***
Прошла половина учебного дня, а я так и не пересеклась за всё это время с Артуром Вячеславовичем ни разу и невольно начала проникаться мыслью, что этот человек попадается мне только тогда, когда сам считает это нужным. Ещё я вспомнила о том, что его «наказание» ещё было в силе, ведь я так и не пришла в тот день, да и сегодня я явно этого не планировала делать – разбирать какие-то школьные архивы я точно не собиралась, но и свой план я также не хотела оставлять. Теперь я точно сделала вывод: мне просто скучно и не чем себя занять, вот я и придумываю всякие беспредельные идеи, которые не до чего хорошего меня точно не доведут. - Слушай, Одинцова, я так и не понял одной вещи, - из раздумий меня вырвал голос Киселёва. Он стоял рядом со мной, за школьным забором и докуривал свою сигарету. Он выдохнул облако дыма и, чуть прищурившись, продолжил: - я, как идиот, припёрся вчера обратно в клуб, а твоей задницы там почему-то не оказалось. Поведаешь причину или мне придётся её вытряхивать из тебя? И да, только не говори, что ты вчера кого-то подцепила и поехала с ним трахаться, - я стряхнула пепел и уставилась на него, вскинув бровь вверх в немом вопросе. – Если это так, могла бы и ко мне обратиться, я бы помог удовлетворить твои физиологические потребности, крошка, без последствий. Ну, или на худой конец, хотя бы предупредила, чтобы я не устраивал игры в детектива. Всё-таки мы не в древнем мире, и телефон сейчас имеется у каждого второго жителя этой грёбаной планеты! Я закатила глаза и затянулась сигаретой. В этом был весь Мишка – много болтает и, в основном, не по делу, как и всегда в принципе. - А теперь по порядку, Кисель, - я оттолкнулась от забора и, сделав пару шагов, остановилась напротив него, в очередной раз стряхивая пепел. – Ты сам прекрасно знаешь, что я не трахаюсь со всеми подряд, это, во-первых. Да, я давно не была девственницей, но никогда не спала со всем, что движется. Это могло случиться на какой-нибудь вечеринке случайно, но было очень редким явлением, хотя я одобряла ни к чему не обязывающий секс, если уж на то пошло, для меня «сладких» отношений не существовало, да и они мне были не нужны, я в них не нуждалась, но шлюхой я явно не была – для половины школы это не было веским аргументом, и поэтому клеймо «девушки легкого поведения» ко мне пристало ещё полтора года назад, но я просто-напросто не обращала на это внимания. Мне было глубоко насрать, что обо мне думали или думают окружающие люди – меня никогда не волновало чужое мнение. Я знаю, кто я такая, а перемывание чужих косточек делом было не новым в наше время. Я загнула большой палец левой руки и продолжила: - Во-вторых, если бы я и хотела заняться сексом, то этим человеком явно бы был не ты. И не только потому, что ты влюблён в Вилкову с седьмого класса, а потому, что ты мне не более чем брат, которого я временами просто хочу кастрировать… - Я загнула второй, указательный палец. - Но-но-но, что-то ты разошлась, дамочка, - Миша хмыкнул и потушил остаток своей сигареты об забор. – Ты прекрасно знаешь, что Юлька для меня – огромная заноза в заднице, и я никогда не хотел её, как девушку, так что можешь не распинаться и не выдумывать на пустом месте. Юли сейчас с нами не было. Она осталась в классе, дорешивать домашнее задание к предстоящей алгебре, так как вчера, с нашими «идеями», она так и не успела ничего сделать, а оценки для нашей принцессы были достаточно важным жизненным аспектом. Ещё она так и не рассказала, почему так быстро вчера сорвалась из клуба, и это было странным. Обычно она всё мне рассказывала. Либо это было неважным, либо она просто действительно не хотела об этом говорить, по крайней мере сейчас. Лезть я не собиралась и дала себе установку, что Вилкова расскажет тогда, когда созреет, если это и правда что-то серьёзное. - Ну да, поговори мне ещё тут, Киселёв, - я снова закатила глаза. – И давно это так было? Думаю до того, как у неё выросла грудь и сформировалась сексуальная фигура, - парень заметно нахмурился, но ничего не сказал в ответ, а я следом за ним докурила сигарету и продолжила свою «лекцию»: - Можешь отрицать сколько угодно, но я прекрасно вижу со стороны, как ты на неё смотришь, да и не только ты… - Я провоцировала его, специально, и это сработало – руки Миши сжались в кулаки, скорее всего это был неосознанный жест. – Просто ты прекрасно понимаешь, что Юля – полная твоя, да и что тут говорить, моя противоположность, и ты не хочешь её испортить, играя роль долбанного мудачины, который постоянно её достаёт и провоцирует, чтобы всеми способами не показать ей своих чувств. Честно, я давно уже хотела поговорить с тобой на эту тему, а тут такой шанс… В общем, - я подошла к брюнету и обняла его за талию (это следовало сделать за плечо, но его рост жирафа не позволял мне дотянуться до нужного места с моими-то ста шестьюдесятью восьми сантиметрами), и, слегка сжала бок: - если ты не осмелишься себе в этом вовремя признаться, да и ей в том числе, ты опоздаешь, Кисель, и потеряешь её, оставаясь во френдзоне до конца своих дней. Парень скептически уставился на меня и громко выпалил: - С каких это сраных пор, ты, Одинцова, заделалась в семейные психологи? Твою-то мать, мой мозг сейчас атрофируется ко всем херам… Я тебя ненавижу, дура, - буркнул он и отвесил мне лёгкий подзатыльник. - Да там уже и не чему атрофироваться, - рассмеялась я, тыкнув парня локтём в бок в ответ, на что он прищурился, снова не сводя с меня своего взгляда. – Что? На худой конец, у меня припасён хороший виски. Если что, будем «лечить» тебя, если ты домудачишься, Кисель, хотя «Мудачь – пока мудачиться» - твоё кредо, я давно это знала. - А ты знала, что моментами я просто хочу тебя придушить и закопать где-нибудь под деревом? – Миша покачал головой и обнял меня за плечо в ответ. - Ладно-ладно, не бесись, я просто констатировала очевидный факт, вот и всё. Ты прекрасно знаешь, что я хоть и сука, но друзей своих никогда в беде не оставлю, а вы с Вилком – всё, что у меня осталось, поэтому я хочу лучшего для вас. - Одинцова, ты вчера кроме виски ничего не пила, а? – Да, я действительно редко откровенничала, да и в принципе старалась этого никогда не делать, но, если дело касалось моих друзей, и если нужен был совет – я всегда старалась помочь, что было в моих силах. Пусть это было прямолинейно или же резко, но я старалась. – Я давно тебе говорил, что нельзя брать выпивку из чужих рук… - Очень хороший совет, - в этот момент мы с Мишей одновременно обернулись и увидели Артура Вячеславовича, который закрывал свой автомобиль, припаркованный в считанных метрах от места, где мы с ним стояли. У него был «Porsche Cayenne» серого, металлического цвета, и теперь я снова начала задаваться вопросом: какого чёрта мужик с такой тачкой делает на должности директора школы? Серьёзно? Хоть у нас и был элитный лицей, а не обычная среднестатистическая школа, но я всё равно этого явно не могла понять. – Но, несмотря на это, Одинцова, ты его явно не намерена соблюдать, это я уже понял. – Он только приехал, поэтому я и не видела его всю первую половину дня. Понятно. Артур Вячеславович поравнялся с нами, как всегда, одетый, словно с иголочки: тёмно-серый костюм, идеально сидящий на нём, белая хлопковая рубашка, которая виднелась за пиджаком, так как последний был расстёгнут и лакированные классические мужские туфли. Также, совершенно ровно причёсанные волосы и уложенные просто без изъяна. Это не мужчина, а просто какой-то дипломат-совершенство – это и бесило в нём больше всего. И этот образ делового мужчины никак не вязался тем, как он вчера был одет – словно, два разных человека, начиная от одежды и заканчивая поведением. Судя по разговору, снова вернулся «тот» Артур Вячеславович, который только и делает, что отчитывает. Зуб даю, что он сейчас что-нибудь выскажет по поводу того, что мы курим или же по поводу того, как я снова одета – последнее его явно заинтересовало, так как я заметила, как он снова, в очередной раз, пробежался по мне взглядом. - Не вам судить, Артур Вячеславович, - произнесла я, сложив руки на груди и смотря в упор на мужчину. Он вскинул бровь вверх в немом вопросе. – Думаю, это весело выпивать в баре, да и к тому же, если тебя угощают, да и в придачу составляют компанию. – Нет, вчера меня он не угощал, но зато второе – очень даже да, но мне также захотелось сейчас его подковырнуть, и у меня это получилось. Губы мужчины, в итоге, сложились в одну тонкую линию, к тому же, он ещё и нахмурился, явно понимая к чему я, собственно, клонила. Это было только между нами. - А я думаю, что ты составишь мне в очередной раз компанию в директорской, - он снова прошёлся по мне взглядом. – И не только по поводу того, как ты сейчас одета, Одинцова, но и по поводу того, как стоит общаться с людьми, которые старше тебя. Я уже давно понял, что тебе нужны уроки этикета, и я тебе их устрою, помимо твоего наказания, которое ожидает тебя ещё со вчерашнего дня, - с этими словами мужчина резко развернулся и быстрым шагом направился в школу, оставив меня в очередной раз закипать от гнева. И снова он довёл меня «до ручки», и снова я хочу ему накостылять, и снова эта чёртова диктатура. Теперь мой план, который посетил меня сегодня утром, так и рвался, чтобы его действительно всеми всевозможными способами воплотили в жизнь, и я это абсолютно и безоговорочно сделаю. - И, собственно, это в-третьих, Кисель, - вспомнив наш разговор, выпалила я, всё ещё продолжая пристально смотреть туда, где только что стоял Артур Вячеславович. – Вот тот, из-за кого я покинула клуб. - Ты сейчас угораешь надо мной, Одинцова? – Скептический тон Миши заставил меня резко посмотреть на него и показать ему этим, что я даже не попыталась сейчас посмеяться. – Ладно-ладно, - парень выставил руки вперёд в примирительном жесте, - я понял. Но ёбаный носос, новый директор, серьёзно? Вроде бы кто-то говорил, что его не привлекают старпёры… - Намёк был принят. - Киселёв, ещё слово, и закапывать под деревом будешь не ты меня, а я тебя, - пробубнила я, тяжело выдохнув. – Пошли в школу, скоро звонок. Расскажу всё по пути…***
- Наш директор и по клубешникам? Мда, а ещё про мою мамку когда-то говорили, что она стара для всего этого. Ему же тридцатник сто пудов: семья, дети, все дела… Хотя, я лет до сорока не обзоведусь женой, нахер ещё надо, и буду шастать по клубам и трахаться с тем, с кем захочу, а там посмотрим… – заорал на весь класс Миша, плюхнувшись на своё место вместе с Юлей, заодно и смахнув своими ручищами её пенал с парты. Девушка шумно выдохнула, вскочив резко из-за парты, и, уперев руки в бока, уставилась на виновника всего произошедшего. Я же закатила глаза от очередной привычной картины и от кучи несвязных речей Киселёва, в принципе, как и всегда. - Во-первых, придурок года, тебя не учили нормально садиться за стол? – Вилкова взмахнула руками и снова вернула их на прежнее место. – А, во-вторых, какого лешего ты делаешь за моей партой. Со мной вообще-то Ника сидит! А в-третьих… Ты просто противный свин, фу! Семья – это главное, а тебе лишь бы удовлетворить свои физиологические потребности! - Я тоже тебя люблю, зануда, а сегодня сижу с тобой, потому что обещали контрошу, - глупо улыбнувшись, парень закинул ноги на парту, положив их друг на друга. – И, вообще-то, Вилок, секс главнее, чем пелёнки-распашонки. Надо пользоваться резинками, чтобы не было второго, и вообще идеально, - он снова посмотрел на Юлю, и я уже прекрасно знала, что он сейчас завернёт: - когда познаешь это, тогда и поговорим. – Что и требовалось доказать. Девушка покраснела и крепко сжала свои губы в одну тоненькую линию. Кисель в очередной раз смутил Юльку, а она поддалась на это. Это какой-то замкнутый круг, ей Богу. Я переводила взгляд с друга на подругу и поражалась, как Юля ещё не заметила среди всех издёвок, подколов и стёба чувства Миши, а последний же не хотел признавать того, что чувствует. Вот оно, прямое доказательство того, что люди – конченные идиоты, которые не видят того, что происходит прямо перед их носом. Мне всегда было интересно наблюдать за своими лучшими друзьями. - Когда познаю, ты этого явно не узнаешь! – выпалила Юля и, резко развернувшись, пулей вылетела из класса. - Ты снова её смутил. Зачем? – лениво поинтересовалась я и села на её место, шутливо толкнув парня в плечо. - Прикольно наблюдать за тем, как Вилок злится, - усмехнулся Киселёв, крутя в руках её пенал, который только что поднял с пола, который он же и столкнул. Он был розовый с жёлтыми звёздочками – типичная девчачья вещичка, которые любила Юлька. – Такое ощущение, что на её пенал вырвало павлина, кек. - Ей этого не говори, иначе она точно тебя задушит, и я не буду останавливать её, уж поверь, потому что ты этого, как никто другой, заслуживаешь, - я взяла её тетрадь и начала смотреть, насколько много нам задали домашки, которую я, собственно, даже не садилась делать. Математику я ненавидела, и у меня по ней была стабильная натянутая «тройка», но я не расстраивалась, потому что меня она вполне устраивала. Да и к тому же, для того, кто ничего не делал по данному предмету, иметь «три» было просто манной небесной. – Тут десять номеров… Пиздец, математичке совсем «чердак» снесло… - Это всё из-за тебя, забыла? – произнёс Миша, продолжая «играться» с пеналом Вилковой. – Нефиг было с ней переговариваться… Я всё ещё не понимаю, как тебя наш класс не грохнул за углом за все твои выкидоны? - Ой, молчал бы лучше, - я положила тетрадь обратно. – Если будем умирать, то вместе, потому что это не только моя заслуга. Прозвенел звонок на урок, а я даже не торкнулась с места, когда все начали быстренько рассаживаться. Вот придёт математичка, может быть, и пересяду, да и Юлька ещё не вернулась… Но, переведя взгляд на входную дверь, я совершенно не ожидала увидеть Артура Вячеславовича, который уверенным шагом зашёл в кабинет и встал около доски, осматривая наш класс. Все сразу же затихли, резко вскочив на ноги со своих мест, и уставились на новоиспечённого директора. - Добрый день, одиннадцатый «А», - произнёс мужчина, сжимая в своих руках наш классный журнал. Мне уже это не нравилось… - Так как Марина Петровна слишком неожиданно решила уйти, подав заявление на увольнение в связи с возрастом, руководство не смогло найти настолько быстро ей замену, у учителя средних классов нет свободных часов, а так как у вас последний год и подготовка к предстоящим экзаменам, вам не могут просто убрать алгебру и геометрию из расписания, поэтому я буду заменять вам учителя математики до того момента, пока не найдут стоящую замену нашему лицею. Я заканчивал экономический, веду свой бизнес на досуге и с математикой у меня, следовательно, всё отлично. Педагогический совет одобрил мою кандидатуру на замену, поэтому прошу жаловать, а любить или нет – это уже ваше право. Всё это время я не сводила с Артура Вячеславовича взгляда, надеясь, что это просто шутка. Мало того, что он является директором, так теперь ещё и нашим математиком будет, следовательно, мне придётся видеть его дополнительных четыре раза в неделю. Я, конечно, хотела ему насолить за всё любыми способами, но теперь получается, что насолил он быстрее мне, чем я ему. Какого чёрта Петровна решила свалить в такое время? Раньше-то ей не уходилось, надо именно сейчас… И какого чёрта он стал самой огромной проблемой в моей жизни? Интересно, а можно ненавидеть настолько сильно человека, как сейчас это делала я, сжимая руки в кулаки и скрепя зубами так, что меня, наверное, слышали на Луне. Слишком много совпадений, слишком много стечений обстоятельств и слишком много Артура Вячеславовича, которого я знаю без году неделю. - Ебать, так он теперь ещё и наш математик, - только и выпалил Миша, а я так и продолжала пилить взглядом мужчину, который, видимо, почувствовав, уставился на меня. И клянусь, я видела едва заметную ухмылку на его лице. Это точно война! Обещала в самый первый раз? Выполняю безоговорочно!