Дружба в подарок

Харука со вздохом поднималась по старой выщербленной лестнице, пропахшей жиром и каким-то запахом затхлости. Единственная лампочка на втором этаже давно перегорела, и лестница пряталась в полумраке, освещаемая лишь тусклым дневным светом из окон с полуразбитыми стеклами. Внезапно девочку охватило чувство безнадежности – она не хотела возвращаться домой, она заранее знала, что мать ударит ее и обругает - но вместе с тем сознавала и то, что ей некуда идти. Каждый день Харука старалась задерживаться в школе допоздна, надеялась неслышно пробраться домой, пытаясь не прервать храпение отца и матери… Но если у нее получалось не встретиться с «дорогими родителями» вечером, мать с лихвой возмещала нерастраченные пощечины с утра, когда Хару попадалась ей на заплывшие с похмелья глаза. Харука с трудом помнила те дни, когда ее мать была доброй и красивой девушкой и не брала в рот и капли спиртного – она не знала, как получилось, что ее семья превратилась в ЭТО… Хару очень жалела мать и ненавидела отца, в глубине души считая его главным виновником всех бед. Господин Тено тоже недолюбливал дочку, называл ее не иначе, как [censored] отродьем и любил поразглагольствовать на тему, от какого проходимца могла появиться на свет такая неправильная, некудышная дочь. Харука же никогда не считала себя некудышной… В глубине души ей не раз хотелось ударить отца, особенно в моменты, когда он поднимал руку на мать. Хару часто думала, что будь она парнем, она никогда не смогла бы обидеть женщину, тем более - близкую и несчастную женщину. Очень скоро Харука начала считать всех женщин и девушек несчастными жертвами мужского произвола, не раз заступалась за них и в школе и вне школы, и скоро стяжала себе славу Бедного Рыцаря, защищающего Прекрасных Дам. Если насчет Рыцаря Тено не возражала – ей даже льстило подобное звание, эпитет «бедный», открыто указывающий на уровень благосостояния их семьи, послужил поводом не для одной драки, из которых Харука неизменно выходила победителем. Хару прислонилась к закопченой стене и бессильно закрыла глаза. Она очень устала за день; кроме того, она была голодна. Харука не ела ничего с самого утра… Она смутно надеялась лишь на одно – хоть бы отца не оказалось дома или он, во всяком случае, не привел бы домой неизвестную пьяную девицу, бесцеремонно вытолкнув мать за дверь со словами «иди, погуляй»… - Приперлась, сука??? – заорал господин Тено, выглядывая из-за дверей. – Решила сдохнуть под порогом, шавка?! Не-ет, [censored] тебе! – пообещал он, вталкивая девочку в родные пенаты. – Где ты шлялась, грязная тварь?! - Я была в школе,- почти равнодушно ответила Харука, оглядывая комнату. С утра в ней не изменилось ничего - на полу валялись те же старые тряпки, объедки, мать сидела на грязном рваном матрасе и пила из горла какую-то дрянь. То же было и утром, когда Хару уходила в школу – разве что стало немного грязнее, да старый комод был разворочен, а все вещи Харуки были свалены в один угол… - Надеюсь, ты успела попрощаться со своей [censored] школой,- усмехаясь, вмешался в ее мысли господин Тено. – И можешь попрощаться с нашей квартирой! – он бесцеремонно пнул дочь коленом по направлению к матери. – На, посмотри на эту суку, поплачьте – если повезет, то вы не увидитесь! – велел он. – Уродина. Я безумно рад, что от тебя избавляюсь, да еще и за йены! Тебя всю, как есть, я отдал бы на корм бродячим псам, но оказывается, ты чего-то стоишь! Харука охнула. В горле у нее пересохло – отец получил деньги… за нее?! В голове девочки пронеслось все самое плохое, но отец поспешил «успокоить» ее, заявив: - Не дрожи, дура. Я хорошо тебя пристроил. Какая-то крашеная тетка сказала, что берет тебя к себе в дом. Тебе повезло, это не бордель… Она несла какую-то околесицу, но я понял, что у ее мелкой дочери мало игрушек! – объяснил он. – У богатых [censored] свои закидоны. Если ее малолетней лохудре захотелось иметь собачку – она получит собачку. Если пони – получит пони. Почему бы ей не захотеть живую девчонку? Смотри, хорошо развлекай ее мелкую, чтобы она была довольна! У ее чокнутой мамаши все права на тебя,- Тено встряхнул пачкой бумажек. – Я хотел было намекнуть ей, что ты лесбиянка, но побоялся спугнуть… Плевать, может, она не против, чтобы ее дочь трахнули языком раньше, чем членом? Собирай манатки, короче,- он почувствовал, что очень устал от такой длинной речи, и ему нужно срочно промочить горло, и ушел на кухню за бутылкой, оставив дочь разбираться со своими мыслями. Хару села на расшатанную табуретку. Она не могла вымолвить ни слова. - Да, сука, собирай вещи! – заорал из кухни господин Тено. – Постарайся, чтобы эти [censored] не испугались тебя в первый же день! Психованная мамаша говорила что-то про подарок для дочери!