Клеймо

(Шон)       Судорожно вцепившись в чужие волосы, Шон склонился, с хрипом накрывая распахнутые уста и целуя с пошлым причмокиванием, ртом ловя горячие выдохи и цепляя зубами сладкие губы, что шептали страстные пошлости под опиумом возбуждения. Ему было хорошо, до одури, в этом тесном пространстве, аж скулы сводило от захватывающего дух акта единения тел, что влекло друг к другу каким-то бессознательным порывом. А он лишь вглядывался в карие дужки глаз, покрытые мутной пеленой вожделения и желания, не позволяя, да и не имея возможности хоть на толику сбавить обороты. — Скажи! — прорычал он с остервенением, кусая мочку уха. — Ты всё равно это скажешь! Так скажи сейчас!       В ответ раздалось хриплое отрицание, а руки сильнее сжали бёдра.       Воздуха в лёгких на каждый судорожный громогласный выдох не хватало, губы ссохлись в немой просьбе не останавливаться. Расплывчатые очертания терялись, оставляя только ощущения в теле, требовавшие довести до желанной разрядки.       Да и пошёл он.       Шон ещё раз вцепился в короткие волосы, заставляя запрокинуть голову, вглядываясь в столь ненавистный взгляд, полный обожания, а затем уткнулся лицом в шею, спрятав в ней глухой пошлый стон, оттягивая пальцами крайнюю плоть для более острой разрядки.       Дыхание тут же выбило из груди, бросая в жар, развязывая ноющий и тянущий узел возбуждения внизу живота, растекаясь горячим облегчением глубоко внутри. Его снова выкинуло из реальности — непозволительная роскошь для хастлера, даже на несколько минут. Настало время сожалений и разочарований.       Тяжелое дыхание Теда потревожило тело, опавшее на его грудь, но вырываться из сладкого беспамятства не хотелось совсем. Его любовник давно уже пришёл в себя, бережно поглаживая по спине и не желая нарушать идиллию, а Шон перебирал все матерные слова в голове, стараясь не шевелиться. — Я же просил не кончать внутрь. Где твоя профессиональная этика? — буркнул он раздражённо, ощущая липкую жижу на бёдрах. Он мысленно поблагодарил, что Тед все-таки догадался стянуть с него штаны полностью. — Прости…       Отпихнув того от себя, Шон наконец соскочил с его члена и поднялся на дрожащих ногах, отматывая себе туалетной бумаги, просунув ступню в штанину и наклоняясь, чтобы снова натянуть их на обе ноги.       Сидя на опущенной крышке унитаза, Тед выглядел разбитым, уставившись потухшим взглядом на свои руки, а Шон старался не обращать на это внимания, пока приводил себя в порядок. — «Прости»? Это всё, что ты можешь сказать? — хмыкнул он, застёгивая джинсы. — А как же это твоё «я люблю тебя»? — Ты этого не заслуживаешь, — нерешительно заявил Тед, прикрывая лицо руками. — Так вот как мы заговорили?       Толкнув дверь, Шон оставил его наедине с собой, а сам вперился в зеркало над раковиной, включив воду, чтобы освежиться. Нужно было свыкнуться с мыслью, что он позволил себе такое на обычном дружеском визите. С каким пор он стал так легко поддаваться искушениям?       Зачесав волосы назад, чуть пригладив их с помощью воды, он вернулся в зал, занимая прежнее место и поглядывая на безразличного охранника. Стакан с джин-тоником был опустошён в один присест, пришлось перейти на белое вино. Тед вернулся спустя пару минут, кивнув собственному телохранителю и тут же вытаскивая из кармана пиджака пачку сигарет с намерением закурить прямо здесь.       Шон в одно мгновение выхватил её, снова опускаясь на своё место и пряча подальше, в задний карман джинсов. — Верни. — Не пробовал что-нибудь посерьёзнее этого? У тебя под боком живёт сосунок, который торгует отличным коксом. — Откуда ты знаешь? — нахмурился Тед. — Выходит, ты в курсе? — Шон пожал плечами, выковыривая вилочкой остатки мяса из панциря краба. — «Кокаин — это один из способов Бога намекнуть на то, что ты слишком богат». Кстати, а какой у тебя долг сейчас? — На кой-чёрт тебе? — Твой Босс же не платит за секс и походы в киношку? А других доходов у тебя больше нет… Я прав?       Тяжело вздохнув, Тед пригубил вино и облизал губы. Его глаза всё ещё выдавали приятную усталость после неожиданного порыва страсти. — Я не знаю. Последний раз мне должны были простить два миллиона от долга, но я всё испортил. После этого мне стало плевать. Это ведь в прошлом. — Как думаешь, твой товарищ по несчастью знает? — Кстати, у него ведь сумма больше. Он и работает усердней. Если бы не дополнительные штрафы и налоги, то через полгода он бы уже закрыл свой долг. — Ну ещё бы. В борделе сделали всё, чтобы оттуда невозможно было выбраться. — Нет, ты не прав. Большинство «сливок» давно уже выкупили себя у заведения, но остались там при условии постоянного места в элите. Уходят очень немногие. Проработав там свыше трёх лет, понимаешь, что оставил свои лучшие годы позади, а больше ничего не умеешь. Кто возьмёт на работу бывшего проститута, ещё и без какого-либо опыта обычной работы за все эти годы? — Ты ведь был учителем? — Мне не позволят учить детей, Шон. В нашем обществе ещё слишком сильны предрассудки и стереотипы. К чему вообще весь этот разговор? — Я же сказал. Присмотри за Ником.       Он поднялся со своего места, опустошая очередной бокал с жалким осознанием того, что алкоголь на него особо не действует. Похлопав Теда по плечу, Шон двинулся к выходу, останавливаясь напротив телохранителя, которым был так обеспокоен Тед. — Эй, что за идиотский прикид? Сколько тебе за это платят? Мозгов с такой работой не нужно, верно? Ты меня вообще слышишь? Алло! — убедившись в полном его безразличии, он опять повернулся к Теду и пожал плечами: — Видишь? Ему плевать, как я и говорил.       Подмигнув проституту, он обошёл здоровяка и направился к выходу из заведения, закуривая прямо на ходу.       Тед закрылся, из него всё труднее становилось вытянуть хоть что-то. К счастью, для этого есть болтливый Ник.       Шон в который раз уже набрал номер, особо не ожидая, что кто-то ответит. Когда сигарета истлела до фильтра, а он уже успел отцепить от мотоцикла шлем, раздался звонок. — Прости, было очень много работы… — Какая у вас сумма? — выпалил Шон, не дослушав Ника до конца. — Что? — Сумма долга, мать его! — Ну… — замялся Ник. — У меня 50 миллионов осталось. Ровно половина. — С какого хера? Ты же по идее давно должен был всё отработать, — хмыкнул Шон, перебрасывая ногу через седло Харлея. — Каждый год капают проценты. Ну, знаешь, как в банке, только наоборот, годовые начисления тринадцати процентов от долга. Там сложная система, ещё и дурацкие штрафы… Кстати, я их больше не плачу, благодаря…       Шон оторвал трубку от уха, не желая вникать в бессмысленный щебет, а когда Ник замолк, чтобы вздохнуть, снова спросил: — Ладно, что с Тедом? Я надеюсь, у него сумма хотя бы не больше? — Я узнавал. 20 миллионов примерно. — Примерно? Ник, мне нужны точные цифры! — Чуть меньше, на несколько тысяч. Да зачем тебе? — Хочу кое-что проверить, — хмыкнул Шон, скидывая звонок.       С пол-оборота заведя железного коня, он двинул по знакомому маршруту. Настало время вернуть долги.       Первым делом он влетел в знаменитый богатый район столицы, останавливаясь у кованых раздвижных ворот и стягивая шлем для камеры. — Ну! Открывай, не тупи!       Шон с размаху пнул прутья, снова вдавив ручку газа, когда они медленно разъехались, и влетел прямо во дворик поместья, останавливаясь у самого входа, выставив чоппер на подножку и взбегая по лестнице.       Его встретил всё тот же привычный дворецкий с каменным лицом, предложив пройти в гостиную или заехать чуть позже. — Сейчас! — настоял на своём хастлер, отмахиваясь и самостоятельно поднимаясь на второй этаж.       Мужчина следовал за ним по пятам, пытаясь остановить, не применяя при этом силы, но Шон не слушал. Даже то, что ему перегородили дверь, не помогло. Хастлер двинул по ней кулаком, вроде вежливо-предупредительного стука и, толкнув, поднырнул под руку дворецкого, входя в рабочий кабинет. — Простите, господин, этот молодой человек ничего не хотел слушать, — стал оправдываться дворецкий, войдя следом. — Это срочно, — фыркнул Шон, подходя ближе и останавливаясь у стола, даже не глядя на его собеседника, что сидел в кресле напротив.       Сергей посмотрел на него довольно снисходительно, но ничего не ответил, лишь устало подпёр голову рукой в белоснежной хлопковой перчатке в ожидании. — Прости, что отвлекаю. Поговорить нужно. За тобой должок, — напомнил ему хастлер, склоняя голову набок и нервно постукивая пальцами по столу. — Шонни, — позвал его до дрожи знакомый голос из ночных кошмаров. — Вот это встреча! Дай мне полюбоваться тобой, мой мальчик.       Вздрогнув, он выпрямился и развернулся ко второму мужчине, отступая на шаг назад и застывая на месте, не в силах выдавить из себя ни слова. — Я уже перестал удивляться тому, что все с тобой знакомы, Шон, — лениво протянул Сергей. — Дмитрий, кажется, вы его совсем ошарашили. — Знаю. Он уже полгода очень старательно пытается меня избегать. Видите ли, Сергей… Я был у него первым, — произнёс с усмешкой Дмитрий Александрович, в задумчивости соединяя кончики пальцев. — Если вы понимаете, о чём я…       Шон знал, что они были знакомы, но нарваться на Дмитрия в этом поместье — случай на миллион. Он был настолько обескуражен этим, что привычная защитная реакция просто не сработала. Мысли были заняты другим, ведь он пришёл сюда вовсе не за этим. — Серёж, мы можем поговорить? — процедил он сквозь зубы, даже не разворачиваясь к тому, к кому обращался. — Можем, отчего нет? Говори. — Наедине.       Шон сделал акцент на этом слове, всё ещё разглядывая своего старого знакомого с вдумчивой внимательностью, не избегая ответного взгляда, но не решаясь заговорить. — Ты похорошел, — подметил Дмитрий, устраиваясь поудобней для дальнейшего представления.       Прекрасно понимая, чего добивается Сергей, Шон обошёл его по кругу и развернул кожаное компьютерное кресло к себе, присаживаясь на подлокотник и переходя на полушёпот: — Мне нужны деньги. Ты должен мне за прошлый раз, да и я тебя много раз выручал. — Ты выставил меня дураком перед всеми, — с безразличием хмыкнул мужчина, скользя тканью белоснежных перчаток по бедру. — Но контракт в твоём кармане; я свою часть сделки выполнил. — Хорошо, сколько? — Как можно больше. И я… — Шон немного помялся, прекрасно осознавая, что противоречит своему кодексу чести. — Могу ещё поработать, мне очень нужны деньги.       Усмехнувшись, Сергей поднял на него хитрый взгляд сапфировых глаз и кивнул: — Это я могу тебе устроить. Знаешь, стало весьма грустно, когда у твоего друга вдруг отменили все заказы. — Ты вызывал к себе Теда? — спросил Шон в недоумении. — Да, много раз. Ты же отказался стать моей сучкой на постоянной основе. — Послушай, он же тебе нравится? Может, выкупишь его из борделя? — Что? На кой-чёрт мне это делать? — Он снова сможет тебя обслуживать. Всего двадцать миллионов, это сущие копейки для тебя.       Сергей улыбнулся, задумчиво почёсывая подбородок и сощурив глаза, скользя взглядом по Шону сверху вниз и обратно. — Значит, деньги тебе для этого? А как же второй мальчик? Тот, со смазливой мордашкой? — Ник? Я что-нибудь придумаю. — Ты можешь поработать на меня, малыш, — отозвался со своего места Дмитрий Александрович. — Заткнись, — огрызнулся Шон, снова выпрашивая у Сергея: — Так ты поможешь мне или нет? — Полмиллиона. И только если ты сейчас их отработаешь. — Как? — Переспи с ним, — мужчина кивнул в сторону Дмитрия, — у меня на глазах. И деньги твои. — Ты блять издеваешься? — Шон подскочил со своего места, как ошпаренный. — Он ведь тебе не особо приятен? Я бы на это посмотрел. Дмитрий, сколько вы готовы заплатить ему за секс? — поинтересовался он весьма деликатно у своего партнёра по бизнесу. — Думаю, накину сверху к вашим пятистам тысячам ещё половинку. Или ты думаешь, что стоишь больше, Шон?       Они явно издевались, к Шону вернулась его же монета. Рыкнув себе под нос «да пошли вы», он выскочил из кабинета, хлопнув со злости дверью, и быстрыми шагами направился к выходу. — Шон, да постой же ты! — нагнав его, Дмитрий остановил за руку. — Я правда могу помочь. Мы ведь давние друзья с Львом Аркадьевичем. — Мне не нужна твоя помощь, — Шон прошипел это Дмитрию в лицо, вырывая своё предплечье из чужих рук и направляясь вниз по лестнице. — Ты знаешь мой номер, — донеслось вслед.       С каменным лицом он прошагал мимо дворецкого, возвращаясь к Харлею и даже не думая надевать защитный шлем, завёл его с пол-оборота и вылетел в едва отъехавшие ворота. Остановился он уже в старых кварталах, съезжая в первый подвернувшийся дворик и тяжело дыша. Погасив мотор и прислонив чоппер к забору в тени деревьев, он опёрся на него и закурил. Тошнота подступила к горлу сразу же.       Шон порылся в карманах кожанки в поисках пороха, с сожалением замечая, что осталось всего на один раз, и убрал пакетик обратно. Сейчас это не поможет.       Судьба сыграла злую шутку: единственный человек, который смог бы ему помочь, оказался тем, кого он желал видеть меньше всего. Или не единственный…       Он поглядел на часы, прикидывая, до которого времени обычно работают офисы, и снова рванул туда, куда вовсе не собирался. Домой.       Он так и не отвык от того, что это больше не его обитель и у него нет ключей, чтобы попасть внутрь. Само собой дверь не открыли, так что Шон просто сполз по стеночке от отчаяния, прижимая колени к груди и уставившись взглядом в пустоту. Нужно было перестать винить себя и заняться другими делами, но тот взгляд Теда не давал ему покоя. Досадно, что он никого не мог сделать счастливым, в том числе себя. Судорожно выдохнув, чтобы совсем уж не раскиснуть, Шон прикрыл глаза и плотнее прижал к себе коленки. Он даже не заметил, как стремительно провалился в сон.