Хороший, плохой, ушастый: Последняя глава

Все помнят Предупреждение от Автора № 3? Пришло его время!       Кога всегда знал, что его смерть будет незаурядным событием.       Он обязан был уйти красиво и триумфально, в апогее славы! В крайнем случае, в окружении горюющей семьи и скорбящего народа. Поэтому произошедшее угнетало своей банальностью. Он не жалел о том, что сделал, нет! Но хотелось бы чего-нибудь более… эффектного! Да и загробный мир впечатления не производил… Кога раздраженно подумал, что вроде бы духам не положено испытывать боль, но дергающее, свербящее ощущение в ноге сводило с ума, и мирно дрейфовать по пустоте навстречу предкам не получалось.       С рычанием Кога сел и распахнул глаза, чтобы в ту же секунду рухнуть обратно, скуля, корчась и проклиная тот факт, что выжил! ***       Следующее приобщение к миру живых Волчий принц проделал гораздо осторожней. Приподнявшись на локте, он осмотрел пещеру, где находился. Остро пахло травами, вареным мясом, свежесрезанными ветками и чуть-чуть медведем. Дневной свет почти не проникал под низкий свод, но костер горел достаточно ярко, чтобы Кога смог разглядеть подстилку, на которой лежал, и ногу, закованную в лубки. Волк потянулся, чтобы почесать её…       — Не трогай! — раздался голос. — Мне пришлось повозиться, собирая кости вместе.       Кога обернулся ко входу, но смог разглядеть только темный силуэт говорящего.       — Кто ты? — с трудом выдавил парень и закашлялся.       Силуэт шагнул к костру и превратился в девушку. Высокая, стройная, в облегающих кожаных штанах и безрукавке, выгодно подчеркивающих её мускулистое тело, она зачерпнула что-то из горшка, стоящего рядом с кострищем, и протянула Коге чашку. Он взял, машинально принюхался, улавливая запах бульона и лечебной настойки, и отхлебнул, не отводя взгляда от незнакомки.       — Это ты меня спасла? — пробормотал он.       Девушка тряхнула головой, и волосы цвета меди рассыпались по её плечам языками пламени.       — Ага! Я рыбачила, когда вижу — плывет что-то по реке. Думала, что путное, а это оказался ты! — она засмеялась, пряди заметались огненными всполохами, и Кога почувствовал, как ёкнуло что-то у него внутри. Списав это на бульон, он отставил плошку, принял, насколько это возможно, авантажную позу и сказал:       — Я, Кога, сын вождя Племени Диштаки-на-оками, благодарю тебя, прекрасная незнакомка! — «предводитель Молодых воинов» Кога проглотил, постаравшись не морщиться. Пока он переживал, девушка уставилась на него не моргая.       — Аями, — наконец отрывисто сказал она.       — Что? — не понял Кога.       — Зовут меня так — Аями, — поднимаясь, бросила девушка.       — Аями… — Кога сделал паузу, но его спасительница молчала, и парню пришлось выкручиваться, старясь сделать это элегантно: — Очень красивое имя!       Девушка фыркнула и вышла, оставив его в одиночестве. ***       Кога поскреб ногу и откинулся на лежанке, задумчиво рассматривая потолок и пытаясь восстановить в памяти прошедшие события. Незнакомец с динамитом… отчаянный рывок… взрыв… вода, смыкающаяся над головой… темнота… Если Гинта и Хаккаку все еще не здесь, значит, его отнесло рекой далеко, а судя по тому, как зудит срастающаяся кость, лежит он тут не меньше суток.        — Могли бы и шустрей шевелиться, — немного раздраженно пробормотал Волк, вновь и вновь возвращаясь мыслями к новой знакомой.        Аями… Почему она не представилась как следует? Одинокая девушка, скрывающая свое имя и Племя, — таинственно это! Кога успел оценить её одежду и оружие, но ни единой зацепки они ему не дали, за исключением того, что семья Аями явно не бедствовала. Такие парные кинжалы, что носила девушка на бедрах, сам он вряд ли мог себе позволить, а стоящая в углу пещеры винтовка была щедро отделана серебряными накладками, превращая и так хорошее оружие почти в произведение искусства. Цвет волос говорил скорей о Кицуне, но Кога мог бы отдать в заклад целую ногу, что девушка из Псов. Запах тоже не помогал разрешить загадку — он притягивал и одновременно чем-то бесил.        За этими размышлениями он понял, что снаружи стемнело, только когда Аями вернулась, бросив у костра уже освежеванных кроликов.         — Тебе что-нибудь надо? — все так же резко спросила девушка.         — Нет-нет, ничего! — открестился Волк.        Аями прищурилась, но потом тихо фыркнула и, отвернувшись, занялась добычей. Стало тихо, только потрескивал костер, да отблески огня играли на коже девушки, лаская её, словно пальцы любовника… У Коги сперло дыхание от сравнений, пришедших ему в голову. Он почувствовал себя непривычно неловко и, желая вновь овладеть ситуацией, попросил:         — Милая Аями, не передашь ли мне мою куртку?        Девушка оглянулась, пожала плечами, взяла куртку и, прежде чем отдать владельцу, встряхнула. На пол упала маленькая кукла.         — Это не моё!!! — взвыл Кога. — Это… это… понимаешь… — лихорадочно начал оправдываться он.        Аями подняла игрушку и спокойно сунула её обратно в карман.         — Мило, — коротко сказала она и отвернулась, но парень успел заметить скользнувшую по её губам улыбку и страшно захотел обратно в реку, утопиться.        Быть смущенным Кога не любил, предпочитая, чтобы это чувство испытывал кто-нибудь другой. Он начал копаться в многочисленных карманах куртки и вздохнул с облегчением, когда нащупал то, что искал.        — Дорогая Аями, подойди поближе, — подпустив в голос максимум бархата, попросил Кога. Девушка присела рядом с его ложем. Он протянул ей заколку для волос, выполненную из серебряной филиграни в виде ириса. У него всегда были подобные вещи про запас.        — Я знаю, что это безделица, недостойная твоей красоты, но позволь мне хоть этим скромным даром выразить благодарность за моё спасение… — вкладывая цветок в ладонь девушки и нежно сжимая ей руки, соловьем разлился Кога, но внезапно смолк, заметив багровый румянец на щеках девушки. Она смотрела на заколку так, словно никогда ничего подобного не видела.        «Она же не из бедных, а при её внешности у неё этой фигни от поклонников должны быть кучи! А она таращится, словно девчонка, которой заколки до этого только отец и братья дарили!» — растерянно подумал Кога.        — Это… мне? — в голосе девушки был такой трепет, что Когу даже пот прошиб.         — Э… да… конечно… Позволь мне, милая Аями! — он потянулся к девушке, осторожно вставляя украшение в её мягкие огненные пряди рядом с мелко трепещущим нежным ушком, вдохнул её запах… И тут до Коги дошло!        — Ты смесок! — выпал он.        — А если и так, то что?! — отодвинулась девушка. Выражение радости сошло с её лица.        — Да ничего, — совершенно искренне сказал Кога. — Я просто понять не мог… а теперь все ясно. А кто твои… — но девушка не дала ему договорить. Она склонилась над лежащим Волком и жадно спросила:        — Я красивая?        — Ч-что? — крякнул Кога. В такой позиции он чувствовал себя вдвойне беспомощным. — Кон-конечно! — наконец выговорил он. — Разумеется! Ты бесподобна, великолепна! — с каждым словом получалось все искренней. Причем он чувствовал, что для этого и кривить душой не приходится. Аями, особенно сейчас, когда её грудь колыхалась всего в нескольких сантиметрах от лица Коги, а шелковистые волосы щекотали парня, вызывая табуны мурашек, плавно спускающиеся по позвоночнику вниз, была чудо как хороша.        — Да-а-а? — девушка уселась на пятки и начала рассматривать Когу недоверчиво. — Знаешь, а ты тоже ничего, — она застенчиво улыбнулась, обнаруживая милую щербинку между передними зубами, от чего желудок Коги опять кувыркнулся.        — Ш-пасибо, — язык, обычно такой бойкий, онемел и еле ворочался.        Девушка вспорхнула и, пританцовывая, выбежала, а Кога откинулся на постели, изо-всех сил пытаясь уверить себя, что плохое предчувствие, овладевшее им, это просто последствие травм. ***        Утром, стоило Коге открыть глаза, как предчувствие навалилось с удвоенной силой, чему очень способствовал пристальный взгляд Аями.        — Доброе утро? — осторожно сказал Кога.        — Я решила! Ты будешь моим мужем! — девушка сказала это так громко и решительно, что Кога в первую минуту даже не понял содержания фразы.        — А-а-а-а, — тупо протянул он. — Что?! Нет! Ни за что! — желудок уже не кувыркался, он настойчиво стремился покинуть своего владельца в паническом бегстве, коль остальное тело было на это неспособно.        — Почему? — Аями недоумевала. — Ты красивый, сильный, не тупой, и ты мне сам сказал, что я тебе нравлюсь! Так почему нет? — девушка выглядела настолько озадаченной, что Кога взмок от ужасного осознания факта, что она это всерьез! Он рефлекторно попробовал отползти, но сломанное бедро бурно возразило острой болью.        — Не дергайся, а то кости снова разойдутся, — озабоченно сказал Аями, укладывая потенциального мужа на место и заботливо поправляя одеяло.       От этого участия лучше Коге не стало. Он попытался снова:        — Милая Аями, я тебе очень благодарен за свое спасение, и ты мне действительно нравишься, но… так дела не делаются! Это… это… слишком быстро! И мы едва знакомы! И… и… — девушка молчала, только глаза её наполнялись обидой, и Кога в отчаянии выпалил:        — И вообще, у меня уже есть невеста! — он сам удивился, как смог позабыть про Кагоме. — Да, да! Невеста!        — Да не проблема! — отмахнулась Аями. — Я вызову её на поединок, и мы сами решим, кому ты достанешься!        — Достанусь? — пискнул Кога. Поперхнулся, закашлялся и как мог твердо сказал:        — Нет. Женитьбы это слишком серьезно, чтобы решать все вот так! — чопорности в его голосе позавидовал бы Сешемару.       Губы Аями поджались, а ноздри гневно раздулись. Она вскочила и молча выбежала из пещеры. Кога с облегчением выдохнул. Он чувствовал себя вымотанным сильней, чем когда-либо просто от разговора с этой странной девушкой. Замуж она его берет! Нет уж, надо срочно выздоравливать и рвать отсюда когти! ***       День прошел в бесплодных размышлениях, ночь в бессонных метаниях, а рассвет приветствовал Когу утробным фырканьем и удушливой вонью. Недоумевая, что могло вызвать такие странные явления, парень открыл глаза и тут же похолодел от ужаса — у входа стоял гризли. Огромный, еще тощий после зимний спячки, он щурил маленькие глазки и растерянно переминался с лапы на лапу, принюхиваясь. Видно, это его запах уловил Кога. Сейчас хозяин укрытия вернулся и пребывал в недоумении, застав незваного квартиранта.        Кога метнул взгляд на угол, где стояло ружье и лежала сабля, и осторожно потянулся в их сторону. Но даже это короткое движение привлекло внимание медведя. Испуганно фыркнув, он подался прочь. Воспользовавшись этим, парень рванулся к оружию. В голове металось одно... Где Аями?! Мысль, что девушка лежит там, снаружи, растерзанная, заставила, игнорируя боль в ноге, кое-как подняться и захромать навстречу хищнику.       Тела девушки не было видно. Медведь, мотая лобастой головой, при виде внезапно возникшего перед ним парня, взревел и поднялся на задние лапы. Гигантский, настоящий король здешних мест, теперь, когда его серая шерсть вздыбилась, он стал еще больше, закрывая пол неба.        Кога попытался встать поустойчивей, вскинул винтовку и нажал на спусковой крючок. Боек сухо щелкнул вхолостую, и парень ошеломленно застыл, осознав, что остался с незаряженным ружьем и сломанной ногой против разозленного медведя. Зря его Аями из реки выловила — та смерть была бы намного милосердней.       Не успел Кога закончить себя жалеть, как сверху, прямо на загривок гризли, в росчерке стали и рыжих кудрей упала молния. Аями обрушилась на противника. Кога собирался закричать, велеть убираться, да так и застыл с открытым ртом, наблюдая, как стремительно, яростно, ловко орудует она двумя клинками. Косолапый пробовал отбиваться, лапы его мелькали, зубы щелкали, рык сотрясал скалы, но девушка была быстрей. Наконец гризли не выдержал, его рев стал жалобным, он опустился на четыре лапы и бросился наутек, подбрасывая зад с поджатым хвостиком.       Аями заулюлюкала ему вслед, а потом повернулась к Коге — вспотевшая, тяжело дышащая, сияющая и возбужденная.        — Ну, как я его?! — радостно засмеялась она. — Хотела добить, да что с весеннего медведя возьмешь, ни шкуры, ни жира! — и, вытерев о предплечье клинки, единым движением кинула их в ножны.        Кога обмяк, опираясь на ствол. Он просто не знал, что и думать о произошедшем. Аями была подобна торнадо, ворвавшемуся в его жизнь.        — Ну ты даешь, — только и смог он выдавить.       Девушка смерила Волка оценивающим взглядом, отобрала ружье, от чего парень шлепнулся на задницу, зашла в пещеру, забрала свои вещи, а выйдя обратно, наставила на Когу палец и сказала:        — Я тут подумала. Ты прав. Замужество - это слишком серьезно, чтобы решать все вот так. Но запомни, Кога из Племени Волков, — я, Аями, выбрала тебя! Дважды я уже спасла тебе жизнь, и если это случится в третий раз, то ты признаешь, что это судьба, и станешь моим мужем!        Кога поспешно закивал:        — Конечно, конечно! Дважды… если еще раз… мужем…— сам с трудом осознавая, что несет.       Аями, не оглядываясь больше, легко взбежала вверх по тропинке и исчезла из виду, а Кога повалился на камни и так и остался лежать, поглаживая ногу и временами начиная истерично хихикать. ***       Гинта и Хаккаку нашли его на следующий день.        — Братан, ты как! Прости нас, что так долго! Ты не слишком расшибся? — наперебой выкрикивали они, суетясь вокруг Коги.        — Нормально все, — сквозь зубы выдавил Волк, делая несколько шагов. Нога все еще болела, но его вес уже выдерживала. — Где Сешемарова гоп-компашка? Что там приключилось, после того, как я подорвался? Детей хоть нашли?        — Нашли, нашли! Лорд резню учинил, а потом они решили возвращаться, Нараку не искать, а мы сказали, что поедем за тобой! Мы знали, что ты выжил, братан! — опять наперебой заговорили товарищи.        — Значит, решили возвращаться, не искать Нараку? — уточнил Кога. — А как милая Кагоме? — рассеянно задал он вопрос. В его мыслях была другая, огненноволосая девушка.       Приятели переглянулись.        — Кагоме… тут такое дело… понимаешь… — начал было Гинта, но заметил, что Кога его не слушает, задумавшись о чем-то и глядя в даль, и решил сменить тему: — Братан, а мы теперь куда? Догонять будем или…        — Или! — решительно отрезал Кога.- Мы зачем в это ввязались? Найти Кагуру! Нашли? Нет! Хватит нам с Псами таскаться, никакого от них прока, сами справимся! Поехали!        Взгромоздившись в седло, Кога последний раз бросил взгляд на свой временный приют. И опять в памяти мелькнули рыжие пряди и шальные глаза одной очень странной девушки. ***       Ветер хлопнул полотном палатки, окончательно прогоняя сон Кагоме. Девушка села на постели, натянула одеяло на плечи и съежилась. После всех приключений она все еще не пришла в себя — по временам начинала болеть и кружиться голова, иногда подташнивало, но никому до её состояния не было дела. Сешемару, наверное, вообще не заметил бы, даже умри она. Санго была занята Кохаку. Правда, Мироку пытался выяснить, как Хигураши себя чувствует, а Шиппо крутился вокруг неё все время, но их участие девушку только утомляло, а тот, чьего доброго — или даже не доброго, а как всегда! — слова ей так не хватало, был слишком занят! Кагоме скрипнула зубами и уткнулась в колени, с трудом сдерживая злые слезы обиды.       Все пошло наперекосяк с того момента, как они покинули долину, оставляя за собой всё еще дымящиеся развалины вражеского логова… ***        — Что будем делать теперь? — спросил Сешемару. Прошло совсем немного времени после обрушения подземелья, но стоило задуматься о будущем. Вопрос не был риторическим, но отвечать на него никто не рвался. Лорд обвел взглядом потрепанный отряд. Инуяша баюкал на руках завернутую в его куртку Кикио, и, судя по совершенно ошеломленному лицу полукровки, для него в эту минуту не существовало никого и ничего, кроме бывшей послушницы. Хигураши Кагоме выглядела, словно узрела наяву худший из своих ночных кошмаров. Кицуне Шиппо вцепился в неё мертвой хваткой. Хайдзия Санго судорожно обнимала брата, шепча ему что-то на ухо. Хоши Мироку стоял чуть поодаль, и вид у него был глубоко задумавшегося человека.        — Мы братана искать, — твердо заявил один из спутников Коги. Сешемару кивнул, и они сорвались с места, махнув на прощание. Их отбытие, кроме лорда, заметил только молодой священник, крикнувший:        — Найдете, дайте нам знать как-нибудь!        — Хорошо! — донеслось издалека, и опять наступила тишина.        — Тогда поедем обратно, туда, где мы Джакена оставили, — несколько раздраженно распорядился Сешемару. Он не часто интересовался чужим мнением, но когда спрашивал, желал, чтобы ему отвечали.        — Рин соскучилась по господину Джакену! Хоть господин Джакен и ругается на Рин, Рин все равно его любит! Но не так, как господина Сешемару! — лорда за талию обняли тонкие ручонки, и Облачный пес подумал, что с некоторыми людьми все же можно иметь дело.        Но с Джакеным они встретились быстрей, чем думали. ***        — Господин Сешемару!!! — в первобытном ужасе возопил лягух, спрыгивая с облучка фургона и бухаясь под ноги А-уну.       Знакомую повозку они увидели на второй день пути. Кагоме затруднялась сказать, сколько времени занял путь сюда, но теперь они не спешили. Неожиданная встреча была приятным сюрпризом, хотя столь эмоциональное приветствие выглядело странно.        — Что случилось, Джакен? — даже Сешемару едва заметно напрягся, а Рин с писком зарылась за его спиной в мех.        — Кто это с вами сделал, лорд Сешемару?! Кто допустил такое?!— продолжал причитать слуга, обнимая теперь уже пыльный сапог своего господина.        Все с недоумением уставились на старшего Облачного пса. Ничего особо трагичного в его облике не было. Он выглядел как все — потрепанный, запыленный, уставший, а его одежда пестрела едва замытыми пятнами крови, а в остальном он был все тем же Сешемару — холодным, надменный и отрешенным. Но, кажется, у Джакена было свое мнение на этот счет.        — Почему вы не взяли своего верного Джакена с собой! Он бы не позволил сделать с вами подобное! — лягух начал судорожно тереть обувь ёкая.        — Хватит, Джакен, — Сешемару отпихнул слугу, но тот, не обидевшись, забормотал извинения, а потом занял свое место на козлах фургона и начал его разворачивать.        После ужина, который был первой нормальной едой за очень долгое время, все разомлели, и именно этот момент подгадал Джакен для своей атаки. Лягух вынырнул из темноты и с видом покорным и одновременно решительным приблизился к Сешемару.        — Мой лорд, прошу вас, пойдемте со мной! — слуга согнулся в поклоне.        — Это что-то важное? Нельзя попозже? — лениво процедил ёкай, которого горячая пища и удобная подушка за спиной настроила на сибаритский лад.        — Господин Сешемару, прошу вас последовать за верным Джакеном! — в тоне лягуха появились странные непреклонные нотки. Сешемару моргнул. Слуга настойчиво подергал его за рукав:        — Лорд Сешемару, пойдемте. Сейчас!        Ёкай встал и пошел за лягухом.        — А куда господин Джакен увел господина Сешемару? — протерла веки успевшая задремать Рин.        — Самим интересно! — ответил ей, выразив общую мысль, Мироку.        Появился Сешемару где-то через час… Одеяния его были безупречны, мех палантина пушился лебяжьим пухом, непорочно белые сапожки попирали грешную землю, недостойную носить по себе столь великолепное создание. Ёкай был отмыт до скрипа. Шокированное молчание сопровождало его возвращение.        — Как это… — слабо заикнулась Кагоме, почувствовав себя вдвойне грязней при одном взгляде на девственно чистые волосы Сешемару, струящиеся серебряным водопадом.        Даже Инуяша вынырнул из индивидуального мира под названием «Кикио», где пребывал все эти дни.       — Что случилось? — и соизволил обратить внимание на происходящее вокруг.        — Он его вылизал! — благоговейным шепотом высказал догадку Шиппо.       Кагоме могла бы поклясться, что за невозмутимым выражением лица Сешемару скрывается легкое смущение. Уж больно непривычно отсвечивали розовым скулы ёкая.        — Глупости, — вымолвил он, а Джакен суетился вокруг, разглядывая своего господина с гордым видом курицы, снесшей идеальное яйцо.        — Думаю, будет бесполезно просить и нам выделить немного горячей воды? — задумчиво сказала Санго и была удостоена презрительного:        — Фе! — доказывающего, что Джакен уже давно служит Облачным псам. ***       Тем вечер и закончился. Кикио в её палатку Инуяша отнес на руках. Бывшая послушница вообще очень мало передвигалась на своих двоих, и это зрелище бесило Кагоме до невозможности. Вот и сейчас, при одном воспоминании о белых ручках, обвившихся вокруг шеи Инуяши, злость наполнила девушку.       «Тоже мне, повилика беспомощная нашлась! — мрачно подумала Кагоме, но тут же почувствовала стыд за такие мысли. — Хигураши Кагоме, прекрати! — сурово приказала она себе. — Кикио не на водах отдыхала. Она у Нараку в плену была. Сама подумай,что он с ней делал, и что ей пришлось перенести! Ей можно только посочувствовать. Она заслужила утешения и защиты от того, кого знает и кому доверяет. Инуяшу и Кикио многое связывает. Прими это! И не бесись».        Внушать себе подобные мысли было легко, но ядовитый червячок, грызущий изнутри, не успокаивался. Он продолжал зудеть, несмотря на все правильные мысли.       «Она даже страдает красиво! Каждое движение, взгляд, жест — все такое… такое… совершенное! — признала Кагоме. — А я? Истеричная психопатка! Чего я в подземелье на Инуяшу накинулась? Опять его ударила. Кикио наверняка ни разу на него руки не подняла. Неудивительно, что он все время с ней»       Мысль перескакивала с одного на другое, по мере того, как девушка все глубже погружалась в пучину самобичевания и ревности.       «Он вообще в мою сторону не смотрит! Ладно, Кикио его ненаглядная, но что, я — исчезла?! В пустое место превратилась?! Мне плохо, между прочим! Я думала, мы друзья… мог бы чисто по- дружески узнать, как я себя чувствую. »        — Кагоме?        Негромкий голос, произнесший её имя, прозвучал для Хигураши как гром с неба. Она так хотела, чтобы Инуяша пришел, и вот он!        — Ты спишь?        — Нет! — в панике выкрикнула Кагоме. Она вдруг испугалась, что, не услышав ответа, Инуяша уйдет, и рванулась к нему, путаясь в нижних юбках и одеялах.       Беспомощным клубком она вывалилась из палатки и попыталась подняться, одновременно приглаживая торчащие в разные стороны волосы и смахивая слезы со щек. Запнулась, едва не грохнулась, подумала, что Кикио наверняка проделала бы все это спокойно и изящно, а не как несуразный мешок шерсти, и почувствовала, как от падения её удерживают знакомые большие ладони. Кагоме замерла, глядя снизу вверх на Инуяшу и чувствуя только быстрый стук своего сердца.        — Кагоме, ты это… чего? — Облачный пес смотрел на неё озадаченно.        — Ничего, — девушка с трудом удерживалась от дурацкой счастливой улыбки. — Все отлично!        — Кх? — Инуяша отпустил её и сделал шаг назад. Нехорошее предчувствие кольнуло Кагоме.        — Инуяша? — она всё еще надеялась.        — А… ну, это… — засопел Облачный пес, отводя взгляд. — Ты… это… значит… ну… как бы…        — Инуяша, внятно! — учительский тон прорезался сам собой. Парень вздрогнул, сглотнул и выпалил:        — Кагоме, одолжи Кикио свою одежду! Она не хочет ничего просить, но ты же видела это её платье! Нараку, чтоб его! — Инуяша стиснул зубы.       Сердце сменило темп, отбивая реквием мечтам. Кагоме стало холодно. Так вот зачем пришел Инуяша! Девушка постаралась не показать вида, насколько она разочарована, и как ей обидно.        — Да, на такое сложно не обратить внимание. — Это платье не заметил бы разве что слепой евнух. У Мироку при его виде дергался глаз, а Шиппо зачарованно таращился на Кикио, хотя большая часть её тела была скрыта Инуяшиной курткой. Но и того, что выглядывало, хватало. — Это ужасно. Конечно, я с удовольствием помогу!       «Я хорошая! Хорошая! Ну, по крайней мере, справедливая и честная», — уговаривала себя Кагоме, отбирая одежду из своего багажа. Инуяша топтался и смущенно бубнил:        — Понимаешь, у Санго совсем мало вещей, да и то брюки, а Кикио такое точно не оденет. Она вернет! Честно! Она просто не хочет никого напрягать, поэтому я сам решил и пошел к тебе. Ну… у вас же размер почти одинаковый, да? Может, Кикио что-то и будет жать, но она потерпит… я думаю…       Кагоме даже в сумке копаться перестала. Он издевается?! Обязательно было тыкать её носом в факт, что Кикио фигуристей?! ***        — Вот, возьми, — сдержанно сказал девушка, протягивая Инуяше стопку одежды. Облачный пес шарахнулся, словно это не была ткань, а корзина с ядовитыми змеями.        — Может, ты это… как бы… сама? А то мне это… неудобно… — забормотал он.       Кагоме пришлось прикусить язык, чтобы не высказать Инуяше все, что она думает о нем в эту минуту. Девушка порывисто вздохнула и, продолжая мысленно уговаривать себя не скандалить и не истерить, пошла к палатке Кикио. ***        — Не стоило беспокоиться, — прошелестела Кикио, взглянув на то, что принесла Кагоме. Выглядела бывшая послушница измученной и нездоровой, и Хигураши почувствовала полновесный пинок совести.        — Никакого беспокойства, — вполне искренне сказала она. — Возьми, пожалуйста!       Кикио заколебалась. Инуяша, стоявший у входа, сказал:        — Давай! Приедем в город, я что-нибудь придумаю, тогда и вернешь!        — Спасибо большое! — громко сказала Кикио и потянулась за вещами. Инуяша смотрел в другую сторону, но Кагоме увидела, как прекрасное лицо Кикио внезапно исказилось в брезгливом отвращении. Хигураши опешила и, не долго думая, брякнула:        — Они, между прочим, чистые! И даже новые!        — Я благодарна. Такой нищенке, как я, выбирать не приходится, — со смирением мученицы вымолвила Кикио, но гримаска гадливости никуда не делась.        — Выбирать?! — взвилась издерганная Кагоме.       Инуяша заглянул в палатку и уставился на девушек: пышущую злостью Хигураши и скорбно поникшую Кикио, чье лицо опять преисполнилось вселенской муки.        — Кагоме, ты чего бесишься? Кикио же тебя поблагодарила! — удивился Облачный пес.        Для Кагоме это стало последней каплей. Она вскочила и пулей умчалась к себе.        — Да что случилось?! — потребовал ответа Инуяша, но Кикио лишь покачала головой и неожиданно властно велела:        — Ничего. Оставь меня!       Инуяша послушно попятился. ***       Облачный пес шел по спящему лагерю, когда увидел сидящего у костра Сешемару. Ёкай неторопливо шевелил прогорающие угли, а рядом с ним, закутавшись в палантин, лежала Рин. Инуяша засмотрелся на безмятежно спящую девочку. Внимание Сешемару, казалось, было целиком отдано огню, но потом лорд сказал:        — Ты тоже любил вот так спать, когда был маленьким. Особенно, если был расстроен. Только ушки наружу торчали.       Инуяша хмыкнул и опустился на землю.        — Я помню, — кивнул он. — Это казалось самым безопасным местом в мире. Кстати, откуда у тебя эта девочка? Странно как-то, ты и человек.       Сешемару посмотрел на Рин, укрыл её получше, и только потом скупо уронил:        — Длинная история. Достаточно того, что теперь она со мной.        — Надеюсь, этого ребенка ты защитишь. Даже если она и не будет соответствовать твоим высоким требованиям, ты не выкинешь её.       Щелкнул уголек. Ёкай едва заметно прищурился.        — Что ты имеешь в виду? — с глубоко спрятанным гневом спросил Сешемару.        — Ты понял, — откликнулся Инуяша, по-прежнему глядя на Рин.        — Я понял, что ты напр-р-рашиваешься! — лорд зарычал.        — За что? — младший Облачный пес был спокоен. — Что это тебя так зацепило? Правда глаза колет?       Сешемару медленно выдохнул:        — Я и не знал, что ты можешь быть таким… злопамятным и мстительным, — чуть удивленно заключил он.       Инуяша встал:        — Ты же радоваться должен! Если я злопамятный и мстительный, значит, я настоящий Облачный пес! — раздраженно отрезал он.       Сешемару тоже поднялся. Рин едва слышно захныкала. Лорд поправил на ней палантин и обернулся к младшему брату. На губах ёкая гуляла саркастическая улыбка:        — До настоящего Облачного пса тебе еще очень далеко. Думаешь, я не понимаю, что ты сейчас срываешь на мне злость из-за своих женщин?       Широко распахнувшиеся глаза Инуяши и прижатые уши служили красноречивым подтверждением правоты Сешемару.        — Да ничего не… — начал было отнекиваться парень, но ёкай шагнул к нему вплотную и сказал, глядя прямо в полное смятения лицо:        — Разберись с этим, Инуяша, или тебя ждут большие неприятности!