Ах, это страшное слово - "Ремонт"

— Ой, придурки... Ой, дураки... — Чарли закрыл голову руками и сел на корточки. Перед ним стоял весь «состав» его ремонтной команды. Все как один опустили головы и изучали пол. Они-то четко понимали, что виновны по самое не хочу. Ведь стоило им начать транспортировать многострадальный линолеум на чердачную комнату, как выяснилось, что по лестнице его не втащить. Принялись было уже снимать ступеньки, как тут на воспаленные умы пришла идея куда лучше: затащить через окно с помощью веревок. А что в итоге? Стекло с радостным «дзин-н-нь» покинуло этот грешный мир, а на самом чердаке, прямо посередине, была печная труба. Так что, напольное покрытие пришлось разрезать пополам. Но что же это выходит, м? Уже солнце почти скрылось за линией горизонта, день в ночь перевоплощается, ну, а из запланированного ничего не сделано? Мало того, дом теперь в таком состоянии, что мама не горюй. Ладно дом, так ведь еще и общее состояние больного ухудшилось. Лежит вот, бедолага, под тремя одеялами в обнимку с обогревателем, и жалуется на собачий холод. А сам-то, как печка огненный. На улице слышно, как он зубами стучит. Иногда бывает такое, что хочется забиться в угол, да еще и как можно дальше, просто сидеть там и плакать. Такое чувство и называют «безысходность». И вот именно так себя чувствовал Джордан Террелл. А ведь все так хорошо начиналось! И все закончилось одним: пятеро музыкантов стоят посреди прихожей, и чувствуют себя настолько жалкими, что того и гляди разревутся. Позор... А ведь себя еще мужиками называют... Но тут входная дверь распахнулась, и на пороге возникла фигура в черном платье. — Что тут произошло?! Хозяйка дома, брезгливо морщась, зашла внутрь жилища. Она настолько злобно посмотрела на собрание в прихожей, что музыканты разом почувствовали, что их животы начинают болеть от испуга. — Я кого спрашиваю? Что тут было? А ну ответили! Быстро! Бедный, бедный ДаКерлз... Он не успел и глазом моргнуть, как его коллеги спрятались за его же спиной. А еще друзья называются... — Н-н-ничего! Мы тут...Аэ-э-э... Ремонт делаем... Да, р-р-ремонт... Кос-косметический... — барабанщик резко почувствовал себя гномом. Таким ма-а-аленьким человечком, на которого смотрит настоящий монстр. Мышкой перед голодным львом. — Ах ремонт... Ремонт, да? Сейчас я покажу вам ремонт! — Тереза схватила кусок доски, что стоял у стены, и замахнулась им, словно бейсболист битой. — Сейчас как отремонтирую по башке! Всем! Каждому! Ремонт делают они, видишь ли! — А не слишком ли ты с ними строго? Как-никак, но они же тоже живые люди. — Дэнни отпил еще немного чая из кружки. — Милый, но ведь они это и заслужили. Они чуть тебя не угробили. А что случилось с домом? Так что, я считаю, что все по справедливости. — миссис Мурильо убрала прядь волос, которая лезла в глаза. Солнце уже зашло, но на всю округу был слышен стук молотков, рев дрели и визжание пилы. И все же соседи были людьми хорошими, раз никто даже не позвонил с просьбой о прекращении этого полуночного безобразия. Рассвет едва тронул темно-синее небо. На лужайке перед домом сидели пятеро. Кто-то из них уже заснул, откинув голову, а кто-то просто смотрел вперед, иногда зевая. — Но все таки другу мы помогли. Вон, какой ремонт забабахали... — Чарли потер красные от усталости и пыли глаза. — Эй, Меттью? Слушай, у тебя ведь там вроде потолки на кухне побелить надо было, верно? Так может... В Чарли прилетел довольно тяжелый кусок деревяшки. — Чтобы вы все, да еще у меня, белили потолок? Даже не смейте приближаться к моему дому больше чем на пятьсот метров, слышите? Еще чего задумали, хах. Потолки у меня белить... Хо-хо...

Повисло гробовое молчание...