Одна случайность

      Мой драгоценный сон нарушила полоснувшая по лицу линия света. По очереди кое-как разлепив глаза, я прищурено уставилась на раздвинутую в стороны сёдзи напротив, в проходе которой стояла недовольная Катара. Ну, всё, теперь о сне можно будет позабыть надолго.       Поджав губы и сосредоточено нахмурившись, она придирчивым взглядом окинула вначале валявшуюся под покрывалом посреди комнаты Тоф, а затем меня. И, если честно, я не понимаю, в чем кайф, — у нас тут, считай, высококлассные апартаменты, ложе у меня просто королевское, а Тоф всё также независимо утрамбовалась на полу, обернувшись в какой-то мешок из-под картошки.       Ну да ладно, давайте опустим этот момент, её дело, а мне больше достанется. Собственно, что я делаю в одной комнате с Тоф? Ну, нас пятеро, а комнат лишь три. У нас шла весьма и весьма оживленная борьба за единственную свободную комнату без соседей. Вернее, отчаянно боролись лишь я, Катара и Сокка. Аанг придерживался мировой позиции, сказав, что не против соседа, Тоф было откровенно всё равно — её даже веселили наши препирательства. И эта свободная комната должна была принадлежать мне, поскольку мне давно нужно было лишнее пространство подальше от людей! Я этого заслуживаю, мать твою!       Мы там чуть все не передрались, ибо Катара и Сокка уперто качали права и говорили, что заслуживают столько же личного пространства, сколько и я. Пха, да как бы не так!..       Короче, комната отошла Аангу, ибо это было единственное мировое решение. Да и не так обидно тогда, всё же он Аватар, заслуживает там, типа. С Катарой уживаться — себе дороже, поэтому мы с Тоф, как можно незаметнее кивнув друг другу, пинком выгнали Сокку уживаться с сестрой. В общем, на том и порешили.       К тому же, Тоф на удивление тихо спит, лишь изредка посапывает и, на счастье, не пытается придавить меня камнем.       — И как вы тут только живете? — закашлялась Катара, когда задела плечом висящий на стене расписной коврик, вытряхнувший с себя тучи пыли. — Здесь же, так сказать, немного пыльно, — подметив, что Тоф просто-напросто лежит в тонне грязи, она скептически добавила, — ладно, много.       Заметив, что покорительница земли даже не чешется, я ухмыльнулась, прихватив валявшийся рядом с кроватью сапог и запустив оным в Тоф, дабы та проснулась, и Катара прекратила всюду распространять свой культ чистоты. Это незамедлительно подействовало на мага земли, и та, очнувшись, наугад запустила в меня подобранным с пола тапком.       И главное, попала, черт!       — Это вызов? — приподняла бровь я, и на мою фразу Тоф довольно ухмыльнулась.       Подскочив со своих мест, мы с криками индейцев понеслись друг на друга, замахиваясь подушками, и уже собирались нанести первый удар, как просто из ниоткуда между нами всплыла Катара, отодвинув — меня за лицо, а Тоф за макушку — друг от друга в стороны и с усердным пыхтением крикнув куда-то в потолок:       — Так, сто-о-оп! — поглубже вдохнув и выдохнув, Катара вновь вернула на лицо прежнюю улыбку, по очереди оглядев нас. — Предлагаю мировую. Вы сейчас обе одеваетесь и идете со мной. Нам всем нужен один день без мальчишек!       — Иногда твой неоправданный энтузиазм меня пугает, женщина, — зевнула я, по-прежнему сгорбившись и поползя в сторону драгоценного королевского ложа, при виде которого после длительных путешествий в седле, пехом и на поездах чуть ли не разрыдалась в голос, волоча за собой по полу подушку.       Я собиралась продолжать свой оздоровительный сеанс хорошего сна, как Катара своевременно прихватила меня за шкирман и потянула за собой в обратном направлении, с донельзя оптимистичным тоном заявив:       — Вижу, ты уже одета! Тогда подождем Тоф в коридоре.       — Так это, того, я сейчас разденусь!.. — затрепыхалась я. — Ну, Катара-а-а-а...       Решив более не упираться, ибо если магу воды что-то нужно, то она прет, как танк, я кулем обвисла у нее в руке, пятками и задом волочась по коридору. В кои-то веки мне моя лень боком вышла: я вообще не переодеваюсь перед сном, максимум, только скидываю ботинки и изредка пояс, отцепляю кунай. Запротестовавший Беляш, до этого спавший вместе со мной в королевских апартаментах, со скоростью забил крыльями, еле-как протискиваюсь в оставшуюся щель между задвигавшимися сёдзи и упорхнув за мной по коридору.       Мой милый, ты меня бросать не хочешь, а я ведь так и знала! Однако вскоре я поняла, что тот был против лишаться удобного транспорта на собственном ходу, поэтому, как и всегда, шлепнулся мне на колени, когда мы с Катарой расположились за низким столиком в гостиной. Я с просиявшим взглядом потянулась к свежим булочкам на подносе, с удовольствием всё поглощая.       Не знаю почему, но за последнее время у меня стали обостряться инстинкты и сейчас они просто кричали о том, что, возможно, это мой единственный перекус за день. Беляш с особым воодушевлением плюхнулся на стол, ожидая того, когда я покидаю ему в рот заслуженный провиант.       — Куда хоть идем-то? — с набитым ртом промычала я, отрывая мелкие кусочки булки и кидая их в пасть дракончику.       Тот, проявляя просто чудеса ловкости, ловил хавчик налету, глотая в таком же быстром темпе и ловя новые. Иногда меня посещают такие невеселые мысли, будто во мне видят ходячий холодильник. Но это же всего лишь мысли, не так ли? Именно так, ведь я не просто холодильник, но еще и бесплатный транспорт — вот это уже уровень!       Маг воды на мой вопрос загадочно улыбнулась.       — Пусть будет сюрприз.       Я лишь пожала плечами. Сюрприз так сюрприз. Всё же за проведенные полгода вместе я привыкла ко всем ее закидонам. И этот тоже навряд ли меня впечатлит…       — Чего-о-о?! — буквально окаменела на месте я, соскребая челюсть с земли. — Общественный салон красоты?! — со вселенской скорбью проследив взглядом за размалеванными курицами, вышедшими из салона, я, заправив руки в карманы, отсалютовала и направилась в обратную сторону: — Приятно вам отдохнуть, дамы.       Округлившая глаза Катара тут же прихватила меня за руку, отдернув обратно.       — Опять приступ неконтролируемого побега? — приподняла бровь она, встряхнув меня. Я вырывалась и вопила о правах с такой силой, с какой только могла, отчего маг воды, стиснув зубы, скривилась. — Да чего на этот-то раз?!       — Только не салон красоты! — выпучила глаза я, упираясь ногами с двух сторон в косяки двери и не давая Катаре затащить меня внутрь. — Это детская психологическая травма! Да я на вас заяву накатаю! Люди добрые, помогите — накра-а-асить хотят!..       Тоф уже начинала откровенно почесывать затылок, с сомнением обернувшись на салон красоты, в который нас затащила Катара. Видимо, маг земли сама начинала задумываться над тем, что там такого страшного. Пока покорительница воды обернулась на Тоф, дабы попросить затащить меня внутрь, я-таки смогла выдрать свою руку из подобных клещей и резко сорваться с места.       Несколько ошарашенный Беляш встрепенулся на моем плече, взлетев с него, и в ту же секунду, замотав маленькими крылышками, уже шлепнулся на другое, как всегда вцепившись тупыми коготками в одежду. Катара, видимо, чисто из упорности не хотела мне уступать, поэтому, прихватив за руку Тоф, направилась прямиком за мной. Я тем временем начинала ускоряться, наблюдая мелькавшие мимо меня побеленные двухэтажные здания с гигантскими прилежащими территориями Верхнего Кольца.       По-моему, Катара завела нас не в сторону жилого района, скорее, это что-то вроде центрального квартала с кучей магазинчиков, различных заведений, значит, тут должно быть… станция? Реально, впереди меня дальше по широкой улице, окруженной с двух сторон различными коммерческими зданьицами, располагалась станция Верхнего Кольца.       — Дина, ну ты опять? — слышался настигающий меня крик Катары. — А-ну вернись!       Так, уж простите, какие угодно пытки, но только не салон красоты. Да-да, у меня было трудное детство. Не спрашивайте больше.       Фух, ну, держите меня, к вам тут транзитный пассажир! Я сразу поняла, что это станция, ибо она не являла собой сплошное строение: кругом просто были понатыканы через раз высокие изразцовые белые колонны, на которых вверху держалась очередная обделанная золотом пагода со свисающей каменной табличкой, на которой красовались выгравированные иероглифы. Стен не было, так что через промежутки между колоннами можно было углядеть вагонный состав, который уже начинал трогаться с места, издавая грохот о выпирающие из земли рельсы.       Я ускорилась. Из-за долгого бега легкие начинало жечь огнем. Ураганом влетев на станцию, я лавировала между толпящимися возле лавок и трибуны билетёрши людьми, после рванув позади этой самой трибуны, надвигаясь перпендикулярно поезду, чей нос уже наполовину скрылся за аркой тоннеля. Поглубже вдохнув, я побежала с удвоенной скоростью. Да, я чокнутая. Да, мне так можно.       Подпрыгнув, я оттолкнулась правой ногой от невысокой скамейки рядом с платформой, вовремя уцепившись руками за выпирающий край пристроенной к крыше вагона выемки, а ногами уперевшись в раму небольшого окна. Я собиралась, было, выдохнуть, как в мой мозг в скором темпе поступили сигналы. Во-первых, Катара и Тоф сейчас где-то рядом. Во-вторых, за мной вдобавок сорвалась с места охрана, что-то крича. И в-третьих, сука, поезд сейчас входит в арку, чтобы отбыть со станции, — меня ж сейчас нахрен об стенку размажет! Беляш преспокойно перепорхнул на крышу.       Сдавленно пискнув, я, напрягая ноги, спружинила на них, посильнее оттолкнувшись от рамы окна вагона, на которой стояла, — и опять же никаких стекол и ставен, хотя, мне это даже на руку — и по очереди перекинула их на крышу, откатившись по ней подальше от края и мертвым хватом вцепившись в выпирающие выемки сбоку от крыши рукой. В ту же секунду меня накрыла тень от сводов выложенного камнем тоннеля, по которому поезд выезжал со станции Верхнего Кольца. Я сильнее припала к крыше, почувствовав, как по моему лицу и макушке заскользили легкие порывы ветра — пассажирский поезд медленно, но набирал скорость.       В ту же секунду я несколько испуганно огляделась по сторонам в поисках Беляша. Только не говорите мне, что он… я, помимо каких-то разочарованных криков, которые отдавались эхом в тоннеле, со стороны так и оставшейся на платформе охраны, услышала довольный писк и ворчание у себя за спиной и привычную тяжесть в районе основания шеи.       — О, вот ты где, не сдох, на удивление, — с легкой улыбкой прикрыла глаза я, вновь опустив подбородок на холодный камень крыши. Я настолько привыкла, что он постоянно сидит на каких-то участках моего тела, что подобная тяжесть стала для меня незаметной.       Мне пришлось резко прищуриться из-за упавшего на лицо света, поскольку мы вышли из темноты аркообразного тоннеля. Когда глаза немного привыкли к слепящему полуденному свету, я, сморгнув проступившие слезы, огляделась, аж захлебнувшись восторгом. Дорожный путь, по которому направлялся поезд, своей высотой дотягивал до пяти этажей, возвышаясь над усыпавшими всю землю одинарными крышами домов, отражавших собой солнечными зайчиками лучи. Я торчала на крыше третьего от начала вагона, обернувшись назад: сзади меня болталось еще около пяти, и самый последний толкали упорные маги земли, развивая неплохую скорость всего состава. Неплохую, но недостаточную, чтобы куда-то слететь. Сглотнув, я коротко глянула вниз, обомлев: дорожный путь сразу же заканчивался, как только заканчивались рельсы, поэтому гигантские земляные столпы, на которых удерживались дорожные пути, сплошняком уходили до земли, скрываясь за выступающими крышами домов.       Линии хода поездов проходили вдоль всего Ба Синг Се — от Верхнего до Нижнего Кольца, так что с этой высоты открывались невероятные пейзажи города. Вагоны чуть покачивались из стороны в сторону, грохая по рельсам, а теплый дневной ветер обдувал лицо. Несмотря на такую верхотуру, в животе приятно закололо, ко всему прочему, хотелось просто раскрыть руки и парить. Я дышала полной грудью, расставив руки на ширине плеч. Далеко впереди меня серой массивной полосой выделялась внешняя стена Ба Синг Се, перекрывающая Нижнее Кольцо.       Погодите-ка… а куда я вообще еду?..       Округлив глаза, я стала суетливо оглядываться по сторонам, будто это могло чем-то помочь. Стены Верхнего Кольца мы давно преодолели, сейчас направляясь напрямую через Среднее, откуда открывался вид на появившиеся громоздкие здания: финансовый квартал с кучей отстроившихся блоков, университет и жилой район где-то вдалеке от меня.       Поджав губы, я вжалась ухом в накалившуюся на солнце крышу вагона, пытаясь услышать проводницу. Отсюда слышалось пока только бормотание и разговоры вразнобой пассажиров, но… когда я услышала, наконец, проводницу, то была готова трижды удариться башкой об крышу.       Поезд ехал до конечной. Остановка только в Нижнем Кольце Ба Синг Се.       Блеск.       Ну вот, приехали. Поезд, наконец, стал притормаживать в самой вонючей части города, в Нижнем Кольце. Меня начинало мутить и у меня такое ощущение, что это не из-за качки. Станция выглядела в несколько раз хуже, что неудивительно: никаких побеленных колонн, лишь полуразваленные деревянные столбцы, к одной из которых была приколочена накренившаяся вывеска с начирканными наполовину стершимися чернилами иероглифами. Пф, и всё та же неизменная трибуна с билетёршей, у которой всю мимику лица настолько переклинило, что можно было спокойно пугать детей. Хотя, чего еще стоит ожидать от человека, работающего в такой дыре.       Припав к крыше вагона, чтобы не особо привлекать внимание, я дождалась толчка вставшего на месте поезда, после аккуратно соскользнув с крыши и направившись вслед за потоком высыпавших из поезда пассажиров. Когда приземлилась посреди этой мешанины, я поняла, что особо никто из охраны даже не обратил на меня внимание, лишь заохали окружавшие меня пассажиры, странно поглядывая в небо.       Что ж, одной проблемой в лице Катары меньше… Зато тремя по поводу возвращения в Верхнее Кольцо больше!       Я побыстрее смоталась со станции, стискивая пальцами нос, ибо жутчайшая вонь по периметру всего Нижнего Кольца распространялась непропорционально; чем ближе к центру, тем хуже. Да и потом, тяжело не привлекать к себе внимание, учитывая одежку Племени Воды, оружие на поясе и дракона на плече. Поезд вновь отбывал со станции. Если честно, то мне не вариант отправляться обратно тем же способом, ведь разобрать китайские иероглифы, которыми было накарябано расписание рейсов, я не могла, а торчать на упиханной народом станции вообще не комильфо.       Устало вздохнув, я, ссутулившись и заправив руки в карманы, потопала вглубь ветвистых улочек Нижнего Кольца. Заодно и ощупала всё содержимое карманов. Как всегда, орехи, земляные катышки, бесполезные клочки бумажки, которые я выкидывала по дороге и… джек-пот, пропуск в Верхнее Кольцо! Да, та самая Джу Ди раздала каждому по пропуску, благодаря которому стража сможет спокойно пропускать нас через врата в любую из частей города, разумеется, за исключением резиденции царя.       Прекрасно, я могу идти!.. только, куда вот? Я смятенно огляделась по сторонам, пытаясь понять, в какую сторону шкандыбать. И тут до меня доперло, что несущая стена, разделявшая Нижнее Кольцо от Среднего, находилась прямо с обратной стороны от той станции, куда меня притащили. Станция Нижнего Кольца и впрямь была в жопе мира, в самой крайней точке, практически расположенная под гигантской стеной Ба Синг Се, за которой простирались сельскохозяйственные угодья.       — Да что б вас всех… — угрюмо выдохнула я, направившись вверх по улице. ***       Не могу сказать, что было особо-то жарко, но лоб малясь взмок, отчего я сдувала с лица слипавшиеся пряди, так же, как и липли концы волос к шее. Солнце было мощное, и по ощущениям я могла сказать, что сейчас где-то полчетвертого дня. И я не представляла, что со мной было бы в Стране Огня.       Абсолютно любые пропесоченные улочки в Нижнем Кольце были невероятно узенькими, располагаясь практически от дома до дома, напоминая собой переулки. Они ветвились, образовывая собой целую сеть ходов, отчего я уже запуталась, в какую сторону мне тащиться, поскольку полуразваленные крыши грязно-зеленого цвета закрывали собой какой-либо обзор. Да и потом, даже самый узкий проулок был преисполнен недовольного и малоароматного народу, который то и дело задевал меня плечами, толкая из стороны в сторону. Беляш на моих плечах обозленно фырчал, угрожающе расправляя крылья… если бы это не было настолько смешно и мило, то было бы даже страшно.       С раздраженным рыком отпихнув от себя очередного налетевшего на меня прохожего, я продолжила прорываться дальше, надеясь выйти хоть куда-нибудь, в итоге вляпавшись сапогом в заплывшую разжеванной грязью лужу посреди улицы. У меня от гнева начинали трястись плечи.       А еще странное чувство, пускавшее мурашки по спине. Я не могу назвать это чем-то мифическим, скорее, это просто какое-то подозрительное наваждение… я могла бы его сравнить даже с чувством, когда за тобой кто-то наблюдает. Но сколько я не оборачивалась и обессиленно не осматривалась по сторонам, ничего, кроме серых улиц и копошащегося народа, я не видела. Но всё равно, будто кто-то беспрестанно сверлил мой затылок взглядом. Черт, на фоне этой жажды и теплового удара у меня уже появляются галлюцинации…       А-ар-гх, не могу больше! Было до одури душно, воняло прогнившими помоями, поскольку, видимо, любой мусор и отходы здесь вышвыривали прямо из окон — кстати, со второго этажа как-то чуть не вылили на меня какое-то дерьмо, не отскочи я вовремя, — глотку начинало резать сухостью, голову напекало. Как они здесь вообще живут?!       Глубоко подозрительные личности с кривыми ухмылками на пол-лица и затачиваемыми ножами в руках ютились в теньке буквально каждой подворотни и закоулка, жадными усмешками сопровождая проходивших мимо людей. Ко мне цепляться не стали, странным взглядом проследив мое правое плечо и буквально дымящуюся от раздражения и усталости голову.       Я привычно приобняла себя левой рукой за плечо, слегка проведя указательным пальцем по коже. Бинты Катара всё-таки смотала с руки, сказав, что всё уже зажило. Н-да, зажило… теперь на этом месте, где раньше был жгучий до потери сознания ожог от Азулы, красовался темно-бордовый, медленно зарубцовывающийся шрам. Он рваным содранным участком перечеркивал всё моё правое плечо от бицепса до начала локтя. Чувствительность на руке ощутимо пропадала, кожица была невероятно тонкой в этом месте — казалось, нажмешь, а она, мало того, что натягивается до жути уродливо, так возьмет и лопнет, — и неприятно жеваной на ощупь.       Повторно вздохнув, я, видимо, всё же вышла из душного проулка на более широкую уже мощенную неровным крошащимся булыжником дорогу, идущую перпендикулярно проулку. Походу, это была основная торговая точка в Нижнем Кольце, кстати, дальше вниз, левее по этой дороге находились гигантские ворота стен Ба Синг Се, ведущие к главной внешней.       Что ж, хорошие новости: половину пути я уже преодолела! Если продолжу двигаться в обратном направлении, вверх по этой улице, то…       — Беляш, ты чего? — недоуменно приподняла бровь я, когда драконыш заметался, начав озлобленно и с усердием ворчать, щерясь и собственнически просматривая территорию. О Господи, мало того, что жрет как не в себя, так еще и шарнутый на голову.       Ой-ё-ёй, и за что мне это только? Однако, как раз в том направлении, куда я собиралась топать, раздался невообразимый разномастный рев, а после я недоуменно уставилась себе под ноги: земля дрожала. Грохотало дальше по улице.       Прищурившись, я уставилась в направлении грохота, пытаясь понять, что происходит, как из-за возвышения вниз по улице стал спускаться… Аанг? Кочевник на всех парах летел на воздушном скутере прямо на меня.       Беляш же добровольно покинул утопающий корабль, так сказать, а я тем временем отошла чуть в сторону, дабы монашек напрямую не сшиб меня с ног. Прищурившись, я смогла углядеть, как тот с неловкой улыбкой почесал в затылке, после помахав мне рукой и при этом не прекращая движения, а после, будто опомнившись, замотал головой и размахался руками, активно мне о чем-то сигнализируя. Пока я несвоевременно тупила, синхронизируя хоть что-то в своем изнуренном мозгу, грохот приближался, а после на горизонте из-за возвышения дороги стали мелькать какие-то рога, а после набыченные морды.       Аанг, между тем уже пролетая мимо меня на воздушном скутере вниз по улице к воротам, успел только сверкнуть аляповатой и сконфуженной улыбкой, помахав мне ручкой.       — Аанг?       — Каждый сам за себя!       И укатил дальше, оставив меня прокашливаться в огромном клубе пыли. Грохот увеличился в несколько раз, я и обернулась, округлив глаза; на меня уже вовсю мощь неслось целое неконтролируемое стадо животных, ломающих всё на своем пути и поднимавшего мощными ногами гигантские столпы пыли и песка в воздух. Так, планы поменялись, до меня всё дошло.       — В стороны! — выпучив глаза и всплеснув руками, заявила я, стартанув напрямую по одному из разветвлений на широкой улице. Только сейчас я поняла, что тут был полноценный перекресток.       На всякий случай, протрусив чуть дальше по проулку и оббегая возникавших на дороге прохожих, которые столь же недовольно продолжали якобы случайно пихаться и задевать друг друга плечами, я зашугано обернулась обратно, подмечая, что животные настырно неслись дальше по улице за Аангом под синхронные крики и вздохи толпы зевак вдоль стен домов и в проулках. Поджав губы, я устало понурила голову… Ага, а Беляш, вновь донельзя довольный, хлопнулась мне на голову, отчего я услышала хруст собственных позвонков.       До сих пор не понимаю, как он это делает.       В любом случае, мне надо, наконец, выбраться с этого гребаного Нижнего Кольца. Сглотнув прорезавшую сухое горло слюну, я заправила руки в карманы и собиралась вновь топать к стене Среднего Кольца — улицы находились на возвышении, так что сориентироваться было проще, — как затылок будто вновь обожгло чьим-то пристальным взглядом. Нет, ну вся эта тупая ситуация начинает меня просто бесить! Сжав челюсти, я вновь резко обернулась. Но ничего. Просто всё та же кишащая суетливым народцем узкая улочка, ведущая к центральной торговой.       Только не говорите, что я схожу с ума. Будто вы никогда не чувствовали то, когда на вас смотрят! Еще раз оглядевшись по сторонам, я поняла, что только зазря себя накручиваю.       Солнце с небосклона медленно начинало склоняться к западным стенам Ба Синг Се. Я с остервенением потерла припекавшую голову. Черт, насколько же я привыкла к шикарным условиям, что малейшие раздражители начинают так капать мне на мозг. Вяло переставляя ноги, я шаталась по узким провонявшим улочкам, примерно по ощущениям поворачивая в нужную сторону.       Надеюсь, что топографического кретинизма у меня нет, иначе я просто не переживу весь день, проведенный в Нижнем Кольце. Беляш, собственно, тоже — тот откровенно хотел есть, шамкая пастью и хлопая глазами, после чего приуныл, поняв, что никакой подкормки, помимо затвердевших за такое количество времени орехов в карманах, у меня не имеется.       Удивительно, но даже к вечеру постоянное движение суетливых граждан не заканчивалось: кто куда шел, кто где продавал что… а еще Дай Ли. Да, этих мужиков я заприметила сразу, как только сюда попала. Каждый район тщательно отслеживался, улицы через раз патрулировали один-два Дай Ли. А под вечер мелькающих черных мантий среди людей будто стало больше; суетливый народ буквально расступался перед ними. Я также невольно отходила чуть в сторону, подмечая на себе их косые взгляды, которые они сразу же отводили.       Но… это был явно не тот взгляд, который я на себе чувствовала. У меня начинали трястись руки от нервов.       Мне казалось, или улицы начали потихоньку расширяться, и вскоре я уже вышла к небольшой пощади, в центре которой находился городской колодец, а с обратной от меня стороны продолжалась зигзагообразная освещенная фонарями на свечах коммерческая улочка. Всколыхнувшись, я на всех парах подлетела к колодцу, обойдя тот кругом. Что ж, никогда не думала, что придется хлебать из колодца, но лучше уж так, чем изнывать от жажды.       И вот тут я была готова взвыть от досады: к цепи на вале колодца не было прицеплено ведра, даже крошечного стаканчика! Ну не-е-ет! Оперевшись руками о замшелый и скользкий борт, я перегнулась подальше, заглянув вглубь колодца, но видела лишь чернеющие недра, а в нос ударил пренеприятный запах затхлой воды и сырости, а также мха, пучками разросшегося в стыках колодца.       Шикарно. Пить всё еще хотелось, поэтому я, за последнее время уставшая и приунывшая, свалилась животом на край борта колодца, изнеможенно свесив руки. Беляш особого желания выпить не проявлял, поэтому просто преспокойно приземлился на борт чуть правее меня. Если честно, мне уже было всё равно, что всё редеющие и редеющие прохожие будут косо на меня смотреть.       От такого угрюмого висения вниз башкой меня отвлек неожиданный стук недалеко от моей головы, неожиданно дернувшийся и вспорхнувший повыше Беляш, а после переполненный какой-то ненависти, еле-еле скрытой за насмешкой, голос:       — Нет, ну вы видели? Ха, Народ Огня пытается заставить меня молчать!.. — я буквально подскочила на месте, чуть не соскользнув внутрь колодца, и быстро вскинула голову. Спиной ко мне, балансируя на противоположном борту колодца, стоял Джет, тыкая куда-то вперед себя шуангоу в правой руке.       Чего?! Я поперхнулась воздухом. Н-неужели его еще не забрали?.. Что вообще за хрень происходит в этом мире?! Они сами же рушат свой канон! Оттолкнувшись руками, я отсела на корты за край колодца, бегая глазами по территории; народ, до этого блуждавший туда-сюда по площади, замер на местах, с интересом вглядываясь в потасовку. Откуда-то сбоку раздавались голоса, и я отчетливо понимала, что сейчас несомненно сюда припрутся Дай Ли.       Называется, если не маги огня или Джу Ди, то обязательно какая-нибудь еще посторонняя хрень!       Так, надо сориентироваться: мне надо вообще что-то делать или нет? Аккуратно высунувшись из-за своего убежища, я увидела спрыгнувшего с края колодца Джета, который явно собирался вновь наступать на стоящего с обратной стороны площади Зуко с одним палашом в руке. Ах-ха-а-а, люди добрые, чего ж меня так ломает-то сейчас? Не хочется, чтобы несчастному промывали мозги…       Аанг, монах ты недоделанный, это всё твое отрицательное влияние!..       Ладно уж, раз, дура, решилась, то пойду ва-банк. Хрен знает, что с этого получиться, но да поможет мне Станиславский!       Вынырнув из-за своего убежища я, якобы зашагав преспокойной походкой, заметила тыкающего пальцем в Зуко — и, наверно, дядюшку Айро, правда, из-за Зуко я видела лишь торчащее пузо — Джета, и, поглубже вдохнув и собравшись, кинулась к борцу за свободу с распростертыми объятиями, даже выжав из себя слезу и на бегу вереща:       — Бра-а-атик! Я нашла тебя!       И не успел он даже обернуться, как я хватила его в медвежьи объятия, стискивая со всех сил; тварь, высокий, хотя, это даже хорошо: я сжала его в кольцо на уровне его же локтей, так что руки Джета были прижаты к телу, отчего ему уже тяжелее было рыпаться.       Резко дернувшись, он с рыком опустил голову вниз, чтобы понять, кто его схватил, встретившись с моим наигранно-счастливым донельзя взглядом. В потемневших глазах и на лице отразилась такая гамма эмоций, что я не могла понять вообще, что он собирался делать: и удивление, и возмущение, и оцепенение, и еще непрошедшая ярость. И, пока ни он, ни кто-либо еще не успел отойти от столбняка, я, ткнувшись лбом Джету в плечо, как можно громче залепетала, дабы услышали даже пучившие глаза стражники, наблюдавшие потасовку:       — Ты… ты в полном порядке, живой-здоровый, слава Духам! — и, подняв вновь на него голову, увидев при этом шокированное и полное непонимание лицо, продолжила: — Почему ты сбежал из психдиспансера?! Сестры сказали мне, что ты продолжительно метался в лихорадке, а потом у тебя вновь началась навязчивая идея того, что кругом маги огня!..       Видимо, из-за лихорадочной ярости, прилившей к его мозгу во время драки с Зуко, Джет соображал гораздо медленнее, но вскоре до него стал доходить весь смысл постановки, и обычно притворно-галантное лицо перекосило гримасой немого гнева. Он резко рванулся в моих руках, заёрзав плечами и отпихивая меня локтем, но я, продолжая держаться за него, аки клешнями, не выпускала и, зажмурившись, вновь возопила:       — Ты уже себя не контролируешь, брат! — я краем глаза окинула территорию, подметив всё еще оцепеневшие и сомнительные взгляды окружающих, понимая, что если не поторопиться, то появятся еще и Дай Ли.       Зуко же выглядел настолько смятенным, что просто хлопал глазами из-под сдвинутых к переносице бровей, мечась взглядом от меня и до Джета.       Последний взревел, рванувшись повторно, отчего я его чуть не упустила, в последний момент вцепившись сильнее.       — Да что ты тут забыла?! Не мешайся! Я не позволю каким-то гнусным покорителям ог!..       Борец за свободу, между тем, рванулся в моих руках во время своей тирады, на автомате отпихнув меня правой рукой, в которой, к прочему, держал шуангоу. Взметнувшийся в его руке шуан-дао полоснул своей внутренней стороной лезвия мне по ладони, чуть не порвав ту надвое заточенным внутрь крюком. Я пронзительно взвизгнула, отступив назад и с шипением вцепившись правой рукой в левую ладонь и тут ощутив растиравшуюся по ней текучую вязкую кровь. Место пореза опалило неистовым огнем, распространившись там после остаточным болезненным жаром, и я чувствовала, как из-за этого даже начинало иглами покалывать кончики пальцев.       Джет из-за моего возгласа, будто опомнившись, потряс головой и ошеломленно моргнул, медленно переведя взгляд на мою рассеченную поперек левую ладонь. Из свежей раны на будто треснутой напополам ладони растекалась темно-бурая кровь, я сразу перепачкала в ней все пальцы, а стоило чуть опустить руку, разогнув ту, как багрянец заструился вниз, ветвистой темно-кровавой сетью очерчивая пальцы.       Пускай и общая злость застилала глаза Джета, но тот, прикусив изнутри щеку, всё же выдрал пару секунд, чтобы выступить вперед и с действительно прорезавшимся в голосе сожалением сказать:       — Дина, я не хотел…       — А вот это уже не шутки, парень! — в секунду оборвал его голос вышедшего вперед стражника — на удивление, Дай Ли так и не объявились, но я предполагаю, что, скорее, просто затаились в тени и наблюдают, — который, по всей видимости, следил со стороны за происходящим; Джет зашугано на него обернулся, краем глаза зацепив еще так и стоявшего на месте «Ли», отчего его лицо опять же перекосилось злобой. — Это уже нанесение физических увечий. Ты пройдешь с нами, с тобой есть кому поговорить.       Он двинулся в сторону Джета, на что тот отшатнулся назад, до побеления костяшек стиснув руки в кулаки, челюсти до острых желваков на щеках и рукоять шуангоу, и вновь собирался открыть рот по поводу, что они арестовывают не того и что маги огня живут у них под носом, как мне в голову пришла мысль, что всё еще можно повернуть в свою сторону.       — Офицер, — махнула рукой я, подступив к Джету и схватив того правой рукой, пускай и местами перепачканной в крови, за локоть, — я обещаю взять всю ответственность на себя и не заявлять никуда о произошедшем. — Я коротко метнула взгляд на оцепеневшего Джета, после вновь продолжив: — Вы не будете забирать его, а я, обещаю, возьму брата под контроль.       — Да что ты дел?!.. — собирался возмутиться он, как я перекинула руку с его локтя на рот, стиснув его, отчего окончание фразы тот уже мычал.       Мужик окинул задумчивым взглядом меня, после метавшего молнии взглядом Джета и потом мою левую ладонь, которую я, несмотря на жгучую боль, стискивала в кулак. И, не знаю, быть может, мужик-таки проникся всей этой ситуацией и моей игрой в заботливую сестру, во всяком случае, пока ничего не предпринимал, задумчиво хмуря брови. После чего коротко пробежался взглядом по наблюдавшим сей концерт зевакам и, прочистив горло, посмотрел вновь на меня исподлобья.       — Вам требуется помощь, — коротко оповестил он.       — Благодарю, — я натянуто улыбнулась, изо всех сил стараясь не скрипеть зубами из-за не перестающей зудеть и пощипыванием разъедать кожу боли, пускай, пока и терпимой, — но я живу рядом. Всё будет в порядке, я вам обещаю.       Офицер еще раз сомнительно раз оглядел нас всех, а я сильнее стискивала рукав Джета, дабы тот не вырвался; такой фанатик ведь пасовать не будет, надо поскорее его оттащить. За спиной охраны так и продолжал стоять Зуко, до побеления поджав губы и прожигая меня пристальным взглядом из-под нахмуренных бровей. В это время, уже буквально дымившийся Джет взметнулся, раздосадовано всплеснув руками:       — Я не понимаю, вы все оглохли, что ли?! — он вскинув в руке крюк по направлению Зуко, — на что маг огня ответил таким же перекошенным гневом взглядом, готовясь, если что, атаковать, — пока я всеми силами, упираясь ногами в землю, оттаскивала особо буйного за руку в обратную сторону от дороги к чайной. — Говорю же: люди огн!.. аргх!.. — он в ту же секунду заткнулся, перебив самого себя глухим стоном, когда плюхнувшийся к нему на левое плечо Беляш куснул борца за ухо.       Пока Джет ненадолго так отвлекся на потирание уха, я уже успела предостаточно оттащить его в обратную сторону вверх по улице от площади с колодцем под недовольное утробное рычание самого Беляша, который явно невзлюбил борца за свободу из-за того, что тот порезал мне руку. Граждане реагировали по-разному: кто смотрел на меня с сочувствием, аки «бедная сестренка», кто очумело наблюдал лихорадочные конвульсии Джета, кто побежал опрашивать Зуко и Айро об их состоянии, но в целом никто ничего не говорил и не выступал с претензиями, видимо, всех ощутимо запугивала стража и Дай Ли.       Дай Ли... они там были. Я чувствовала. Чувствовала их присутствие. Почему они не вмешались? Что за нахрен произошел? Не то, чтобы я мечтала о джетовом аресте или питала какие-либо приятные чувства к Дай Ли, но чтобы эти преданные псы закона и не вмешались в такую-то потасовку с открытым ором о покорении огня... Короче, даже я чувствую здесь неладное.       Уже отчетливо ощущая, как у меня начинает подрагивать правая рука от усталости переть за шкирку сопротивляющегося Джета, я устало вздохнула, мельком оглянувшись обратно; мы предостаточно отмотали по улице, отчего площадь с колодцем находилась в отдалении от нас, да и люди стали потихоньку рассасываться, разгоняемые стражей и их криками о том, что левые зеваки тут не требуются, а Зуко, с которым напарник офицера также переговорил о чем-то, лишь с каким-то презрением и злобой уставился нам вслед, хотя, скорее всего, вслед Джету.       Отмотали мы прилично, поэтому, как только я подметила первое же ответвление с этой улицы, скорее всего, какой-то закоулок, то, поднапрягшись, усилила хватку и буквально толкнула туда Джета, после скрывшись сама в тени расщелины между домами, подальше от лишних ушей и глаз; хотя, всё же местные не привыкли нарываться на неприятности, так что любые подворотни обходили сторонами. Если задуматься, то Джет сейчас навряд ли побежит обратно в чайную с теми же криками: он будет выглядеть, как минимум, по-дурацки, а это уже не в его стиле.       А вообще, не мои проблемы — уж что смогла, то и сделала. Пусть делает дальше, что хочет. Я ему тоже не Мать Тереза, знаете ли, и своих проблем по горло.       В это время оправившийся и резким движением одернувший воротник доспеха борец за свободу, развернулся на месте, обернувшись на меня. Презрительно поджав губы и прищурившись, Джет не моргая уставился на меня: в прощальных лучах заходящего солнца, уже давно скрывшимся за западными стенами, и в серой темноте тупика, в который мы зашли, его черты лица стали более резкими, чернела залегшая складка между бровей, скулы выступили острыми углами, желваки поочередно вздувались на щеках.       — Ты хоть понимаешь, что ты натворила? — наконец, сказал хоть что-то, скорее даже, выплюнул эти слова мне в лицо.       Я округлила глаза, сильнее стиснув левую ладонь в кулак; по-моему, кровь уже стекала с ребра ладони, через раз капая на землю.       — Это я-то натворила?       — Да! — с пышущей в голосе обидой и досадой всплеснул руками он, наступая. — Если бы ты не вмешалась, я бы дожал этого гнусного покорителя огня, я бы просто вынудил показать его своё дурацкое покорение!..       — Нет, Джет, — чересчур спокойно, чему удивилась сама, покачала головой я, прикрыв глаза, — тебя бы просто увели Дай Ли. И посчитали бы чокнутым… хотя, все уже так посчитали.       Он с какой-то обессиленной злостью прорычал что-то сквозь стиснутые зубы, зарывшись пальцами в свои патлы и стиснув с силой голову. А после исподлобья уставился на меня.       — А-а-ргх, как же я устал слушать все эти тупые наставления! — он раздосадовано всплеснул руками. — Мне никто не верит! Даже Смелерби и Лонгшот, они снова, — Джет, передернув плечами, горько усмехнулся, лишь на пару секунд растянув губы в знакомой, но в этот раз болезненной усмешке, — ха, они снова считают меня одержимым.       — А это не так? — скептически вздернула бровь я.       — Не так! — треснув кулаком о стену, продолжал беситься он. — У меня есть доказательства! Этот. Старик. Разогрел. Чай. — Подметив мой скептический взгляд и воцарившуюся тишину, Джет, изнеможено выдохнув, начал воссоздавать какие-то странные пасы пальцами, якобы парадируя покорение. — Руками!       Меня начал пробирать смех, но я мужественно держалась. Если бы он только слышал, насколько глупо звучит эта его теория, но при этом знал бы Джет, насколько он близок к истине. Досадливо подметив то, что его слова меня не убедили, Джет вновь выпрямился в свой рост, с еле заметно дернувшимся уголком губ хмуро уставившись на меня исподлобья.       — Ты мне не веришь, да. Как и все они. А я говорю, что с этим Ли и его дядей, с этими покорителями гребаными что-то нечисто. Я… не важно. Тебе меня не понять.       У меня нервно дернулась бровь, после чего я горько хохотнула, разведя руками:       — Конечно, куда уж мне! Народ Огня, да, я согласна, это те еще мрази, не все, конечно, но большинство, — я окровавленной рукой коротко указала на правое плечо, шрам на которой в темноте выделялся темно-синей рваной блямбой на коже, раньше скрытой бинтом; глаза Джета ошеломленно округлились, — мило, не правда ли? А главное, на века просто.       Когда борец немного сморгнул оцепенение, то уже, пускай и с меньшей злобой, но приблизившись практически вплотную, рявкнул:       — Тогда я тем более не понимаю! Почему ты их защищаешь?!       — Я защищаю не их, а тебя, — устало вздохнула я, тут же подметив его смятенный взгляд. — Я не просто так говорила про Дай Ли. В общем, — вздохнув, я подалась чуть ближе, проговорив, — мне абсолютно всё равно, что ты будешь делать этим «магам огня», но делай это хотя бы не так открыто. Тебя при первом же удобном случае упекут за решетку. Поверь, пока ты там ломал эту трагедию одного актера, за тобой следили. И будут следить, знай.       Джет вышел ростом, поэтому, стоя почти вплотную, возвышался надо мной небоскребом, продолжая пилить не моргающим взглядом темных глаз. Похоже, сейчас в нем роились открытые сомнения, но, что хорошо, злость и ярость в нем заметно поутихли, и сейчас он более-менее трезво соображал. Пройдясь взглядом по мне сверху-вниз, он остановился на до побеления сжатой в кулак окровавленной ладони.       Борец за свободу еле слышно выдохнул, а после, растянув потрескавшиеся губы в привычной полуусмешке, коротко кивнул на мою руку.       — Наверное, я должен извиниться за это. — Наверное? Пф, ну и странная же у него смена настроения. То был готов прикончить, теперь опять обольщает. — Тогда, — я с некоторым удивлением подметила, что Джет почти-что-смущен тем, что поранил меня, поэтому, взъерошив на затылке волосы пятерней, продолжил, — может, пройдешь ко мне? Я живу тут неподалеку, у нас должны быть медикаменты.       И опять сверкнул обольстительной улыбкой. Пф, удивительно, но даже после того припадочного спича с пеной у рта о магах огня он считает себя донельзя сексуальным и обаятельным. Я слегка потрясла рассеченной в кровь рукой в воздухе, чтобы чуть согнать наступающую немоту и облегчить разъедающую порез боль, и качнула головой.       — Думаю, сама справлюсь.       Или, что более вероятно, если вероятно после недавнего вообще, поможет Катара. Всё же, по-моему, он еще не в курсах, что я воссоединилась с командой Аватара, так что умолчу о подробностях.       Джет еле заметно удивленно вскинул бровь — пха, будто не смирился еще с тем, что ему который раз отказывают, — но после вернул на лицо свою обычную улыбку, опять хрен-пойми-ты-откуда втиснув соломинку между зубов.       — Тогда я провожу. А то, знаешь ли, не самый лучший вариант вечерами блуждать девушке одной по трущобам Нижнего Кольца.       — Джентльмен недоделанный, — оскалилась я.       — Зато какой обаятельный, — охотно усмехнулся он в ответ, первым направившись вон из тупика, в темноте которого мы торчали. И, ненадолго замерев на месте, понурил разбито голову, обернувшись и проговорив в этот раз тихо и, вне сомнений, искренне: — Мне жаль. Ещё раз прости за этот порез.       Он направился вперед по узким улочкам Нижнего Кольца, нарочито галантно пропустив меня вперед. Мне и самой нравилась эта дурацкая игра. В Царстве Земли вполне себе рано темнело, по ощущениям я могла сказать, что было где-то за семь вечера, а небо по чуть-чуть начинало синеть, затягиваясь сероватой дымкой, отчего по бокам улиц начали зажигать фонари на свечах, но, конечно, только там, где эти фонари вообще присутствовали.       Джет заметно прифигел, когда, спросив, куда вообще нужно идти, я указала координаты Среднего Кольца, хлопнув правой рукой по карману с пропуском. Разумеется, говорить, что далее мне потребуется еще и шкандыбать до Верхнего Кольца, я не стала. Он сказал, что я неплохо устроилась для беженца, только-только прибывшего в Ба Синг Се. И, естественно, он уже просто в открытую понимал, что свою команду я-таки встретила, иначе такой уровень везения с местом жительства обосновать по-другому было никак.       На удивление, болтливый харизматик особо не разговаривал, так что шли мы в тишине, сопровождаемой глухим стуком ботинок об утрамбованную землю. Видимо, после недавнего, Джет еще не настолько вернул себе прежнее обаятельное состояние. Говорил лишь изредка, просто показывая что-то вроде «достопримечательностей» Нижнего Кольца, такие как, весьма вялый парк с парой деревьев, фонтан, полный фонарей, и самое высокое здание во всем квартале.       Н-да, с Верхним Кольцом такое даже приблизительно рядом не стояло.       Мы продолжали топать, и вот перед моими глазами уже предстала во всей красе высоченная стена, отделявшая Нижнее Кольцо от Среднего, возле которой также стояло по два стражника, по пропуску пускавших дальше. Я более-менее облегченно выдохнула, понимая, что эта вонь Нижнего Кольца, к которой за день я даже успела привыкнуть, скоро останется далеко позади.       Джет, ссутулившись, вынул одну руку из кармана, чтобы вытащить изо рта пожухлую соломинку, и с некой толикой грусти и легкого восхищения посмотрел на величественную стену, за которой простиралась лучшая жизнь.       — Пришли, — констатировал он, добавив: — Хорошо, что успели, а то в Нижнем Кольце скоро комендантский час наступит. — Я, коротко глянув на него, лишь сухо кивнула, хлопнув того по предплечью и собираясь направиться вон, как мне на плечо опустилась тяжелая ладонь, слегка придержав на месте, и, когда обернулась, то встретилась с насмешливым взглядом. Джет игриво изогнул бровь, растянув губы в привычной усмешке, и чуть увлек меня к себе, вновь нависая, но на этот раз ближе. — А как же поцелуй на прощание?       — А, может, обнимемся? — с задорной ухмылкой распростерла руки для объятия я, специально поднося поближе к Джету окровавленную руку.       Тот хохотнул в ответ, вскинув руки в примирительном жесте. Я, довольная собой, уже опять собиралась уходить, как Джет, за последнее время вновь став подозрительно серьезным, откинув соломинку в сторону, сказал:       — А если серьезно, то мне тоже есть, что сказать тебе, — внимательно всмотревшись в мое лицо, он коротко пояснил: — Больше не мешай мне, ясно? Я сам прекрасно справлюсь, и я знаю, что делаю. — Уже развернувшись назад и направившись обратной дорогой, он, на пару секунд притормозив, кинул через плечо, будто без пафоса никак нельзя: — Это моя война, Дина.       Пустым и равнодушным взглядом проследив за удаляющимся в свете рыжеватых размытых фонарей вдоль улицы силуэтом, я лишь сухо комментировала:       — Эта война, как бы, касается всех, Джет.