Впервые за всё время Канаэ ждал приятный сюрприз безо всяких подвохов. Впрочем, как и весь путь до дома. Лишь переступив порог, она услышала два радостных (а может, даже счастливых) голоса, будто бы разговаривавших с кем-то. В порыве счастья женщина ринулась на звуки, едва не задыхаясь от охватившего её неописуемого счастья, едва не перерастающего в экстаз: она уже представила, что едва завидев дочь, вбежит в комнату на всех парах и, упав на колени, заключит её крепко-крепко в свои объятия и, не в силах удержать слёз счастья, не тая поделится всем, что держала в себе все эти годы, хоть и понимала, что дочь навряд ли помнит мать и может несколько испугаться такого приёма. Хотя Юки от рождения была нема, Канаэ знала, что её слова обязательно достигнут ушей и сердца дочери. Сердце забилось так сильно, что казалось, будто холодная кровь вот-вот станет тёплой и начнёт обжигать все внутренности.
Уже готовясь встретить дочь с распростёртыми объятиями, Канаэ застыла на месте, мгновенно ощутив, как одновременно ужас, шок, растерянность вместе с счастьем, едва не заставила голову закружиться и провалиться в обморок: она не была готова увидеть у мужа почерневшую, принявшую почти тот же тон, что и волосы, кожу, а тем более то, что, или, вернее, кто был у него на «руках», почти преобразовавшихся в крылья.
— Боже, что же ей пришлось пережить? — Вместе с счастьем на материнское сердце напали шок и гнев: если бы Канаэ увидела огромные впалые потухшие глаза, не говоря о бледной нежной коже, босоногости, грязной одежде… Такие же бледные руки затряслись подобно приступам конвульсии. Каждая мельчайшая мышца на лице лихорадочно зашевелилась на не лишённом щёк лице. — А ты во что влип? — Сердитый взгляд сменил направление на мужа, уже давно успевшего захватить дочь в свои израненные объятия.
— Не беспокойся, уже вылез, — как всегда весело и громко заявил Ясуси. — Это быстро пройдёт. А ты бросай видеть в каждой мелочи опасность! Как будто больше не на что обратить много внимания!
— Я так когда-нибудь потеряю тебя, как ты не понимаешь?! Тебя там могли убить!
— Во-первых, хватит об этом. Что было, то было. Будешь всю жизнь вспоминать? Во-вторых, теперь всё будет по-другому: мы получили, что хотели, а если ты чего-то боишься, то заруби на носу: если Ясухиро удалось убедить её поверить ему, то у нас точно будут большие шансы исправить все ошибки людей, в чьих руках она воспитывалась, — подбодрил Ясуси, чьи эмоции не были столь же мощны, что у жены.
— Как бы мне хотелось в это верить… — Канаэ осторожно положила руку на голову Юки и несколько раз нежно провела ладонью по густой копне. — Неужели наше дитя снова с нами? Спустя столько лет?.. — Некогда печальное, будто заледеневшее лицо озарил лучик улыбки: казалось, Канаэ совсем забыла, каково это — искренне радоваться, улыбаться каждый день, несмотря ни на что; забыла, что в жизни есть неподдельное счастье.
— Так, что за неуверенность?! — усмехнулся Ясуси, обратив внимание на жену и скосив один глаз. — Признайся, ты всегда ищешь во всём подвох, даже если его нет. Сколько живёшь со мной, а так и не научилась доверять? Как будто знакомы пару дней, а не почти десяток лет, честное слово! — На лице мужчины вдруг заиграла яркая, столь широкая и искренняя улыбка, что подделать её может оказаться не так просто, как кажется.
— С чего вдруг ты так решил? Я тоже счастлива, хоть и радуюсь не так, как ты, — сщурила глаза жена и сделала улыбку чуть шире. — Не смотри на меня так! Как будто я перед тобой в своём настоящем обличии! — продержав несколько секунд, женщина тихо добавила: «давай закончим на этом, хорошо?.. По-крайней мере…не при ней».
— Хорошо, — от «весёлости» не осталось и следа после услышанного: Ясуси поднялся и не сказав ни слова, быстрым шагом покинул помещение.
Мгновение спустя послышались грохот и лёгкий крик. «Аккуратнее», — прозвучал в грубом тоне голос Ясуси. «В чём дело»?! — Завыл звонкий голос, ответом чему стал резкий треск стекла. Канаэ пулей ринулась за порог и с такой же скоростью подняла покрасневшего не то от боли, не то от обиды юнца.
— Что я ему сделал?! — выпалил он, захлёбываясь от охвативших чувств. — И что мне теперь делать без очков?!
— Он же не со зла…
— Что у вас случилось? — выпалил юнец, закатив глаза и резко разведя руки. —
— Похоже, это сугубо наши личные проблемы… Ты прекрасно знаешь: если что-то случилось, он до последнего будет отмалчиваться. Прямо как ты…
— Да уж… — буркнул юнец и, спрятав руки в карманы своей ярко-зелёной толстовки, быстрыми шагами направился в противоположную сторону.
— Яхи.! — едва успела протянуть руку Канаэ.
Не прошло и пары минут, как позади раздался оглушительный грохот. Резко обернувшись, женщина обомлела: малышка торпедой рванула куда-то вперёд прежде, чем Канаэ успела хоть что-то сделать. —
Юки! Куда ты?! — завопила она и со всех ног побежала следом за дочерью. Совсем скоро её ожидала новая неприятность: прямо перед дверью уже стояла смотревшая куда-то готовыми выкатиться из орбит глазами Юки. Словно зная, что спросит мать, она указала на дверь, находившуюся напротив двери в её комнату. Канаэ без вопросов прошла в комнату.
С таким же каменным выражением лица женщина остановилась у самого порога: Ацуси яростно швырял в стену всё, что попадётся под руку и выкрикивал различные ругательства приличного и не очень содержания. Некто с диким ужасом и непониманием происходящего он смотрел на друга и при этом пытался что-то кричать в ответ, но его перебивали звучавшие намного громче наполненные яростью крики Ацуси. Парень же просто стоял, как вкопанный, не желая причинять боль человеку, который несмотря ни на что продолжает оставаться для него другом.
— Ну и что ты хочешь сейчас?! Ты не помог, когда был нужен! Почему мы страдаем из-за тебя — чёртова труса, после смерти прячущегося от проблем?!
— Если не Юфуин-семпай, ты бы сейчас не сидел в цепях! — почти не слышался из-за криков Ацуси призрачный голос. — и с чего ты решил, что я прячусь от своих проблем?
— Твоя смерть ничего не меняет! Мы ведь всё ещё друзья, хотя клуба уже полгода как не существует, твоего членства в нём никто не отменял! И не смей сбрасывать всю вину на Эн-чана!
Стоило Рю один раз подойти поближе, призрак чуть не исчез.
Тогда, в больнице, для него не составило труда создать огненный купол, позволивший Ацуси спокойно пройти к выжившим в тот день. Сейчас же Рю был совершенно бессилен.
В этот момент Юки ворвалась в комнату: она отчаянно дёргала мать за капюшон, одновременно кидая в её сторону обеспокоенный взгляд. Девочка пыталась, как только могла, донести до матери что-то важное, но немота пресекала все попытки передать то, что, наверное, прокричала, если бы голосовые связки позволяли. Девочка не скрывала тяжёлых и горячих слёз. Канаэ же в ответ лишь мягко мотнула головой в сторону двери. Рю тут же направился в сторону девочки, но его словно и вовсе не было: призрак осыпал девочку отчаянными криками, топил вопросами. Если бы хоть один вопрос не обошёл ответ… Как парень ни спрашивал, как ни менял интонацию и тон. Молчок. Призрак уже хотел уйти, но детские глаза на мокром месте и руки на горле давали понять, что ей что-то нужно, но что-то мешало вырваться наружу хотя бы одному звуку. А когда маленькие ладони коснулись бледного лица, призрак засветился и исчез.
Несколько мгновений — и крепления цепей с оглушительным грохотом рухнули на пол: не выдержав, Ацуси рванул к противнику. Канаэ увернулась и успела накопить достаточно сил, чтобы ударить со спины. Парень отлетел на пару метров к противоположной стене, чуть не ударившись о неё. Приземлившись на колени, он быстро поднялся и атаковал при помощи вдруг появившегося в его руке жезла. Женщина снова увернулась и попыталась схватить противника за горло. Ацуси успел поставить блок. И так несколько раз. Ацуси быстро подбежал, ударил противника по животу и схватил за горло. Большие сильные пальцы ежесекундно сокращали время до смерти оппонента. В последний момент он отбросил её, как мусор. Всё, что оставалось — это собрать оставшиеся силы и отбросить противника к стене, отключив его сознание. Ацуси вот-вот поставит на её голову ногу, а потом наверняка ударит по лицу, заставив череп покрыться большими и глубокими трещинами. Ещё мгновение — и это произошло бы. Канаэ удалось собрать все силы и нанести удар в челюсть. Противник, замычав от боли, схватился за больное место. Канаэ в тот же момент направилась к выходу.
Не прошло и нескольких секунд, как Ацуси сжал шею оппонента.
— За… За что меня заключили в цепи?!
— Твои глаза…кхе. полны желания…бездумно разрушать всё и вся. Это…и есть… заражение. Не знаю…от кого…но видимо…источник был неподалёку, от которого тебе… передалась его…ярость…
— Мне? От кого-то? Пе…пе…передалась?! Ярость?! Что…ты…несёшь?!
— Два…месяца…назад…
— Что.? — Ацуси несколько раз впечатал голову противника в ближайшую стену. — Я…Я…Я… — готовый в любой момент сорваться голос отчаянно зарезонировал. — Я не мог этого сделать! Я не могу причинить боль своему лучшему другу! Нет… это был Эн-чан! Точно!
Слёзы мощнейшим потоком покатились по щекам, разрывая и без того больное и истерзанное сердце. Юки стиснула зубы и дала волю дрожи ненависти в руках. Её тёмно-зелёный глаз засветился ярким свечением, и в следующую секунду обидчик остановился. Девочка неспеша приближалась к парню. В этот момент вокруг беглеца появилось несколько ярко светившихся полос энергии, быстро сдавивших его тело. Один за другим тяжело разгибались покусившиеся на самое дорогое, что было у Юки, пальцы. Когда же яркое свечение появилось в ярко-жёлтом глазу, парня отбросило в стену с достаточной силой, и то, что не смогли сделать ни Ясухиро, поставивший себе цель защищать единственное дитя дорогих ему людей, ни родители, удалось этому самому «дитя», пережившего и без того много дурного. На общее счастье, противник быстро потерял сознание. Юки, не в силах сдержать слёз, крепко прижалась к Канаэ.
***
Где-то далеко солнце медленно поднимало тяжёлые веки, постепенно открывая огромные яркие глаза. Одновременно с тем, потряхивая короткой рыжей шевелюрой, невысокая девчушка нехотя скинула с себя одеяло. Еле слышно простонав и одновременно с тем протирая изумрудного оттенка глаза, девушка нащупывала такие же большие и круглые, как её глаза очки. Окинув взглядом спавшую неподалёку темноволосую подругу, девушка так же еле слышно выдохнула и покинула комнату.
Не прошло и пары часов, как по дому разносились выкрики, гул и топот, разбавляясь резкими попискиваниями, а иногда и воплями. «Рыжая бестия» то и дело гремела посудой, подключая непривычно громкие тона в всегда тихом и мягком голосе, не взирая ни на какие просьбы или возникания друзей.
— Какая муха её сегодня укусила?! — тихо спросил Нацуру Харакири Тигра, крепко вцепившегося в его плечо.
— Сэппуку-сан сказал, что Акане полностью игнорировала его, сколько бы он её не спрашивал. Похоже, она была расстроена чем-то ещё.
— Только из-за этого?
— Это же Акане, она может расплакаться из-за чего угодно!
— Поторапливайтесь! — непривычно резко особенно для себя рявкнула Акане.
— Хорошо! — простонал Сэно.
Несмотря на бешеные сборы и погонялово Акане, путь до больницы был довольно спокойным и тихим. Всё было хорошо до тех пор, пока по дороге к ним не присоединилась Каэдэ, вскоре став нарушительницей спокойствия. А через ещё меньший промежуток в компании разгорелся настоящий скандал, едва не переходящий в мордобой: Каэдэ бесила всех, кроме Нацуру, а тот в свою очередь получал за то, что защищал её. Дело чуть не дошло до того, что Акане едва не слилась со своей половиной Кампфера, для которой ничего не стоило пристрелить того, кто дико действует ей на нервы. Пожалуй, Сэно это тоже касалось, поскольку он считался за союзника Каэдэ, но чувства девушек к нему смягчали его участь. В конце концов, даже Каэдэ была уже готова дать очень большой отпор, но выглянувшая в окно и крикнувшая компании Сидзука надолго отсрочила битву, до начала которой не хватило всего нескольких миллисекунд.
Вскоре палата наполнилась гулом знакомых беспокойных голосов, тем самым согревая душу Сидзуке. Отсутствие этой длинноволосой, мягкой и хрупкой внешне Каэдэ особенно радовало и придавало обстановке какую-то теплоту и уют.
— Мисима-тян, тебе не о чем беспокоиться. Что ты так завелась? Я правда в порядке, — успокаивала подругу Санго. — да и приводить их тоже. — девушка перевела взгляд на Сэно и Микото.
— Что произошло? — повторил свой вопрос Сэно.
— Я и Мисима-сан столкнулись с синим кампфером. Я никогда не встречала настолько яростного противника: она сражалась так, словно для неё никогда не существовало такого понятия, как «напарник». Кажется, вас тоже серьёзно потрепали, — Сидзука обратила внимание на лицо Сэно: несколько синяков «украшали» щёки и уголки губ парня. — поделишься, как она выглядела?
— Ну… Сначала у неё были собранные в хвост длинные волосы, а потом стали рыжими… Без хвоста, — неуверенно добавил парень.
— Это не та чокнутая? — вдруг беззастенчиво спросил Сэппуку. Все взгляды тут же переключились на Вестника. — Чё вы на меня так зырите? Она реально чокнутая. Всё время выходит в темноту вместе с Заколотой Мышкой и чёрт знает чё там делает.
— А по характеру точная копия Каэдэ, — вдруг добавил Кандэн.
— По-постойте! Вы что, знаете её?! — воскликнул Сэно, быстро сжав Кандэн в своих ладонях.
— Заколотая мышка — та ещё паршивка и подлиза: если будет нужно, для неё не проблема втереться в доверие. Правда, про Кампфера мне мало что известно, — ответила Кандэн, едва не сдерживаясь, чтобы не накричать на Сэно: Вестница не любила этого.
— И ещё часто орёт, что есть дури и ругается, как Акане-тян и Сэппуку-сан, — добавил Тигр.
— Не, меня ещё никто, кроме Акане-тян, не обошёл в этом соревновании, — отреагировал Сэппуку, на самом деле не признавая правоты Вестника.
— Молчать! — выкрикнула Санго, мгновенно добившись тишины. — как думаете, Каэдэ может что-то знать об этой…сумасшедшей?
— Помимо меня она не ненавидит только тебя. Тем более… — Сидзука перевела взгляд на браслет парня.
— Я могу пойти с тобой, если боишься, — кокетливо улыбнулась Микото и заключила его руку в свои объятия, заставив парня мгновенно покраснеть.
— Н-не надо… Я справлюсь…
— Может, Мисима-сан? — намекнула Сидзука.
— Я?.. Н-но…это может быть опасно! Эта встреча может закончиться чем угодно! А вдруг нечаянно выстрелю в Нацуру?.. — Акане-тян на ходу подбирала слова, не зная, чем закрыть своё смущение.
— Спасибо, но не надо… Я сам со всем разберусь!.. — смущённо ответил Сэно.
— Если это всё, то я попрошу вас оставить меня одну. Вернее, наедине с Сэно-куном.
— Но… — огромные из-за таких же больших и круглых очков изумрудные глаза за несколько секунд успели навернуть множество кругов по всему помещению. Девушка резко закивала короткой рыжей шевелюрой.
— Прошу вас, — тихо добавила Санго.
— Выздоравливайте, Сидзука-сан, — произнесла Кандэн.
Остальные же, недовольно выдохнув, покинули палату. Не прошло и нескольких секунд, как девушки застыли всего в паре миллиметров от двери. Взгляд лазурно-голубых глаз за доли секунды успел обежать на быстро покрасневшем лице огромное число кругов. Парень лихорадочно завертел всем телом из стороны в сторону. Девушка уверенно протянула Сэно руку и мягко взяла его за изрядно трясшуюся ладонь.
— Сэно-кун… — столь же неторопливо, как и всегда начала Сидзука. — скажи, ты помнишь последние события?
— Мы…сражались..? Против красного Кампфера..?
— Одновременно да, но в то же время нет.
— Простите, Сидзука-сан… — парень опустил голову, приковав взгляд куда-то к пустоте.
— Ты правда ничего не помнишь?
— Боюсь, что да.
— Вот как… Знаешь, перед тем, как потерять сознание, я видела пламя, непохожее ни на костёр, ни на что-либо подобное. Оно словно было живое.
— Что Вы хотите этим сказать? - еле заметно сглотнул Сэно.
— Что ж… спасибо, что заглянул.
Парень, лишь тяжело вздохнув и ничего не ответив, неторопливо направился к двери. Не успел он сделать и пары шагов за дверь, как девушки тут же вцепились в него. Не прошло и доли секунды, как они уже безжалостно били друг друга по рукам и ногам, толкались, не жалея сил. Нацуру лишь тихо направлялся к выходу, изредка, и то сухо отвечая на разгорячённые восклицания девушек.
К облегчению Президента, друзья быстро покинули здание больницы, оставив девушку наедине со сладостями и тревожными мыслями. Если недоросль сумела нанести ощутимый ущерб Сидзуке, превосходящую её по всем параметрам, то чем всё могло закончиться, если бы Акане вовремя не прибыла? Если эта девушка действительно душевно больная, то сила Кампфера превратила её в гремучую крайне взрывоопасную смесь безумия, ненависти, ярости и…одиночества?..
