***
«Да куда же он убежал? В его-то состоянии?» — Думал Ио. Конечно, это было как искать иголку в стоге сена, но иначе никак нельзя: допустить потерю ещё одного Защитника просто непозволительно. Хотя было уже темно, Наруко не сдавался — ничто не могло помешать ему двигаться к цели. Внезапно его браслет стал непрерывно мигать. Ио остановился. «Что это с тобой? — Подумал он. — Наверное, скоро начну с собой разговаривать?». Также внезапно он отпрыгнул. В сантиметре от него на крыше образовалась вмятина. А затем и вторая. За мгновение это переросло в огромную серию. Ио едва успевал уворачиваться. Порой атаки неизвестного скользили буквально в миллиметре от кожи. Но это ничто по сравнению с ударными волнами, от которых пострадал Юмото. Они были куда сильнее. От костей ничего бы не осталось, если хоть пара-тройка ударов попали в цель. Ио зарядил из жезла, но промахнулся. Его серия атак также ничего не дала: противник был способен одновременно и уклоняться, и атаковать, и защищаться. Внезапно Сернистый почувствовал, как по его животу ударило чьё-то мощное колено. С такой силой, что казалось, будто все кишки всмятку. Парень отлетел на несколько метров назад и скрутившись от боли в калач, закашлял. Теперь на его плече оказалась нога, которой противник втоптал его в грязь. — Какая прелесть — один из Защитников собственной персоной, — усмехнулся он. — И что же ты забыл ночью на улице? — Он поставил ногу на лицо Сернистого. — Что, не можешь говорить? Неужели я так сильно ударил по твоим кишкам? — Он снова усмехнулся и ударил парня по лицу. Струйка крови быстро полилась изо рта. Всё, что оставалось Сернистому — это корчиться от сильной боли и мучиться, ощущая, как понемногу задыхается. Ещё больнее было слушать скоро зазвучавший недобрый смех. От него у Сернистого по спине прошли мурашки и заложило уши: удивительно, что никто не вышел к окну узнать, в чём дело. — Как же прекрасен твой вид! Видел бы ты, насколько жалко выглядишь! — Он продолжал бить побеждённого ногой по лицу. С каждым разом лицо окрашивалось новой порцией крови. Скоро её стало так много, что она залила стопы садиста. Сернистый уже не мог пошевелиться: он лишь неподвижно лежал. — Кто ты?.. — Прошептал Ио, с трудом справляясь с дыханием. — Неужели?.. Этот голос… Не может быть… Ты?.. — Чего ты там шепчешь? — Незнакомец схватил оппонента за чёлку и вплотную приблизился своим лицом к лицу Ио. Теперь же Сернистый по-настоящему оцепенел от неясных, нещадно хлыстающих по душе чувств. Эти глаза… Эти черты… Такие… такие… знакомые… И этот голос… Казалось, он вот-вот произнесёт это заветное… — Э, чего это ты?.. Я такой страшный? — Но Ио лишь беззвучно зашевелил губами, при этом не отрывая полупустого, измученного взгляда от жестоких, больших, изумрудных глаз, что были так похожи на Его… — А, так ты один из Его дружков? Ха, ну, тогда всё понятно! Всё равно ты уже не жилец! — Как какую-то тряпичную куклу, незнакомец, всё так же не отпуская кисти от чёлки, отбросил противника в сторону. Кровь окропила несколько метров дороги. Понаслаждавшись своей «работой» некоторое время, незнакомец взвалил на себя бездыханное тело и куда-то направился. Скоро он остановился около подвала какого-то маленького здания. Аккуратно положив тело на землю и открыв дверь, парень собрался снова взять труп, чтобы спуститься куда-то в глубь подвала. На его глазах браслет на левой руке жертвы ярко засветился. Сернистый поднялся и быстро подошёл к «убийце». Он схватил обидчика за горло и стал бить головой о землю. С каждым разом удары становились всё сильнее. — Получи обратно все свои выходки! — Кричал он. — Какого чёрта тебе от меня понадобилось, урод?! Однако атакованный не растерялся: он вывернулся и схватил Сернистого за горло. — Да неужели?.. Ты всё же ещё здесь?.. — Заткнись…п****да… — прошипел Сернистый и ещё сильнее вцепился ногтями в горло атакующего. Маленькие струйки крови полились из его горла. Однако тот не подумал отпускать врага: он сделал то же самое в ответ. — Сдохни, тварь! — Ио думал о друзьях, которым нужна его помощь, а тут гад задерживает его. В нем проснулась ярость, придавшая ему невероятную силу. Они боролись, до последнего не разжимая рук, ещё больше врезаясь ногтями в плоть. — Ублюдок!.. — Снова прохрипел атакованный. Внезапно он переменил выражение лица на испуганное и попытался ударить оппонента ногами. Не получилось: тот сидел прямо на них. Он убрал руки от его горла и сначала встал прямо на ноги и стал со всей силы топать по ним, а после и вовсе прыгать. Кости ног вдребезги! Напоследок он со всей силы зарядил противнику прямо между ног. Его горло было сильно повреждено, и он сумел издать лишь негромкий хрип. — Счастливо оставаться, ублюдок, — процедил Сернистый, откинувшись к стене здания. Парень едва прошёл несколько метров, как его остановили незнакомые женские голоса: — Что же вы не убили друг друга? Это у вас такая порядочность? — Съязвил приятный, нежный, плавный, воистину женский голос. — Что Вы, Сидзука-сан! Это же парни! У них так принято! Пока не докажут свою крутость, не перекусив друг другу глотки, они не остановятся! — Ответил более тонкий и весёлый, по-видимому, принадлежавший совсем юной особе, голос. — Что за выражения, Кондо-сан! Тебе должно быть стыдно! Ты же девушка! — Ах, простите, Президент! В самом деле, я грубовато выразилась, но, думаю, иначе он бы не понял нас! — Действительно! Эй, мальчик, подними глаза, не стыдись! Мы не кусаемся! Или, вернее сказать… — Слышь, ты! Ну-ка моргалы на нас! Да, наверх! — Подхватила юная леди, не скрывая саркастического тона. Сернистый не ожидал услышать нечто подобное в свой адрес, а тем более от девушек. Обратив окровавленное лицо к крышам окружающих зданий, он заметил на одной из них две пары ног и катану, висевшую около одной из девушек. — Вам-то какое дело? Вы вообще кто?.. Ай… — едва парень задал вопрос, как резкая боль ударила в нижнюю челюсть не хуже только что уложенного на лопатки оппонента. Убрать руку от лица оказалось достаточно, чтобы замереть на некоторое время: большая часть ладони была покрыта кровью…появление которой оказалось для парня почти что невозможно. — Нехило ты его! За что ж ты его так? — Видать…такие…как я…поработали… — включился в разговор незнакомец. — «Такие…как я»? Ай… В смысле?.. — Да ладно?.. Ты не в курсе?.. Тогда слушай и проваливай, пока то, о чём я сейчас расскажу, не станет явью! — Это из-за мальчишки? — Поинтересовалась Сидзука. — Чёрт его знает, но мои сородичи скоро превратят этот город в огромный боксёрский ринг без правил, так что остерегайтесь друг друга. Кто знает, в чьей голове сейчас буйствует ярость? — Что за мальчишка?! — Сернистый подбежал к визави и схватил его за майку. В этот момент в памяти возник тот огненный барьер, перенёсший его в безопасное место. — Видать по твоим глазам, ты понимаешь, о ком речь, — противник усмехнулся, при этом сдерживая лёгкий смешок. — Нет… — Ио задрожал всем телом, едва сдерживаясь, чтобы не превратить в фарш физиономию наглеца. — Нет! Вы просто издеваетесь! Не знаю, откуда вам это известно, но если продолжите, я вас всех прибью к чертям! — Ты ведь Рё, верно? — Перевела тему Сидзука, после чего спустилась к сидевшему перед Ио поверженному противнику и мягко положила ладонь на не оставшийся без «внимания» лоб. — А вам что с того? Подружки сестрёнки? — Смышлённый мальчик. Видно, ты уже знаешь, чего мы хотим? — Только попробуйте приблизиться к ней хоть на полкилометра! — Уж прости… Чем больше тянуть резину, тем больнее потом получить… — Неожиданно пронёсшийся импульс заставил девушку замолчать и схватиться за голову, при этом опустившись на колени. Да и не только её. Хватило пары секунд, чтобы убедиться, что, несмотря на грубое поведение девушек, ни они, ни он, ни капли не обманывали: Он также опустился на колени, обхватив голову руками. Рядом с Сернистым словно находилось лишь жалкое подобие, проекция, вызванная сильным потрясением. Такой пронзающий, одновременно жалобный, злой и печальный взгляд, казалось, принадлежал совсем не той личности: столько отрицательных эмоций в одном взгляде не могло уместиться, если это было солнце по жизни. «Р.Р…Ри…н...! — Едва слышно прозвучал голос проекции. — Она…»! Изображение растворилось столь же быстро, как появилось, прежде чем ему удалось что-то донести.***
*** Лишь к утру Защитники разошлись по домам: искать юркого и прыткого человека по всему городу было гиблым делом; это бесполезно без хоть какой-нибудь зацепки. Ужасная усталость одержала верх над стремлением найти Ацуси: сейчас сил хватало только чтобы добраться до постели и провалиться в царство сна. Правда, для самого Ацуси время бодрствования только наступило. Кинугава открыл глаза и увидел над собой мастерски разукрашенный потолок и небольшую и старую люстру (удивительно, что она крепко висит и не рассыпается). Затем же взгляд упал чуть ниже — на стоящее в углу большое зеркало, занавешенное плотной тканью. Рядом стояло трюмо, зеркало которого было также занавешено плотной тканью. Повернув голову ещё левее, он увидел сидящую перед ним девушку; её длинные, чёрные, как тьма, прямые волосы, собранные в конский хвост, падали на плечи и руки по локоть, а маленькие ярко-зелёные глаза смотрели на Кинугаву с дружелюбием. — Быстро же ты очнулся, — обратилась она к пациенту. — Где я?.. — В мини-стационаре, так сказать. Где ж тебя так угораздило? На тебе живого места не было! — Что…произошло?.. — Не знаю. Тебя просто принесли сюда. Мы с братом оказали тебе помощь. Как себя чувствуешь? — Кружится голова… Я как будто горю… — Видимо, опять поднялась температура. Только вчера сидела и сбивала. Полночи не спала: ты всё твердил про каких-то Рю и Юмото. Звал, чуть ли не кричал, умолял остаться, говорил, как без него плохо и что-то про друзей. «Про Юмото?.. И Рю?..» — Стоило ему только услышать эти имена, как мгновенно он вспомнил тот день, когда все четверо и чета Зао стояли вокруг его могилы и провожали в последний путь. Прошло ещё слишком мало времени, чтобы при одном его упоминании испытывать всё, что было испытано тогда. — Больная тема? — Девушка переменила выражение лица. — Извини. Я не знала. Ацуси зажмурился и схватился одной рукой за голову, а другой — за сердце. Не было сил, чтобы даже полгода спустя воспринимать эти воспоминания, как нечто обычное и естественное. Девушка положила руку ему на грудь. Она прекрасно понимала чувства Ацуси: её счастье когда-то было разрушено точно так же. — Странно: вчера обещали выгнать рано утром и без разговоров. А сегодня что-то молчат, не подходят, — внезапно переступил порог высокий сложенный парень, такой же черноволосый и зеленоглазый, как и девушка. — Очнулся? Быстро. Что это с ним? Ацуси сразу же поднял глаза на источник голоса. Нижняя часть едва не дала сбой, а глаза чуть не отправились в путь-дорогу, равно как и все остальные мысли. Взгляд просто крепчайшими гвоздями намертво прибило к этому парню. — Что?! Ну что такое?! — Возмутился тот, при этом закатив глаза. — Рё! Постыдился бы так говорить! — характерным жестом кисти девушка указала направление. — Иди отсюда! — Тот, недовольно хмыкнув, хлопнул дверью. Рин же тяжело вздохнув, положила руку на лоб больного. — Кто этот парень?! — Непривычно резко завопил Ацуси. — А что такое? Он кого-то напоминает? — Мягкая, нежная, маленькая ладонь прошлась по всей плоскости. — Ты уж прости его. Просто он очень вспыльчивый. Да и живём в не очень хороших условиях. — Теперь же там оказались губы. — Просто…просто…я даже не знаю…как это сказать… Он… Он… — Тихо. Тихо… — Рин мягко провела рукой от лба до подбородка пациента. Тот мгновенно «отключился». Теперь уже заботливые ладони осторожно положили его голову на подушку. — Что, ещё один из Его дружков? — Буркнул Рё. — Похоже на то. Я всего лишь сказала, что он полночи звал и умолял остаться какого-то Рю. Видимо, здесь-то я его и задела. Как твои ноги? Тебе сильно досталось. Почему ты не можешь быть осторожнее? Я ведь могу и погибнуть. Что с тобой будет, если это случится, случится? — За крепкого орешка не нужно переживать, в отличие от нежной орхидеи, — широко улыбнулся Рё. — Ах, перестань! — Захихикала Рин. — Неудивительно, что все видят Его в тебе! С твоей-то улыбочкой! — А ты когда вообще в последний раз улыбалась? И вообще, слушай, давай, я с ним посижу, — предложил парень. — Ты дежурила всю ночь. Ты, вроде, хотела зайти в магазин? Думаю, тебе стоит развеяться. Я слышал, как орала хозяйка. Ты держалась молодцом. Как она вопила после этого! — Похвалил он сестру. — Она вполне может прийти и выгнать. Ей плевать, что мы лечим больного, — опустила голову девушка. — Об этом не беспокойся. Теперь моя очередь защищать тебя от неё. Иди, — приободрил парень. — Спасибо, — улыбнулась она и быстро покинула комнату. Давно же она не испытывала такой радости! Как редки были моменты, когда можно было спокойно гулять по городу, не беспокоясь о том, что скажет хозяйка — очень вспыльчивая, раздражительная, крикливая, шумная, ворчливая, вечно всем недовольная женщина. С тех пор, как они приютили её с братом, девушка не припоминала, чтобы хоть раз хозяйка похвалила за помощь или сказала хоть что-нибудь приятное. Поход по продуктовому магазину оказался столь же удачным: Рин накупила вкусностей и решила немного прогуляться по городу. Девушка тихо напевала и бодро шла по улице, слегка размахивая пакетом с продуктами. Скоро она остановилась: на глаза попался человек, стоявший у ворот школы Бинан. Это был Он: низкорослый мальчишка на вид тринадцати лет, одетый в мешковатые штаны и водолазку, поверх которой была надета толстовка. Его лица не было видно, поскольку он смотрел на здание школы. Он стоял и, вцепившись руками в прутья ворот, изредка посматривал по сторонам. Лишь на мгновение удалось увидеть его лицо: большие карие глаза, кажущиеся бледными из-за столь же больших очков, с волнением смотрели так, как будто он уже несколько дней с нетерпением кого-то ждёт. Почувствовав на себе взгляд, повернулся лицом к Рин. — Накото-кун? — Окликнула его Рин. — Снова каких-то знакомых ждёшь? — Не твоё дело, — буркнул юнец. — Да брось: зачем тебе стоять несколько и часов и непонятно кого ждать? — Я же сказал: это тебя не касается. И вообще, хозяйка наконец, выгнала вас с братом? — Слегка съязвил Ясухиро. — Нет. Пока все по-старому. Слушай, как ты с твоими-то ногами можешь так долго неподвижно стоять, не говоря уже о ходьбе? — Терплю. Кто ждёт — тот всегда дождётся. Думаю, ты знаешь это. — Что ж, надеюсь, очень скоро дождёшься, — хихикнула под конец Рин. — Как дела с тем парнем? Ещё не поймала? — Издеваешься? Попробуй поймать проекцию, движущуюся со скоростью, как минимум, звука! — Рин ответила хороший подзатыльник собеседнику, не состязания нужным воздержаться от ответа лёгкой насмешки от юнца. — Что ж. Хорошо, что мне от него ничего не надо. — Да ну тебя! — Девушка не стала продолжать разговор и молча развернулась, направились в сторону дома. — Скоро увидимся, — ехидно улыбнулся Ясухиро. К сожалению, у девушки недолго было хорошее настроение. Добравшись до дома и переступив порог, она услышала разрывающие уши крики: брань, ор, шум. «Неужели утреннее спокойствие было затишьем перед бурей»? — Забеспокоилась Рин. Оставив продукты прямо у двери, она поднялась наверх. К счастью, ругань слышалась не из комнаты, где лежал Ацуси. Подойдя к двери соседней комнаты, она увидела, как чета ополчается на её брата, а тот старался как мог держать спокойный вид. Непонятно, что удерживало его, чтобы не сорваться. — Вы долго ещё думаете жить здесь? Вы и так достаточно долго пользовались нашим гостеприимством. — Возмущался хозяин. — Мы приютили вас только потому, что вам было негде жить. Вы уже давно не дети! Это не ваш дом, и не вам устанавливать правила! Не хотите делать, что мы говорим — проваливайте! — Вот именно! Что, сложно попросить соцслужбу подыскать вам жильё? — Поддержала жена. — Люди живут и в общагах, ничего — нормально живут. — Будьте людьми! Нам с Рин больше негде заниматься мед.практикой. Если мы прекратим это дело, то можем потерять работу. Неужели вы не понимаете, что нам некуда деться?! Говорили же, что мы вам, как дети! Своих бы тоже выгнали? — Наглые нахлебники! Упрекаете нас в бездушии? Сами же хвалились, какие вы независимые, принципы у вас, свои цели в жизни! Вот и познайте настоящую, закаляющую жизнь, чтоб не прятаться за нашими спинами! — Настаивала на своём хозяйка. — Настоящая жизнь?! Серьёзно?! Что-то я сомневаюсь, что вы сами хоть когда-нибудь жили на улице и закалялись. Скажите просто, что мы не оправдали ваших надежд. Мы — другие! — Вот именно. Зачем нам лишние рты, от которых никакого проку? — А то, что мы спасли Вашего мужа от смерти — пустой звук? Или вы воспринимаете это как должное? Мы с Рин вам не слуги! — Спасли? Не факт, что он и без вас выкарабкался бы. Вы просто нашли предлог, чтобы жить за наш счёт! — Не унималась хозяйка. Парень уже не мог сдержаться и ударил хозяйку по лицу. Остальные в шоке стояли и смотрели, как лицо женщины краснеет от гнева, ненависти и злобы. Он ударил с такой силой, что на щеке женщины остался яркий и горячий след длинных пальцев. Столь же горячие капли быстро покатились по больному участку кожи. Женщина больше не могла терпеть. Терпеть рядом с собой тех, кого успела возненавидеть; терпеть проблемы, которые не в силах решить сама. Оскорблённая и разгневанная, она поднялась и замахнулась на обидчика, желая дать сдачи, но промахнулась, упала на колени и в отчаянии закричала, не в силах остановиться. Рин не могла на это смотреть, и почти в слезах, убежала в свою комнату. Она заперлась и обмякла прямо у двери. Как же это всё надоело!.. Постоянные крики, ссоры, брань, притеснения со стороны хозяйки и полное безразличие со стороны хозяина, страдания брата, частые побои и драки… Как бы сильно ни было терпение, постоянно выдерживать всё это было невозможно. Девушка заплакала: она больше не могла терпеть такие условия жизни. Похоже, хозяева добились своего: Рин, едва разбирая дорогу из-за слёз, пошла собирать вещи. — Рин! — Послышалось за дверью после серии стуков. — Прости, я просто не выдержал! То, что я сделал, не значит, что я причиню тебе подобное! Пожалуйста, открой мне дверь! — Молил парень и непрестанно стучал в дверь. — Отстань от меня! Я больше не желаю ничего слышать! — Закричала в ответ Рин. Единственное, что было не безразлично девушке — это побег из этого ада. Уже было все равно, что будет дальше — в этом доме жизнь точно не будет лучше, чем на улице или где-то еще. Теперь девушка точно знала, как поступить. И это решение сподвигло её на безумство: перекинув через плечо небольшую сумку, она подошла к окну и повернула ручку, чтобы его открыть. Стоявший за дверью брат испугался не на шутку. Он понял: его сестру серьезно довели — иначе она не решилась бы на отчаянный поступок: девушка подошла к кровати и понесла крепко спящего Ацуси к окну. Немного подумав, она бросила юнца, а затем прыгнула сама. К счастью, она приземлилась быстрее, чем он упал. — Рин! — Со всей мочи заорал парень. Испугавшись, он пулей помчался к выходу. В проходе никого не было, иначе бы появились серьёзные препятствия. Девушка пока ещё не ушла далеко. — Рин! Постой! Не убегай! Нам ведь пока что некуда деться! — Его мольбы не прекращали доходить до сестры. — Некуда? Скоро будет, куда! — Огрызнулась она. — Ты же сам слышал: они серьёзно намерены выдворить нас! И их цель достигнута — мы на улице! — Куда ты направляешься? — Разве не видно? — Рин направлением глаз показала на Ацуси. — К тому же, больница — наш последний шанс. Уж там все точно все должно получиться. — С какой стати? Нас и оттуда чуть не выгнали, помнишь? — Печально улыбнулся он. — Тогда все было по-другому, — Не унималась Рин. — А что, если нет? Что тогда? — Понизил тон брат. — То, что ты потерял надежду, не означает, что я тоже потеряла её, — девушка продолжила бежать. Увы, не хватило всего нескольких метров до больницы. Неизвестно откуда возник Кинширо: он, подобно монстру из многочисленных страшных историй, накинулся вначале на Рё, держа в руке подобие мачете. Ему удалось поранить противника. Рё остановился. Когда Кусацу нанёс ещё раз замахнулся, Рё зажал острие между ладонями. К счастью, у него без особых усилий получилось сломать лезвие. Парень снова замахнулся, на этот раз, скрепив руки в замок. Кинширо, не теряя ни секунды, на удивление ловко увернулся. Так же проворно оноказался позади оппонента и, обхватив одной рукой живот, другую сжал в кулак и основанием кисти со всей силы ударил по крестцу. Рё замер: он никогда не испытывал такой сильной боли, как сейчас. Пережив ещё несколько схожих и болезненных ударов, он внезапно схватил Кусацу за голову и перекинул через себя. Тот не издал ни звука. Он, замерев всего на несколько секунд, поднялся, не издав ни звука. Теперь в ход пошла магия. Подняв с земли сломанный клинок, Золотой Кавалер пустил по ручке разряд чёрной молнии. Мгновение — и лезвие восстановлено. Кавалер снова замахнулся, и на сей раз в ход пошли молнии. Не дав противнику опомниться, Золотой успел схватить Рё за руку и сжать её. Вскоре стало видно, как под кожей начали темнеть вены и сосуды. Едва они дошли до локтя, как Кусацу, как ошпаренный, отпрянул от противника: нечто невидимое причинило боль и заставило едва ли не отпрыгнуть в сторону. Всё так же держа на себе на удивление крепко спавшего Ацуси, девушка вытянула свободную руку вперёд. — Уж не знаю, чего вы хотите, этого не будет! — Гневно процедила она. — Рин… — Мысленно одновременно едва не проклиная и много раз прощая ровно столько же, сколько успел проклясть, проговорил Рё имя сестры. — Лучше беги! — Проорал Рё со всей дури. — Донеси! Ты не должна вмешиваться! — В каком смы?.. — Девушка даже дотронуться до двери не успела, как так же неизвестно откуда возник Арима. Не раздумывая, он схватил её за волосы и отбросил прямо на Рё. Совершенно не раздумывая, он поступил, как Кусацу: клинки сразу же передали чёрный, как смоль разряд молний. К счастью, они не попали в цель: все трое успели увернуться. Все, кроме Ацуси. Разряд сразу пробудил сознание. Ещё быстрее его привело в чувства увиденное: до боли знакомая одежда напавших. Ацуси видел её множество раз, но ответ лишь вертелся на языке, никак не желая приходить. Эти Кавалеры… Этот красный плащ… Золото?.. Значит, другой — Серебро?.. И…почему здесь нет Жемчуга?. Поняв, что Серебряный снова нападает, Ацуси произнес «заклинание», как противник сразу же отпрянул. Он выпустил из рук клинок и до дрожи сжал ладони. Арима огляделся: ничего, кроме маленькой сферы в воздухе. Сферы, растущей в геометрической прогрессии. Вскоре исчезли все, кроме Ацуси, которому так и не дали права сразиться. Внезапно резкая боль, пронзившая всё тело, мгновенно «отключила» Кинугаву.