Притянувшиеся противоположности

      Глава 14       Мамору       Оформив покупку и заказав доставку дивана на удобный для нас день, мы вышли из салона. Я хотел немедленно отправиться в ювелирный, чтобы исполнить обещание о покупке кольца. Но Усаги заметила магазин домашнего текстиля и потянула меня в ту сторону.       В этом чисто женском царстве, я предпочел предоставить Усако полную свободу. Нам все равно нужны будут все эти подушки, одеяла, покрывала, так что пусть выбирает спокойно. Вдохновленная осуществленной только что покупкой, мой зайчонок первым делом направилась к стеллажам, на которых были плотно уложены диванные подушки всех мастей и красивые чехлы для них. С выражением удовольствия, которое я раньше видел у Усаги только в кондитерской, когда она выбирала пирожные. С большим удовольствием она разве что ерошит мои волосы и тянется за ласковым поцелуем.       Через пару минут, висящая над входом «музыка ветра» оповестила о появлении очередного покупателя. В торговый зал вошла девушка, мгновенно отравившая кондиционированный воздух слишком сильным, приторно-сладким запахом своих духов. С такими пристрастиями, только палачом при газовой камере работать. Обладательница удушливых духов тряхнула рыжеватыми волосами и двинулась к стойке с полотенцами, но на полпути скользнула взглядом по мне и кокетливо улыбнулась. Этого не хватало!       Девушка решила, не теряя времени, перейти в активное наступление. Схватив первое попавшееся полотенце, направилась в мою сторону, покачивая бедрами. По мере ее приближения, запах становился все более концентрированным. Не выдержав нахождения в этом сладком облаке, несколько раз чихнул, но девушку не остановила такая нестандартная реакция на нее.        - Скажите, а этот материал подходит для соприкосновения с нежной кожей? - томным полушепотом, переходящим в визгливый писк, поинтересовалась она, глядя на меня неестественного цвета глазами. Впервые вижу, чтобы сочетали линзы и очки. Странно выглядит.        - Лучше спросите у продавца, - выдавил я, борясь с першением в горле.        - Мне показалось, что я могу положиться на Вас в этом вопросе. Такой привлекательный мужчина должен знать толк в бережных прикосновениях к нежной девушке, - продолжала напирать кокетка, явно собираясь «случайно» прижаться.       Сделав спасительный шаг в сторону, предупредил дальнейшие бессмысленные поползновения с ее стороны.        - В этом отношении на меня может положиться только моя невеста, - отрезал я и обернулся в ту сторону, куда ушла моя Усако, - Родная, поторопись, пожалуйста. Мы опаздываем.        - Куда? - Усаги вышла в проход между стеллажами, удивленно посмотрела на меня. Через секунду ее взгляд скользнул на мою нежеланную собеседницу и глаза Усако удивленно расширились, - Мимет?! - моя девочка выглядела растерянной, обескураженной. А до меня медленно доходило, что передо мной не просто приставучая девица, а новая «любовь» моего будущего тестя. «Повезло» мужику, нечего сказать!        - Усаги, солнышко, - Лицо Мимет исказилось в омерзительной пародии на доброжелательную улыбку, - Так это и есть твой друг? Симпатичный… - неприятный взгляд вновь скользнул по мне, - Будет очень жаль, когда вы расстанетесь!        - Тем лучше, что мы не расстанемся, - я подошел к Усаги и привлек ее к себе, - Усаги — моя будущая жена. Пора бы всем это усвоить.       Стоя рядом со мной, моя девочка уверенно улыбнулась. Я был рад тому, что сумел стать для нее опорой.        - В таком случае, буду рада побывать у вас на свадьбе. Помогу, чем смогу. Иногда жениху, ослепленному своей прекрасной невестой просто необходима помощь для того, чтобы сбросить нервное напряжение, расслабиться, - не обращая внимания ни на выражение моего лица, ни на Усаги, Мимет подошла совсем близко и протянула руку, чтобы коснуться моей щеки. Я перехватил ее запястье и оттолкнул руку, возможно - намного сильнее, чем следовало. Но после ее пошлого намека было сложно воспринимать ее, как девушку, достойную какого-то деликатного отношения.        - Я думал, что вполне ясно дал понять, что такие предложения мне неинтересны. К тому же, мы точно не станем включать в список приглашенных девицу, способную предложить себя первому встречному через несколько минут после знакомства, - решил, что пора заканчивать этот бесполезный и неприятный Усако разговор, - Пойдем, родная. Ты закончишь выбирать подушки. У нас есть еще одно важное дело.       Взяв за руку, почувствовал, что ее пальцы чуть подрагивают. Зайчонок нервничает и достаточно сильно.        - Надеюсь, ты не приняла этот бред всерьез? Что я могу увлечься ею? - когда мы скрылись за стеллажами, заставил Усако посмотреть мне в глаза.        - Нет, - Усаги спешно покачала головой, - Просто очень неприятно. Тебе бы тоже не понравилось, если бы кто-то намекал на возможность соблазнить меня прямо на нашей свадьбе.        - Не получится, - я наклонился к самому ее уху и интригующе прошептал: - Я планирую сделать это самостоятельно, - Усако мгновенно вспыхнула и отвернулась от меня, сосредоточившись на маленьких диванных подушечках. Я обнял свою девочку со спины и она, все еще под впечатлением от моих слов, инстинктивно прижалась ко мне. Но развивать эту тему здесь точно не следует. Усако с лихвой хватило и той сцены, что развернулась между нами и подружкой ее отца. Моя девочка явно выбита из колеи. К тому же, за нами уже заинтересованно наблюдает единственная работница магазина. Женщина по виду чуть за сорок, явно воспринимает происходящее как альтернативу любимому сериалу или награду за скучный рабочий день.       Нехотя отпустил зайчонка, встал рядом с ней и стал наблюдать за тем, как она выбирает цветные, пестрые чехлы для подушек. О неприятной для зайчонка встрече мы больше не заговаривали. Обсуждали приятные бытовые мелочи. Узор на чехлах, необходимое нам число подушек и их оптимальный размер. Постепенно, с лица Усако ушли тревога и напряжение. Она снова улыбалась. А вытащив из стопки ярко-желтую наволочку с изображением силуэтов черных кошек, довольно рассмеялась.        - Смотри, совсем как Луна! - прижав к груди подушку, наполненную какими-то мелкими шариками, она быстро вправила ее в понравившийся чехол, - Здорово, правда?        - Здорово, - я не мог не улыбнуться, глядя на нее. Только радовала меня совсем не эта подушка, а улыбка Усако. Я готов сделать все что угодно, чтобы она всегда улыбалась. Весело, радостно, счастливо, задорно, загадочно, игриво. Даже грустно. Лишь бы не плакала. Хотя нет — пусть плачет. Когда смотрит грустный фильм или слушает сентиментальную песню. Пусть плачет от радости, от счастья или от умиления. Только ни от горя, злости или обиды. Я хочу, чтобы каждый ее день был хоть немного лучше, чем предыдущий.        - О чем задумался? - она подошла ко мне вплотную, взяла за руку.        - Только о том, как ты мне дорога, - абсолютно честный ответ. Когда рядом со мной Усако, я могу думать только о ней.       Еще чуть больше недели мы с Усаги каждый вечер отправлялись в туры по мебельным салонам и магазинам товаров для дома. С каждой такой прогулкой, сумма на моем банковском счете уменьшалась. Сбережения буквально таяли. Зато, в нашей квартире появлялись все новые коробки, коробочки и пакеты, из содержимого которых со временем сложится наше семейное «гнездышко».       Все это далось нам непросто. Даже со списком, который в помощь дочери составила миссис Цукино, зайчонок плохо себе представляла, что нам нужно. Я же всегда обходился только необходимым минимумом вещей. Поэтому так и недоумевал — зачем столько всего? Той же посуды… Но раз из всего этого состоит настоящий дом настоящей семьи — у нас это обязательно должно быть. К тому же, глубоко в душе, я получаю от процесса покупок колоссальное удовольствие. Мне нравится смотреть, как Усаги выбирает кружки или тарелки. Как долго разглядывает их, выбирая между традиционным однотонным вариантом, пестрым геометрическим узором и скромными, бледными веточками сакуры. Потом берет приглянувшийся предмет в руку и будто примиряется к нему.       А на пальчике поблескивает небольшое, аккуратное сердечко — камешек в ее кольце. Я выбирал его сам. Небольшое, изящное, нежное. Как и она сама. Надевая кольцо на безымянный палец моего любимого зайчонка. Я испытал удовлетворение, которое мне не с чем сравнить. Собственник у меня внутри довольно рычал, как сытый хищник.       Зайчонку нравится кольцо, нравится его носить. Она может на несколько минут «выпасть из жизни», просто глядя на свою руку и мечтательно улыбаясь. Мне всегда интересно — о чем она думает в этот момент. Но я не спрашиваю. Потому что Усако сама расскажет, если захочет. А если нет… Я ее понимаю. Уверен, что эти ее мысли связаны со мной. Так же как она — главное, о чем я мечтаю и думаю. Но не все свои мысли и мечты, фантазии я могу озвучить. Не потому что боюсь, стесняюсь или не доверяю. Просто есть вещи, которые не должны быть обличены в слова. Будучи озвученными, они теряют свое очарование и «магическую силу». Нужно стремиться не к разговорам о задуманном, а к его осуществлению.       И мы стремились, планомерно заполняя свою квартиру мебелью, нужными и просто приятными вещами. В спальне уже находились детали разобранной пока кровати. У стены примостился матрас довольно внушительных размеров, до сборки кровати скованный в полиэтилене. В гостиной «поселился» купленный нами с первого захода диван, заваленный множеством подушек. Небольшой обеденный стол со стульями и два удобных черных кресла. Вот их мы выбирали долго. Хотелось не трепать себе нервы из-за кошачьей шерсти и при этом не жить в филиале похоронной конторы. Хотели, чтобы кресла не выглядели громоздкими и при этом помещаться в них вдвоем. Потому что, если не поместимся вместе — на кой черт мне такие кресла? Я всю жизнь жил вдали от Усаги. А теперь хочу быть максимально близко к ней.       Мы уже готовы были сдаться, признать, что предъявляем слишком большие требования к паре обычных кресел. Оставалось только признаться в этом самим себе. И к этому мы были готовы, когда случайно зашли в маленький магазинчик, который прежде обходили стороной — только наличный расчет и нет доставки, о чем честно предупреждало объявление в витрине. Я все думал — как этим язычникам от торговли удается быть на плаву и конкурировать с другими магазинами, давно уже существующими в двадцать первом веке? А потом увидел в их торговом зале именно то, о чем мы мечтали и понял.       В тот день я вдруг осознал, что у меня теперь не один-единственный друг. Потому что, поняв, что в свою машину смогу пристроить только одно кресло, стоял и думал — кому позвонить и попросить помощи. В щегольскую спортивную машину Нефа может поместиться разве что кукольная мебель. Джед у нас домосед и следовательно пешеход. У Зоя есть машина, но он неуверенно чувствует себя за рулем. Предпочитает быть пассажиром. Остается Кун.       Он приехал минут через десять, загрузил кресло в просторный багажник своей машины и без лишних разговоров подключился к интеграции второго в нутро моего автомобиля. Позже, в нашей квартире, Кун со снисходительной, доброй полуулыбкой наблюдал за тем, как Усаги спешно, торопливо, срывает с купленной мебели защитную пленку. И во взгляде нового друга было что-то такое, что яснее слов дало мне представление о том, что чувствует Кунсайт, глядя на мое шумное, суетливое, одангоголовое счастье, торопящееся обустроить наш с ней общий уютный и тихий мир.        - Завидуешь? - я спросил совсем тихо, встав у двери рядом с ним и прижавшись спиной к гладкой, слегка прохладной поверхности стены.        - Да, - просто признал Кун, - И мне кажется, и так уже ждал достаточно... - в этой его фразе скрывался намек на целую жизнь.       А я смотрел на Усаги и думал. Думал о том, что было бы, осознай я свои истинные чувства раньше — до того, как улетел в Америку. Штаты — черт с ними, чего я там не видел? Но за три года вполне мог бы сойти с ума от не имеющего выхода дикого желания. Мне и эти несколько месяцев воздержания невероятно тяжело даются. И дело не в том, что я такой непроходимый ловелас. Причина моего нынешнего состояния — только Усако. Раньше ни одна девушка так на меня не действовала. Никогда никого не хотел так сильно и не оберегал так тщательно от самого себя. Усаги стоит этих усилий и моего ожидания. Она сама, наши чувства и вся та жизнь, что ждет нас впереди. Ради всего этого можно и потерпеть.       Вспоминаю обо всем этом, сидя в том самом идеальном черном кресле, полностью отвечающем всем требованиям. Главное условие моего абсолютного счастья комфортно устроилось у меня на коленях с большой кружкой горячего шоколада. Усаги приготовила напиток сама. Слишком сладкий, немного передержанный, но это — самый лучший, самый вкусный шоколад в моей жизни.       Усаги полулежит в моих руках, свесив ноги с подлокотника и обнимая меня одной рукой.        - Ты сегодня такой задумчивый, - оторвав руку от моего плеча, она взъерошила мои волосы, довольно улыбнулась, - Но счастливый.        - Я всегда счастлив, когда с тобой, - потянулся к ее чашке и Усаги помогла сделать глоток.        - Я тоже, - тихо призналась она, прежде чем податься навстречу и коснуться моих губ своими — сладкими и ароматными от шоколада, выпитым лишь пару минут назад.        - Мы кажется, собирались заканчивать с уборкой? - сглотнул образовавшийся ком в горле. Она ведь даже не представляет, как на меня действует, чего мне стоит не наброситься на нее.        - Ну, ты же собрал комод в спальне, - Усаги рассмеялась, обвела кончиком пальца контур моих губ и снова поцеловала.        - Чтобы мы смогли продолжить то, что ты сейчас пытаешься начать, я должен собрать еще и кровать. Или, ты хочешь попробовать это на комоде? - сказал это специально, чтобы она смутилась и соскочила с моих колен, отошла на пару шагов. А я смог вернуть в свою голову того серьезного и рассудительного парня, который обычно очень убедительно нашептывает мне, что Усаги еще совсем невинна и обращаться с ней нужно гораздо бережнее и нежнее, чем сейчас приходит мне на ум. Если проводить аналогию с мультиками, которые обожает моя девочка, то сейчас на моем плече сидит лишь моя уменьшенная копия с копытцами и хвостом, а его крылатый коллега куда-то отлучился. Так что мне приходится использовать все резервы своего подходящего к концу благородства, чтобы не сделать ее своей здесь и сейчас.        «План» сработал ровно так, как я рассчитывал. Зайчонок мгновенно отскочила, прижимая ладошку к пунцовеющей щеке.       Оставив Усако в гостиной, расставлять книги на полках, прошел в спальню и занялся делом. Кровать мы выбрали большую, из темного дерева с изголовьем, обитым мягкой тканью теплого оттенка серого. Я предпочел бы собрать ее в одиночестве, а не когда Усаги в соседней комнате что-то тихо напевает себе под нос.       После моего заявления о комоде, она очень быстро пришла в себя. Знает, что не стану делать с ней ничего такого. Пока — не стану. А в будущем… Комод — тоже мебель. Ничем не хуже кровати. Или дивана. Или кресла. Черт!        - Ударился? - Усако с обеспокоенным выражением на лице вбежала в комнату, остановилась рядом со мной.        - С чего ты взяла? - сидел на полу, с помощью электрического шуруповерта прикручивая деталь семь к детали восемь, поэтому стоило чуть поднять взгляд и перед моими глазами оказались стройные бедра обтянутые темной джинсовой тканью и плоский девичий животик, прикрытый от моего взгляда тканью голубой рубашки. А стоит поднять взгляд чуть выше и… Нет! Лучше я буду смотреть на деталь восемь.        - Ты чертыхнулся, вот я и подумала, - ее голос стал растерянным, но через минуту в нем снова появились беззаботные, веселые нотки, - Хорошо, что ты в порядке! - быстро наклонившись, она поцеловала меня в щеку и отошла, чтобы разложить в комоде купленные полотенца и постельное белье.       А я продолжил собирать кровать, воскрешая в памяти периодическую систему химических элементов, очень рассчитывая, что это не сексуальное занятие поможет мне успокоиться.       Когда я закончил сборку, мы вместе застелили кровать бельем, Усаги набросала на нее десяток разномастных подушек и сделала несколько снимков на телефон.        - Покажу потом маме и девочкам, - пояснила она, прежде чем запрыгнуть на кровать и вытянуться среди подушек, - Хорошо! - прокомментировала она свои ощущения и протянула ко мне ласковые руки, - Иди сюда.       Снова сглотнул ком в горле. Что-то внутри меня вопило не поддаваться, немедленно нестись в ванну, сломя голову и совать все свое свихнувшееся тело под большой напор максимально ледяной воды. Но я не мог противиться просьбе Усако, тем более — настолько соответствующей моим собственным желаниям.       Вытянулся на постели рядом с Усако и осторожно обнял ее. Лежали молча, прислушиваясь к тишине в квартире, к дыханиям друг-друга и кажется слышимым сердцебиениям. Усаги положила руку на мою грудь и потянулась за поцелуем.       Губы знакомо соприкоснулись, но на этот раз совсем легкое касание начисто снесло все мои соображения о том, готовы мы или нет. Жадно целуя Усаги, навис над ней, удерживая вес на одном локте в то время, как вторая рука ласково гладила ее нежную шею и плечо. Вскоре, губы последовали за ласкающей ладонью.       Стоило первому же поцелую коснуться нежной кожи под ее подбородком, как с губ Усако сорвался чуть хриплый полу стон — полу всхлип, в котором все же можно было разобрать ее нежное: «Мамо-Тян!». Почувствовал, как она крепче обняла, притягивая к себе ближе, чем был. Она будто давала мне понять, что никуда не отпустит. Но я и не собирался отступать.       Я был как никогда нежен и медлителен, боясь причинить ей большую боль, чем это необходимо. Мне часто приходилось слышать, что заниматься сексом и любовью — не одно и то же. И теперь я понимаю эту разницу.       Усаги невероятна. Нежная, ласковая, неожиданно смелая. И теперь она, наконец, стала моей.       В эти минуты, я хотел только одного — вернуть моей девочке хоть сотую часть того блаженства, которое она мне дарила. И, судя по тихим стонам, заполнявшим комнату и переходящим в неосознанные вскрики — мне это удалось.       Усаги положила голову на мою грудь, стала поглаживать мое плечо. Ее дыхание немного щекотало и согревало кожу. Прижал ее к себе теснее.        - Я люблю тебя, - просто не мог не сказать ей этого, не хотел молчать, - Если бы ты знала, как сильно я тебя люблю!        - Я знаю, - приподнявшись, она построила из своих кулачков «башенку» на моей груди и уперлась в них подбородком, очень серьезно и нежно глядя в мои глаза, - Я ведь люблю тебя так же, - она улыбнулась мне и оглядела комнату, - Не хочу уходить отсюда, - призналась Усако через минуту, - Не хочу расставаться с тобой. Давай останемся? А в выходные перевезем вещи.        - Хорошо, - изловчившись, дотянулся и поцеловал кончик ее носа, - Если твоя мама не будет против, - не мог не добавить, потому что стоит ее матери сказать одно слово и…       Не успел додумать мысль до конца и озвучить ее. В голове будто лампочка зажглась. Усако теперь моя и никто уже не сможет ничего с этим поделать. Конечно, я не стану кричать о произошедшем на каждом углу, но само осознание того, что Усаги сейчас лежит рядом со мной, совершенно нагая, если не считать нескольких легких одеял, в которых мы просто запутались, наполняет меня уверенностью. Теперь, я знаю, что способен любому доказать — ни с кем другим Усако не будет так счастлива, как со мной…       Мы жили вместе чуть больше недели и каждый прошедший день я воспринимал как лучший в своей жизни. Меня приводило в восторг абсолютно все — засыпать рядом с ней, совершенно обессилив от ласк. Просыпаться за несколько минут до звонка будильника и просто обнимать ее, глядя, как она спит. А потом — отчаянно бороться с ней, доказывая, что вставать нужно именно сейчас, а не через «пять минуточек», которые грозят растянуться на добрых полчаса. В первое наше утро я поверил ее обещаниям подняться через минуту и ушел на пробежку, оставив свою девочку в постели. А вернувшись, нашел ее все в том же положении — лежащей животом на моей подушке и зарывшейся под одеяло едва ли не с головой. Теперь я не ухожу из квартиры, не убедившись, что она уже умывается.       Раньше я не завтракал дома. Но теперь мне это нравится. Обожаю притянуть Усаги, все еще не переодевшуюся в школьную форму, и щеголяющую в своей смешной пижаме (они у нее все смешные), к себе на колени и завтракать, глядя как она жует свой тост с вишневым джемом. При этом совсем не важно, что приготовленный ею омлет подгорел, а куски помидора в нем нарезаны слишком крупно. Зато в этом простом завтраке столько заботы и любви, сколько я не получал никогда прежде. За завтраком Усако делится со мной планами на день и это мне тоже нравится. Я люблю знать, где она будет и чем собирается заниматься. Так мне спокойнее.       Обожаю получать от нее какие-то совершенно бытовые смски с просьбой купить что-то. Хлеб, молоко, корм для кошки. Это значит, что дома меня ждут. Обычно получая такую смску, я сразу покупаю нужные мелочи, которые могут провести день в машине. Чтобы не подвести, не разочаровать своего зайчонка.       Обожаю возвращаться вечером в нашу квартиру, понимать, что она ждала меня, скучала. Усаги не говорит «привет», мы виделись утром, переписывались и созванивались в течение дня. Не спрашивает, буду ли есть. Иногда мне кажется — боится, что я откажусь. Ей нравится меня кормить, хотя она никак не может поверить, что мне так же нравится поглощать результаты ее несмелых и возможно неуклюжих кулинарных экспериментов.       Усако просто почти с разбегу бросается мне на шею и целует. Мне всегда приходится опереться спиной о стену, чтобы не упасть вместе с ней.       В первый раз, от неожиданности, я выронил пакет с купленной рыбой. Луна не растерялась и проворно схватила довольно крупную, для ее собственных размеров, рыбину и проворно утащила ее под диван в гостиной. А потом, когда мы пытались извлечь ее оттуда вместе с добычей, кошка зло на нас шипела. Должно быть, вспомнила голодные уличные времена.       Устав от бесплодных попыток выманить животное, я сел на пол, отмахнулся. Усаги казалась совершенно растерянной, смущенной.        - Прости, обычно она гораздо спокойнее, - моя девочка попыталась оправдать свою любимицу.        - А что? Умная кошка. Увидела еду, не растерялась и унесла «в норку», - я беззастенчиво разглядывал Усако, все еще высматривающую Луну под диваном. Изловчившись, притянул Усаги к себе, обнял, прижавшись лбом к ее затылку. Хотелось наплевать на все, включая рыбью тушку под диваном и утянуть зайку в постель. Но тогда точно до утра не выпущу Усако из спальни. А она старалась, готовила ужин. В гостиной и кухне стоит ощутимый, домашний запах свежей еды. Не знаю, существует ли Рай или что-то на него похожее. Но именно тогда я чувствовал себя хозяином собственного Эдема.        - Я больше так не буду, - тихо пообещала Усаги, пригревшись в моих руках, - Если бы я на тебя не запрыгнула, у нас был бы нормальный ужин. А не… - она только рукой махнула, вместо того, чтобы закончить свою фразу.        - Будешь, еще как будешь! - я усмехнулся, обнимая ее крепче, прижимая спиной к моей груди. Мы немного посидели молча. Должно быть, Луна решила, что злые хозяева ушли и опасность миновала. Она выбралась из-под дивана, таща за собой существенно подпорченную ее зубами рыбу.       Мы наконец-то смогли разлучить кошку с ее похищенным ужином, помыть пол, разделать пострадавшую рыбу, чтобы обеспечить Луне ужин на несколько дней. Разобрали продукты из упавшего пакета и наскоро приготовили уцелевшую рыбину в дополнение к рису и тушеным овощам, которые приготовила Усако.        - Мамо-Тян, - она подняла на меня глаза от своей тарелки, явно смущаясь, - А ты мне с физикой поможешь? Мне только задачи остались.       Естественно, я помог. И с физикой, и с японским, и с английским, где обнаружилась уйма ошибок. Но видно было, что Усако очень старалась. Помнила об обещании матери забрать ее обратно в родительский дом, если с учебой возникнут проблемы.       В пятницу я вернулся домой гораздо позже обычного. В понедельник мой научный руководитель улетает на конференцию и ему приспичило обсудить со мной дальнейший план написания работы. Дообсуждались почти до десяти вечера. А я обещал Усако прогулку в парке. Подвел.       Тем не менее, она встречала меня радостно, хоть и не прыгнула в этот раз на шею. Только поцеловала, осторожно держа на весу руки, выпачканные в чуть жидковатом тесте.        - Печешь? - я улыбнулся, подхватывая ее на руки и прижимая к стене.        - Пытаюсь, - улыбнулась в ответ Усаги и попросила: - Отпусти.       Эту просьбу я предпочел не услышать. У нее как раз так удачно сползла лямка домашней майки… Она застонала, стоило моим губам коснуться основания шеи. Ее руки взметнулись в воздух, но моих волос не коснулись.        - Отпусти, пожалуйста, - снова попросила Усаги, с трудом подавив еще один сладкий стон, - Пончики… сгорят…       К готовке Усако относится очень серьезно. Мне пришлось наступить на горло собственным желаниям и осторожно поставить свою драгоценную ношу на пол.        - Ночью не сбежишь! - предупредил я, чтобы мое слово оказалось последним.        - Сдамся без боя, - смущенно покраснев и отведя взгляд, пообещала Усако и убежала в кухню — проверять свои пончики. Я выждал минуту, чтобы немного успокоиться, и отправился следом за ней. Стал выкладывать из своей сумки купленные мелочи — пакет с несколькими крупными апельсинами, упаковка риса, пара банок кошачьих консервов.       Усако щебетала, строя планы на ближайшие праздники. Я обещал ей освободить пару дней, чтобы мы могли съездить куда-нибудь вдвоем, устроить себе маленькие каникулы. Оставим кошку Нефриту. Я ведь присматривал за его домашним чудовищем. Пусть теперь он за моим приглядит.       Милая сердцу домашняя рутина была прервана резким звуком дверного звонка.        - Ты кого-то звал? - Усаги немного удивленно посмотрела на меня. Я только покачал головой и отправился узнавать, кто ходит в гости в такое неподходящее время.       В холле перед дверью нашей квартиры стоял отец Усако, злой как черт. С ним — наш домоуправляющий, знатный сплетник. Даром, что мужик. И два достаточно молодых парня в полицейской форме.        - Чиба Мамору? - поинтересовался один из полицейских. Я кивнул. Можно было бы спросить, чем мы обязаны такому визиту. Но наличие в этой компании моего будущего тестя наводило на мысль о грозящем мне наказании за совращение несовершеннолетней. Во всяком случае — в мечтах отца Усаги на моих запястьях уже застегнули наручники.        - К нам обратился мистер Цукино с заявлением о том, что в этой квартире силой удерживается его несовершеннолетняя дочь, - пояснил мне цель визита старший из полицейских.       Я оторопел от этого заявления. Не предполагал, конечно, что отец Усаги меня обожает, но обвинять меня в том, что я к чему-то принуждаю мою девочку, фактически — похитил ее? Такого я даже от мистера Цукино не ожидал.       Посторонился, пропуская всю компанию в квартиру.        - Усаги? - позвал ее. Если кто и может сказать — удерживаю я ее силой или она здесь по собственной воле, то только моя девочка.        - Что? - она показалась из кухни в своем ярко-розовом фартуке, наброшенном поверх домашней одежды, на ходу вытирала руки от новой порции теста несколькими бумажными полотенцами. Увидев наших визитеров, мой зайчонок замерла в изумлении, - Папа! Что-то случилось?        - Это ты мне скажи, что случилось! Я не так тебя воспитывал, чтобы ты позволяла всяким беспризорникам забирать тебя из родительского дома! - свирепо глядя на дочь, процедил сквозь зубы ее отец. Полицейские недоуменно переводили взгляд с Усаги на ее отца и на меня. Судя по всему, разыгравшаяся сейчас перед ними картина мало походила на то, что они ожидали здесь увидеть. Парней отправили разбираться с насильником-извращенцем, а они оказались на семейных разборках сердитого отца с неугодным зятем и непокорной дочерью. Домоуправляющий же казался счастливым, как никогда в своей долгой жизни. Мысленно пожелал ему долгой жизни и зубной боли по-чаще.       Мистер Цукино, тем временем, не собирался останавливаться.        - Ведешь себя, как последняя… - продолжил он через минуту напряженного молчания.       Не дав ему закончить, я неосознанно сделал шаг вперед, закрывая Усако от родительского взгляда, сейчас не выражающего никакой любви. Только недовольство.        - Выбирайте выражения, - удивился тому, насколько твердо прозвучал мой голос. Думал, буду рычать, как тот зверь, что сейчас бушует в моей душе, повинующийся лишь одному инстинкту — во что бы то ни стало защитить Усако. От всего и ото всех. Даже если «все» - ее собственный отец, - Я никому не позволю оскорблять Усаги. Тем более — в ее собственном доме!        - Я сам могу решить, как разговаривать со своей дочерью, - отрезал мистер Цукино, сверля меня ненавидящим взглядом.        - Прекратите, - вмешался кажущийся более взрослым представитель закона. Посмотрел на Усаги, - Мисс Цукино?        - Да, - моя девочка растерянно кивнула. Мы совершенно не были готовы к тому, что уже казалось сложившееся течение нашей жизни будет нарушено таким грубым образом. Мне хотелось обнять ее, пообещать, что все будет хорошо. Но боялся, что очередное наше проявление чувств у него на глазах спровоцирует новую волну агрессии к Усако со стороны ее отца. Если он еще раз ударит мою девочку, я не ограничусь слегка вывернутым запястьем. Даже присутствие полицейских меня не остановит.       Полицейский тем временем продолжал говорить с Усаги.        - Мне нужно задать несколько вопросов по поводу Вашего пребывания в этой квартире.        - Конечно, - Усаги все еще выглядела растерянной и расстроенной, но в глубине ярко-голубых глаз уже зарождался тот самый воинственный огонек, с которым пару месяцев назад в кафе торгового центра, она доказывала перед своим отцом наше право быть вместе.