые обсуждения темы похищенных детей.        В какой—то момент погони Кога свернул с центральной дороги на узкий проселок, и они углубились в высокие холмы, которые временами оборачивались невысокими горами. Как назло, похолодало, и снежные мухи больно жалили лица всадников. Хигураши даже не притворялась, что управляет своей кобылкой, дав ей возможность следовать за остальными лошадьми и сосредоточившись на том, чтобы не вылететь из седла. ***        Кагоме устала до предела. Каждый сантиметр её тела молил об отдыхе, но заснуть девушка не могла. Скорчившись, она дрожала в их с Санго палатке, погрузившись в зыбкое оцепенение. Она слышала, как встает подруга, заступая в караул, и подумала, что ей должно быть стыдно за то, что её от дежурства отстранили, но сил не было даже на сожаления. Опять всколыхнулся полог палатки, впуская холодный воздух, и Кагоме почувствовала, что её приподнимают, одновременно снимая стылое одеяло. Девушка протестующе застонала, но тут же её тело окутало теплое, даже горячее пестрое пончо.        — Когда сильно устаешь, нельзя мерзнуть. Надо обязательно согреться, а то потом совсем плохо будет, — Инуяша прислонил девушку к своей груди, прижимая покрепче. Кагоме хватило только на благодарный писк.        Нежась в руках Облачного пса, девушка постепенно расслаблялась. Отходили сведенные судорогой мышцы, прояснялись мысли. Кагоме с кряхтением поменяла позу и из своего кокона посмотрела на Инуяшу.        — Прости, — тихо сказал она.        — За что? — недоуменно дернул ухом парень.        — Я всех задерживаю. Наверное, надо было остаться с Джакеном, — критично признала Кагоме.        — Забудь, — коротко отозвался Инуяша. — Ты не слабая, ты просто… — он запнулся, но потом с облегчением договорил: — Ты просто не такая сильная, как другие, вот!        — Разве это не одно и то же? — чуть улыбнулась Кагоме.        — Нет! — отрезал Облачный пес. — Наш темп зависит от лошадей, а твоя малявка не отстает.        — Но Сешемару опять на меня злится, — вздохнула девушка. Лорд умудрился несколько раз мимоходом отпустить довольно едкие замечания о хилости человеческих самок, и Кагоме была уверена, что в виду он имеет не Санго. — Он вообще странно ко мне относится. Я просто не понимаю, что мне делать! — помимо своей воли пожаловалась она на ёкая.        Инуяша молчал. Кагоме снова взглянула на него и замерла. Лицо Облачного пса было холодно и неподвижно, удивительно напоминая вечную надменную маску старшего брата.        — Кагоме, — медленно заговорил Инуяша, — чтобы ни делал и ни говорил тебе Сешемару, всегда помни одну вещь: он Ину—но—Тайшо, Великий лорд Облачных псов, — парень сделал паузу и, дернув уголком рта в полуулыбке, договорил: — Поэтому просто забей на него!        Кагоме не думала, что все так просто, но согласно хихикнула и еще плотней прижалась к Инуяше.        — Но все же он не плохой, — уверенно сказала она. — Бросил все и помчался спасать Рин! В жизни бы не подумала, что он так привяжется к человеческой девочке!        — Ага, странно, — подтвердил Инуяша. — Но… не знаю я, где он эту девчонку подобрал и почему оставил, но теперь она его! И это вторая вещь, которую тебе стоит знать об Облачных псах — мы всегда деремся за свое! — довольно громко сказал Инуяша, проводя щекой по волосам Кагоме.        В соседней палатке Кога раздраженно натянул одеяло на уши. ***       - Я так многого не знаю об Облачных псах, — грустно призналась Кагоме. — Иногда мне бывает дико стыдно!       — Пфе! — фыркнул Инуяша. — Думаешь, я знаю? Да я не понимаю четверть из того, что говорят Они, и больше половины из разговоров людей, — голос его стал угрюмым.       Кагоме вздрогнула, она как-то не задумывалась, каково это — быть вырванным из жизни на столько лет. Инуяша умел драться и выживать, но порой не знал элементарных вещей.       — Но все равно странно, что Сешемару все так резко свернул. Он столько говорил о том, как важно золото для Племени, — вернулась Хигураши к странностям поведения ёкая. — Что— то мне все же не верится, что он настолько хороший! — скептически закончила девушка.        Инуяша поерзал и выдал брата:        — Сешемару не хочет искать этот клад. Он думает, что золото проклято.        — Ты тоже так думаешь? — удивилась Кагоме.        — Да, — неохотно признался Облачный пес. — Но… Кагоме… нам нужно это золото! Не меньше, чем Сешемару, — совсем тихо договорил Инуяша.        — Почему? — так же тихо спросила Кагоме.        Инуяша отвел глаза и покраснел:        — Ну… это… по—любому я не могу больше в миссии жить. У бабки Каэде из—за меня и так неприятности были — мол, здоровый лоб, а среди детей толчется. А тебя… если ты… ну… это… значит… вот, — начал заикаться он, но потом скороговоркой договорил: — Если ты останешься со мной, то тебя из учительниц попрут, и на какие шиши мы будем жить тогда? Может, потом я и сумею заработать, но поначалу нам нужны деньги, не так много, как в кладе! Чуть—чуть, а то что, у твоей семьи просить? Я не могу! А в городе я не хочу жить! Вот… — выдохнул Инуяша и подавленно посмотрел на девушку.        Кагоме подумала, что откровенные разговоры у них всегда получаются совершенно спонтанно. Правда, для этого ей обычно приходится устать и замерзнуть! Но она была согласна потерпеть.        — Не хочешь, и не надо, я все понимаю, — легко согласилась она, сама с трудом представляя Инуяшу постоянным жителем Восточного побережья. — А чего бы ты хотел? — спросила она.        — Что я хотел, что я хотел! Мало ли, что я хотел!— пробурчал Инуяша тоскливо.        — Послушай, мне показалось, что вы с Сешемару помирились… — осторожно начала девушка, но закончить мысль о том, что Инуяша мог бы вернуться в Племя, не смогла. Облачный пес прижал палец к её губам:        — Не надо. Помнишь, что ты должна всегда помнить о Сешемару?        — Но… — пробовала возразить Кагоме. Инуяша отвернулся:        — Я столько лет этого хотел, а сейчас, когда стоит протянуть руку и взять, понял, что смогу без этого прожить. А вот без другого не смогу… — и прежде чем Хигураши успела что—то спросить, посоветовал: — Спи давай. Завтра трудный день.        Кагоме вздохнула и не стала спорить. ***        Нараку, в отличие от компании Сешемару, пулей домой не летел, хотя и не задерживался. Вместе с Рэнкоцу он пробирался по горам, хорошо зная все тропки и лазейки еще со времен буйной разбойничьей молодости.        — Ах, ностальгия, ностальгия! — охотно делился он воспоминаниями со стрелком, сидя вечером у костра. — Все было просто и понятно! Не то, что сейчас! — сокрушено вздохнул полукровка.        Рэнкоцу, которому отводилась роль молчаливого слушателя, неопределенно хмыкнул, но потом все же спросил:        — Босс, а все же, что это за твари были, которых вы на мальчишек натравили? Никогда ничего подобного не видел!        — Ах, это! — Нараку обнажил клыки в ухмылке. — Это, дорогой мой Рэнкоцу, огромный скелет в шкафу Они! То, кем меня очень часто называли, но кем, я тебя уверяю, я не являюсь! — Нараку церемонно раскланялся, а Рэнкоцу раздраженно подумал, что мог бы и не напрягаться, задавая вопрос, — полукровка, как всегда, увильнул от прямого ответа, нагромоздив вместо него еще большую неопределенность, но на лице стрелка его эмоции не отразились.        — А—а—а! - глуповато протянул он и замолчал, но на Онигумо явно напало настроение потрепаться:        — А знаешь, чего я хочу в этой жизни? — спросил он, мечтательно щурясь на луну, и, не дожидаясь ответа, сказал: — Большую кучу золота, уничтожить Облачных псов и власть над всем миром! Без первого можно обойтись, — признал он, — но это лучший способ сделать второе и третье!        — Что вам такое Псы сделали, что вы их так не любите? — удивился Рэнкоцу. Нараку относился к Они достаточно дружелюбно, но при одном намеке на гордых блондинов начинал скрипеть зубами.        — О, так власть над всем миром тебя не смущает? — обрадовался Нараку.              Рэнкоцу едва сам не заскрипел зубами. С каким удовольствием он бы сделал ноги от этого чокнутого полукровки, будь у него достаточно средств для бегства!        — Ты знаешь, каково это — быть полукровкой среди людей? — спросил Нараку, и Рэнкоцу вздрогнул, настолько в такт его мыслям прозвучал вопрос. — Мое детство было адом, и каждый раз, когда я думал, что хуже уже не будет, — становилось. Бесконечное падение в ненависть, отвращение, презрение, боль… Пария — вот кем я был. Неприкасаемым. Даже хуже, потому что даже они держатся вместе, а я был один. Распоследний вонючий ниггер считал, что он выше меня по положению! Может, если бы в нашем городе были Они, все сложилось бы иначе, но их не было. Хуже того, люди представляли их дикарями, едва разумными тварями, людоедами. Боялись заочно и весь страх к неизвестному переносили на меня. Единственное, что меня поддерживало, это мысль, что когда я вырасту, то убегу к Они и найду своего отца. Мамочка до последнего не призналась, что даже не знает, чей я отпрыск! — зло усмехнулся Нараку. — Я жил, веря в великих и лучезарных Они, и однажды сказка стала явью! В наш город приехали Облачные псы! Теперь-то я понимаю, что это были просто торговцы из заштатного клана, но тогда… О! Ты не видел Облачных псов во всем великолепии! Действительно, начинаешь верить в их божественное происхождение! Маленький мальчик-полукровка стоял на обочине дороги, задыхаясь от восторга. Все его мечты сбылись! — заговорил о себе в третьем лице Нараку. — Вот сейчас случится то, о чем он так долго мечтал! Он бросился к белому всаднику, умоляя забрать его с собой, а тот… скользнул взглядом, словно по пустому месту, и небрежно бросил: «Уйди с дороги, полукровка».        Нараку помолчал, шевеля угли, усмехнулся Рэнкоцу:        — Ну что, жалостливая история получилась? И ты поверил?! — Онигумо расхохотался во все горло, но тут же его смех оборвался, словно отрезанный ножом:        — А потом я узнал про отца этого щенка Инуяши! Облачные псы приняли к себе человека! Отвергнув Они, они признали человека! А уж когда этот человек умудрился в одиночку разрушить половину моих планов! Он был совершенно чокнутым! Ничего не боялся! — Онигумо почти с восхищением покачал головой. — В общем и целом — у меня есть причина не любить Собачек. Не будет их, никто мне не помешает подмять под себя остальных Они, а уж потом… — Нараку многозначительно обнажил клыки.        Рэнкоцу подумал, что некоторых щенков стоит топить сразу после рождения… ***       — Вон она, Долина Нараку! — прошипел Кога, кивая головой на военный лагерь. Сешемару молча отобрал у него подзорную трубу и начал осматривать окрестности, хмурясь все больше.       — Безобразие! — с чувством сказал лорд.       Путешественники лежали на краю обрыва и со стороны, как сильно подозревала Кагоме, выглядели ничуть не лучше, чем бандиты внизу. А то и хуже. Уж грязней однозначно! Даже одежды Сешемару приобрели серовато—желтый оттенок и покрылись пятнами. Хигураши украдкой почесалась и подумала, что белый - это все же дико непрактично. Хотя и красиво!        Такие несвоевременные мысли приходили в голову девушке главным образом потому, что она не могла придумать, что они будут делать дальше, и боялась предположить, какой «план» взбредет в голову остальным. На здравомыслие Инуяши и Коги она вообще не надеялась, Санго слишком рвалась вперед, и даже Сешемару, после того памятного, жутко напугавшего её крика в лагере, вел себя без привычной сдержанности. Оставался только Мироку, но будут ли его слушать?        — Это неразумно, бросаться в атаку! — вторгся в ее мысли голос Хоши, и пару секунд Кагоме даже хотелось его расцеловать.        — Пхе! Да сколько их там! — небрежно парировал Инуяша. Парень перевернулся на спину и сейчас перезаряжал револьверы, по временам бросая кроткие взгляды назад и вниз. — Разгоним, как нечего делать, даже если Волки тут останутся!        — Хлебальник закрой! — посоветовал ему Кога. На время пути парни установили шаткое перемирие, выражающееся в том, что Волк почти не заигрывал с Кагоме, а Инуяша почти не пытался его прибить, но огрызаться друг на друга они меньше не стали.        — У самого хлебальник! Скажи что умное, только выступать и умеешь! — вспылил Облачный пес.        — Прекратите, пожалуйста! — взмолилась Кагоме. — Мы здесь из—за детей!        — Милая Кагоме, ты, как всегда, зришь в корень! — Кога потянулся к девушке, но Инуяша, вкладывая Тенсейгу в кобуру, очень неловко задел его локтем. Волк зашипел, потер бок и сказал:        — Мы думали спуститься во—о—он с тех скал прямо к дому Нараку! — Кога показал в воздухе путь предполагаемой атаки. — Но я уверен, что домишко — просто прикрытие, и под горой полно подземных ходов!        — Разумеется, — откликнулся Сешемару, тем временем продолжающий изучать обстановку. — Эта долина принадлежала Тануки, а они любят пещеры и рыть подземные ходы.        — А ты откуда знаешь? — озадачился Инуяша.        Ёкай оторвался от трубы и посмотрел на него снисходительно, как на малого ребенка:        — Я знаю всё об Они, их традициях, обычаях и характерных особенностях уклада. Я точно знаю, что деревня эта перед разрушением своим принадлежала Тануки!        Инуяша обиженно насупился. Кога злорадно ухмыльнулся. ***        Сешемару опять предпринял попытку отделаться от Хигураши, предложив ей остаться с лошадьми. Девушка заколебалась, понимая, что помощник из неё никакой, но вмешался Инуяша, справедливо указав, что так Кагоме будет совершенно беспомощна. Лорд спорить не стал. Он смерил Кагоме взглядом и процедил:        — Главное, не мешайся под ногами, — и отвернулся, не слушая заверений девушки, что она будет стараться.        Привязав лошадей, они прокрались на скалу, возвышающуюся над домиком Нараку. Инуяша заглянул за край.        — Высоко. У нас хватит веревки? — неуверенно спросил он.        — Ха, Пес, слабо спрыгнуть?! — насмешливо спросил Кога. Инуяша оскалился на него:        — Ага, Волк, тебе точно не слабо! Что ты умеешь, так это прыгать и сбегать — высоко и далеко!        — Может хватит х.... меряться?! — зло рыкнула на них Санго. Чем именно предполагалось прекратить меряться, охотница сказала весьма внятно. Мироку охнул, Кагоме зарделась, Инуяша хрюкнул, а Кога ошарашено пробормотал:        — Девушки не должны произносить таких слов!        — У меня там брат в плену у Нараку! — прошипела, наступая на него Хайдзия. В последние дни Санго была на грани срыва и терпеть глупости не собиралась.        — Именно, — поддержал её Сешемару. — Хватит идиотизма. Мы с Волками спускаемся вниз и смотрим, что к чему. Инуяша, поможешь людям. И не шумите! — и шагнул к краю, видимо, намереваясь просто спрыгнуть вниз, но именно в этот момент в чахлых кустах неподалеку что—то завозилось. Все замерли. Ёкай неслышно и грациозно перетек в сторону. Инуяша задвинул Кагоме себе за спину и пихнул Мироку в укрытие. Санго сама догадалась спрятаться. Все это заняло считанные секунды, не успели еще перестать дрожать листья на кусте. Кога с легким шелестом вытащил саблю. Инуяша взвел курок Тессайги. Сешемару чуть отвел назад руку с кнутом…        — Не… не надо! Это я! — из кустов вывалился Шиппо. ***        Маленький кицуне обвел взглядом ощетинившуюся на него разнообразным оружием грозную компанию, и губы его задрожали.        — Вы… вы… приехали! — всхлипнул он.        Он бросился к Инуяше, обхватил его руками и отчаянно зарыдал. Облачный пес ошарашенно замер, растопырив руки и потрясенно глядя на вздрагивающую у его живота рыжую макушку.        — Шиппо? — пробормотал он. — Ты чего?        Кога отправил клинок в ножны:        — Что тут этот бесенок делает? — удивленно спросил он, подходя поближе.        Сешемару, тоже выглядящий слегка озадаченно, смотал кнутовище:        — Кицуне, ты сбежал от Нараку? — попытался он разобраться в ситуации.        — Нет! — Шиппо отрицательно замотал головой, все еще не отпуская Инуяшу.        Облачный пес чуть отстранил лисенка, опустился перед ним на колено и слегка встряхнул за плечи:        — Эй, не реви! Все уже хорошо, мы здесь! — он вытер ладонью зареванную мордочку ребенка, обнял его и смущенно покосился по сторонам, но смеяться никто не собирался. — Скажи, что случилось? Рин и Кохаку правда у Нараку? — Шиппо кивнул. — Как это произошло?        — Эт—эт—это я виноват! — проикал лисенок.        — Это как? — удивился Инуяша.        Шиппо еще раз шмыгнул носом, вывернулся из рук Облачного пса и попятился в сторону Кагоме. Он шмыгнул за спину девушки и уже оттуда сказал:        — Я вас обманул.