Песчаная лилия

Как только рука Саюри обрела подвижность, той же техникой, которую всей душой ненавидела, она подчинила себе тело своего временного надзирателя. Мужчина, застонав от боли, сначала вытянутся по струнке, после чего повалился на пол, словно поломанная кукла. Девушка несколько раз ударила себя по ноге со всей силы, пытаясь снова подчинить себе собственные парализованные каким-то ядом конечности. Поначалу они не слушались, однако спустя примерно минуту ей все же удалось заставить их постепенно начать двигаться. Чуть приподнявшись на локтях, Саюри вцепилась пальцами обеих рук в стену, с трудом пытаясь подняться, что, как оказалось, было далеко не так просто — парализующее вещество, находившееся в её крови, текло по венам словно густая тяжелая ртуть, тянувшая её к земле и не позволявшая девушке полностью овладеть своим телом вновь. Наконец, когда у неё получилось подняться, куноичи на еле сгибавшихся ватных ногах, гудевших от тяжести, подошла к обездвиженному телу шиноби. Сняв с него набедренную сумку, она прицепила ее себе на пояс — за неимением собственного оружия, она была готова воспользоваться любым, только бы выбраться. А уж теперь-то, когда ей практически удалось победить яд в своём организме, это уже не казалось такой уж невыполнимой задачей. Левая рука Саюри, от самого плеча до кончиков пальцев, буквально горела от боли. Девушка точно не знала, сколько именно переломов и других травм там было. К счастью, это был первый раз, когда ей пришлось использовать кеккей генкай на себе же. Из-за огромного количества адреналина в крови, она и не думала об этом. Развязав пояс на кимоно, она сняла его с себя, оставаясь лишь в коротких шортах и тонкой майке без рукавов, чтобы лишняя одежда не затрудняла движений. — Все хорошо, — шептала она самой себе, передвигаясь по коридору, держась за стену здоровой рукой, — хорошо... Откуда-то сзади послышались шаги нескольких человек, и девушка запаниковала, прячась за поворотом. Она почувствовала, как к её глазам приливает кровь, а сосуды вокруг них пульсируют, что могло означать только пробуждение Акай мэ. Ее зрение за несколько секунд полностью перестроилось и изменилось на тепловое, с помощью которого она видела людей по другую сторону стены — троих шиноби , которые, как ни кстати, как раз шли в её сторону. Саюри взмолилась, чтобы среди них не было сенсора, и побежала дальше по коридору так быстро, как только могла. База, как выяснилось, представляла из себя бесконечный лабиринт абсолютно одинаковых коридоров с тёмными каменными стенами, сырыми полами и тусклым освещением периодически мигавших ламп. Дверей было мало и большинство из них были заперты, а зрение Саюри помогало ей увидеть, что и людей за ними не было. Изредка где-то вдали слышались чьи-то глухие шаги, однако больше к девушке никто не приближался — все звуки затихали прежде, чем она успевала увидеть кого-то. Ноги куноичи все ещё заплетались и подворачивались. Она спотыкалась едва ли не каждые несколько метров, с трудом успевая поймать равновесие буквально за считанные доли секунды до того, как упасть. Левая рука по-прежнему висела неподвижно, продолжая гореть от боли так сильно, что Саюри едва сдерживалась, чтобы не закричать. По сравнению с этим рана от куная на ладони казалась безобидной царапиной. Однако девушка старалась об этом не думать: ей было слишком страшно, чтобы отвлекаться на такие мелочи. Наконец, найдя незапертую дверь, она, не долго думая, вбежала в неё, даже не обратив внимание на то, что стены почему-то совершенно не пропускали тепло. Она надеялась, что это могло оказаться выходом, но увиденное отличалось от её ожиданий, причём очень существенно: в комнате находились люди. Гражданские. Зрение Саюри снова стало обычным, кровь отхлынула от глаз. Люди, увидев вбежавшую девушку, вздрогнули, как по команде. Очевидно, местные шиноби нагоняли на них страх. Она насчитала тринадцать : все связанные по рукам и ногам, некоторые — ещё и с завязанными ртами. Люди не выглядели сильно исхудавшими или побитыми, нет, однако их лица были настолько изможденными, что могло показаться, будто они держали в себе всю вселенскую скорбь. В одной из женщин Саюри узнала жену даймё страны Воды. Рядом с ней сидела её маленькая дочь. — Она не из этих! — вдруг крикнул кто-то из них, очевидно, рассмотрев девушку получше, пока та стояла в ступоре прямо перед ними. — На ней одежда другая! Она не местная! Саюри, удивлённо хлопая глазами, молча смотрела на них, не в силах сдвинуться с места. — Пожалуйста, — взмолилась одна из женщин, — помогите нам! Выведите хотя бы наших детей! Куноичи вздрогнула, обвела их взглядом. Осознание происходящего приходило постепенно. — Да о чем вы говорите? — заворчала женщина, что вроде была самой старой из всех присутствующих. — Эта девчонка и по карте в одиночку выход не найдёт, а других тем более никого не выведет. Помочь или нет — вот в чем заключался основной вопрос. Саюри не знала, выберется ли оттуда одна, так как была практически уверена, что не выйдет незамеченной, но в этом случае это все зависело лишь от неё. Двигаясь тихо, она, полагаясь на удачу и волю случая, могла бы попытаться ускользнуть. Другое дело — взять на себя ответственность за такое количество людей и попробовать вывести их всех живыми, разумеется, приняв бой, так как не заметить их просто не могли. Саюри колебалась. Девушка не знала, как именно отреагируют на их побег местные шиноби, однако не сомневалась в том, что они точно примут меры, чтобы их вернуть. И если родственники феодалов, взятые в заложники, ещё были нужны им живыми, то она не могла сказать о себе того же. Ты слишком добра, Саюри, — заговорил в её мыслях голос Макото-сенсея. — Когда-нибудь это тебя погубит. Девушка сделала глубокий вдох, пытаясь хоть немного успокоить учащённое дыхание. — Я... — заговорила она наконец, — я... попробую вывести вас. Вас всех. Послышалось несколько облегчённых вздохов, чей-то ребёнок захныкал. Саюри подошла ближе и опустилась на колени, развязывая верёвки на руках жены даймё страны Воды. Женщина взглянула на неё уставшими опухшими глазами. — Спасибо... — шепотом произнесла она. — Саюри, — подсказала девушка, освобождая её запястья. — Спасибо, Саюри. — Женщина улыбнулась одними губами, потирая затекшие руки. Здоровой рукой куноичи помогла освободить от верёвок ещё несколько человек, что было не так уж сложно — на это ушло не больше пяти минут. И это было самой простой задачей из поставленных. Теперь было необходимо выйти и вывести всех из здания (выход откуда, кстати, Саюри так и не смогла найти). Сделать это надо было максимально тихо и быстро, чтобы не привлечь к себе внимания и по возможности остаться незамеченными. Задание из числа невыполнимых. — Помогите остальным, — сказала девушка. — Когда освободите всех, ждите меня здесь. Я... — она замялась. — Я найду выход и вернусь за вами. Дверь отворилась практически беззвучно, и она тенью выскользнула за неё, снова исчезая в лабиринте коридоров, искренне надеясь не забыть дорогу обратно. Было тихо. Не слышно ни шагов, ни разговоров, ни каких-либо других звуков, предупредивших бы о приближении местных шиноби, которые, должно быть, уже давно заметили пропажу парализованной пленницы. Подозрительное затишье немного насторожило девушку, и в её голове снова всплыли слова сенсея. "Если Судьба преподносит тебе подарок, — говорил он, — смело жди от нее пинок под зад в ближайшее время." Причём эта аксиома работала безотказно — Саюри лично в этом убеждалась не раз. К сожалению. Она вернулась нескоро — почти через двадцать минут, — толкнув дверь в комнату локтем. Все пленники уже освободились и ждали её. Их опухшие и покрасневшие от слез и страданий глаза были обращены на хрупкую куноичи с болтавшейся вдоль тела обездвиженной левой рукой и синяком под глазом. Их спасительница не выглядела многообещающе, но, с другой стороны, привередничать в их положении тоже не приходилось. — Я принесла кое-что, — провозгласила Саюри, вытянув вперед руку с тремя незакрытыми стеклянными бутылками, примерно наполовину наполненными прозрачной жидкостью. — Это... было в одной из камер. — Бутылки с водой? — скептически подняв брови, спросила одна из женщин и смерила девушку недоверчивым взглядом. — Как это поможет нам сбежать? Куноичи поставила бутылки на пол прямо перед ней. — Сбежать — никак, но, возможно, отвлечёт внимание и у нас будет немного больше времени. Позвольте Ваше платье. Женщина растерялась, выпучив глаза, а Саюри, воспользовавшись её замешательством, оторвала кусок ткани от подола её одежды и разорвала на три части. — Да что ты...?! — закричала женщина, но, тут же услышав недовольное "т-с-с" со всех сторон в свой адрес, понизила тон: — Мой брат — даймё страны Ветра! — И тем не менее, Вы сейчас здесь. Женщина возмущённо вскинула брови, намереваясь что-то сказать, но промолчала, лишь вздёрнув нос. Повисло неловкое молчание. Кто-то тихо усмехнулся. Саюри достала из-за пояса флягу и вылила содержимое на лоскуты ткани, смачивая их, после чего заткнула ими бутылки. Девушка взяла их в руку и поднялась, оставив пустую флягу на полу. Все внимательно следили за её действиями. Возьми себя в руки, Саюри, — мысленно приказала себе девушка, пытаясь унять волнение и дрожь в теле. — Ты должна спасти их. Хотя бы их. — Трое из вас возьмут по одной, — заговорила она, невольно содрогнувшись от эха собственного голоса, отразившегося от каменных стен. — Их надо будет поджечь и бросить по моей команде. Когда они разобьются, начнётся пожар — он, хоть и ненадолго, вызовет суматоху. Да, они быстро его потушат, так что это даст нам сравнительно небольшое преимущество, но все же... у нас всего один шанс. — Сколько человек сейчас в здании? — спросила жена даймё страны Воды. — Как быстро они поймут, что мы сбежали? Саюри растерялась. На неё волнами накатывала паника, а ноги, подвижность которых и так восстановилась ещё не до конца, чуть не подкосились. — Я... — её голос предательски дрогнул, — я не знаю. В тот момент ей больше всего хотелось забиться в угол, куда-нибудь подальше ото всех. Сесть туда, обхватить колени руками и плакать, пока кто-нибудь не придёт на помощь, не освободит её, не успокоит и не скажет, что все позади. Почти всегда её спасали — Макото-сенсей, Акиро, Баки, Гаара — они просто оказывались в нужное время в нужном месте, чтобы успеть предотвратить то, чего она так боялась. И теперь, когда никого из них не было рядом, ей надо было пройти через это самой, возложить ответственность за чужие жизни на свои плечи и полагаться исключительно на себя, не зная, что из этого выйдет и чем закончится. — Они наверняка обо всем уже догадались, — хмуро заметила женщина, чей подол ушёл на запалы. — Что ты будешь делать, когда эти солдаты преградят нам дорогу? Они уж точно посильнее тебя будут. — Я попробую защитить вас, — ответила Саюри, невольно сжав здоровую руку в кулак. — И... — она, сама тому удивившись, невесело усмехнулась. — Я надеюсь, вы не боитесь медведей. Они прошли тихо — все тринадцать человек беззвучно побежали по коридору следом за Саюри к той самой двери, за которой крылась мнимая свобода. В воздухе начал распространяться запах гари: горел склад с припасами. В коридорах уже не было так тихо, как прежде, — шиноби, должно быть, сбегались к месту пожара. Куноичи обрадовалась своей маленькой победе, пытаясь прикинуть, скольких врагов эта диверсия может отвлечь, однако радость её быстро сменилась страхом: они дошли до двери. Большая, двустворчатая, заметно выше и в несколько раз толще всех остальных — она не пропускала ни звуков, ни тепла, на ней висел замок, который Саюри удалось сломать одной нехитрой техникой с третьей или четвёртой попытки. Теперь оставалось совсем немного — ничего сложного, однако самое страшное. Пальцы девушки тряслись. На счёт "три", — решила она. Раз. Положила ладонь на ручку. Два. Нажала на неё и чуть толкнула вперёд. Три. Дверь распахнулась, и глаза, привыкшие к полумраку, ослепил ужасно яркий белый свет. — А вот и наша несговорчивая гостья! Сердце Саюри упало и разбилось на миллионы частей. Она замерла на месте, с трудом держась на ногах, и совершенно забыла, как дышать. Их было не меньше шестидесяти — столько она успела насчитать за те несколько секунд, на которые воцарилась тишина. Все в черном, с полным обмундированием, без протекторов и отличительных знаков. Снова заговорил Сэтору. — У тебя и твоих новых друзей есть тридцать секунд, чтобы вернуться, — произнес он, глядя только на неё одну. — Одна попытка. Сделай правильный выбор, девочка. — А что, если не вернёмся? Старик усмехнулся. Он смотрел на неё как на маленького капризного ребёнка, отказавшегося есть несладкую кашу на завтрак. Жаль, что ситуация была гораздо, гораздо серьёзнее. — Если нет, — протянул он, как будто бы передразнивая её, — у моих людей приказ: убить всех. За спиной Саюри послышалось несколько испуганных воскликов, громкий шепот; кто-то из детей заплакал. Девушка сделала шаг назад, закрывая их. — Они же Ваши пленники, — сказала она. — Родственники феодалов. Разве они не нужны Вам живыми? — Уже нет. Его слова можно было сравнить со звонкой пощечиной, ударившей Саюри наотмашь. До сих пор она была уверена, что в любом случае им ничего не грозит, и при самом плохом раскладе их просто вернут обратно в их камеру. Но теперь... теперь обстоятельства коренным образом изменились. В какой-то момент девушка поймала себя на мысли, что не слышит ничего, кроме неимоверно громкого стука собственного сердца. Время как будто замерло, изменило свой ход — шиноби стояли неподвижно, Сэтору молча смотрел на неё, пленники, которых она пообещала вывести, тоже замерли. Все ждали её решения. Обычно в этом месте главный герой должен произнести какую-то громкую геройскую речь о том, что сдаваться не в его правилах, что не количество людей решает исход, а качество их убеждений, что он будет сражаться до последней капли крови, ибо таков его путь ниндзя и так далее. Вот только это не было книгой о приключениях со счастливым финалом. Все происходило наяву, и здесь конец мог очень даже отличаться от общепринятого. Саюри было настолько страшно, что она едва не забыла собственное имя, не говоря уже о всех остальных словах. Её сердце колотилось о рёбра, норовя проломить их, ноги подкашивались, руки дрожали, и все тело клонило к земле. Она с трудом удерживалась, чтобы не дать волю слезам. — Вытяните руки перед собой, чтобы мои люди могли надеть на вас наручники, — приказал Сэтору. Кто-то из пленных повиновался. Его примеру последовали ещё несколько человек, обречено склонив головы. Саюри не шевельнулась. Старик возмущённо вскинул брови и поджал губы. — Тебе нужно особое приглашение, девочка? Макото-сенсей всегда говорил им, что, если бой неизбежен, в девяти случаях из десяти все зависит от скорости. Скорости реакции, скорости передвижения, скорости складывания печатей. И если Акиро и Изаму всегда преуспевали, то у Саюри с этим были проблемы. Она не могла бегать так же быстро, не успевала создавать нужные дзюцу, у неё не всегда получалось вовремя выставлять блоки и наносить свои удары. Это было её основной слабостью, если речь шла непосредственно о бое. Но в этот самый момент все было чуть-чуть иначе. Благодаря колоссальному количеству адреналина в крови, девушка подожгла и кинула третью бутылку с горючей жидкостью так быстро, что никто не успел понять, что именно произошло, пока та не разбилась о землю перед самыми ногами Сэтору. Его брюки охватило пламя. К нему тут же кинулось несколько его людей. — Убить всех! — прокричал старик, прыгая на месте, пытаясь потушить огонь. Шиноби, услышав команду, все как один бросились вперёд. Пленные за её спиной прижались друг к другу и закричали, дети громко заплакали. Кровь на правой ладони оказалась очень кстати. Складывать печати одной рукой было сложно, но, как выяснилось, все же реально — ещё один урок Макото-сенсея не прошёл даром. Саюри упала на колени, прижав руку к земле перед собой. Хлопок, клубы дыма, три огромных тени. Гул голосов, топот и лязг оружия заглушил пронзительный рёв, разодравший все другие звуки в клочья. От толпы шиноби девушку загораживали три огромных медведя. — Кумоичи и Кумохачи! — крикнула она, обращаясь к двум, что были чуть меньше. — Помогите этим людям. Заберите их отсюда, отвезите подальше, попробуйте найти деревню. — Медведи синхронно кивнули ей. — Чифукумо... — обратилась она к третьему. — Помоги мне. Глаза Саюри снова стали алыми, сосуды вокруг них начали постепенно чернеть. Здоровая ладонь запульсировала от сконцентрировавшейся в ней чакры. На сорок пять ручных печатей ушло значительно меньше обычных шести секунд. Вода появилась буквально из-под земли, в воздухе принимая форму гигантского дракона. Управляемый Саюри, он снёс с ног добрую дюжину шиноби, бежавших на неё с оружием. Бедро девушки сковала острая боль — катана пронзила её ногу насквозь. Дракон рассыпался каплями по земле. Саюри не тратила чакру на медицинское нин-дзюцу — бесполезно. Она присела, уворачиваясь от повторного удара той же катаной; уклонилась от металлической цепи, летевшей в неё, парировала несколько кунаев. Вдох. Отскочив в сторону, куноичи вытянула перед собой руку; кончики пальцев начало покалывать от сгустков чакры. Выдох. Тела трёх шиноби замерли обездвиженные, они полностью под её контролем. Вдох. Саюри сжала кулак, стараясь не обращать внимания на стоны, виновницей которых являлась. Выдох. Три человека упали на землю. Замертво. — Черт... Девушку качнуло, она едва удержалась от падения. Глаза начали болеть, голова закружилась. Чакра стала иссякать; по ноге струилась горячая кровь. — Атакуй её слева! Семь печатей. Снова одной рукой. Частицы воды поднялись с земли, расщепляясь на микроскопические и делая воздух плотнее. Несколько секунд — и все застлано молочно-белым туманом, видеть сквозь который может только один человек. Шиноби дезориентированы, они размахивали оружием наугад, не видя Саюри; один случайно задел её плечо. Девушка увернулась от катаны, пронёсшейся прямо перед ней, буквально в нескольких сантиметрах. Ей повезло: вместо лица, клинок задел лишь волосы. Несколько серебристых прядей упали на землю. Саюри попятилась назад. — Окружайте её! Шинмару, используй катон! Девять печатей, раскрытая ладонь перед собой. Вода, как будто бы сама по себе, сформировала вокруг пяти шиноби, что ближе всех друг к другу, большую сферу, заточая их внутри водяной тюрьмы. Чакры почти не осталось, туман стал редеть. Лязг металла, чей-то клинок рассек воздух, полоснув Саюри по левой руке. Забавно, подумала она, но боль в ней уже почти не чувствуется. Девушка, подпрыгнув, развернулась, выбивая оружие из рук солдата. Его самого она не достала — успел вовремя отступить назад. Куноичи ринулась вперёд, готовя очередное дзюцу, но не успела. Почва под ногами вдруг разверзлась, и она провалилась правой ногой в землю по колено. Сустав предательски хрустнул. Сохранить голову на плечах ей помог вовремя сделанный захват: шиноби, бросившийся на неё с катаной, был пойман ею в воздухе и, пронзительно закричав, повалился на землю в полуметре от неё. На этой технике её чакра кончилась. Всё. Финал. Саюри бессильно ударила по твёрдой земле, сдерживавшей её ногу. Огромный огненный шар сильно обжег её руку и левую сторону лица, девушка закашляла. Глаза слезились и болели от гари и техники красного глаза, которую ей не удавалось завершить. Сосуды по всему лицу, шее и рукам выступили и почернели. — Я держу её! Ацуто!!! Что-то тяжёлое ударило куноичи по лицу, на губах почувствовался солёный привкус крови, после чего её грудная клетка вспыхнула резкой нестерпимой болью. Девушка закричала, и по её щекам полились слезы, которые она была больше не в силах сдерживать. Из её тела торчал длинный металлический клинок чьей-то катаны. На тонкой синей майке проступило большое темно-бордовое пятно. Дыхание сбилось — лёгкие как будто вырвали напрочь. Саюри не могла пошевелиться, все тело оцепенело и сковало адской болью. Она перестала различать звуки — все слились в один длинный, протяжный вой. Картинка померкла. В её практически отключившемся сознании возникло лицо Гаары. Он внимательно посмотрел на неё своими зелено-голубыми глазами и чуть заметно улыбнулся уголком губ. Прощайте, Казекаге-сама... — подумала Саюри, не в силах произнести это вслух, и закрыла уже не видящие глаза. А потом её словно толкнули. Причём не просто толкнули, а буквально вытолкнули из земли. Огромное количество новой, непонятно откуда взявшейся чакры вдруг разлилось по хрупкому покалеченному телу, напрочь заглушая боль. Девушка твёрдо стала на ноги. Левая рука вдруг обрела полную подвижность. Она не знала, что произошло; не знала, как сделала это. Саюри не осознавала практически ничего, кроме того, что должна была завершить этот бой — скорее всего, ценой своей жизни, но в тот момент это не имело значения. И существовала лишь одна техника, которая могла ей в этом помочь. Девушка не видела шиноби вокруг, перед глазами все плыло, так что она могла лишь чувствовать. И она чувствовала. Чувствовала, как, вытянув руки перед собой, направляя чакру, она заключила всех оставшихся солдат в один большой круг, нарисованный её кровью на земле. Чувствовала, как все они застыли, не в силах пошевелиться. Чувствовала замершие потоки их чакры, их остановившуюся в венах кровь, их переставшие биться сердца. Чувствовала их тела, подчиненные ей. Саюри, повинуясь инстинкту, сложила прежде неведомую ей самой комбинацию печатей, сжала ладони в кулаки. Шиноби больше не выглядели как люди — они вытянулись и теперь походили на полтора десятка деревянных фигурок, выставленных для игры. — Множественное теневое клонирование! Ей не хватило чуть-чуть. Нескольких секунд. Одного усилия. В этом заключалась самая сильная, самая секретная и самая страшная техника её клана — Саюри должна была забрать все их жизни разом, отдать их богу Смерти вместе со своей. Должна была. Но не смогла. Услышав где-то вдалеке смутно знакомый голос, Саюри потеряла контроль и бессильно опустила руки. Ноги её подкосились. — Метод отшельника: Множественный супер-Расенган! Руки одного из клонов Наруто Узумаки подхватили тело девушки буквально за долю секунды до удара о землю. Он бережно поднял её, осторожно придерживая голову, и понёс прочь от поля с багровой травой, усеянной телами шиноби. На Саюри не было живого места. Её лицо, словно узорами разрисованное сеткой чёрных сосудов, было разбито, вся кожа была в синяках и порезах, из сквозной раны в левой половине груди текла кровь. Её глаза были закрыты; тонкие пальцы намертво вцепились в ткань черно-оранжевой спортивной куртки. — Гаара-сама... — шепотом произнесла она, чуть приподнимаясь, — я так рада... что Вы пришли за мной... Саюри закашляла, давясь собственной кровью. Её пальцы разжались, рука безвольно свесилась. И после этого девушка перестала дышать.