Динго и Пёс

Нужно уметь отвечать за свои слова.

— РЕСПАУН НЕ РАБОТАЕТ! Синий Солдат перестал бить морду Красному Инженеру и внимательно посмотрел на источник шума. — Что это значит, шпана? — ТО И ЗНАЧИТ, ТЫ, …, КАСКА БЕЗМОЗГЛАЯ! — истерил Красный Скаут. — ТЕБЕ СКАЗАЛИ, …, НЕТ РЕСПАУНА! — АПТЕЧЕК НЕТ, УБЕРА У ДОКА НЕТ, НИЧЕГО НЕТ! — орал Синий Скаут, размахивая битой. — ХЕВИ ЕДВА ВЫТАЩИЛИ, ДЕМО ПЬЯН, ИНЖ ТУРЕЛИ РАЗБИРАЕТ! Вопли их, естественно, не остались незамеченными. Их услышали даже Снайперы со Шпионами, обычно работающие с выключенными передатчиками. Впрочем, Красный Снайпер уже нарисовался рядом, аккуратно отобрал у Солдата уже хрипящего союзника и потащил того к Медику. Оба Пиро синхронно вытащили ракетницы и выстрелили; две ракеты — красная и синяя — взмыли в небо и взорвались, и после этого стрельба прекратилась совсем. Надо отдать наемникам должное: в критических ситуациях они готовы были позабыть про синее и красное. Прошла минута, и обе команды уже стояли у точки, которую BLU успели отобрать у RED. Выглядели все неважно: Скауты в крови и синяках, Синий Хеви, едва дышащий, но уже приходящий в себя благодаря Медику, Инженеры, сидящие рядом и переговаривающиеся о чем-то, вдрызг бухие Демо. Последними появились Синий Снайпер и Красный Шпион; первый — уставший и поддерживающий сломанную руку, второй — выглядящий так, словно он только что вышел из магазина костюмов и салона красоты одновременно. Оба молча перетерпели уничтожающие взгляды и приготовились внимать. — Что случилось с Респауном, рядовые? — обратился Красный Солдат к Скаутам, и те, перебивая друг друга, принялись рассказывать, увлеченно жестикулируя: — Кароч, если Респ работает, то и пилюльки появляются, и ваще все остальное. Дык вот, мы такие шибаем друг друга битами, я уже побеждаю — нет, не ты, а я! — и тут он, кароч, валить начинает — это ты валил, а не я! — и я, кароч, за ним, ну и аптечку забрать, и припасы. Мы такие, подходим, а там ваще ничо нет! Ну, мож лягушатники забрали, или кто еще. Ну, ради прикола решили подождать, а ничо нету. Ну, пальнули из обреза — лягушатника там нет, но пулек с пилюльками тоже нет. А я ж помню, это уже было раньше — это я тебе сказал, а не ты помнишь — ну, когда Респ вырубили на две минуты, случайно, …, это получилось. И мы, кароч, психанули, метнулись, видим, Синий псих с жирдяем — сам ты псих и жирдяй! — оба вдрызг избитые и ваще едва живые и вопят друг другу: «Дай убер» — «Нет у меня убера!». И все, кароч, ясно. Ну, мы и метнулись предупреждать. Еще минуты две ушло на перевод рассказа со скаутского на английский. Наконец Красный Инженер, сняв каску и вытерев вспотевший лоб, произнес: — Плохо дело, ребятки… В глубь Респауна лезть не хочется: очень уж сложная машина; но, похоже, иначе тут не разобраться. Манн.Ко обычно предупреждает нас о возможных неполадках, и если в этот раз предупреждения не было, значит проблема не с их стороны. — И што эт значит? — встрял еще немного трезвый Красный Демо. — Перемирие, mein Feind-Freund, — объяснил ему Синий Медик. — Так же, как и с тем нападением роботов. Держаться вместе до тех пор, пока Herren Ingenieure не разберутся с Респаунами. — А если я не хочу перемирия с этими малявками? — Мфыфхыф, — абсолютно спокойно произнес Синий Пиро, доставая ракетницу и прицеливаясь в голову Красного Хеви. Инженер перевел его слова, и на какое-то время установилась тишина. Перемирие все же было заключено, и каждый обменялся рукопожатием со своим доппельгангером из другой команды — этакий жест дружбы и гарантии. Демо почти сразу обнялись, хлопая друг друга по плечам и глотая выпивку из бутылок соседа, Пиро, также обнимаясь, пошли смотреть мультики в комнату Красного, а Скауты — играть в бейсбол банками из-под «Бонка». Шпионы, вроде бы, высунули руки, собираясь пожать их, но, убедившись, что на них никто не смотрит, сунули их обратно в карманы. Оба смотрели друг другу в глаза, и у обоих во взгляде плескалось искреннее презрение. Синий Инженер подождал, пока команды начнут разбредаться, и отправился следом за своей. Улучив момент, схватил одной рукой Снайпера, а другой — Шпиона и оттащил подальше, чтобы остальные не могли услышать. — Есть разговор, и он касается вас обоих. Снайпер закатил глаза, Шпион нахмурился. — Он не о ваших отношениях. Теоретически нет, — увидев, что пересмешник и стрелок вздохнули с облегчением, механик продолжил. — Да, я знаю, что вы оба работаете в одиночку и почти всегда выключаете передатчики, дабы никого не слышать. Но хочу напомнить, что вы класс поддержки, и, пожалуйста, хоть на этот период времени оставайтесь в команде. Сначала ты, — обратился Инженер к Снайперу. — Я понимаю, что ты презираешь всех нас и предпочитаешь проводить время в своем фургоне в компании банок. Но я прошу: оставайся на связи с остальными. Будет не очень хорошо, если ты исчезнешь, и никто об этом не узнает. — Я не идиот, Инж. И я никого не презираю. — Да. Думаю, мы просто слишком достаем тебя, — Инженер грустно улыбнулся. — В любом случае, если у тебя вдруг появятся проблемы, не будь букой и обращайся за помощью. Теперь ты — это обращение уже к Шпиону. — То же самое — оставайся на связи и работай в команде — но добавлю еще кое-что. Я вижу, что ты не очень жалуешь своего коллегу-противника, и это взаимно. Пожалуйста, ради всех моих шестеренок, не вздумай тайно пробраться на базу RED и устроить ему суд Линча. И заодно следи, чтобы он не сделал то же самое. — Je comprends. Я учту это. — Можете быть свободны. Снайпер развернулся на каблуках и зашагал в сторону своего фургона. Шпион немного замешкался, доставая сигарету и зажигая ее, но потом тоже направился в сторону базы. И явно не был готов к тому, что спустя два или три шага механическая рука развернет его на сто восемьдесят градусов. — А теперь забудь ровно половину из того, что я сказал. Шпион и бровью не повел; просто достал сигарету и выпустил дым, приподняв голову. — Я слушаю, mon ami. Инженер чуть помедлил, не зная, с чего начать. — Никогда не думал, что скажу это, но если бы такой Шпион, как ты, был у RED, мне можно было бы уйти на покой. И, знаешь, это не просто красивые слова. Поэтому я уверен, что могу полностью положиться на тебя. Шпион продолжал курить, ничем не высказывая своих эмоций, однако его глаза едва заметно блеснули: он принял похвалу. — Красный трикстер очень, очень недружелюбно настроен по отношению к BLU, и то, что он попался тебе в первой своей вылазке, лишь усиливает его ненависть. Я не могу с уверенностью сказать, что Респауны — его рук дело, но я предполагаю это. Выясни, что он задумал, но постарайся никому не попадаться на глаза: Солдаты не особо разбирают, кого бьют лопатами по башке. Что у тебя есть с собой из КПК и оружия? — Плащ и кинжал, балисонг и револьвер. Инженер сказал «Ага» и принялся хлопать себя по карманам. Шпион подставил руку, и вскоре на ладонь ему лег небольшой револьвер с узким стволом и белой рукояткой из слоновой кости. — Держи. Манн.Ко когда-то прислало его бывшему пересмешнику. Ему он был не нужен, а вот я забрал и немного модернизировал. Выстрелы из него, конечно, послабже, но твоя невидимость держится дольше; во всяком случае, я надеюсь на это, потому что у меня пока не было возможности его протестировать. Хотелось бы, чтобы ни он, ни твой нож-бабочка тебе не понадобились. — Merci beaucoup, mon ami, — пересмешник широко улыбнулся. — Есть ли что-то еще, что я должен знать? — Хм… — механик поскреб подбородок. — Нет, пожалуй нет. Удачи тебе. Француз неопределенно кивнул и отправился на базу. Инженер выждал некоторое время, собираясь с мыслями, а затем крикнул вслед: — Послушай, я понимаю, что это глупо, но Пиро говорит, что наш Динго знает о тебе что-то, чего не знает остальная команда! Что это значит? Даже на расстоянии было видно, что Шпион напрягся настолько, что ему было тяжело сдерживаться; он развернулся, посмотрел на Инженера, и тот увидел, как побледнела та часть лица трикстера, что не была скрыта под маской. — Что еще сказал Пиро? — Да ничего особенного, — пожал плечами техасец. — Просто «Я знаю о Шпионе то, чего ты не знаешь», а потом «Спроси об этом у Снайпера». Ну, я просто подумал… — Blague, — оборвал его Шпион, — обычная шутка, — а потом вновь улыбнулся. — Видишь ли, Динго вытащил меня из беды, и я был ему должен. Вот и все. Кажется странным, что Пиро раздул из этого такую секретную историю. Обычное дело. Инженер согласно кивнул и развел руками, словно показывая, что разговор окончен. Шпион исчез; механик какое-то время смотрел в пустоту, а потом пожал плечами. «Да они оба, черт возьми, странные, что Динго, что этот… Пёс его знает, что они оба задумали, но как бы чего не вышло…». «Imbéciles, — думал Красный Шпион, тряся зажигалкой, потому что та никак не хотела поджигать сигарету. — Mercenaires terne. Quel genre d'une trêve? Quelle est la «Être ensemble»? Pourquoi?». Было сыро и холодно, опять собирался дождь. RED хмуро — ну, кроме Скаутов, уже умотавших куда-то, и Пиро — шагали на свою базу, тихо разговаривая о чем-то своем. Шпион тихо вздохнул и решился идти va banque: он проскользнул мимо остальных к Солдату и вкрадчиво поинтересовался: — Вы всегда устраиваете перемирие в сложных ситуациях? — Да, — буркнул вояка, сделав вид, что это не он вздрогнул от внезапно раздавшегося над ухом полушепота. — Stupidité. Это бессмысленно, — французу тяжело было шагать в такт с Солдатом, но он пытался изо всех сил. — Это же война. À la guerre comme à la guerre, не так ли? Солдат остановился и развернулся; трикстер едва не налетел на него. Остальная команда тоже остановилась. — Ты на что это намекаешь, лягушатник? — Ни на что, — он обнажил зубы в подобие улыбки, — просто пока мы здесь радуемся перемирию, не готовят ли BLU план нападения на RED? Удар ниже пояса. — Пфыхыхыф! — Синий Пиро подался вперед, размахивая руками. — Пфыхыфы хы фы хыфыфым! Солдату потребовалось на пару секунд больше времени, чтобы понять, в чем дело. Когда он понял, побагровел так, что его мундиру оставалось только молча курить в сторонке. — То есть ты хочешь, сказать, что Синие слизняки могут напасть на нас во время перемирия? — Pourquoi pas? Почему нет? — Шпион улыбнулся: его план работал. — Могу поспорить, что их Шпион уже нашептывает Солдату план по разгрому Красных. Но они не нападут, mon ami. Не нападут, если мы обратим их оружие против них. — И ты предлагаешь напасть на них первыми? — Почему бы и нет? Хеви хотел было что-то сказать, но на его плечо опустилась — точнее, поднялась — рука в резиновой перчатке и до боли сжала, словно говоря, что лучше не высовываться. Русский прикрыл глаза и шумно выдохнул. Шпион же чувствовал, что ему везет: он расправил плечи и ухмыльнулся, стараясь говорить громко: — RED в фаворе у Манн.Ко, и каждый здесь это прекрасно знает. BLU — всего лишь противовес для команды-лидера, не более. Я более чем уверен, что это они испортили Респауны, чтобы собраться с мыслями и подготовить план нападения. Все, что я предлагаю, — лишь подпортить их планы. Не дать им выиграть, — он улыбнулся, — доказать, что Манн.Ко не зря надеется на RED. Это война. Победителей здесь не судят. И все было хорошо. Все было бы хорошо, если бы распалившийся француз не позабылся и не обронил случайную красивую фразу, заканчивающую разговор: — В конце концов, ты был на войне, mon ami. Ты прекрасно знаешь, что все эти перемирия не больше, чем блажь и никем не исполняются. Солдат рассвирепел. Он рассвирепел настолько, что схватил союзника за грудки и силой швырнул на землю. Команда, вздрогнув, замерла; Шпион, вскрикнув, попытался было подняться, но тяжелый армейский ботинок, поставленный ему на грудь, не дал этого сделать. — А теперь слушай меня, ты, французская задница, — голос Солдата заставлял дрожать. — Языками чесать тут все умеют, а если ты думаешь, что делаешь это лучше остальных, то посоревнуйся со Скаутом: он за пояс заткнет и тебя, и всю твою родню по женской части. А что касается нападения, то, будь Респаун в рабочем состоянии, я бы тебя по стене Синей базы размазал и заставил бы висеть там и просить прощения у каждого из BLU. Я хоть и Красный, но я не крыса, как бы смешно это ни звучало, и Синий Солдат своим тоже брыкаться не даст. Хочешь нападать — нападай, но обратно на базу тебя притащат по частям, так что сиди на заднице смирно и радуйся незапланированным выходным. Понял ты меня, ле рептиль? Шпион молчал, тяжело дыша. — Понял? — Д-да, — хрипло произнес, вздрогнув от окрика. — Да, понял, — шумно вдохнул. — Глупая шутка, mon… mon ami. Всего лишь глупая шутка. Больше этого не повторится. Солдат позволил ему встать; пересмешник поднялся, чуть пошатнувшись, и почти сразу исчез. Команда молча смотрела на Солдата. — Не слишком ли грубо ты… — начал было Хеви, но Солдат оборвал его, словно и не услышав: — Знаете, когда наш прошлый лягушатник исчез, у меня было достаточно времени, чтобы поразмыслить. Мы столько натерпелись тогда от той змеюки, что я решил… я больше ни одному жалкому французишке или кому-нибудь еще не позволю без толку трепать себе нервы. Поэтому нет. Не грубо, — все-таки услышал, — пусть знает свое место. Кто знает, может этого мы еще сможем перевоспитать. Однако видно было, что слова Шпиона его задели. Он нахмурился, почесывая подбородок. — BLU не раз спасали наши задницы от роботов, — заговорил сам для себя, скорее, чем для остальных. — Мы не враги, но мы и не друзья. Вы, — обратился к Инженеру, — на пару с Синим механиком разберетесь, что к чему в этой воскрешающей штуковине, и как можно быстрее. Вы, — это обращение к Пиро, — спустя час — каждый на свою базу. Этим слизнякам Скаутам передадите то же самое. На ночь оставим кого-нибудь стоять в карауле. Если BLU сделают то же самое, — Солдат зашагал в сторону Красной базы, и команда двинулась за ним, — значит, они не такие сопляки и идиоты, какими их считает Манн.Ко.