Служа другим, расточаешь себя

      Шершавая кора впивается в щёку. Ноги уже затекли, но страж как раз проходит под его деревом. Слишком близко, чтобы сменить положение. Ладони немного саднят – у дерева оказалась слишком старая и грубая кора. Страж неторопливо направился к своей будке. Прошла половина смены, но этот ещё полон энтузиазма – у новеньких всегда так. Неделю-две они ещё ждут неизвестно каких захватывающих событий, через месяц смиренно несут свою службу, ещё добросовестно выполняя предписания инструкций, через шесть месяцев угрюмо переваливаются от поста к посту, через год большинство уже неповоротливые ленивые боровы, проводящие все свои дежурства за картами и выгоняющие новичков на обходы. Здесь, в провинциях, не у главных администраций никогда не будет настоящих бойцов.       Макс осторожно переставил левую ногу на ветку чуть ниже и поправил очки. Половина смены прошла, а зачистки всё нет. Листва не слишком скрывала маршруты патруля, что нельзя было сказать о главных открытых воротах. Их нет смысла закрывать, когда народ всё равно не сунется туда, где отсвечивают трезубцы стражей. А вот близко растущие к ограде деревья стоило спилить – но разве эти идиоты могут увидеть в них угрозу проникновения и шпионажа?       Итак, ворота не просматривались, и потому появление на дороге постороннего парня Макс заметил не достаточно быстро, чтобы отметить, с какой стороны тот пришёл. Вышел из зданий? Нет, озадачено спешащий к нему страж так не считал. Этот был уже второй: плотный, коренастый, с чуть отросшей аккуратной бородкой. Шёл твёрдо, на трезубце покачивалось несколько амулетов, а острые концы явно были в боевом режиме. А вот это боец. Неожиданно оказавшийся здесь, в захолустье страны, вероятно отставной, ещё вероятней совсем не первого класса, но – это боец.       Парень, улыбаясь, потрепав чуть рыжеватые волосы, начал достаточно громко, чтобы Макс слышал:       - Извините уж, пожалуйста, понимаете…       - Что тебе надо? – Грубый жёсткий голос прервал резко и безапелляционно. – Здесь частная территория, охраняется Комменсалией.       Парень, казалось, совсем не растерял своей весёлости и раскрепощённости, и нисколько не смутился подобным обращением.       - Да там такая ситуация, эх… Понимаете, иду я, значит, никому не мешаю, а на той стороне на тротуаре такая штука… ну… понимаете, - парень слегка задумался, пытаясь руками изобразить ту самую «штуку», а страж хмурился, становясь всё мрачнее. Из сторожевой комнатки высунулся новичок, интересуясь долгим отсутствием товарища.       - Мне дела нет до твоей штуки, мальчик. Пшёл отсюда. – Страж перехватил древко трезубца ниже, готовясь кольнуть, если потребуется, надоедливого прохожего.       Макс же порядком сомневался, что это просто прохожий. Но что этот энтузиаст здесь забыл? Он с одним-то новичком едва справится, дойди дело до драки, а стражей здесь трое. Вот, кстати, из будки выходит третий. Потный лысеющий толстяк раздражённым торопливым – насколько это возможно при его весе – шагом направляется к воротам. Форма ему явно мала, воротничок тесной рубашки расстёгнут, не в силах вместить обширную шею, огромное тело расплылось над короткими ножками, трезубец держится двумя пухлыми ручками и не переведён в боевой режим. Этот слишком уверен в авторитете своей должности.       - Да нет же, - парень будто не заметил направленного на себя боевого оружия и появления ещё двух стражей, - вы сходите, посмотрите, мы тут…       - Кто это «мы»? – бывший боец прищурил глаза.       «Вот и попался» - подумал Макс. «Вот только, кто попался вместе с тобой? И где уже, блять, группа зачистки?». Группа должна была появиться минут семь назад, устранить охрану, а Макс должен был их после этого встретить.       - Как «мы»? Я, ну и эти, с улицы… - он не успел договорить, отскакивая назад, уворачиваясь от укола трезубца. Амулеты на оружии слабо светились, сообщая о чём-то своему хозяину.       - Ты идиот, Стас! – Рядом с парнем возник ещё один, раздражённо откидывая длинную чёлку, он активировал амулеты защиты и уже начинал наплетать атаку на кончики пальцев; несколько раз через латынь проскальзывали ругательства. Хрупкий, явно совсем не тренированный, но обладающий сильными биотическими данными. Мгновение, и в метре от них возникает ещё один – этот высокий, с рельефами мышц, но накачанные руки будто ищут опоры – он плохо перенёс невидимость. Длинные волосы собраны в хвост, который доходит почти до пояса, брови сдвинуты, лицо сосредоточено; он уже отходит от биосилы, встаёт в боевую стойку, вытаскивает из-за пояса нож. Массивное лезвие в полруки длиной, почти в ладонь шириной начинается у рукояти зубцами и заканчивается тонким несимметричным остриём – обманчивая несимметричность, боевое оружие в любом случае заточено с двух сторон.       «Действительно, идиот» - решил Макс. Стас не доставал оружия, не проявлял себя как биотик – просто стоял, вложив пальцы в карманы джинс. «Даже если у него козырь в карманах, да хоть три, какого хрена они думают делать против стражей в открытой битве без огнестрела. Блять, все трое идиоты». Макс привстал на ветке. Трое стражей против троих почти безоружных. Никто ничего не предпринимает, выжидают. Биотик почти бессилен против трезубцев, - тем более, если один из них усилен амулетами, - тот, что с ножом, при умелом обращении ещё может устоять против новичка, а тот, что без оружия, против толстяка долго уворачиваться не сможет - разве что убежит. С трезубцами лучше не играть.       Но они выступили против стражей, а значит они если и не союзники, то, по меньшей мере, на одной с Максом стороне. «Чёртовы придурки! Встречу зачистку, прибью нахрен, за медлительность». По левой руке пробежали мурашки, татуировку начало покалывать. Макс осторожно переступил на соседнюю ветку, поймал равновесие. Если осторожно спуститься, они не заметят, что он с дерева. Прикинуться начальством и выиграть для них время – хорошо бы сообразили атаковать.       Выбирая следующую ветку, он почувствовал что-то не то, но сориентироваться уже не успел. Дерево было слишком старым, он знал это. Нужно было выбирать ветви ближе к основному стволу, но было уже поздно. Треснув, ветка дрогнула и, оглушительно скрипя и треща, полетела вниз, захватывая с собой мелкие веточки, ломая сучки, сдирая листья, неудержимо приближая Макса к земле…       Падение выходило не травмоопасным, но болезненным. Руки ободрались в кровь, правая штанина разодрана, коленка расцарапана, на животе точно будет огромный синяк, очки отлетели, но не разбились, и валяются в метре от Макса. Он поднимается, раздосадовано глядя на подходящего к нему новичка охраны. «Отлично, Снейл, внимание, блять, привлёк! Начальничек из меня сейчас...».       Придётся менять роль. Макс закрыл глаза, медленно вдохнул не слишком чистый воздух. Пахло горелой электроникой, использованной резиной, чуть-чуть жжёным пластиком и, наконец, пылью. Открыл глаза робкий, нервный, зашуганный паренёк с нижних улиц, испуганно оглядывающийся в поиске своих очков.       - Ой, п-п-простите, господин страж. Я случайно, я не… не хотел…       - Ты ещё кто такой? – Настороженно, но без угрозы.       «Отлично, ты не принял меня за угрозу».       - Я… я орнитолог. Вернее, учусь… - по-прежнему оглядывается и, наконец, замечает блеск линз. – Мой учитель живёт тут, совсем рядом, - осторожно, чуть суетливо подходит к очкам, надевает их; мир снова приобретает чёткость.       - И что же орнитолог забыл на дереве над частной территорией Комменсалии? – Новичок даже ухмыльнулся. Волосы тёмные, но на лице полно веснушек – да ему не больше семнадцати. – Ты уж пойми, но для шпиона ты слишком жалок.       «Хорошо, что жалок, глупенький».       - Я ловил мерзонского клювира. Ну, знаете, на горного сокола немного похож. Светло-коричневое оперение, - Макс торопливо поправил сползшие очки, принял более уверенный вид, - крылья сильные, клюв чуть загнут вниз, у него ещё такой рисунок под глазами… - руки пытаются нарисовать несколько знаков в воздухе. Хорошей лжи нужны правдивые подробности.       - Тем не менее, ты не имел права здесь находиться.       «Нет, ты веришь мне. Не верят те, что стоят сзади». Постепенно они подошли достаточно близко к воротам, чтобы оставшиеся стражи тоже слышали разговор, но те не слишком отвлекались, пристально следя за другой добычей. На лице биотика читалась обречённость – он тоже понял, что им не устоять, но, кажется, готов был драться до последнего. Пальцы чуть светились, готовые ударить силой в любой момент, но та часть, что не дойдёт до стражей, ударит по ним же, и это будет далеко не слабый удар. Парень с ножом смотрел сосредоточено и зло ухмылялся. Загнанный зверь. Рыжий, также с руками в карманах, задумчиво, спокойно, совсем не двигаясь, смотрит на Макса. А этот либо встал в ступор, либо далеко не так прост, как кажется.       - Я не думал, простите… - снова загнанный пацан на побегушках, - он сбежал от учителя… протиснулся в форточку и улетел, а после я заметил его на этом дереве. Понимаете, - Макс начал нервно теребить край рубашки, - он ведь, он меня прибьёт, если вернусь ни с чем. Он… он… - Макс закусил губу и часто заморгал, отводя взгляд, будто глаза начинали слезиться, - отпустите меня, пожалуйста…       Страж задумался. Ну чего же вы ждёте, ребята? Сейчас самое время, против вас лишь двое.       Ты мимо проходил или воюешь против? – неожиданный голос в голове чуть не заставил Макса поменять выражение лица, хотя и добавил во взгляд больший испуг. Тем не менее, он по-прежнему со страхом, благоговением и ожиданием смотрел на стражей. Кто-то здесь телепат. Но который? Биотик? Или тот, без оружия? А может и страж с амулетами? Не стоит забывать, что он боец.       Я против – ответ как всегда тихий и направленный в никуда. Нет сил даже на чуть лучший ответ – никогда и не было.       Но против кого? – осторожно и вкрадчиво. Боец или безоружный? Рыжеватый по-прежнему смотрит на Макса.       - Ладно, покажи документы и сваливай. – Новенький поставил трезубец, облокотил на плечо, придерживая левой рукой, а правую протянул к Максу – слишком надеется на своих товарищей.       Нет, боец-телепат на периферии – это уже слишком.       Атакуйте… Сейчас! – Макс быстро схватил стража за руку, резко притянул на себя, отступая сам, стараясь левой рукой перехватить падающий трезубец – безуспешно, тот с лёгким металлическим звоном встретился с асфальтом. Как и обескураженный паренёк, который уже растерянно поднимался. Всё пришло в движение. Тот, что с ножом, начал отражать выпады толстяка, который двигался удивительно резво для своей комплекции. Биотик тихо шептал что-то на свои амулеты, и трезубец бойца отводился от воздуха, как магнит от магнита. Атаку парень так и не выпускал, держал на совсем крайний случай. С каждым выпадом трезубец оказывался к его груди ближе и ближе. Телепат удивительно быстро от всех отскакивал и старался непрерывно смотреть на бойца – видимо, пытался подчинить его мысли, но контакта, как видно, не выходило.       Макс схватил трезубец, опережая стража на пару мгновений. Ему самому потребовалось время, - несколько секунд, но чуть ли не решающих, - чтобы отойти от собственных действий. Драться со стражами при его данных – безумие, равносильное самоубийству. Ни биосилы, ни силы физической, ни ловкости или выносливости – только саднящая татуировка и неожиданно оказавшийся в руках трезубец. Он почти не представляет, как им сражаться, но переводит в боевой режим. А страж смотрит на него уже с опаской, оглядывается на других, чуть отступает. Быстрый шаг вперёд, резкий выпад и удар древком по лицу. Страж отклоняется, но недостаточно быстро – щека окрасилась кровью из рассечённой скулы. Ещё удар, - пока не успел опомниться – и попадание в висок. Страж мешком рухнул на землю. «Хотел же приключений? Что ж не подготовился» - Макс растерянно смотрел на безжизненно лежащее тело. Кровавое лицо смотрело в ответ так же растеряно и с опаской, как во время первого удара. Возможно, это было его первое дежурство.       А битва продолжалась, и, кажется, стражей ожидала уверенная победа. Нож первого уже укоротился на четверть, биотику приходилось чуть отшагивать, телепату приходилось всё чаще отвлекаться.       Но тут боец на мгновение замер, резко повернулся и выбил трезубец у толстяка, следом отбросил свой. На миг Максу показалось, что все замерли в немом удивлении. Все кроме Стаса – он добился своего, но уже терял связь.       Держись за него крепче – Макса передёрнуло от нового вторжения в свою голову, но увидев ухмыляющегося биотика, отбрасывавшего с глаз чёлку и готовившегося выбросить атаку, он сжал древко трезубца до белых костяшек.       Взрыв разрастающимся шаром сине-зелёных волн беззвучно накрыл их.       Макса порядком тряхнуло, пару секунд в глазах рябило, но не более. Большинство лучей, доходя до дымки вокруг трезубца, меняли вектор и ударяли в биотика. Тот уже слабо дрожал, нелепо закрываясь руками. Боец отлетел с двух ударов, – его амулеты остались с его оружием, – с третьего он вырубился. На толстяка хватило двух, его соперник закачался и упал на колени после первого, - действительно плохо переносит биосилу, - вырубил ли его второй или он и так уже терял сознание, было не ясно, да и не важно. Телепат упал в начале третьего, упал неудачно и, видимо, весьма болезненно, на спину. Ещё две волны атаки прошли вхолостую, отражаясь от трезубца Макса и ударяя в уже еле стоящего телепата.       - Ты хоть кто такой? – Успел произнести тот, слабо улыбаясь, прежде чем упасть.       А Максу предстояло решить, что ему одному делать с, по меньшей мере, одним трупом и пятью бесчувственными телами, и подход забитого орнитолога тут явно не поможет.