* * *
Он написал письмо. Дорогой Гарри, Привет, детка. Знаю, я был настоящим мудаком последнее время, и я хотел бы иметь для этого причину получше, но у меня её нет. Ты пугаешь меня. Но не в том смысле, в котором ты подумал. Я не стыжусь быть с тобой, никогда бы не смог. Ты пугаешь меня, потому что я боюсь потерять тебя, боюсь ранить тебя, боюсь выбрать тебя. Я боюсь знания того, что весь мир следит за каждым моим шагом, боюсь вспышек фотокамер снимающих меня папарацци, боюсь числа фанатов, которое стремится к миллионам, и выбрать тебя — значит встретиться со всем этим лицом к лицу. Холмс Чапел реальный мир для тебя, но не для меня. Холмс Чапел — это побег, место, где я могу спрятаться, но... ты нет. Ты для меня не то, где можно спрятаться. Это будет нечестно по отношению к тебе, если я стану скрывать тебя. Я знаю, ты говорил, что не будешь заставлять меня совершить ради тебя камин-аут, но... если я хочу, чтобы это продолжалось, мне рано или поздно придётся это сделать, иначе ты станешь обижаться на меня. Кто угодно стал бы. Я не хочу этого. Но я хочу, чтобы это продолжалось. Я никогда прежде так от кого-то не зависел. Каждый раз, когда мы касаемся друг друга, я хочу только больше. Проблема в том, что я не уверен, смогу ли давать больше в ответ. Есть несколько вещей из моего прошлого, о которых я до сих пор не рассказывал тебе, но сейчас я тоже не хочу говорить о них, потому что это не то, что можно передать в письме. Возможно, ты сам уже догадался, возможно, нет. Это преследует меня последние пять лет, и, цитируя моего психотерапевта, это немного испортило меня. Даже сильно испортило. Но я хочу этого, Гарри, правда хочу. Поэтому я собираюсь уехать и разобраться с этим, и, надеюсь, в конце концов у нас всё будет хорошо. Если нет... если я не смогу разобраться... тогда я не стану заставлять тебя остаться, потому что ты заслуживаешь чего-то лучше, чем тот, кто даже не может держать тебя за руку на публике. Ты не должен быть тайной, Гарри. И я обещаю тебе прямо сейчас, что никогда не сделаю тебя своей тайной. Может быть, ты не будешь моим парнем после всего этого, может, будешь им, и весь мир сможет увидеть это. Хотел бы я, чтобы у меня был более внятный ответ, но я не знаю его прямо сейчас. Но детка, не волнуйся, я вернусь к тебе. Я просто надеюсь, что принесу хорошие новости. PS: То, что я сказал в грузовике? Это так. Я не буду писать это, потому что ты заслуживаешь того, чтобы услышать это лично. но... Это так. Знаю, это не делает ситуацию лучше, но что есть, то есть. На случай, если эта моя внезапная поездка не сработает... ну, если ничего другого не остаётся, ты навсегда будешь в моём сердце.Искренне твой, Луи
Он засунул записку в коробку из-под апельсинового сока и убрал в холодильник, пока Зейн с опаской наблюдал за его действиями. — Найл обнаружит это раньше него, — предупредил он. Луи попытался одарить его скучающим взглядом, но с треском провалился. — Тогда твоя задача в том, чтобы убедиться, что этого не произойдёт. Зейн хмыкнул, не говоря больше ни слова, поджал губы и сузил глаза, подсчитывая что-то в уме. — Когда ты вернёшься? — Не знаю, — честно ответил Луи и вздохнул, облокачиваясь на кухонный стол. — Я полагаю, Лиам сейчас в моей спальне пакует мои вещи, так? Впервые с тех пор, как он проснулся, на лице Зейна появилась улыбка. — Для этого и нужны друзья, детка. После этого на кухню зашёл Лиам с сумкой в одной руке и свитером в другой, которые он тут же бросил в сторону Луи. — Думаю, я упаковал сюда достаточно одежды, чтобы её хватило на пару дней. Если понадобится больше, уверен, кто-нибудь одолжит её тебе. Теперь слушай, пока ещё не слишком поздно: ты не спал, так что остановись в отеле на ночь и отдохни от всего, хорошо? Я также положил туда немного еды и воды, на случай, если ты... Луи прервал его, подходя ближе и утягивая Пейна в крепкие объятия. — Спасибо, Лиам. Молчание затянулось, прежде чем парень наконец не сжал актёра в ответ. — Для этого и нужны друзья, Лу. Томлинсон рассмеялся ему в плечо и кивнул. Естественно, он не мог не сказать это. Они с Зейном иногда действительно были на одной волне, и казалось, будто они — один человек. Вывернувшись из объятий, Луи кивнул, перескакивая взглядом с одного на другого. — А у меня лучшие в мире друзья, которых я люблю больше жизни. Зейн перегнулся через столешницу и сжал его руку. — Тебе лучше идти, если ты хочешь увидеть девочек прежде, чем они закончат школу, — тихо посоветовал он. Кивнув, Луи сжал руку Зейна в ответ и, похлопав Лиама по плечу, направился к выходу. Они не двинулись с места, чтобы пойти за ним, и актёр был благодарен им за это. Когда он проходил через гостиную, его взгляд случайно упал на Гарри, который всё ещё крепко спал. После секундного колебания, Томлинсон подошёл и, наклонившись, оставил нежный поцелуй на щеке Стайлса, убирая выбившийся локон с его лица. — Я вернусь, детка, — пообещал он, несмотря на то, что знал, что Гарри его не слышит. Но он сам мог слышать себя. И именно это было важно прямо сейчас.* * *
Луи стоял на подъездной дорожке, пялясь на дверь гаража, пока утреннюю тишину наконец не рассек донёсшийся из дома шум. Он повернул голову в сторону входной двери, откуда в ту же секунду выскочили две светловолосые девочки, похожие друг на друга, как две капли воды. Они пока не заметили его, потому что всё ещё стояли в дверях и увлечённо звали того, кто был внутри. Было легко наблюдать, пока его не видели. Первой его заметила Фиби. Девочка аккуратно откинула прядь волос с лица и замерла, когда её глаза остановились на Луи, стоявшем, прислонившись к машине. Приоткрыв от удивления рот, она радостно завопила: «Луи!» и бросилась к нему, широко раскинув руки в разные стороны. Луи схватил её на середине пути, поднял вверх и закружил вокруг себя. Дейзи не отставала, поэтому, как только актёр опустил первую девочку на ноги, ему пришлось то же самое проделать со второй. Они обе так восторженно вопили, что вскоре в дверях появился кто-то ещё, с любопытством высовывающий наружу голову. — Луи? — широко распахнув глаза, спросила Фелисите, и её губы растянулись в широкой улыбке. — Луи! Внезапно оказавшись в крепких объятиях девочки-подростка, Томлинсон опустил взгляд и ласково улыбнулся сестре, сжимая в ответ её плечи. — Хэй, Физз. Дела идут хорошо? — Дела идут замечательно, раз ты тут, — улыбаясь, ответила она. — Скучала по тебе. Прежде, чем он успел ответить, в дверях появилась ещё одна светловолосая девушка. Из её ушей тянулись провода наушников, а взгляд голубых глаз был прикован к экрану телефона. Вытащив один наушник, Лотти устало спросила: — В честь чего так шумите? Вы трое вообще знаете, насколько сейчас рано? — Ну, принцесса, если ты на секунду оторвёшься от своего телефона... — шутливо начал Луи, и в ту же секунду девушка резко подняла голову и уставилась на брата широко распахнутыми глазами. — Луи? — недоверчиво спросила она. Лотти не кричала, в отличие от других девочек, но улыбка, появившаяся на её лице, заставила Томмо вздохнуть с облегчением. — Единственный и неповторимый, — согласился он и протянул ей свободную руку. — Обнимешь меня, или уже слишком взрослая для этого? Лотти закатила глаза, но подошла, чтобы заключить парня в быстрые объятия. Как только она отстранилась, в дверях появилась мама Луи, копающаяся в своей сумочке. — Простите, девочки, не могу найти ключи, дайте мне секунду, — крикнула она, хмуря брови. — Я могу отвезти их, — предложил Томлинсон, и, как и Лотти, его мать мгновенно подняла голову, впиваясь в парня изумлённым взглядом. Когда она поняла, кто стоит перед ней, её брови взлетели вверх, но, спустя секунду, женщина кивнула и опустила руку, а на её лице заиграла загадочная улыбка. — А когда вернёшься, ты присоединишься ко мне за чаем, Бу? — Ни за что бы не отказался, — ответил он, стараясь унять рвущиеся наружу слёзы. — Может, с печеньем? В глазах его матери тоже сверкали слёзы, когда она кивнула. — Посмотрю, что можно с этим сделать, — сказала она. И этого было более, чем достаточно.* * *
Отправив девочек в школу и вернувшись домой, Луи нашёл себя за укачиванием Дорис, пока его мать и Дэн разговаривали на пониженных тонах и кидали в его сторону взволнованные взгляды каждые несколько секунд. Не так он представлял идеальную жизнь. Вздохнув, он поднял сестрёнку и мягко поцеловал её в лоб. Девочка подняла одну из своих крошечных ручек, чтобы похлопать Томмо по щеке, и актёр улыбнулся ей. — Она немного колючая, не так ли, дорогая? Прости, я не думал, что увижу тебя так скоро, — сказал ей Луи, и, хихикнув, Дорис снова хлопнула по его щеке. Из кроватки, в которой девочка спала с братом, раздался голос Эрни, и Томлинсон решил, что мальчик выразил этим свой протест. — Твоя очередь придёт, малыш, — пообещал он и, поудобнее устроив Дорис в одной руке, протянул другую, чтобы пощекотать живот Эрни. Мальчик выпустил смешок, и Луи почувствовал такое тепло, что вряд ли смог бы объяснить его словами. В этот момент Дэн прочистил горло за спиной парня, и его губы растянулись в извиняющейся улыбке. — Твоя мама хочет поговорить с тобой. Луи кивнул, осторожно передавая ему Дорис. Он не знал, что чувствовал по отношению к Дэну. Хотя он не испытывал к нему сильной неприязни, что уже было хорошо. Но он так же и не особо любил его, хотя, возможно, причиной этому было то, что Томмо в принципе недолюбливал образ своего отца. Но всё же Дэн делал его мать счастливой, и это было всем, о чём Луи мог его просить, поэтому актёр улыбнулся мужчине и вышел на кухню. Его мать сидела там и потягивала свой напиток, а напротив неё на столе стояла чашка йоркширского чая, приготовленного именно так, как любил Томлинсон. — Так, что случилось? — спросила она, ставя свою кружку на стол. Луи скривился. Её слова попали прямо в точку. Глубоко вздохнув, Луи плюхнулся в своё кресло и откинулся на спинку. — Ты обращала внимание на новости обо мне последнее время? Женщина поджала губы. — Нет, но Лотти обычно держит меня в курсе, если происходит что-то важное. Разве ты не говорил мне не слушать то, о чем болтают СМИ? — Так и есть, — серьёзно согласился Луи. — Обычно они врут. — Итак?.. — поинтересовалась его мать. Томлинсон вздохнул, делая глоток чая. — Я не знаю, что творю, мам. Женщина окинула его обеспокоенным взглядом. — Почему бы тебе не рассказать с самого начала, Бу? С премьеры фильма? Он нервно рассмеялся, а в его голос закрались истеричные нотки. — Это был фанат, мам. Он хотел сфотографироваться со мной, и знаешь, что случилось? Другая фанатка накинулась на него, и назвала педиком. — Он прошипел последнее слово. — Всё из-за меня. Если он и ожидал, что его мать скажет ему следить за языком, она этого не сделала. Вместо этого её лицо посерьёзнело, но она ничего не сказала, а только перегнулась через стол и сжала руку сына. — И это важно, разве нет? Этого не должно случаться из-за меня. Всё должно быть наоборот. Я больше гей, чем ёбаная радуга, но парень даже не может быть моим фанатом, не получая за это оскорбления. И знаешь, что я с этим сделал? Абсолютно ничего. Нет, вместо этого я просто спокойно сижу на своей заднице и гуляю под руку с девушками, изображая из себя натурала. — Он горько рассмеялся. — Лу, дорогой, — нерешительно начала его мама, но парень покачал головой. — Нет, мам. Я знаю. Я ужасен в этом. Я уже должен был раскрыться. Я должен помогать этим людям, но я этого не делаю, и знаешь, почему? Потому что каждый раз, когда я думаю об этом, всё, что я, блять, могу слышать, это то, как человек, который должен был быть моим отцом, зовёт меня педиком, гомиком и другими подобными оскорблениями. И я так часто стараюсь не думать об этом, знаешь? Иногда я допускаю мысль, что ни за что не совершу камин-аут, пока живёт моя карьера. Просто навечно застряну «в шкафу». В выражении лица Джоанны появилось столько боли от этих слов, но Луи уже не мог остановиться. — Я мог бы даже пройти через это, знаешь. Я всё ещё могу. Как я могу рассчитывать на поддержку окружающих, когда люди, которые должны меня любить, меня не поддерживают? Когда эта семья раскололась из-за моей ориентации? Иногда я даже не понимаю, как вы можете смотреть на меня. Я разбил твой брак, разрушил эту семью. — Он с трудом проглотил вставший в горле ком. — Я всё испоганил. — Это не правда, — перебила его женщина, устремляя на актёра пронзительный взгляд. — И даже не смей так думать, Луи Уильям Томлинсон. Ты ничего такого не сделал. Если эта семья и развалилась, то только из-за того, что Марк был гомофобной задницей, а не из-за чего бы то ни было из того, что сделал ты. Не вини себя. Луи закрыл глаза и покачал головой. — Я так боюсь, — тихо прошептал он. — Я не знаю, смогу ли это сделать, мам. — Совершить камин-аут? Ты... это то, чего ты хочешь? Боже, Лу, дорогой, не дай Марку остановить тебя. Если хочешь совершить камин-аут, сделай это. — Это не так просто, — пробормотал он и спрятал лицо в ладонях, прежде, чем успел бы сделать что-нибудь нерациональное; например, начать плакать. — Мам, я... люди возненавидят меня так же, как и он. — К чёрту таких людей, — возразила она, и Луи рассмеялся бы над этими словами, если бы не был на грани срыва. — Всегда найдутся люди, которые будут ненавидеть тебя за вещи, которые ты не можешь контролировать. Тебе нужно просто любить себя, наплевав на них. Не давай им власти над собой. Не давай ему этой власти. Когда Томмо ничего не ответил, Джоанна заговорила снова. — Хотя то, что ты раньше сказал о том, что не хочешь совершить камин-аут... что изменило твоё мнение? Это был мальчик на премьере? Луи рвано выдохнул и убрал руки от лица. — В какой-то степени, да. — А остальное? — попыталась она подтолкнуть. — Есть... есть кое-кто ещё, — тихо согласился он. Его мама ничего не сказала, и какое-то время Луи провёл молча, решительно пялясь в свои колени. Когда она наконец заговорила, это был вопрос: — Ты любишь его? — Люблю, — ответил Луи, потому что никогда не мог ей врать. — Достаточно, чтобы совершить ради него камин-аут? — уточнила она. — Достаточно, чтобы совершить всё, что угодно, — произнёс он. Женщина глубоко вздохнула и отставила чашку с чаем. — Он знает? — Надеюсь, — пробормотал он и поднял руку, чтобы потереть левый глаз. — Но разве это важно? — Конечно, это важно, — огрызнулась его мама, и Томлинсон непонимающе моргнул, удивляясь резкой перемене её настроения. — Луи, я думала, что воспитала тебя лучше. — Лучше кого? — защищаясь, спросил он. — Того, кто позволяет своим страхам отнять у него то, что он любит. Дорогой, слушай, я знаю, что ты напуган, но ты всегда был таким сильным, и я уверена, что ты можешь сделать всё, что взбредёт тебе в голову, — мягко произнесла она, а её глаза засветились пониманием, которое Луи не хотелось там видеть. — Я не достаточно силён для этого, — прошептал он так тихо, что даже не был уверен, слышала ли его Джей. Она услышала и, вздохнув, подняла чашку, делая глоток. — Мы поговорим об этом позже, а сейчас иди спать, котёнок. Ты не спал всю ночь, не так ли? Луи, молча кивнув, встал, поднимая со стола наполовину полную кружку, и подошёл к лестнице, направляясь в свою комнату. Прежде, чем парень уснул, его телефон завибрировал, извещая о новом сообщении, и Томмо мутным взглядом уставился в экран. Там было только одно сообщение от Гарри, записанного как Детка Стайлс. Поколебавшись немного, Луи всё-таки нажал на уведомление. Буду ждать тебя. Возвращайся домой, когда будешь готов .xx* * *
Следующие несколько дней тянулись очень медленно. Большую часть этого времени Луи провёл с Эрни и Дорис, что заставляло актёра немного грустить, потому что он понимал, что дети не вспомнят эти несколько дней, когда станут старше. Он пообещал себе в будущем приезжать сюда чаще и надеялся, что сможет исполнить это обещание. Другие его сёстры тоже проводили с ним время, когда не были в школе. Вскоре выяснилось, что они скучали по нему так же сильно, как и он по ним, и при любой возможности хоронили его под живой, желающей обниматься кучей. Лотти и Фелисите, казалось, поняли, что Томмо приехал к ним не только за весельем и играми, но были достаточно порядочны, чтобы не спрашивать его об этом. Они обе были совсем маленькими, когда с ними жил Марк, и уже не помнили тех жестоких слов, которые до сих пор преследовали Луи. И, наверное, это было к лучшему. Луи почти не выходил из дома, потому что когда они с Дейзи и Фиби поехали в Теско по настоянию тех же Дейзи и Фиби, там был папарацци, которого не нанимала пиар-команда. Хотя он не задержался там надолго, этого было достаточно, чтобы запечатлеть раздражение на лице Луи. Он также, должно быть, заснял четыре буханки хлеба среди покупок Томлинсона; они были того вида, который любил Гарри. И это было как-то чересчур жалко. На четвёртый день пребывания Луи у его матери, по дому разнеслась мелодия песни Джастина Бибера, которую Томмо недавно поставил на звонок. Луи почти отправил его в голосовую почту, но в последний момент всё же снял трубку, потому что просто не мог проигнорировать Найла. — Алло? — начал он и сразу же поморщился от крика Хорана. — А теперь слушай сюда, Луи ёбаный Томлинсон. Гарри мой лучший друг, как ты знаешь, и если ты разобьёшь ему сердце, ни один пиар-агент не спасёт тебя от меня, потому что я приеду и надеру твою предположительно ста семидесяти семи сантиметровую задницу... Луи, скорчившись, отодвинул телефон от своего уха. Видимо, ирландский акцент Найла усиливался, когда он злился. Приятно знать. Хотя нельзя сказать, что Луи не заслужил всех этих нотаций, поэтому, вздыхая, он продолжал выслушивать угрозы Найла переломать актёру конечности и сбросить его тело в океан. Хоран как раз добрался до того момента, в котором пираньи начинают пожирать плоть Томлинсона, когда его прервали. — Найл, что за хрень? — послышался голос, который заставил сердце актёра остановиться. — Просто передаю твоему парню справедливые предупреждения от имени Джеммы, — начал защищаться Найл, и его голос стал звучать значительно слабее, словно он оказался дальше от телефона. — Найл. — Гарри прозвучал раздражённо. Дальше последовал звук шагов и хлопок двери. Когда Стайлс заговорил, его голос был как всегда мягким и мелодичным. — Луи? Мышцы горла Луи сжались, так что он не был уверен, что смог бы издать хоть звук, даже если бы постарался. Гарри вздохнул. — Я не знаю, тут ли ты, но надеюсь, что тут. Лиам сказал мне, что ты поехал в Донни к своей маме. Надеюсь, ты отлично проводишь время. — Парень на секунду заколебался, и Томлинсону пришлось зажать себе рот, чтобы не наделать лишнего шума. — Хорошо, э-э, — продолжил Гарри, — я просто хотел сказать, что не злюсь на тебя. Я знаю, что из-за слов Найла ты мог так подумать, но я правда не злюсь. Я понимаю, что это действительно тяжело для тебя, и я не хочу, чтобы ты чувствовал давление при принятии решения. Используй столько времени, сколько понадобится. В трубке снова воцарилась тишина, нарушаемая только звуком дыхания Стайлса. Луи закусил губу, стараясь не думать о том, как сильно скучал хотя бы по звуку его дыхания. — Боже, я действительно надеюсь, что ты слышишь меня, — прошептал Гарри. — Я скучаю по тебе, Луи. Я не хочу тебя торопить, но не думай, что это потому, что я не скучаю, потому что скучаю, так сильно скучаю. Если ты когда-нибудь почувствуешь одиночество, забудь о нём, потому что ты никогда не будешь один. Я всегда здесь, и я буду здесь, когда ты захочешь вернуться домой. — В трубке воцарилась неловкая тишина, словно Гарри хотел что-то сказать, но он передумал, добавив только: — Пока, Лу. Луи услышал гудки и закрыл глаза, тихо выдыхая: — Пока, детка. По-моему, ты просто нашёл того, рядом с кем ты в любом месте чувствуешь себя, как дома. Луи ненавидел, когда Зейн был прав.* * *
— Я не знаю, насколько хорошо лажу с этим, — пожаловалась Лотти, хмуро глядя на Луи, придерживавшего дверь в тату-салон. Причина, по которой он взял с собой сестру, была в том, что актёр не хотел идти в одиночку и подумал, что таким образом сможет больше времени провести с ней. — Не ты же будешь делать татуировку, — напомнил ей Томлинсон, приподнимая бровь. Лотти фыркнула, отбрасывая с глаз волосы. — Знаю, но пять лет назад ты сказал, что идея парных татуировок тебя «немножечко пугает». Помнишь? — многозначительно изрекла девушка. — Это не парная татуировка, — запротестовал он, окидывая взглядом салон и облегчённо замечая, что он почти пуст. — И за пять лет многое могло измениться. Его сестра состроила гримасу, но, вздохнув, всё же направилась за актёром к прилавку. Девушка с фиолетовыми волосами, сидевшая там, подняла на них любопытствующий взгляд. В ту же секунду её губы растянулись в улыбке. — Не думала, что увижу тебя в наших краях, — поддразнила она, поправляя бейджик с надписью «Мэдди» на своей рубашке. — Прошло много времени, Томмо. Луи согласно кивнул. — У тебя всё было в порядке? Поднимаясь со своего места, девушка улыбнулась. — Получила в распоряжение собственный тату-салон. О большем даже просить боюсь, — ответила она и обернулась. — Проходи и садись, я скоро подойду. Было странно видеть людей, с которыми он учился в школе, после всего, что он пережил, но к удивлению Томлинсона, они общались с ним, как прежде, словно он снова был главным клоуном класса, а не известным актёром. Ему это нравилось. Луи устроился в кресле, на которое ему указала Мэдди, и Лотти прошла за ним, с опаской поглядывая на оборудование. Томмо не винил её, он сам был в ужасе, когда пришёл за своей первой татуировкой. Когда, вымыв руки, Мэдди вернулась, она предложила Лотти стул и, сев на своё место, взялась за полотенце. — Итак, что это будет? — Компас, — слишком громко произнёс он, заставив девушку удивлённо моргнуть. Луи мысленно отругал себя за излишнюю нервозность и, прочистив горло, повторил: — Компас. — Он указал на пустое пространство под своей первой татуировкой катающегося на скейте человечка. — Я смогу сделать это, — дружелюбно согласилась Мэдди и нахмурилась, что-то обдумывая в своей голове. — Какие-то конкретные пожелания? Начав качать головой, Луи вдруг замер и медленно кивнул, закусывая нижнюю губу. — Ну... можно сделать так, чтобы стрелка указывала не на север, а на дом? — В смысле, слово дом? Печатными буквами или типа того? — уточнила она, поглядывая на его лицо. — Да, именно так, — согласился он. — И просто обыкновенная татуировка с морской тематикой, ничего лишнего. Кивнув, Мэдди повернулась, чтобы стерилизовать свои иголки. Луи выдохнул, не понимая, как до сих пор умудрялся держать себя в руках, и посмотрел на Лотти, одарившую его взволнованным взглядом. — Я в порядке, — заверил он её. Она не выглядела очень убеждённой, но, когда парень протянул ей свободную руку, взялась за неё и не выпускала до самого конца нанесения татуировки. Это заняло несколько часов и, дотронувшись до законченного рисунка, Мэдди подалась назад, поджимая губы. — Я знаю, что это не моё дело, но... почему дом? Луи опустил взгляд на свою руку, где маленькими чёрными буквами на загорелой коже было выведено слово «ДОМ». Слово, теперь навсегда запечатлённое там. Ему действительно хотелось дотронуться до него, чтобы убедиться в реальности произошедшего, но Томлинсон понимал, насколько нелепо это бы выглядело. — Хотел бы всегда помнить, что, независимо от того, где я сейчас, я всегда буду возвращаться домой, — тихо произнёс он. Мэдди с любопытством взглянула на него, но не стала просить объяснений, возвращаясь к оборудованию, чтобы добавить несколько мелких деталей. После того, как всё было закончено, а татуировка завёрнута, Луи с сестрой направились к выходу из тату-салона. Когда они уже были в дверях, Лотти неожиданно замерла прямо перед ним. — Что не так? — поинтересовался актёр, не поднимая взгляда от собственной руки. Чистая марлевая повязка не позволяла ему видеть новую татуировку, и Томмо просто сгорал от нетерпения. — Папарацци, — прошипела Лотти, и Луи в ту же секунду поднял голову. Стоило ему выглянуть из-за плеча сестры, актёра тут же ослепили яркие вспышки фотокамер. — Блять, — пробормотал Луи, жалея о том, что не позвонил Альберто заранее. Схватив девушку за запястье, он потащил её к выходу и, прошептав: «Опусти голову», потянул её в сторону, где была припаркована его машина. Папарацци потянулись за ними, выкрикивая что-то и стараясь этим выбить из Луи хоть какую-то реакцию, но актёр продолжал их игнорировать, думая в первую очередь о безопасности сестры. Легко запихнув её на пассажирское сидение, Томлинсон направился к месту водителя, расталкивая по дороге мужчин, наперебой совавших ему в лицо свои камеры. Даже оказавшись внутри автомобиля, Луи не смог по-настоящему вздохнуть с облегчением. Он прекрасно понимал, что меньше, чем за час, весь интернет заполнится фотографиями его новой татуировки. Он хотел уже было удариться головой о руль от досады, но во время вспомнил, что за окном до сих пор толпятся папарацци со своими камерами. Взглянув на них, парень нахмурился и надавил на газ, сваливая отсюда к чёртовой матери. — Ты в порядке? — спустя пару минут, спросила Лотти. Луи вздохнул, останавливая машину у светофора. — В порядке. Как ты? — Тоже в порядке, — заверила она брата и повернулась к нему. — Знаешь, думаю, тебе стоит сделать это. — Сделать что? — спросил он, кидая на неё мимолётный взгляд. — Совершить камин-аут, — неуверенно уточнила Лотти. — Но не ради него. Ради себя. Ты заслуживаешь того, чтобы быть свободным. Ты не должен скрывать ничего из того, что составляет настоящего тебя. Луи сперва ничего не ответил, но на следующем светофоре потянулся и сжал её руку. — Спасибо, — тихо сказал он. Девушка лишь сжала в ответ.* * *
луууууу детка ты правда сделал новое тату без меня ? x оооох компас :D x выглядит офигенно приятель! скажи мне, что ты не написал ДОМ на своей тат ... ты божественен я и ли оставили тебя одного меньше чем на неделю а ты пошёл и сделал тату ради милого паренька.. господипростименя луи влюбииииииился :) x Луи на самом деле ненавидел, когда Зейн был прав.* * *
После того, как Томлинсон неделю бесцельно слонялся по дому и хандрил, его мать не выдержала и притащила парня на кухню для разговора. Они долго говорили и в итоге закончили тем, что расплакались в объятиях друг друга. Джоанна убрала волосы с глаз тем движением, которым делала это ещё в детстве Луи, и твёрдо сказала: — Мы поддержим тебя, независимо от того, какое решение ты примешь. Я верю, что ты достаточно силен, дорогой. Он ещё много времени провёл в раздумьях в гостевой комнате, глядя в телефон и нервно кусая нижнюю губу. Когда раздался стук в дверь, актёр чуть не рухнул с кровати от неожиданности, но вовремя успел установить равновесие. — Войдите, — напряжённо позвал он. Дверь открыл Дэн, оглядывая комнату с выражением неуверенности на лице. — Я ненадолго, — заверил он, как только увидел растерянность во взгляде Луи. — Я просто хотел сказать... Я знаю, что этой семье пришлось тяжело, особенно тебе. Я не могу избавить тебя от трудностей, но, если бы мог, я бы это сделал. Несколько раз удивлённо моргнув, Томмо медленно кивнул. — Спасибо, Дэн, — неуверенно ответил он. Кивнув в ответ, Дэн продолжил говорить, что стало для Томлинсона настоящей неожиданностью. — Знаю, у тебя никогда не было хороших отношений с отцом, и я вряд ли им стану для тебя, но... Я волнуюсь за тебя, и если вдруг тебе понадобится что-нибудь, просто знай, что я всегда буду рядом, чтобы поддержать любое твоё решение. Затем он вышел, осторожно прикрыв дверь и оставив шокированного Луи в полной тишине. Он не знал, как долго просидел в таком положении, думая о своём прошлом, настоящем и будущем, но вскоре, когда в конце концов вынырнул из мыслей, Луи потянулся за телефоном. Луи покончит с демонами, одерживавшими над ним верх. Настало его время сиять.* * *
Развязав свой фартук и повесив его на крючок за дверью, Гарри направился на кухню, чтобы погасить там свет. Его смена закончилась пять минут назад, но в пекарню пришла Лакс со своей мамой, и Стайлс просто не мог не продать девочке её любимые кексы. Проверив все печи и убедившись, что в них не горит огонь, парень щёлкнул выключателем и подошёл к прилавку, чтобы проверить выручку. Закончив с этим, он схватил пальто и ключи, потихоньку двигаясь к выходу. На какую-то секунду Гарри почудилось, что в стеклянной двери мелькнуло отражение Луи, но, когда он снова моргнул, наваждение пропало. Он вздохнул, по привычке запустив пальцы в волосы, чтобы убрать их с глаз, и щёлкнул замком, запирая пекарню. Разочаровывающим был тот факт, что тротуар действительно оказался пустым и вокруг не было никаких следов пребывания Луи. Гарри действительно старался дать актёру необходимую дистанцию, но это было слишком тяжело, потому что парень скучал по нему так сильно, что боялся, что его сердце может взорваться от этого. Прошла всего неделя с ухода Луи, но Стайлсу она казалась целой жизнью. Хотя он по-прежнему был не в силах что-то с этим сделать. Гарри всё ещё держал письмо Луи в заднем кармане своих джинсов. Иногда он перечитывал его, если тоска по Томлинсону становилась невыносимой. Почти всегда всё заканчивалось тем, что Стайлс начинал водить пальцем по бумаге, где её касалась ручка Луи. «Навсегда в моём сердце», — словно мантру повторял он про себя. Временами Гарри задумывался о том, какой была бы его жизнь, если бы он никогда не повстречал Луи. И ему никогда не нравился ответ, потому что это была бы жизнь без солнца, без звёзд, да и вообще без света. Тогда он задавался вопросом, понимал ли это Луи. Понимал ли он то, что был для Гарри каждым солнечным лучом, когда-либо упавшим на землю. Наверное, всё-таки нет. Это нормально, Гарри скажет ему, когда выпадет такой шанс. Подойдя к своему старенькому пикапу, он уловил тихий скрип и поднял голову, ожидая увидеть в кузове бездомную кошку. Но вместо этого, перед его глазами предстал последний, кого он ожидал увидеть. — Луи? — недоверчиво выдохнул он, останавливаясь посреди тротуара и широко распахивая глаза. — Я вернулся домой, — тихо произнёс Томлинсон. — К тебе. Гарри наблюдал за тем, как актёр отошёл от грузовика и сделал несколько нерешительных шагов вперёд, сокращая дистанцию между ними до расстояния вытянутой руки. — Как ты и обещал, — согласился Стайлс, жалея о том, что просто застыл на месте, не в силах пошевелиться, потому что единственным, чего он хотел, было кинуться к Луи в объятия. — Я собираюсь сделать это, — сказал ему актёр, подходя ещё на один шаг. Гарри сводило с ума то, как одновременно близко и как далеко друг к другу они стояли. — Сделать что? — спросил он, потому что его мозг на данный момент просто отказывался соображать. — Я собираюсь совершить камин-аут, — уточнил Томлинсон, и его глаза засияли так ярко, как никогда прежде. — На этих выходных. Я сделаю это. Когда эти слова наконец дошли до него, Гарри буквально хватил удар, потому что он пару секунд просто непонимающе таращился на актёра. — Правда? — поинтересовался он. Луи кивнул и, облизав губы, сделал ещё один шаг вперёд. — Я знаю, что ты не подписывался на это, поэтому, если хочешь, можешь выйти из игры прямо сейчас, это нормально. Я пойму. Это слишком тяжело — встречаться со знаменитостью. Гарри сразу покачал головой. — Думаю, я воспользуюсь этим шансом, — ответил он и, помедлив, спросил: — Что заставило тебя принять такое решение? Губы Томмо растянулись в улыбке, когда он ответил: — Всю историю я расскажу тебе позже, но... тем, что действительно помогло мне определиться, был кто, а не что. Кое-кто однажды сказал мне всё, что было нужно, чтобы я смог осознать, каким храбрым, сильным и смелым являюсь. Не заставил меня стать таким, а дал понять, что это всегда было во мне. Гарри беззвучно рассмеялся. — Звучит так, словно этот кто-то действительно мудрый. — Так и есть, — согласился Луи. — Но так же красивый, добрый, терпеливый и просто до невозможности очаровательный. — Ты не должен говорить такие вещи, если не хочешь, чтобы этот кто-то подумал, что ты влюблён в него, — поддразнил Гарри и нерешительно улыбнулся, сомневаясь в том, не позволил ли он себе лишнего. Луи наклонил голову, размышляя, и пожал плечами. — Тогда хорошо, что так и есть. Гарри подумал, что никогда больше не сможет дышать. Он издал невнятный звук в ответ, и Луи фыркнул от смеха, сокращая остававшееся между ними расстояние и впиваясь в губы Стайлса. Его было легко целовать в ответ, даже естественно. Гарри плавился от влажного касания губ и прижимался ближе к Томлинсону, стараясь игнорировать то, что сердце словно кувалдой колотит по его грудной клетке. Первым отстранился Луи, прижимаясь лбом ко лбу Стайлса. Его глаза заискрились светом миллиона молний, когда он произнёс: — Я люблю тебя. Гарри не смог сдержать недоверчивый смешок, сорвавшийся с его губ. — И я люблю тебя, — пробормотал он в ответ. Они так и стояли в мерцании уличного фонаря несколько долгих минут, просто дыша в присутствии друг друга. Луи прошёлся пальцами по горбинке носа Гарри, словно пытаясь запечатлеть его в своей памяти, когда последний вдруг вспомнил что-то невероятно важное. — Ты сделал татуировку ради меня, — сказал он, оборачивая собственные пальцы вокруг правого запястья актёра. — Компас. Луи широко улыбнулся. — Может быть. Глубоко вздохнув, Гарри прижал запястье Томлинсона к собственной руке, скидывая пиджак. — Я тоже сделал одну для тебя, — заявил он и почти рассмеялся, когда Луи удивлённо распахнул глаза, уставившись на корабль на предплечье парня. — Это... детка, это на всю жизнь, — сказал ему актёр, наклоняясь ближе к бицепсу Гарри. — Знаю, — ответил он, слегка подталкивая руку Луи. — И всё же вот она. Луи удивлённо моргнул, словно зачарованный, но вдруг улыбнулся так широко, что в уголках его глаз собрались морщинки. Это была любимая улыбка Гарри. — Ты лучшее, что когда-либо со мной случалось, — прошептал, словно это было секретом, принадлежавшим только им. Они уже не могли дождаться. Весь мир будет знать. — Я так горжусь тобой, — в конце концов произнёс Гарри, потому что так и было. Он всегда знал, что Луи гораздо сильнее и смелее, чем тот показывал, но глядя на то, как он расправляет крылья и решает перестать скрывать настоящего себя, Стайлс понял, что актёр вышел на совершенно новый уровень смелости. Это было мужество, способное вдохновлять других. — Ты изменишь огромное количество жизней. Луи смущённо улыбнулся. — Всё потому, что ты изменил меня. Гарри хихикнул, и они снова прильнули друг к другу в поцелуе. Свет уличных фонарей совсем погас, но они всё ещё смеялись друг другу в губы, чувствуя себя такими счастливыми и такими безрассудно влюблёнными.* * *
На этот раз, когда Луи широко улыбнулся камерам, это не чувствовалось подделкой. По сути, сейчас он был счастливее, чем когда-либо раньше на ковровой дорожке, и во всём этом, возможно, каким-то образом был замешан прекрасный неуклюжий парень, которого актёр держал за руку. — Луи! Как прошёл двухмесячный перерыв? Приятно впервые с тех пор снова оказаться на красной ковровой дорожке? — Луи, каково быть одним из немногих мужчин-геев, получивших Оскар? — Томмо, это правда, что ты занялся ЛГБТ-благотворительностью вместе с Кристен Стюарт? — Луи, попроси своего парня помахать нам! — Гарри, каково встречаться с Луи Томлинсоном? — Томмо! Улыбнитесь нам вдвоём, пожалуйста! Это было по-прежнему ошеломляюще, но теперь его руку, как всегда крепко, сжимал Гарри, и Томлинсон чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы дышать, достаточно хорошо, чтобы улыбаться. Луи привстал на цыпочки, прижимаясь губами так близко к уху Стайлса, как только мог. — Я люблю тебя, детка, — прошептал он. Улыбка, появившаяся на лице Гарри, была абсолютно потрясающей. — Готов? — спросил Гарри, указывая на часть дорожки, которую им ещё предстояло пройти. Это выглядело чем-то вроде метафоры для остальной части жизни Томлинсона. Как это всегда было, когда дело касалось Гарри, Луи честно ответил: — Всегда готов, когда я с тобой.