Вставай, страна огромная, Вставай на смертный бой С фашистской силой тёмною, С проклятою ордой. Пусть ярость благородная Вскипает, как волна, — Идёт война народная, Священная война! В. Лебедев-Кумач
— Людка, ты с ума сошла? — С чего ты взяла? — брюнетка поднялась, разогнула спину, потом села обратно на скамью. — Зачем тебе это? Ехала бы спокойно в Казахстан с отцовским заводом, и горя не знала. — Конечно, я в Казахстан, а переводчиком кто будет? Ты что ли? — Людка… Черт возьми, какая же ты идеалистка, Людка… Вот сколько лет я тебя знаю, а ты все не меняешься. — Скажи мне, Ксан, «идеалистка», что — уже ругательство? — Что ты придираешься к словам, Сергеева? — Мне положено, Оксан. У меня, как ни крути, филологическое образование. — Люда… — Прекрати свои стенания, я тебя прошу. У меня Марина спокойнее отреагировала, чем ты, — возмущенно сказала Людмила, вновь вставая со скамьи. Встала, подошла к стене, стала читать вчерашнюю сводку. Оксана подошла к подруге, обняла её. — Удачи тебе, Люсь. Я на вокзал не пойду: реветь начну сразу же. Я, когда брата провожала, плакала сильно. А тебя, если пойду… Людка, вернись, пожалуйста, живой! Пожалуйста, я прошу тебя. Ты мне как сестра же, Люсь. У меня ближе и дороже тебя только мама… была. — Ксан, это недоразумение. Это ошибка. Все будет хорошо. — Да я-то что… Вернись живой, Люська!***
— Мама, я лётчика люблю. Мама, я за лётчика пойду! Лётчик высоко летает, много денег получает. Мама, я лётчика люблю! — Светка, какая ты всё-таки язва! — Данька, я тоже тебя люблю, — обняла девушка брата сзади, — ты маме сказал? — Нет ещё, — ответил ей брат. — А почему? Тебе уезжать завтра, а ты молчишь. Так нельзя, Дань! — Светк, ну ты же знаешь, почему я так делаю. — Знаю. И поэтому меня это раздражает! Ты же знал! Ты же с самого начала знал, что тебе придётся уйти на фронт! И мы оба знаем, что маму это растревожит и разволнует. Разве есть разница в том, когда это произойдет, сейчас или завтра ранним утром? — Ребят, вас слышно с лестницы. Что происходит? — вошла в комнату Мария Викторовна, мать Даниила и Светланы. — Мам, завтра отправляется эшелон. Я уезжаю на фронт, — выпалил Даниил. — Мамочка, ну что ты? Мама… — взяла Светлана маму за руку. — Ничего, родные мои. Ничего — прошептала женщина. — Света, принеси с кухни кипятка. — Да, конечно, хорошо. На календаре было 10 июля сорок первого года. Вчера фашисты заняли Псков, все ближе придвигаясь к Ленинграду.