Хороший, плохой, ушастый: Последняя глава

От Автора: Опять ночные разговоры.       Джакен был счастлив. Душа его пела, и горловой мешок раздувался в такт мелодии. Лорд Сешемару вернулся! Его господин был рядом, стоит протянуть руку! Что лягух тут же и сделал, украдкой погладив пушистый палантин. Джакен до сих пор помнил тот момент, когда впервые увидел Господина — величественного, гордого, прекрасного. Божественного! Именно тогда несмышленый лягушонок, только что поступивший на службу, понял — это его судьба! С тех пор Джакен верно исполнял скромную роль верховного жреца при своем идоле! Лягух снова поправил мех и перехватил взгляд лорда Сешемару.         — Вы желаете чего-нибудь? — поспешно спросил Джакен.         — Ничего, — процедил ёкай и передернулся. Лягух забеспокоился:         — Вы замерзли, лорд Сешемару? Вам холодно? Может, принести вам одеяло? В этой убогой дыре…         — Джакен, заткнись и отстань, — сквозь зубы проговорил Сешемару.        Лягух запаниковал окончательно, не понимая, чем прогневал Господина, и в расстроенных чувствах забился в угол общей комнаты небольшой гостиницы, которая была первым цивилизованным пристанищем путников за эти дни, и там предался горьким размышлениям о несправедливости судьбы. ***        Игнорируя понимающую улыбку Мироку, Сешемару Ину-но-Тайшо сказал:         — Вы можете поступать, как заблагорассудится вам, но я возвращаюсь домой. Вся эта история с кладом была абсурдом с самого начала, и теперь, в свете изменившихся обстоятельств, должен я предпринять реальные шаги по спасению Племени моего.         — Изменившихся обстоятельств? — вскинул бровь Мироку. Лорд им пренебрег, но от Хоши было не так легко отвязаться.         — Почему вы не хотите продолжать поиски? Чего вы боитесь? — спросил он лорда, а когда тот, гневно выпрямившись, открыл было рот, собираясь поставить жалкого человечишку на место, добавил:         — Я понимаю, что всё стало еще более… м-м-м… сложно, чем было, — Хоши быстро оббежал взглядом других членов их группы, по разным причинам в диалоге не участвовавших, — и не знаю, что у вас за «обстоятельства», но, скажите, они решат вашу проблему с землей? Если да, то я согласен, что вы должны ими заняться, если нет, то какой смысл все бросать?        Сешемару поколебался, но потом признал:         — Они решат проблему частично. Разумеется, я бы предпочел, чтобы все угодья Облачных псов вернулись к ним, но… — лорд повторил траекторию взгляда молодого священника, наткнулся на заворожено слушающего его Шиппо, и желчи в его тоне стало еще больше:         — К тому же продолжать - это значит связаться с Верховным Кицуне.         — А что вы имеете против нашего Лорда?! — возмутился лисенок, из патриотизма даже забывая свой страх перед Сешемару.         — Лорд Кицуне?! Господин Сешемару, вам нужен Великий Лис?! — от внезапного вопля Джакена вздрогнули все, кроме Рин, продолжавшей беспечно плести венок из весенних цветов, сидя рядом с ёкаем.         — Если бы Джакен знал, что лорду Сешемару нужен Лис! — причитал лягух. — Он был в том городе, где вы меня оставили, буквально накануне моего отъезда, а потом отправился на север! Если бы я знал!         — То что бы вы сделали, господин Джакен? Задержали бы Великого лорда Кицуне? — саркастически спросил Мироку, на что слуга только покаянно бухнулся в ноги Сешемару, а Хоши продолжил: — Вот видите, сама судьба идет вам и нам навстречу! Не думаю, что будет так уж сложно догнать Кицуне, он же не галопом носится!         — Да, Великий Лис странствует с весьма большой свитой, и движутся они медленно, — неохотно подтвердил ёкай. — Раз так… ладно. Но это в последний раз! Джакен, отвезешь детей домой, — приказал лорд.        Джакен яростно замотал головой:         — Нет, господин, вы не можете опять отослать Джакена! Как же вы без меня! Ужас… ужас… только — только отмылись и опять… — расстроенно залепетал он.         — Джакен! — повысил голос Сешемару. — Отвезешь детей! — отрезал он.         — А я никуда не поеду, — беспечно заявил Шиппо. — Вы собираетесь встретиться с Великим Лисом, а меня отсылаете?! Фигли вам! Я опять сбегу! — мальчик выдержал грозный взгляд Сешемару и признался: — Ну… я его ни разу не видел… нашего Лорда то есть…         — Рин тоже никуда не поедет! — радостно возвестила девочка, забираясь на скамейку с ногами и водружая на голову Сешемару цветочный венок. — Рин останется с лордом Сешемару!         — Рин! — почти застонал ёкай, но девочка только прижалась к нему и пустила в ход запрещенное оружие — часто-часто захлопала ресницами, скривила губы и жалобно всхлипнула.         — С вашего позволения, лорд Сешемару, я бы предпочла, чтобы Кохаку остался со мной, — тихо сказала Санго. Она сидела рядом с братом, но если он выглядел почти здоровым, разве что немного худоватым, то охотница, напротив, казалась больной и измученной. Бледная, осунувшаяся, девушка выглядела так, словно её непрестанно терзает нечто изнутри, подтачивая организм.         — Да! — встрепенулся мальчик. — Я тоже не хочу уезжать, я чувствую себя нормально, — он вцепился в руку сестры, на что она бледно улыбнулась и погладила его пальцы.         — Я с вами не поеду. ***        Слова Инуяши ошеломили всех, и потребовалось несколько минут, прежде чем Мироку прервал молчание:         — Почему?        Облачный пес упорно смотрел в стол, занавесившись густой челкой, которую то и дело заботливо поправляла прижавшаяся к парню Кикио, и тогда Хоши становился виден затравленный взгляд брата.        — Не могу, — но его голос звучал твердо. — Я должен сначала отвезти Кикио в безопасное место.        Бывшая послушница чуть отстранилась и удивленно сказала:         — Меня? Отвезти? И куда же ты собираешься меня отвезти?        Инуяша дернулся и забубнил:        — Ну, это… отвезти… в монастырь?.. точно, ты же в монастырь собиралась, нет?        Кикио засмеялась. Смех этот звучал невесело, скорей истерично:        — В монастырь? О чем ты говоришь! Я не могу вернуться в монастырь!        Облачный пес вскинул голову:         — Э-э-э, правда, что ль?        Кикио потупилась и отвернулась:        — Я не могу посмотреть на сестер, — прошептала она. — Я хотела посвятить жизнь Господу, стать невестой Христовой, но Нараку… — девушка подняла голову. В глазах у неё бушевала такая ненависть, что даже Сешемару шевельнул бровью: — Он все, все отнял у меня! — закричала она и разрыдалась. Инуяша обнял её и начал утешать. Наконец, всхлипы утихли, и Облачный пес предложил, не разжимая рук и удерживая Кикио у своей груди:         — Ну, не хочешь в монастырь, и не надо! Но все равно, с нами тебе не стоит ехать. Это… опасно, — упрямо настаивал он на своем.         — Детям не опасно, а мне - да? Нет уж, я лучше останусь с тобой, вот где безопасно! — Кикио снизу вверх посмотрела на парня и нежно погладила по щеке, от чего тот покраснел и дернулся назад, но на этот раз Кикио сжала объятья, не отпуская.         — Ну… ну… ну… — Облачный пес начал заикаться. Мироку пришел на помощь:         — Вы могли бы вернуться на свое прежнее место работы в миссии. Думаю, сестра Каэдэ все поймет и с радостью примет вас. А в общении с монахинями Санта-Каталины ваше сердце успокоится, и вы вернетесь на путь служения, — как-то слишком приторно сказал Хоши.        Ответ Кикио тоже сочился сиропом:         — Благодарю за заботу обо мне, преподобный, но боюсь, вакансия учительницы в миссии уже занята. Мисс Кагоме вряд ли охотно уступит мне свое место? — при этих словах девушка еще плотней прижалась к Инуяше.         — Нет, не уступлю! — рявкнула при виде этого зрелища Хигураши, весь разговор упорно сверлившая взглядом сладкую парочку, так сосредоточившись на этом, что уловила лишь обращенный непосредственно к ней вопрос.         — То есть, я не то имела в виду, — тут же смутилась Хигураши, поняв, что повела себя как дура и эгоистка.         — Разумеется, я вас понимаю, — вздохнула Кикио, наконец оставляя в покое Инуяшу. Чем тот немедленно воспользовался, отодвинувшись вместе со стулом. — Никому не хочется уступать то, что он привык считать своим, будь то вещи, — девушка оглядела чужое платье, которое носила, — место работы или еще что-нибудь! — Кикио тонко улыбнулась Кагоме. — Я не смею навязываться, — бывшая послушница сникла и мгновенно стала походить на жертву, — но позвольте мне остаться с вами! — вскричала она, протягивая руки в отчаянном жесте к Облачному псу, который осторожно прикоснулся к обращенным к нему ладоням. Кикио со всхлипом облегчения снова припала к его груди. — Я останусь с тобой! — пролепетала она, исподтишка бросая взгляд на окаменевшую Кагоме.         — Если вы закончили этот… разговор, — брезгливо вмешался Сешемару, — то лучше разойтись и отдохнуть перед завтрашним отъездом! — лорд поднялся и, упорно игнорируя тот факт, что между ушей у него желтели примулы, удалился. Рин и Джакен бросились за ним.         — Инуяша, не проводишь меня, я устала, — Кикио утомленно прижала запястье ко лбу.         — Э-э-э-э, в комнату? Ну… давай, — неуверенно проговорил Облачный пес и тоже вышел, почти неся на себе еле переставляющую ноги девушку.         — Мисс Кагоме… — начал было Мироку, но Хигураши порывисто вскочила и, буркнув:         — Я спать! — вылетела. За ней рыжей тенью устремился Шиппо. ***         — Вот ведь! — покачал головой Мироку.         — Жалко Кагоме, — тихо сказала Санго и мягко предложила: — Кохаку, иди поспи. Завтра рано выедем.        Мальчик встрепенулся, неуверенно улыбнулся сестре, но потом кивнул и ушел. Хайдзия осталась за столом, бездумно выписывая пальцем на его поверхности вензеля.         — Санго, в чем дело? — требовательно спросил Мироку, подсаживаясь поближе. Охотница пожала плечами, словно пытаясь уклониться от вопроса, но потом сказала, не глядя на молодого человека.         — Господин Мироку, как вы думаете, что в жизни человека главное?        Хоши несколько секунд смотрел на поникшую девушку, а потом осторожно взял её за руку и ответил:         — Думаю — семья, — чувствуя, что именно такой ответ требуется Санго. Интуиция не подвела священника. Девушка с надеждой посмотрела на него:         — Да?         — Да! — кивнул он, не забывая поглаживать мозолистые пальчики охотницы.         — А если человек ради семьи делает что-то… что-то… не очень… хорошее… предосудительное… неправильное… тогда что? — заикаясь и краснея, выдавила Санго.        Мироку задумался, чуть придвинулся к девушке, а его рука тем временем переместилась на её плечо.         — Если он это делает в корыстных целях, тогда это однозначно зло, а если в благих — следует прежде всего во всем разобраться и не выносить скоропалительных выводов, ибо своя кровь — не вода, от неё не так просто отказаться, — рассуждал Хоши, потихоньку поглаживая Санго по спине, опускаясь все ниже.         — Я тоже так думаю, — девушка даже чуть улыбнулась. — Я бы никогда не сделала ничего во вред никому… — она запнулась, нахмурилась, а потом свирепо спросила: — А где это ваша рука, господин Хоши?!         — А? — безмятежно отозвался Мироку, всецело поглощенный исследованием «нижних земель».        Пощечина отбросила его назад, а разгневанная Санго вскочила:         — Вы… вы… вы… — задыхалась она, пунцовея щеками. — Вы невыносимы! Я задаю вам серьезный вопрос, а вы… вы… хуже всех! Пошляк! — припечатала она и строевым шагом удалилась.        Мироку грустно посмотрел ей вслед, прижимая ладонь к пострадавшему лицу.         — Так и я был серьезен! — вздохнул он. — Зато хоть ожила немного. Интересно, что случилось? — пробормотал он. ***        Кагоме уперлась лбом в стену коридора и всхлипнула. Гнев, горе, ревность, отчаяние клокотали в ней. Девушка почувствовала, как её дергают за рукав и повернулась, вытирая слезы. Шиппо, стоящий рядом, серьезно сказал:        — Не расстраивайтесь, учительница, все будет хорошо.         — Все в порядке, — фальшиво улыбнулась Хигураши. — Я просто устала.        — Устали? — не поверил лисенок. — Этот придурок! — он гневно сжал кулачки. — Я с ним разберусь!         — Не надо, — теперь Кагоме и в самом деле чувствовала усталость. — Это его право. В конце-концов, он любил её задолго до меня. Так что все просто возвращается на круги своя, — невесело усмехнулась она и, потрепав Шиппо по макушке, зашла к себе в номер.         — Ага, любил. То-то и оно, кого этот идиот любил! — проворчал кицуне. ***        Расстроенная и опустошенная, Кагоме никак не могла заснуть. Стоило ей зажмуриться, как образ Кикио всплывал сам собой. Кикио, прижимающейся к Инуяше, дотрагивающейся до него, играющей белыми прядями, улыбающейся. В воображении Хигураши Облачный пес отвечал на все эти знаки внимания, хотя на самом деле девушка видела, что парень сбит с толку и растерян, но фантазия охотно дорисовывала несуществующее. Когда распалившийся мозг выдал совсем уж неприличное видение, Кагоме не выдержала. Она встала, открыла окно и вдохнула холодный ночной воздух, успокаивая нервы, а потом прислушалась. На улице брехали собаки, уже привычно для уха позвякивали колокольчики, которые так любили Они, с первого этажа гостиницы доносились невнятные голоса и бренчание посуды, но один звук, гораздо ближе, привлек внимание девушки. Она замерла, а потом бросилась к двери.         — Ину… — вскрикнула она, выскакивая в коридор, но не закончила. В коридоре был действительно Облачный пес, вот только сидел он не у двери Кагоме, а дальше, там, где поселили Кикио.       Хигураши словно приморозило к полу. Сколько раз Инуяша караулил её сон, а теперь он охраняет другую! Непрошеные слезы опять обожгли веки. Она стояла и комкала ночную рубашку, наблюдая за Облачным псом, который поднялся с пола и приблизился к ней.       — Кагоме? Ты чего? — неуверенно спросил он.       Кагоме просто распирало от желания завизжать, но она сглотнула и насморочным голосом выдавила:       — Ничего.       Парень зыркнул на неё исподлобья, но потом резко смел челку в сторону и посмотрел открыто:       — Ты злишься? — спросил он напрямую.       «Конечно злюсь, идиот!» — мысленно выкрикнула Кагоме, а вслух сказала:       — Нет.       — Правда? — не поверил Инуяша.       — Конечно, я не злюсь, — на самом деле именно от злости Кагоме обрела твердую почву под ногами и силы продолжить этот разговор. — На что мне злиться? Я все понимаю, — она улыбнулась сжатыми губами, отвернулась, чтобы уйти, но почувствовала, как её крепко схватили за предплечье.       — Дура! Ничего ты не понимаешь! — выкрикнул Облачный пес.       Кагоме нарочно медленно посмотрела на пальцы, сжимающие её руку, и ровно спросила:       — И чего же я в очередной раз не понимаю?       Инуяша встряхнул её, открыл рот, но потом так и застыл. Кагоме изогнула бровь, заставляя собачьи уши дергаться все быстрей.       — Это… — выдавил их хозяин. — Кикио — это Кикио, а ты — это ты! Вот! И не хрен все путать! Ты сама знаешь, что Нараку с Кикио… ну… сделал! Что я теперь, бросить её должен?! Я должен ей помочь и все! Это так сложно понять?!       — Помочь? — скептически повторила Кагоме. — И всё?       — И всё! — тряхнул головой Инуяша. — А ты там чего себе навоображала, а?!       — Мне больно, — выразительно сказал Кагоме, а когда парень поспешно освободил её руку и забормотал что-то, добавила:       — Видишь ли, глядя на вас, я не знаю, насколько далеко эта помощь зайдет. Может ты и думаешь, что всё просто, но вот Кикио явно так не думает! — и прежде чем собеседник смог придумать ответ на это заявление, захлопнула перед его носом дверь. ***       Облачный пес стоял посередине коридора, переваривая разговор, когда скрипнула другая дверь.       — Инуяша? — выглянула Кикио. — Всё в порядке?       — А я знаю? — проворчал под нос парень, но тут же громче сказал:       — В порядке. Спи давай! — вспомнил, сколько раз говорил эту фразу Кагоме, и смешался.       Кикио попросила:       — Зайди, пожалуйста! Парень еще сильней смутился:       — Э-э-э, ну как бы… может не надо? — он слышал дыхание стоящей совсем рядом за дверью Хигураши и не знал, что делать.       — Я тебя не съем! — улыбнулась Кикио. — На минуточку.       — Ну ладно, — уступил Инуяша, уловил длинный всхлип Кагоме, но ноги сами несли его к бывшей послушнице. ***       Кикио опустилась на стул и аккуратно расправила на коленях юбку. Инуяша застыл на пороге.       — Проходи, — предложила девушка, но Облачный пес отрицательно замотал головой, не желая нарушать невидимую границу.       — Как хочешь, — уступила Кикио. — От меня одни неприятности? — подавленно спросила она.       — Нет, что ты! — запротестовал Инуяша. — Все… это… нормально! — отважно соврал он.       Кикио не поверила:       — Нет, не нормально, — горько сказал она. — Я приношу всем только несчастье. Я очень благодарна тебе. Если бы я могла, уехала бы завтра же. Преподобный Хоши прав, в монастыре приняли бы меня, и какая-то часть моей души стремится туда, но другая не может. Мне надо время, ты понимаешь? — она умоляюще посмотрела на Инуяшу. — Я не хочу доставлять неприятности, поэтому просто прошу потерпеть меня еще чуть- чуть, — девушка смолкла.       Инуяша тоже молчал. Он был сбит с толку. Эта девушка абсолютно не походила на ту, которая буквально липла к нему в последние дни. Эта девушка до боли напоминала прежнюю Кикио. Девушка приняла его молчание за сомнение и добавила:       — Если пожелаешь, я буду держаться от тебя подальше, но только не прогоняй меня… пожалуйста, — голос её дрогнул. Инуяша порывисто шагнул к ней:       — Не брошу я тебя, сказал же! Я все для тебя сделаю, все! — горячо пообещал он, потянулся, желая дотронуться до Кикио, но та отстранилась, избегая прикосновений. Облачного пса обдало жаром — все словно как тогда, в миссии!       — Хорошо, — кивнула Кикио. — А твоя девушка не будет против? — внезапно кокетливо спросила она, резко меняя тон.       Парень моргнул.       — Иди, я тебя больше не задерживаю! — распорядилась Кикио. ***       Инуяша плелся на конюшню. Замордованному переживаниями мозгу требовалось общение с кем-то простым и понятным, не вызывающим судорог между ушами. Например, с Казе. Но мечтам Облачного пса не суждено было сбыться. На полдороге его перехватил Шиппо, с решительным видом вынырнувший из темноты заднего двора.       — Эй, идиот, ты поговорил с учительницей? — остановившись на всякий случай поодаль, спросил Кицуне.       — С какой из? — буркнул Инуяша. Шиппо закатил глаза под лоб:       — Ой, вот только тупить не надо! С мисс Кагоме, ты, болван!       В другое время Шиппо за обзывательства обзавелся бы уже парой шишек, но не до этого было. Парень оскалился:       — Слышь, отвали, мелочь пузатая! Ты хоть не лезь, защитничек! Когда Кикио уехала, ты меня чуть с говном не сожрал, а теперь за другую заступаешься?!       — Я не против мисс Кикио, только… — Шиппо потупился, шмыгнул и совсем тихо договорил: — Она совсем не такая, как раньше.       Слова мальчика подожгли бикфордов шнур копящегося гнева, и парень взорвался:       — Ну, изменилась Кикио, и что теперь? Кинуть её?! — заорал он. — Ты хоть понимаешь, что с ней произошло?! Что Нараку с ней сделал? Тут бы любой изменился! Вы хоть что говорите, а я её не брошу! Потому что она… а я… это все…       — Инуяша начал путаться в словах, гневно сжал кулаки и надвинулся на испуганно съежившегося Шиппо.       — Ин… ин… ну… яша! — залепетал перепуганный мальчик, таращась в горящие золотые глаза.       — Успокойся.       Мироку возник словно ниоткуда. Хоши уперся ладонью Инуяше в грудь и бросил Шиппо:       — Иди к себе, малыш, здесь я сам закончу.       Шиппо кивнул и шустро кинулся к гостинице, но, верный себе, на пол пути остановился и показал язык, присовокупив:       — Придурок психованный! ***       — Знаешь, тебе стоит выбирать противников своей весовой категории, — задумчиво посоветовал Мироку. Облачный пес все еще пыхтел, но уже не зло, а скорей раздраженно, и Хоши рискнул спросить:       — Остыл? Если да, то давай поболтаем.       — Да вы что, сговорились все!!! — взвыл Инуяша.       — Уверяю тебя, сговором тут и не пахнет, — заверил Мироку. — Просто все видят проблему и…       — Нет никакой проблемы! — резко перебил его Облачный пес.       — Да? — смиренно удивился Хоши. Он сел на лавочку у стены конюшни и предложил: — Тогда давай поговорим о проблеме, которой нет.       — Ты издеваешься? — засопел Инуяша. — Какая еще, нахрен, проблема? Нет её. Нет и все! Кикио — это Кикио, а Кагоме — это Кагоме, говорю! А что там, кто там звон слышал… нет ничего! — парень выразительно покрутил рукой в воздухе.       — То есть ты признаешь, что несуществующая проблема связана с мисс Кикио, мисс Кагоме и твоим к ним отношением? — уточнил Мироку, а потом внезапно мечтательно прищурился: — Ах, если в моем сердце так безгранично не царила бы Санго, я бы тебе даже позавидовал. Две такие роскошные женщины ревнуют тебя!       — Чего? — впал в ступор объект раздоров. — Правда?! Э-э-э, ну… не!.. точно не!.. я не хотел!.. фигня все это… — забурчал он. Потом задумался, морща лоб и почесывая за ухом. Мыслительный процесс шел туго, и Мироку решил его подпихнуть:       — Скажи мне, брат мой, только быстро, с кем ты хочешь быть? С Кикио или с Кагоме? Только быстро. Ну?!       — С Кагоме! — выпалил Инуяша, тут же залился краской и оскалился: — Какого ты лезешь?! И какого я с тобой такие вещи обсуждаю?!       — Потому что больше тебе не с кем их обсуждать, — спокойно парировал Мироку. — А я готов выслушать и помочь по мере сил.       — Не нуждаюсь, — отрезал Облачный пес, но потом сунул руки в рукава куртки и нахохлился: — Ну какого черта, а? Я же просто Кикио помогаю! Я не могу её оставить! А Кагоме… Пхе! Дура! — он гневно засопел.       Мироку мысленно вздохнул и попросил:       — Попробуй взглянуть на ситуацию глазами Кагоме. Это иносказательно! — тут же уточнил он. — У вас с ней и так сложные отношения, а тут появляется твоя бывшая девушка, ты от неё не отходишь, да и она, скажем так, демонстрирует достаточно… м-м-м… близкие отношения. Я бы сказал, на грани приличия близкие.       — Ага, это странно. Точно засранец рыжий сказал — Кикио так себя не вела. Она изменилась, — грустно заметил Инуяша, присаживаясь рядом. — А Кагоме зря бесится, — добавил он. — Ну сказал я, что люблю Кикио, так это ж когда было и вообще…       — Что?! — в ужасе перебил его Мироку. — Ты сказал Кагоме, что любишь Кикио?!       — Эт давно было, — совсем себе под нос выдавил Инуяша, пряча лицо.       — Да дело не в этом! — Мироку просто распирало. — Ведь Кагоме в любви ты не признавался?!       — Нет, — подтвердил Инуяша. — И не признаюсь! — выкрикнул он.       — Но почему?! — застонал Мироку.       — Потому что, все, кому я говорил, что люблю их, или умерли, или бросили меня. Дед, мама, отец, Сешемару, Кикио. Я никогда не скажу этого Кагоме, — тихо сказал Инуяша, глядя в землю. Мироку не ответил, и спустя несколько минут парень рискнул на него покоситься. Хоши пристально смотрел на Облачного пса.       — Не-е-ет, братишка, это не тараканы, это вся королевская конница и вся королевская рать, — наконец торжественно и мрачно констатировал он. — Ладно, забудь! — махнул Мироку и продолжил: — Но ведь Кагоме об этих твоих заморочках не знает! Не хочешь признаваться в любви, бог с тобой, скажи это как-нибудь по-другому!       — Я говорил! А она, балда, задрыхла в это время, — обиделся Инуяша.       — О-о-о-о! — душераздирающе застонал Мироку. — Хорошо, хорошо, все хорошо. Спокойно, спокойно. Я сочувствую мисс Кагоме все сильней, — забормотал он под нос.       — Скажи ей это ещё раз! — настойчиво предложил он.       — Пхе! Вот еще! А чего она… и вообще… и этот серомордый… я а… ничего не сде-е-е-елал!.. пхе!.. еще и врезала!.. кхе! — перешел Инуяша на привычное невнятное бормотание вперемешку с фырчанием.       — Вот из-за такого поведения и возникают проблемы, которых нет, — выразительно сказал Мироку, наслушавшись этого монолога.       — И что мне делать? — уныло огрызнулся Инуяша.       — Разобраться в собственных чувствах для начала, — посоветовал Мироку.       — Да пошел ты, — вяло послал его Инуяша, но Хоши был тверд аки кремень:       — Давай еще раз — что ты чувствуешь к Кикио. Быстро! — рявкнул молодой священник. Инуяша дернулся и выдавил:       — Жалость. Благодарность. Признательность. Нежн… — тут Облачный пес очнулся и возмутился:       — Слышь ты! Отвали! Чего ты… с эти самым… с такими разговорами… а я… у-у-у-у!       — Благодарность, признательность, — задумчиво повторил Мироку, не обращая внимания на Инуяшу. — Почему так? — спросил он, не сильно рассчитывая на ответ, но, к его немалому удивлению, Облачный пес ответил:       — Когда Кикио появилась в миссии, я был диким…       — Ты и сейчас не очень домашний! — хихикнул Мироку и извинился: — Прости!       — Пхе! Повстречался бы ты мне тогда, ты бы узнал, насколько я одомашнился! — Инуяша растянул губы в нехорошем оскале. — Кикио была… как… как… ангел, да, — смущенно отвернулся парень. — Спокойная, терпеливая, ласковая. Она говорила со мной и не смеялась, как другие. От нее приятно пахло. Немножко, как дома, ага. И мне рядом с ней хотелось чего-то… такого… а не просто убить Сешемару и сдохнуть самому. Кикио была такой… чистой, — вздохнул Инуяша, погрузившись в воспоминания.       — Скажи, а кто первым заговорил о любви? — очень осторожно подтолкнул его мысли в нужном направлении Мироку.       — О любви? — удивился Инуяша. — Никто. Просто однажды Кикио призналась, что её родители умерли, когда она была совсем маленькой, и её воспитали сестры в монастыре, и она всегда тоже хотела быть монашенкой, а потом сказала, что теперь задумалась, как это, быть обычной женщиной. Просто жить. Ну, я и подумал… А она вроде и не против была… Дурак я был, что поверил, будто она… и я… — Инуяша замолчал.       — А Кагоме? — продолжал допытываться Мироку.       — Кагоме другая, — Облачный пес улыбнулся, и Хоши удивился, как все же настоящая улыбка меняет лицо этого угрюмца. — Эта дурища меня жутко раздражала! Бесила просто! Приперлась, понимаешь, влезла в мою жизнь, и вся такая… Пхе! И не избавиться от неё! Но… знаешь, Мироку, она единственная после родителей приняла меня таким, как я есть… да. Вот так!       — Значит — Кагоме? — уточнил Мироку, сам улыбаясь.       — Кагоме! — тряхнул головой Инуяша. — Но Кикио я ведь не могу не помочь? — почти умоляюще спросил он.       — Можешь и должен, — пожал Хоши плечами. — Просто постарайся вот так же, как мне, рассказать это мисс Хигураши. Она поймет, я уверен. И объясниться с мисс Кикио.       — Ага, ладно, — нервно передернулся Облачный пес.       — Эй! — окликнул он Мироку, который начал вставать. Хоши обернулся: — Типа, спсб! — скороговоркой выговорил парень. — Ну, типа… мне и правда полегчало, — признался он.       — Всегда пожалуйся! — усмехнулся Мироку. — Есть такая профессия — души спасать!       — Да пошел ты! Спаситель! — отмахнулся от него Инуяша.       — И ты не засиживайся, — посоветовал ему Хоши. ***       Утром выспавшимся, свежим и бодрым был, кроме детей, разумеется, один Сешемару. Обведя орлиным взором свою разной степени неадекватности команду и проверив, удобно ли Рин устроилась на крупе А-уна, лорд провозгласил, едва заметно дернув уголком рта, что у более жизнерадостных существ, вероятно, должно было изображать улыбку во все зубы:       — Ну что, начинаем охоту на Лиса?