***
Жители Портленда стояли в московской пробке уже около часа. Однако пробка и не собиралась заканчиваться или исчезать. Ренар мысленно поблагодарил Монро, который выгнал полицейских из отеля чуть ли не в 6 утра. Вслух этого сделать не вышло бы, так как сам потрошитель остался в отеле. Хэнк и Ник, прикинув, что пробка надолго, спокойно уснули на заднем сидении. Но идиллию разрушил телефонный звонок. Звонила Рогозина. — Капитан Ренард? — Слушаю, — ответил Шон. — Вы где? Впрочем не важно, — продолжила полковник. — Отправьте детектива Гриффина на угол Малого Ржевского и Хлебного переулков дом 6, а Беркхарда в Добинск. Срочно. У нас три трупа, а мои сотрудники уже на месте всё объяснят. — А где этот Добинск? — послышался сонный голос Ника. Ну, конечно, все слышал и сквозь сон своим суперслухом и даже перевел нужную часть. — Добинск, это пригород Москвы, — видимо слух Галины Николаевны был не хуже. — Холодов скинул вам адрес и как добраться. И еще, все жители Добинска существа, — последние две фразы были произнесены уже на английском, специально для Ника. Попрощавшись, Рогозина положила трубку, а через пару секунд засигналили телефоны детективов. Пробка все так же не двигалась, поэтому парни спокойно вышли из машины и направились к метро, а Ренард проводил их тоскливым взглядом. «Целый город существ, интересно. Судя по голосу полковника Рогозиной в этом месте, часто случается что-то подобное, как бы с Ником ничего не произошло. Все таки, Россия не Америка», — подумал Шон. Пробка сдвинулась на 10 см. На часах было 8:02.***
«Ну, и куда теперь?», — Беркхард с тоской огляделся. Он стоял, как одинокое деревце, посреди улицы и так же трясся от ветра. По идее, в России было лето, а метеорологи обещали тепло и солнечно. Про солнечную погоду они угадали. — Давно стоишь? — раздался голос Майского за спиной. Ник резко обернулся и помотал головой. — А зубами гимн Америки по привычке выстукиваешь? Садись, — майор приглашающе открыл дверцу служебного джипа и детектив тут же залез в теплую машину. Сергей, хмыкнув, сел на место водителя и поехал на место преступления, по пути медленно рассказывая что произошло. — Труп известного в городе бизнесмена Бусикова Семена Васильевича нашли в холодильнике его фабрики полуфабрикатов. — Извините, Сергей, — перебил американец. — А что такое polufabrickat? — Что? А, полуфабрикаты — это продукты, которые на производстве готовят, замораживают, а потом отправляют в магазин, покупателю остаётся их только разогреть, — охотно пояснил шустролап. — Нашёл его техник, когда пошёл посмотреть, что в мясорубке застряло. Мы с тобой сейчас на фабрику едем, а Николай Петрович в его офис. Кто такие понятые знаешь? Беркхард отрицательно помотал головой, на что Майский вздохнул и принялся объяснять. — Понятые — это незаинтересованные в исходе уголовного дела люди, которых просят подтвердить факта производства следственного действия, а также содержания, хода и результатов следственного действия. У вас в Америке такого нет? — Нет. Нам и так верят. — Везёт, — Майский продолжил. — Так вот, один из понятых при виде трупа начал петь и плясать, а потом признался в убийстве. Он оказался бесогневцем, то есть в принципе мог, но у него алиби, он два дня в местном отделении полиции просидел. Мы сейчас будем обыск проводить, потом я тебя в лабораторию с уликами отправлю, а сам по свидетелям пройду. Ясно? Гримм кивнул в подтверждение, сразу после завершения перевода. В этот момент они подъехали к заводу убитого, где вокруг здания толпились журналисты. Сергей уверенно повёл машину во двор, через ворота, которые открылись всего лишь на секунду, пропустив машину. Во дворе их встретил заместитель директора фабрики. Хмуро и сухо поприветствовав оперативников, он отвел их на место преступления, где Сергей, после пояснения пары моментов, и оставил Ника.***
Хэнку повезло меньше. Гораздо меньше. Вместо уютной, но холодной электрички, где было полтора человека, ему пришлось ехать в душном, тесном метро в, практически, час пик. Чудом не пропустив свою остановку, он, буквально, вывалился из вагона. Поднявшись в город, детектив понял, что понятия не имеет куда ему идти. На его счастье Аристов отправил за ним лейтенанта, который и довел Гриффина до нужной квартиры, и, даже, ввёл в курс дела. В московской квартире Бусикова были найдены тела его жены и тёщи, три ножевых в каждой, квартира перевернута, сейф пустой. Проведя такую же лекцию, как и Майский, Роман с чистой совестью оставил Хэнка собирать улики. И в этот момент свекровь решила приехать к сыну. — Почему меня не пускают в квартиру собственного ребёнка?!!! — голосила женщина лет 60, еде сдерживаемая двумя лейтенантами, по 20 лет каждому. Полная, темноволосая и низенькая, она шла на Гриффина как танк, интуитивно почувствовал в нем главного. Детектив пустил в ход все своё обаяние, что бы не пустить даму в квартиру. — Простите, мэм, можно Вас попросить помочь расследованию? — Мэм, надо же, — смутилась женщина. — Марфа Васильевна я. Бусикова. Мать хозяина этой квартиры. Где мой сын? Где невестка? Не уж-то эта ведьма их извела?! — взяла себя в руки Марфа. — К моему сожалению, они мертвы, — ответил детектив, жалея что рядом нет Ника. Мало ли, вдруг тёща и правда была ведьмой, а так пришлось два часа вести светскую беседу с пожилой скучающей женщиной. Её не смущало ни то, что собеседник отвечает с задержкой или не отвечает совсем, ни то, что он, явно, пропускает половину монолога, ни, наконец, то что детектив Гриффин не понимает половину русских слов, даже с переводчиком. Бусикова-старшая оседлала любимого конька и вовсю поливала грязью свою сватью, конечно, не забывая суеверно креститься и добавлять: «Прости Господи» и «О покойниках плохо не говорят, конечно». Однако от невестки Марфа Васильевна была в восторге и постоянно сравнивала Анну Артемовну Бусикову с её матерью, Софьей Ивановной Вольте. — Анечка такая скромная была, тихая, со мной не спорила, а мамаша её постоянно ругалась, по поводу и без повода, представляете? Нет, какова нахалка была! Видите ль древний аристократический род, — Марфа плюнула и перекрестилась. — Прости Господи, — переведя дыхание, женщина продолжила с ещё большим жаром. — Да Бусиковы, хотите знать не менее древний и знатный род. Мы может ещё при Иване Грозном были знатны! А эта выскочка тут носом вертит, мол, то не так, се не так. Все вспоминала какого-то покойного деда. Он, де, ей завещал брильянты. Врата она, такая была… Многие знают подобных женщин, одиноких, забытых детьми, но не забывшими о них. Эти женщины готовы бесконечно говорить бесконечно, ибо считают, что знают все на свете. Как вы понимаете, Хэнк просидел 2 часа.