***
Хельга обрадовалась Артему. К Бэрримору отнеслась с подозрением, но, как воспитанная собака, агрессии не показывала. Она вообще мало обращала внимания на животных, которые были мельче ее и угрозы не представляли. Ну, кроме, наверное, белок в лесу, за которыми можно гоняться. Сдержанное любопытство овчарки кота не успокоило, и он, выгибая спину и глухо подвывая, мрачно смотрел на огромное «нечто». Пришлось унести его в спальню на втором этаже. Артем не чувствовал себя гостем в этом доме, скорее наоборот, снова возникло ощущение, что он жил здесь всегда. Настолько гармонично и правильно вписался в его сердце этот пейзаж, веранда с крыльцом, старые яблони, видимые из окна кухни. – Знаешь, что мне нравится здесь больше всего? – парень глубоко вдохнул влажный воздух, пропитанный запахом леса и мокрой листвы. – Отсутствие посадочно-огородных территорий во дворе. Плантация картофеля испортила бы вид твоего газона. Олег рассмеялся. – Не любитель, что поделаешь. Мне проще купить все необходимое у соседей, а свободное время потратить на что-то более интересное. Артем хитро прищурился, отходя от окна. Форточка открыта, с улицы тянет зябкой прохладой. А в кухне тепло. И можно сидеть за широким столом, греть руки о чашку с чаем, разговаривать, ощущая, как предвкушение едва ощутимо покалывает под ребрами… – На что же ты тратишь свободное время? Книги я видел, библиотека у тебя внушительная. А еще?.. Неожиданно спокойный вечер. Олег даже не представлял, что все будет ТАК, уже прочувствовав на себе темперамент Артема. Спешки не было, как и той дикой жажды, что накрыла в первый раз. Они даже почти не касались друг друга, наслаждаясь разговором, постепенным узнаванием. Артем оказался на удивление умненьким, воспитанным, с вполне себе зрелыми взглядами на жизнь и ненавязчивым чувством юмора. Сейчас он был более естественным и расслабленным, без той едва заметной напряженности, которая ощущалась при их первой встрече. Дальше все получилось само собой. В голове не было планов соблазнения, только где-то в подсознании тлело желание, которому не давали разгореться, ожидая правильного момента. Но вспыхнуло внезапно, и так ярко, что воздух между ними мгновенно наэлектризовался. Артем что-то рассказывал и улыбался, сидя на диване рядом с ним. Взгляд Олега опустился на губы, обветренные, яркие, чуть изогнутые уголками вверх, и, не выдержав, он потянулся к ним. Именно так, именно сейчас, ртом перехватывая эту улыбку, целуя нежно, но требовательно, сжимая в кулак волосы на затылке. Жаркий, изумленный выдох прямо в губы, и от влажного касания языка оба вздрагивают. Артем не сдержал стона, подхваченный пронзительным ощущением эйфории, горячей волной хлынувшей от паха вверх, затопившей сердце, наполняя его жаждой еще большей близости. В голове стало легко и пусто, все мысли испарились от жара вспыхнувшего желания. Тело действует словно само собой, стремясь слиться, прижаться каждым сантиметром кожи, покалывающей от возбуждения. Олег притягивает его к себе на колени, горячая ладонь поглаживает поясницу, проникает под одежду, тревожит, будит желание. В паху тяжелеет и подрагивает, Артем невольно подается вперед, ощущая, что Олег так же возбужден, и это просто сносит все вентили. Тебя хочет тот, кого хочешь ты – чистейший кайф, как героин для эмоций, самый сильный наркотик, распространяющийся по венам со скоростью зашкаливающего пульса. Артем стонет, трется о твердое тело под ним, не имея сил отстраниться, избавиться от одежды. Олег помогает. Он всегда сохраняет рассудок, отвечая за обоих. – Можно так? Пожалуйста, – выдыхает мальчишка, дрожа от нетерпения. Олег пристально смотрит в глаза. Уверен? – Можно. Все можно... Тянется к джинсам на полу, вытаскивает из бумажника «дежурный» презерватив. Артем стонет, хрипло дышит, когда Олег начинает гладить, растягивать, готовя к себе. Смазки поблизости нет, смоченные слюной пальцы скользят недостаточно хорошо, все ощущения острее, ярче. Артема ведет не по-детски, он выгибает спину, нависая над Олегом, целует щеки, виски, сведенные напряжением скулы. Стальные глаза режут на куски острым взглядом, проникая в самую суть, видя гораздо больше, чем Артем готов показать. Плевать на все. Абсолютное доверие на уровне инстинкта резонирует с тихим голосом. Можно все. С ним – можно. Артем облизывает верхнюю губу, кожа влажная от испарины, а во рту пересыхает от жаркого дыхания. Проникновение медленное, но болезненное, с губ срывается жалобный стон. Артем закрывает глаза, пытаясь расслабиться, податься назад, но так еще больнее. Он никогда не пробовал такую позу, боялся. Осмелился только с Олегом. Неудачно. Артем всхлипывает, хватает ртом воздух, дышит поверхностно, голова начинает кружиться от боли и недостатка кислорода. И тут же сильные руки подхватывают, не дают двигаться. – Больно? Не спеши, – Олег здесь, поддерживает, делится уверенностью. Все хорошо, все получится, надо только слышать, чувствовать его. – Наклонись ко мне, прогни спину… Да, так легче. Режущее давление уходит, есть только тянущее ощущение наполненности и отголоски боли, не дающей расслабиться. Олег успокаивает, гладит, переплетая пальцы, целует влажные напряженные плечи, шею. – Пробуй сам, когда будешь готов, – свистящий шепот сквозь стиснутые зубы. Сдерживается. На усилии воли не дает себе сорваться, взять так, как хочется. Артем открывает глаза, смотрит в упор. От накатившей нежности просто разносит на атомы. Впивается в закушенную губу Олега, целует, зализывает. И наконец решается. Приподнимается осторожно, медленно, уже не больно, только жаркая истома растягивает подрагивающие мышцы. Тихий стон, теперь уже от кайфа. Олег придерживает за ягодицы, не дает резко опускаться, оберегает. И снова вниз, скольжение, поцелуи, твердые руки, дыхание в шею, бессвязный шепот, срывающийся в крик… Нет времени, все застыло, исчезло, остались только они вдвоем. Сдерживаться невозможно, Артема уносит, он жалобно скулит, вцепившись в плечи, Олег понимает, чувствуя, как все сильнее сжимается узкая плоть вокруг его члена. Горячие пальцы обхватывают напряженную головку, скользят от выступившей смазки. Артем выгибается, кричит, срывая ритм от подступившего оргазма. Волны дрожи накатывают одна за другой – не отпускает, держит на грани, сквозь гул в ушах слышен хриплый рык Олега, и его выбрасывает на новый пик. Сильно, мощно, до уплывающего в нирвану сознания и брызнувших из глаз слез. Артем приходит в себя, лежа на груди Олега. Дыхание все еще тяжелое, рваное, значит, ненадолго его вырубило. Олег гладит по спине, отводит от лица влажные пряди волос, дует на разгоряченную кожу. Кайф. Прибалдевший Артем вздыхает, утыкается носом в теплую шею. Глаза закрываются сами собой. – Не засыпай. Давай я отнесу тебя наверх. Парень качает потяжелевшей от эмоций головой. Хватит, свой лимит он исчерпал, пора брать себя в руки. Отстраняется, шипит. Больно. Олег помогает и едва удерживается от того, чтобы действительно самому затащить в спальню. Не дает Артему собрать одежду, только набрасывает на плечи мальчишки свою рубашку. – Иди так, я уберу. Ванная рядом со спальней, дверь справа, увидишь. Артем сонно кивает и, едва передвигая ногами, идет наверх. Кажется, он еще никогда не мылся с закрытыми глазами, руки едва поднимались, колени дрожали от усталости. Хорошо, что до постели добрался самостоятельно, заполз под одеяло, примостившись в том же углу, где и в прошлый раз. Олег, появившийся в спальне спустя десять минут, увидел только посапывающий кокон из одеяла и подушек. Сверху, как страж, примостился Бэрри. Мужчина качнул головой, не скрывая довольной усмешки, вытащил из ящика комода легкое покрывало и лег рядом, закинув руки за голову. Спать.***
Пробуждение было приятным. На выходных Олег не заводил будильник, но внутренний хронометр не давал проспать. Как-то незаметно Артем затянул его под свое одеяло и теперь, кажется, использовал вместо подушки и матраса, распластавшись сверху. Приятная тяжесть, тепло. Олег осторожно потянулся, даже жалко было будить. Кончиками пальцев пробежался по обнаженной спине, погладил ямочку на пояснице. Артем довольно замычал и тут же вздрогнул, просыпаясь. Секунду непонимающе смотрел на Олега, а потом расплылся в улыбке, сообразив, где он и с кем. – Сползай с меня. Надо вставать. – Сейчас… – мальчишка зевнул, вжимаясь лицом в шею Олега, потянулся. Все это ерзанье обнаженным тепленьким телом отозвалось резкой вспышкой желания. Олег стиснул зубы. Хочется. Подмять бы под себя, взять такого расслабленного, сонного. Но Хельга не простит, ждет же где-то под дверью. Олег костяшками пальцев прошелся по ребрам, Артем пискнул, попытался отстраниться от щекотки, но его поймали, выдернули из-под одеяла. Мальчишка хохотал, отбиваясь руками и ногами. Сопротивляться бесполезно, Олег скрутил его одной рукой. – Сдаюююсь! Все, не надо! Оба тяжело дышали и улыбались друг другу, взъерошенные, помятые ото сна. Но определенно, спать уже не хотелось, по венам разливался легкий пузырящийся восторг от ощущения присутствия, горящих теплом и азартом глаз напротив, от ожидания хорошего дня, который они проведут вместе. – В лес? – Если еще не передумал. Артем задрыгал ногами, выпутываясь из-под покрывала. Олег скептически посмотрел на легкую ветровку. Хмыкнул, достал из шкафа свою толстовку с капюшоном, выдал дождевик. Артем не возражал, пока Олег обувался, парень рассовал по карманам теннисные мячи и нетерпеливо переступал с ноги на ногу, почти как Хельга. Овчарка была довольна – два человека, двойное веселье. Они почти не разговаривали, просто шли рядом, погруженные в свои мысли. Собака носилась вокруг, то убегая далеко вперед, то возвращаясь и требуя поиграть. И Артем подсознательно ощутил, что для Олега это особенное время. Не просто обязанность перед Хельгой, а час наедине со своими мыслями, во время которого он настраивается на новый день, укладывает по полочкам сознания события предыдущего. Парень чуть отстал, наблюдая за ними двумя – овчаркой и ее хозяином, впитывающим спокойную энергию утра. Он был очень благодарен Олегу за то, что взял его на эту прогулку. Но еще понимал, что больше не пойдет, оставит это время Олегу. Не такая и большая уступка, если уж Артем твердо решил добиться большего – войти в его жизнь и остаться навсегда.***
В воскресенье Олег проснулся пораньше, он так и не смог забыть вчерашней упущенной возможности. Конечно, и днем, и вечером они многое наверстали, но дурманящая картинка сонного мальчика под ним так и не отпустила. Артем снова спал на нем. Олег обнял его и перевернулся, прижимая сверху тяжестью разгоряченного тела. Зацеловал сомкнутые веки, щеки, дрогнувшие в улыбке губы. – Давай ты сам, а я буду спать. Олег тихо рассмеялся. – Проспишь самое интересное. Мешающее одеяло скинуто на пол, Артема перевернули на живот, не прекращая гладить. Сонное возбуждение от тихой возни теплело и разгоралось, заставляя тянуться навстречу этим волшебным рукам. Внизу живота все сладко сжималось от предвкушения. Олег поцеловал его шею, чуть прикусил по линии роста волос, заскользил кончиком языка вдоль позвоночника, вылизал ямочки на пояснице. Каждое прикосновение отзывается чувственным трепетом, опаляет. Артем вжался лицом в подушку, хрипло дыша в ожидании. Но Олег медлит, мучает лаской, доводит до сумасшествия. Артем сам сгибает ногу, отводит в сторону, открываясь. Олег хрипло выдохнул, ему нравится эта покорность, нравится заботиться об удовольствии этого мальчика и получать его самому. Мягко раздвинул ягодицы, поцеловал, чуть прикусывая и зализывая языком, оставляя влажные следы на покрасневшей коже. Дыхание перехватило, Артем стонет, подается назад, внутри уже горит от жажды слияния. Но Олег не спешит, увлажняет смазкой, заставляя шире развести ноги и слегка приподнять бедра. Хочется, чтобы легко, без боли… Он всегда знает, что делать, и получается так, как и задумал – проникновение скользкое, тягучее, одним движением до самого конца. Дыхание перехватывает, плавит на медленном огне, и уже непонятно, было ли пробуждение, или это продолжение сна. Прикосновение к напряженной плоти моментально возвращает из полудремы, распаляет, скручивает. Так неожиданно резко, что Артем даже испугался своей реакции, широко распахнул глаза, словно очнулся. Олег ускоряется, рука тоже движется быстрее, подводя к самому пику, Артем ничего не может с собой поделать, он распластан и беспомощен, словно перед стихией, которую не укротить. Кричит, подается навстречу, падает и взлетает, ничего не боясь, зная, что его подхватят сильные руки. Артема больше нет, он становится частью чего-то огромного и прекрасного, накрывающего волной непередаваемого кайфа, наполняющего каждую клетку. Внизу все сжимается, член пульсирует в умелых пальцах, сжатых кольцом, из него вырываются тягучие струйки спермы. Олег последним усилием сдерживает себя на несколько секунд и падает сверху, вжимает в матрас, содрогаясь и хрипло крича. Артем едва дышит под тяжестью его тела, но хочется так и лежать, спиной чувствуя, как бешено колотится сердце, отдаваясь гулкими ударами под ребра. Олег отстраняется, падает рядом. Артем поворачивает голову, несколько секунд любуется этим послеоргазменным великолепием. Облизывает пересохшие губы, шепчет осипшим голосом: – Это самое невероятное пожелание доброго утра за всю мою жизнь. Олег тихо смеется в ответ. Идеальное начало дня? О, да. Воскресенье проходит в каком-то томительном ожидании. Еще одна ночь вместе, а завтра утром Артем возвращается в город. Надо встать пораньше, успеть собраться, отвезти домой кота и быстро ехать на учебу. Не хочется. Но об этом лучше молчать, Олег и так подпустил очень близко, торопливостью можно только все испортить. Сам же говорил, что ему нужно время, чтобы на что-то решиться. Пусть сам, когда будет готов. А будет ли?.. Мелькнувшая во взгляде тоска прячется за опущенными ресницами. Они не обсуждают дальнейшие встречи. Обо всем поговорят, но завтра. А пока еще день не закончен, и можно просто наслаждаться тем, что есть рядом.